| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
мысли о восстании аристократов. И, если появится при Дворе — а она сейчас как раз в таком возрасте, чтобы начинать придворную жизнь — кончит как Луиза.... Вернее, начнет как она, потому что Людовик не пропустит очаровательную дочь Бофора, будьте уверены!"
-Что с вами? — спросила Анжелика.
-Ничего, — ответил шевалье.
-Вы словно забрало опустили на лицо, рыцарь! Нет, правда, что с вами?
-Мое лицо и так под маской, зачем еще забрало?
-Не прикидывайтесь простачком, вы меня прекрасно поняли. Вы опять замкнулись в себе. То вы тут, рядом, такой милый и добрый, то вдруг, куда-то от меня уходите, в свой мир, в свои воспоминания, и я вас теряю. Но я ваш друг, и мне можно верить! Разве вы еще не поняли это?
-Что вас привело в Париж, мадемуазель де Бофор? Но обещайте, что скажете правду!
-Но я же вам уже сказала, — протянула Анжелика.
-Да, вы сказали, что соскучились по отцу. Но согласитесь, это не причина, чтобы молодая девушка рискнула отправиться одна, ночью, верхом...
-Не причина? — воскликнула Анжелика, — Как это не причина! Вы что, чурбан бесчувственный? Или сирота безродный? У вас самого есть отец?
-Конечно, Анжелика.
-И вы его любите?
-Всем сердцем! — воскликнул шевалье.
-Разве вы не переплыли бы моря, не проделали бы сотни лье, чтобы увидеть и обнять своего отца?
-Не сравнивайте себя со мной. Я мужчина.
-Вы хитрец! Но вы оказались правы. Я хотела встретиться и.... поговорить.... С одним человеком.
"Ну конечно, — подумал шевалье, — Какой-нибудь поклонник.... О существовании которого "папочка Бофор" и не подозревает. Право, не стоит доверять эмоциям. Все они одинаковые, эти.... создания! Святых не бывает. И только дураки верят в то, что женщины, эти кокетки, притворщицы, обманщицы, могут быть верными, ждать, любить, а не разыгрывать любовь. Разве можно верить этим существам? Проклятые юбки! Решил ненавидеть баб, так и ненавидел бы, а то размяк при виде первой же хорошенькой барышни!"
-Вы рассердились, дорогой шевалье? — робко пролепетала Бофорочка.
-Что вы, принцесса, — бойко ответил он, — Это ваше личное дело.
-Нет! Вы рассердились, я это вижу по вашему лицу. У вас глаза сощурились, и вы губы поджали, совсем как....
-Кто?
-Потом, хорошо? Мы доберемся до этого господина, пока сохнут мои туфельки! Не сердитесь, друг мой, вы же ничего не знаете! Вы не знаете, как я попала в ловушку принца Филиппа!
"Это-то, допустим, я знаю", — подумал он.
-Вы не знаете, с кем и о чем я хотела говорить! Вы, наверно, подумали, с возлюбленным? Как бы не так! С моим.... Злейшим врагом! А почему вы спросили про Париж, сударь?
-Я не знаю, в курсе ли вы, мадемуазель, что герцог де Бофор, ваш отец, уезжает....
-Да, воевать с пиратами! И что такого? Он же Адмирал! Я знаю. А может, он в Новый Свет поедет? Там живут индейцы! Говорят, они ходят голые, а в волосы вставляют перья и раскрашивают себе лица. Вот ужас-то, правда?
-Немного похоже на Двор нашего государя: придворные короля, которых вы, как я понял, не очень уважаете, тоже раскрашивают себе физиономии. А что до головных уборов господ индейцев — мы тоже недалеко ушли от них. Взять хотя бы плюмаж на королевской шляпе. Думаю, индейский вождь, какой-нибудь мессир Орлиное Перо или сеньор Бешеный Бизон упали бы в обморок от зависти. Если они могут падать в обморок — кажется, у них нервы крепче наших. И парики придворных короля, нынче входящие в моду, не менее глупы, чем ожерелья из клыков зверей, которыми украшают себя эти.... божьи создания.
-Я сейчас вам открою важную государственную тайну! Парики алонж, которые вводит в моду король, и разрешает носить только ближайшему своему окружению, появились, потому что король начал лысеть! Не смейтесь, у меня верные сведения. От герцогини де Шеврез. А ей знаете, кто сказал? Угадайте?
-И угадывать нечего — Анна Австрийская! — захохотал шевалье, — Но вы меня очень насмешили этой государственной тайной!
-А вы хотите сказать, что придворные Людовика и дикари Нового Света — одно и то же?
-Нет, — живо возразил шевалье, — Дикари, на мой взгляд, лучше. Но ваш отец в Новый Свет и не собирался.
-Я знаю, но подумала, вдруг да что-то перерешали. Хотела бы я посмотреть на индейцев!
-Не очень веселая перспектива быть съеденным или лишиться скальпа.
-А куда уезжает герцог? Он писал мне, что куда-то очень далеко.
-В Северную Африку.
-В Африку! — восторженно завопила Бофорочка, — Вот здорово! Вот забавно!
Шевалье де Сен-Дени опять широко раскрыл глаза.
-Шевалье? У меня что, опять лишняя голова выросла? Или ослиные уши?
-Мадемуазель, простите мою дерзость, но так сослить как вы, надо уметь. Боюсь, что вы потеряли свою единственную голову. Что вы находите забавного в путешествии вашего отца? Я боялся, что вы утопите меня в слезах, и мне придется утешать вас....
-А я чертовски рада за батюшку! Вы так мило извиняетесь, что я и не думаю обижаться. Представляю, сколько у него будет интересных приключений! Там львы...живые, а не геральдические и не каменные, как на фонтанах и ступеньках! Пальмы — настоящие, а не такие, как в оранжереях! Обезьяны, большие. Наверно, не то, что мартышки шарманщиков! Пирамиды.... Что там еще?
-Ха! Вспоминайте детские уроки! Нет там никаких пирамид — пирамиды в Египте, а Бофор в Алжир собрался.
-Ну да. В Алжир. Я только перепутала. Забыла, что Алжир в Африке.
Шевалье улыбнулся.
-А вы думали, в Америке?
-Ну, — покраснела Бофорочка, — Теперь-то уж на всю жизнь запомню. А уроки.... Я вспоминаю. Шакалы, алмазы, верблюды, страусы.... Непременно выпрошу у батюшки живого страуса! Заведу себе обезьян и одну одену в алонж, как Людовика, а другую, как Мазарини. В мантию красного цвета. А говорящий попугай у меня будет кричать: "Да здравствует Фронда!" И моего попугая я назову Генрих! А в Вандомском парке я посажу пальмы. Настоящие! И еще я попрошу живого крокодила... как бы его назвать? Обезьяны Мазарини и Луи, попугай Генрих, а крокодил.... Ура! Знаю! Крокодил будет Ришелье!
Шевалье де Сен-Дени зажмурился, представляя себе зверинец Бофорочки, фыркнул и с любопытством посмотрел на нее.
-А слоны там водятся, вы не знаете, шевалье? — озабоченно спросила Анжелика.
-Сколько вам лет, мадемуазель? Простите за бестактный вопрос, но вы так молоды, что я могу нарушить этикет.
-Мне? Скоро семнадцать, а что?
-Вы рассуждаете, как дитя семи лет.... Там "водятся" очень опасные и жестокие разбойники, и экспедиция герцога вовсе не увеселительная прогулка.
-Подумаешь! Отец их побьет!
-Мадемуазель! Я опять же приношу свои извинения за дерзость, но если бы я не считал вас ребенком, то решил бы, что вы тупы как баобаб — примите мои извинения!
-Извинения приняты! Как кто?
-Как ба-о-баб! Такое африканское дерево. Очень большое.
-Прекрасно! Я попрошу, чтобы мне выкопали самый большой
ба-о-баб и посажу в Вандомском парке! У Людовика есть некий Королевский Дуб в Фонтенбло, слышали?
-Еще бы! — кисло усмехнулся шевалье, — Мне очень хорошо знакома эта.... Чертова дубина.
-Вандомский Баобаб превзойдет Королевский Дуб из Фонтенбло! Вы молодец, шевалье, что рассказали мне про это растение.
-Это не растение, а очень большое дерево, с очень толстым стволом и огромными корнями. И я очень сомневаюсь, что его удастся выкопать и доставить в Вандом. И навряд ли оно у вас приживется.
-Вот увидите! А вы-то, откуда знаете? Вы видели этот самый баобаб?
-Нет, читал кое-что. Баобабы растут южнее. Там, в Алжире, насколько я знаю, растут пробковые дубы.
-Вот и читайте, а я все увижу своими глазами! Я попрошу, чтобы отец взял меня с собой!
-Вас?! — вскричал шевалье, — Никогда!
-Возьмет, могу спорить! Отец все делает, как я хочу! Папочка Бофор меня обожает. Да вот! Как Джордж Вилльерс Бекингем любил свою старшую дочку Молли, а может, и больше!
-А вы знаете, есть поверье, что женщина на корабле приносит несчастье морякам.
-Глупости! Предрассудки! Я считала вас умнее, шевалье де Сен-Дени!
Дочь адмирала не может накликать беду! Ой! Что я придумала! Хотите с нами? Вот здорово будет! Вы согласны, шевалье? Поедем вместе!
-Я... вас начинаю бояться, мадемуазель де Бофор. Но я почти уверен, что герцог вам откажет.
-Не откажет. Знаете, почему? Ему не с кем меня оставить! При Дворе он меня одну ни за что не оставит. Дуэнью на испанский манер он тоже ко мне не приставит. Потому что.... Я....
-Я понимаю, — тактично улыбнулся шевалье.
-Да-да, вы подумали, что меня ни одна дуэнья не вытерпит. Замуж он меня тоже не выдаст, пока я сама не захочу — у нас с отцом уговор насчет моего замужества. Вот и получается, что я остаюсь совсем одна. А Вандом тоже не очень-то надежное место.
-Самое разумное — подождать, пока все затихнет, например, в монастыре святой Агнессы.
-Но я оттуда и сбежала! Видите, сударь, дочь Бофора остается одна-одинешенька и без всякой защиты!
-Мой вам совет — вернитесь в монастырь и ждите герцога там.
-Спасибо, шевалье! Это совет осла! И я тоже приношу вам свои извинения!
-Предпочитаете блистать при Дворе Людовика?
-Вдвойне спасибо! Это совет баобаба!
-А ваши идея — идея авантюристки! Романтики ей, видите ли, захотелось!
-А мне еще в детстве один мальчишка обещал славу великой авантюристки! А сам-то кто, не авантюрист? Завел себе маску, лазает как кот по карнизам при помощи пиратской кошки, заявляет, что ему нравится риск! Авантюрист и есть! Вы скажете опять, что вы мужчина. А женщины что, не люди? Да что вы обо мне беспокоитесь?
-Мадемуазель, а, в самом деле — что вы будете делать одна в Париже, когда герцог уедет? Слуги — это слуги. Это не сам Бофор. Отца вам не заменит и тысяча слуг. И.... где гарантия, что Филипп и его банда опять не повторят попытку?
-А вы-то на что, шевалье? Вы должны меня защищать!
-Я?
-Вы отказываетесь? Мой отец уезжает на войну. Ни брата, ни жениха у меня нет. Но, раз вы назвались фрондером, вы не посмеете не помочь дочери Бофора! И, если вы дворянин, вы не допустите, чтобы правнучка Генриха Четвертого подвергалась опасности. И, наконец, вы мужчина, и защищать женщину — ваш долг. А если вы откажетесь, вы не фрондер, не дворянин, не мужчина! Итак — вы отказываетесь?
-Пока я здесь — я готов. Но я уезжаю....
-Куда же, шевалье? Тоже с моим отцом, в Алжир?
"Я превращаюсь в закоренелого лжеца".
-Э-э-э.... не-е-ет.... В этот самый.... В Китай!
-Б-р-р! Вот где ужасно! У нас в Вандоме был один путешественник. Он говорил, что там, в Китае, есть такие ужасные монахи, которые дерутся ногами.... Представляете, какой ужас! Не на шпагах, как нормальные люди! Они Бог знает, что проделывают и без всякого оружия могут разогнать целую толпу. А как они прыгают! Как кузнечики! Вы, может, и не успели заметить, но я вырвала руку именно их, китайским приемом — этот путешественник меня научил. Папочка всегда приводит очень странных людей. Но ужасно интересных! Вот схватите меня за руку, как тогда де Лоррен.
Шевалье взял Анжелику за руку.
-Сильнее сожмите, шевалье, мне не больно, не бойтесь! Раз!
Анжелика ловко вырвала руку.
-Это очень просто: рука сжимается в кулак, мышцы напряжены, вы вырываете руку вращательным движением в сторону большого пальца захватившей руки. Хотите попробовать? А вдруг пригодится?
Анжелика схватила руку шевалье, и он вырвал ее так, как его учила Бофорочка.
-А я еще умею вырывать руку, когда двумя руками вцепятся! Вот!
-Видите, мадемуазель, не мешает поучиться боевым искусствам, а потом уже воевать с алжирскими пиратами или составлять заговоры.
-Ай, как здорово! Вы найдете этих таинственных монахов, научитесь у них драться, и мы победим Людовика!
-Малышка! — прошептал шевалье де Сен-Дени и поцеловал ее в лоб, как ребенка, — Ангел! Девочка! Хотя китайский гость, побывавший в Вандоме, кое-чему успел научить тебя, мне сейчас очень страшно оставлять тебя в этом.... (он мысленно выразился покрепче, чем сказал) ...развратном Вавилоне.
-Шевалье, вы с ума сошли, что ли? Вы сегодня меня впервые видите!
Что это вы говорите? Да, вы меня спасли, да вы вели себя как безупречный дворянин. Но вы мне так и не назвали свое имя, и, видно, не доверяете, раз прячете лицо — и вдруг такие слова! Словно мы с вами с детства знакомы! С чего это вы вдруг? Я вас прошу — останьтесь в Париже, и я не буду проситься в Африку. А уедете к своим китаезам или индейцам, и я уеду! Вот только разберусь с одним обманщиком....
-Послушайте меня, мадемуазель... Я не меняю решений, и уже поздно переигрывать партию. Я должен уехать. Я не беру назад мое слово. Но у меня здесь остаются друзья, и они защитят вас.
-Вот как! Вы полагаете, у Бофора нет друзей? Уж я в случае чего буду просить защиты не у каких-то двоюродных дружков неизвестного господина, а у друзей моего отца, которых знаю с детства, и мне с ними сам черт не страшен!
-Прекрасно, мадемуазель де Бофор! Но вы только что улыбались, а теперь почти плачете. Если друзья вашего отца чего-то стоят, они не дадут в обиду дочь Бофора. На вашем месте я обратился бы к тем, кто когда-то помогал герцогу в истории с Венсенским замком.
-Увы! Это невозможно!
-Почему?
-Я не могу просить защиты и помощи у очень хорошего друга моего отца, а именно ему я доверяю больше всего!
-Странно. Я не понимаю.
-Вы же не снимаете маску с лица, почему я должна снимать ее с души?! Но женщины бывают смелее мужчин, я больше не буду просить вас снять маску.
"О, Бофорочка! Как ты права! Мы, такие смелые в сражениях, такие трусы в мирной жизни! И перед тобой один из таких трусишек."
-Не хотите — не надо! Вы, шевалье, в разговоре со мной, назвали имена мушкетеров — Арамиса, когда речь зашла о мятеже и Портоса, когда я хотела помочь вам притащить бревно. Но мушкетеров, между прочим, четверо. Это и вы должны знать — ведь слава о Четверке перешагнула границы нашего королевства. Так вот, один из мушкетеров — очень близкий друг моего отца. Папочка всегда называет его имя с огромным уважением. Шевалье де Сен-Дени! С вами дама разговаривает, а вы на луну таращитесь! Вы не лунатик, случайно? Или вы разглядываете, не мелькнет ли там, на луне, господин....
-Д'Артаньян? Я не знал, что герцог дружен с капитаном мушкетеров.
-Господин де Сен-Дени, я вас переименую в месье де Баобаба, если вы будете разыгрывать передо мной дурочка! Если вы настоящий фрондер, а не примазавшийся к нашему Движению выскочка, если вы — наш, если вы не отсиживались, когда была Фронда, вы не можете не знать лучшего из Четверки — для меня это так, во всяком случае, Великого АТОСА, графа де Ла Фера!
-Я знаю графа де Ла Фера, — сказал шевалье де Сен-Дени, — И, клянусь честью, граф вас не бросит в беде! Он вам обязательно поможет. И защитит, даже когда я буду далеко-далеко....
"Да скажи же ты ей правду, болван! Сними маску и назови свое настоящее имя. Она так просит тебя об этом! Момент настал — лучше не придумаешь! Решайся же! Скажи, что знаешь ее с детства, скажи ВСЕ! И об обмане де Гиша скажи и попроси прощения за них! Трус! Жалкий трус! Своим молчанием ты разрушаешь ваше будущее счастье!"
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
