Эволюция.net

Александра не помнила, когда она в последний раз испытывала такие ощущения: дикий ужас одновременно с детским восторгом! Пожалуй, когда она была ещё студенткой и стали появляться первые мегасимуляторы, тогда к ним ещё никто не привык, и туда пускали только людей с соответствующей медицинской справкой. Удовольствие было дорогое, но оно того стоило: Александра «управляла» истребителем времён «грязных войн» — сверхзвук, перегрузки, бочки и петли, несколько раз она уводила самолёт в пике, спасаясь от ракет, нервы были на пределе: ещё мгновение — и самолёт будет сбит.

И всё-таки, несмотря на невероятную реалистичность, было осознание, что ты находишься в абсолютной безопасности, а тут… Александра не понимала, как они ещё не полетели кувырком: некоторые повороты мотоцикл входил почти лёжа на боку, потом резкий разгон, торможение, снова разгон, и снова мотоцикл почти параллельно земле. Макс даже касался коленом покрытия трека. Они не ехали — они летели! Шлем был со стеклом и сидел на Александре довольно плотно, но ветер, бьющий в лицо, она ощущала каждой клеткой тела. Рядом так же неслись Понтиак с Тёмой, то отставая, то обгоняя их. Несколько раз хотелось завизжать — то ли от страха, то ли от восторга, но Саша сдерживалась (или ей казалось, что сдерживалась), несколько раз она закрывала глаза, а больше всего ей было страшно шелохнуться: она думала, что в этом случае мотоцикл точно потеряет равновесие. Пытаясь не шевелиться, она прижималась к Максу, будто пыталась срастись с ним в нечто единое. О том, прилично ли это в этот момент, не думалось совершенно — в голове было только три мысли: «Как же круто! Когда же это кончится? и Ой, мамочки!»

Весь заезд продолжался минут пять, но девушке казалось, что этот восхитительный ужас длится уже половину её жизни и никогда не закончится. Когда они остановились и Саша сняла шлем, оказалось, что её волосы совершенно взмокли от пота. Впрочем, её друзья выглядели примерно так же: у Понтиака и Тёмы были по-детски счастливые лица и мокрые волосы, спокойным был только Макс. Он только произнёс: «А ты неплохо держалась, разрешение на занятие мотоспортом получено». Потом он всё больше молчал, зато Тёма не успокаивался: «А вы видели? А в третьем повороте я уже думал всё, снесёт нафиг! Ну и зверюга…», — и всё в таком же духе. Его никто не слушал, но Тёму, похоже, это не заботило совсем.

Самое удивительное, что Александру перестали оглушать звуки двигателей, во время заезда она не обращала на них никакого внимания. Стерев пот со лба, она сказала:

— Пожалуй, на сегодня хватит, — её уже не заботило, что кто-нибудь подумает, что она не слишком отважная и перепугалась обычной поездки на мотоцикле. Впрочем, вроде бы никто и не планировал повторить, даже наоборот, все дружно направились в раздевалку принимать душ и переодеваться.

Когда Александра надела платье, то оно показалось ей настолько нелепым, насколько гармонично она чувствовала себя в комбинезоне.

— А теперь по двадцать граммов успокоительного, — это Артемий так пригласил всех в бар.

В баре было довольно много людей, но свободный столик нашёлся. Макс посоветовал Александре взять какой-то коктейль, «хорошо успокаивает после первой поездки», она взяла, немного отпила и почувствовала облегчение: «И правда, неплохо». Компания посидела, поболтала о том, о сём. Понтиак рассказал несколько историй из своих экспедиций, Тёма активно веселил компанию, даже Саша была необычайно разговорчива, и только Макс всё больше молчал.

Александра пыталась найти подходящий момент, чтобы задать вопрос про то, как Максу работается в компании, чья бизнес программа основана на Омеге — на автодроме то тут, то там встречались соответствующие логотипы. Однако разговоры крутились далеко от сферы цифровых технологий, и она никак не могла выбрать удобный момент, а вопрос её всё больше интересовал. Очень уж не хотелось думать, что в качестве потенциально своего мужчины она может рассматривать только тех, чья личная программа также была на Омеге. Выручил Тёмыч, который рассказал смешную историю, как парень-мега «уговорил» свою GPP прикинуться апельсиновым Джонни (используя полулегальные самодельные конвертеры и анонимайзеры), чтобы посетить апельсиновый ресторан с помощью визуализации. В результате с его визуализацией в ресторане стали происходить странные вещи, которые напугали других посетителей, а рецепт, который ему отправил ресторан, оказался так «удачно» конвертирован, что вместо утки по-пекински его автокухня приготовила что-то похожее на жареную слизь. Формально никаких законов он не нарушил, однако охоту повторять подобный эксперимент отбил запах слизи, который его потом долго преследовал. Утку по-пекински в этом ресторане он всё-таки попробовал, приехав туда лично, стараясь при этом не сильно принюхиваться.

После этой истории задать интересующий Александру вопрос было вполне логично, что она и сделала, поинтересовавшись, какие проблемы у Макса были при устройстве на эту работу, есть ли сложности сейчас и не задумывался ли он о смене платформы (последнее, пожалуй, интересовало её больше всего).

Макс ответил, и по поводу того, были ли у него сложности при приёме на работу, за друга высказался Понтиак:

— Макс — «штучный товар», бывшие мотогонщики такого уровня редко согласны возиться с новичками. Обычно они дают разного рода мастер-классы, от которых толку чуть, а вот чтобы изо дня в день учить «чайников»… Так что ради Макса они бы сами сменили платформу.

Про смену платформы была шутка. Все понимали, что это невероятные затраты, новое тестирование системы безопасности и управления, долгий простой и, как следствие, потеря клиентуры.

— Если ты не против, то начну с последнего вопроса, — это уже был Макс, — тем более, что на первый ответил Купер, — тут Макс наконец-то улыбнулся. — Пока менять платформу я бы не хотел, не то, чтобы боюсь потерять какие-то данные или мне так дорог Джонни, просто мои родители пользуются Апельсином. Люди они уже не молодые, Апельсином пользуются относительно давно, и просить их переходить на Омегу можно только по очень веской причине. А если я сменю, сама понимаешь, общаться будет сложнее, визуализация станет недоступной, если только не пользоваться сомнительными конверторами, но тут возможны неожиданности, сама понимаешь.

Это был явный намёк на историю, рассказанную Тёмой, что всех развеселило.

«Родители — это серьёзно».

— В работе есть какие-то неудобства, — продолжил Макс, — но не столь существенные. На первом этапе да: вместо того, чтобы просто закачать мой личный профайл, полное тестирование, внесение данных вручную и т. д. и т. п. Не буду вдаваться в подробности, но времени это заняло достаточно много, и должна быть серьёзная заинтересованность в человеке, чтобы этим заниматься, тут Купер прав.

После этих слов Макса Понтиак поджал губы и покачал головой, как бы соглашаясь сам с собой, что «Макс — штучный товар», а тот продолжил:

— Ну а в дальнейшем уже сложностей не так много: удалённо я не работаю, вопросы с техниками и руководством решаю по старинке — при личном общении, специфика бизнеса позволяет. Определённые проблемы есть с клиентами—мегами, когда они хотят решить какие-то вопросы через коннект, зато легче с апельсинками, у нас ведь и таких много. Для мотоцикла всё едино, кого катать.

— Лишь бы человек был хороший, — улыбнулся Артемий.

— Типа того.

Ещё Макс рассказал, что с него берут комиссию за то, что компания-мега переводит заработную плату на счёт апельсинки, данные-то нужно конвертировать через специальную службу компании «Омега», которая уже отправляет их в соответствующую службу компании «Апельсин», и та уже зачисляет деньги на его счёт. Правда, автодром компенсирует ему эту комиссию, так что он не в накладе.

Александра подумала, что, наверное, есть какая-то дополнительная комиссия и при покупке вещей в «несовместимых» магазинах, но она особо про это и не знает, так как большинство покупок делает Друг, и даже если она «шопится» сама, то в магазинах, подобранных Другом. А этот товарищ вряд ли купит в магазине не на Омеге или порекомендует такой магазин.

Какое-то время после рассказа Макса друзья обсуждали серьёзную тему: современные технологии — это, конечно, здОрово, но возникают разные странности, которые непонятно, как решать. Особенно сетовал Понтиак, он-то вообще пользовался Зеркалом, и не будь постоянно в экспедициях, то уже задумался бы о переходе на другую платформу.

— Представьте, — сказал Понтиак, — возвращаюсь я как-то после экспедиции по островам Тихого океана, запускаю мессенджер… и тишина, никто из друзей не отзывается. Позднее отозвался один и долго надо мной потешался, называл динозавром (так ведь и прилипнет кликуха), якобы никто уже этими мессенджерами не пользуется, все общаются с помощью визуализаций и личной программы. Когда я уезжал, визуализации проходили бета-тестирование и казались странной диковинкой, да и глобальные личные программы не были столь глобальны, а когда вернулся, оказалось, что они подмяли под себя всё общение с окружающим миром. Пришлось потратить какое-то время на адаптацию к новым реалиям, обновление всего программного обеспечения, покупку современного оборудования, а тут новая экспедиция… В общем, однажды я вернусь в Москву и не смогу даже поесть себе купить, придётся обращаться в социальную службу.

— Да, уж, — сказала Саша, — социальные службы сейчас плотно загружены проблемой адаптации старшего поколения к современным технологиям, — она посмотрела на Понтиака, не обиделся ли, вообще она не его имела в виду, просто получилось кривовато. — Конечно, никто им не запрещает использовать для общения древнее оборудование — всякие там умные фоны или покупать продукты на рынках, которые ещё сохранились. Только вот с помощью обычной голосовой связи даже скорую помощь быстро не вызвать: нужно же сообщить множество информации, а личная программа это делает за миллисекунды. Да и обычные продукты на рынках стоят очень дорого, намного дешевле и удобнее установить автокухню и готовить по стандартной рецептуре из смеси синтетики и натуральной пищевой массы.

Тут и Артемий вставил свои «пять копеек»:

— Ты же знаешь, многие бабушки сопротивляются автокухням, им нравится самим блинчики внукам испечь, — Тёма был известным критиком современных технологий, только из тех, кто при этом активно ими пользуется.

— Зато визуализациями бабуси пользуются с удовольствием, — наконец-то улыбнулся и Макс, — раньше всё во дворах сидели, перемывали кому-нибудь косточки, а теперь занимаются этим дома, многие уже и не помнят, зачем существуют скамеечки возле подъездов.

Дело потихоньку шло к вечеру, вроде пора было уже и расходиться, и тут Тёмыч неожиданно сказал:

— Сандра, а ведь Купер почти решил нас взять на «остров людоедов», осталось кое-что выяснить, кое-что согласовать. Ты как, не передумала?

Карантин

Рэкс и Дарианна добрались до базы позднее обычного, поэтому их ждала одна малоприятная процедура — разговор с командиром своей секции, который уже окончательно решит, стоит ли их отправлять в карантин и проводить углубленное обследование или достаточно стандартных процедур. Стандартные процедуры включали предоставление отчёта с приложением данных со сканеров и датчиков — всё это тщательно проанализируют аналитики базы. Карантин и обследование могли затянуться, а друзья хотели посетить ближайшее совещание по вопросу переноса базы на новое место. Обычно «самоходы», те, кто отправился за пределы базы без разрешения, по возвращении проводили в карантине от недели до месяца — мера предосторожности не против вирусов и бактерий: исследовали мозг на предмет наличия следов «перепрограммирования», то есть вмешательства в мозговую деятельность. Относительно Рэкса было не совсем понятно, можно ли его вообще перепрограммировать и как найти следы вмешательства в работу его «мозга», но изолировать на какое-то время его могли.

Базы выживших людей неоднократно становились объектами атак «перепрограммированных», раньше случалось такое и на базе №55.37, где обитали андроид и Дарианна, поэтому к карантину относились с пониманием. Для «самоходов» изоляция была ещё и наказанием: в случае неоднократного оставления базы без разрешения руководства и специального оборудования карантин мог длиться и несколько месяцев. Некоторые люди на базе считали, что эти «самоходы» подвергают всех большой опасности и стоит их выселить за пределы охраняемой территории. Однако к этой крайней мере пока не прибегали: людской ресурс был слишком ограничен, помимо других опасностей базы выживших могли элементарно опустеть, смертность и так превосходила рождаемость. Последнее заставило людей рискнуть и запустить производство простейших андроидов, в противном случае просто не хватало рабочих рук для поддержания работоспособности базы и её охраны. Андроидов ограждали от любого внешнего воздействия, стараясь свести к минимуму возможность вмешательства в их алгоритмы извне. Не касалось это только Рэкса, относительно него не было категоричного запрета на походы за пределы базы, такая ситуация сложилась потому, что до сих пор продолжались споры, кто же он в большей степени: человек или робот? Собственно, поэтому он имел возможность и присутствовать на различных совещаниях.

Отчёты Рэкс и Дарианна давно сдали и ожидали в изоляторе, скоро должен был прийти командир их секции Ти-Хо, которого все завали Тихон — он относился к этому весьма снисходительно. Рэкс повторно расспрашивал Дарианну о том, как она уснула и что ей снилось, как вообще могло произойти, что одна из сильнейших бойцов базы отключилась в центре враждебной территории? Девушка только разводила руками и отвечала: «Ничего не предвещало, передвигалась как обычно, осматривала и сканировала территорию, никто не нападал, никаких укусов или уколов я не чувствовала».

Дарианна выглядела растерянной, чего на памяти Рэкса не бывало. Они предположили, что какой-то укол мог сделать уменьшенный аналог скитса — ввести ей снотворное. Почему-то его не обнаружили сканеры в комбинезоне, да и в принципе к бойцу базы даже мелкие железячки не могли подобраться незамеченными: в противном случае их всех давно истребили бы.

Дверь открылась, и вошёл Ти-Хо, он был невысок, коренаст, глаза посажаны далеко друг от друга, глазницы глубокие, переносица широкая, его трудно было назвать симпатягой. Он однозначно не выглядел громилой, по внешним признакам сложно было понять, за какие заслуги его назначили командиром. Люди, впервые попавшие на базу, в последнюю очередь заподозрили бы в нём начальника боевого и разведывательного подразделения, скорее какого-нибудь технического работника. Между тем, Ти-Хо был прирождённым командиром, главным его достоинством было ясное аналитическое мышление, он прекрасно планировал боевые операции и часто просто чувствовал, где может быть западня. При этом Ти-Хо даже близко не обладал такими способностями, как у Дарианны — ни её скоростью, ни её меткостью, не говоря уж о способности влиять на магнитные поля, с помощью чего она могла буквально остановить движение электрических импульсов или сделать их хаотичным. Эта способность девушки не раз выручала их секцию при столкновении с противниками разного калибра, обладали чем-то похожим и некоторые другие члены команды. На базе проводили специальные тренинги, но сила создаваемых магнитных полей зависела от врождённых качеств.