Летун. Книга первая - "Байкер из Саммерфилда"

Сердце заколотилось так, будто Андрей сам оказался в такой ситуации. За секунду у него потемнело в глазах, участился пульс и задрожали ноги.

— Быстрее! — закричал он в ужасе и мигом прыгнул вперед, даже не обратив внимания на то, мог ли его кто-нибудь увидеть.

Андрей по гиперболе взлетел вверх, крутанулся через голову и устремился в сторону парка.

"Быстрее!"

"Быстрее!"

"БЫСТРЕЕ!"

От дикой нагрузки у него периодически темнело в глазах, но Андрей просто не мог остановиться. Промедление всего на секунду могло стоить другу жизни, а он уже и так два раза проигнорировал его призыв о помощи.

Ветер бил в лицо, Андрюха мчался над городом, стремясь к парку на пределе своих возможностей. Колесо обозрения было на его границе. Дальше за парком начинался бывший пустырь, на котором сейчас вовсю кипела стройка нового спального района. В воскресенье вечером навряд ли можно было бы кого-нибудь там встретить.

"Как же тебя туда занесло, Саня?!"

Он залетел с совершенно другого конца парка, противоположного краю, где стояло колесо. Спикировал вниз и промчался метрах в трех над землей, совершенно наплевав на любую осторожность.

Подлетая к колесу, он словно в замедленной съемке увидел следую-щую картину — какой-то нерусский бородатый мужик топтал ногами скор-чившееся на земле тело. В руке нападавший держал нож...

— Мразь! — закричал Андрей и сбил этого мужика с ног прямо в полете, схватив его в охапку точно так же, как он сделал это с Антоном, после чего резко устремился вверх.

Бородатый вопил, в панике даже выронив нож, а Андрюха набирал и набирал высоту. В ярости он не отдавал себе отчета в том, что делает, и даже не заметил, как влетел прямо в центр густого облака.

— Сдохни, тварь поганая! — заорал Андрей и выпустил мужика из рук, по инерции продолжив движение вверх.

Тело исчезло из поля видимости практически мгновенно, а сам он вырвался из облака и моментально ощутил лютый собачий холод. Города внизу Андрей не мог увидеть, как не мог и понять, насколько высоко получилось подняться. Зато, к своему страху, он кожей чувствовал, как на ней появляется ледяная кромка, как тяжелеют волосы, промокшие внутри облака...

"Стоп!" — от шока он даже не осознал, что все еще продолжает лететь вверх.

Ему показалось, что сердце уже билось медленнее, чем обычно. Андрей в ужасе ощутил, что не может нормально дышать. Набрав чересчур большую скорость, он взлетел слишком высоко. Намного выше, чем позволял безопасный предел для человеческого тела...

"Вниз! Вниз, твою мать!" — красным сигналом вспыхнула мысль в его практически парализованном паникой мозгу.

Андрею не хватило буквально пары секунд...

Последним, что он ощутил, будучи в сознании, был одинокий, мед-ленный и тягучий удар его собственного сердца.

Андрюха камнем устремился к земле, потеряв остатки чувств и ощу-щений. Тут бы его история и должна была закончиться. Жизнь Андрея легко могла оборваться из-за нелепой случайности, из-за порыва ярости, вследствие которого он потерял над собой контроль.

Это было бы настолько же глупо, насколько и грустно...

Он пролетел сквозь облако, отсырев еще сильнее, и помчался вниз, раскинув руки и ноги в стороны как тряпичная кукла.

Над Андрюхой мелькнула неуловимая тень, и он замер в воздухе, обвиснув, как безвольная марионетка. Тело дернулось, а потом резко приняло вертикальное положение.

За талию его держали две серебристые кисти, подобные тем, что создавал он сам, а за спиной Андрея в воздухе висел незнакомец, тот самый, которого Андрюха не мог заметить тогда, возле дома Лизы, поскольку также потерял сознание.

Парень притянул тело к себе, обхватил вокруг пояса и устремился вниз.

При скорости, которую развил этот незнакомец, Андрей уже потерял бы над собой контроль и начал истекать кровью. Парень же этот не испытывал никаких перегрузок и чувствовал себя вполне комфортно.

Он спикировал в парк прямо на то самое место, откуда Андрюха вы-рвал вверх напавшего на Цезаря нерусского, а затем положил его тело рядом с еле дышащим Сашей, уже находившимся в бреду.

Парень вытащил из кармана телефон и набрал какой-то номер.

— "Скорая?" — сказал он через несколько секунд. — В парке Победы, возле колеса обозрения, на земле два тела без сознания. У одного из них неоднократные ножевые ранения и, похоже, что он бредит. Поторопитесь.

Сбросив звонок, он создал кисть, взял ею мобильник и за пару секунд смял его в неровный комок, не оставляя никакого пути себя найти. Зашвырнул этот прессованный кусок пластмассы подальше и посмотрел на лежащих на земле парней.

— Ты уже не жилец, — мрачно констатировал он, глядя на Цезаря. — А с тобой, может быть, еще свидимся, если выкарабкаешься, — ткнул он пальцем в Андрея. — Два — ноль в мою пользу в спасении твоей шкуры.

Незнакомец осмотрелся по сторонам и увидел нож, лежащий на земле в пяти метров. Видимо, им и был порезан один из парней.

— Хм, — потер он подбородок и, создав кисть, подхватил ножик с земли. — Надо ведь отвести от тебя подозрения, парень. Чтобы не посадили за убийство, которого ты не совершал.

Он несколько раз ударил Андрея ножом в бедро, напоследок воткнул лезвие ему в плечо, развернулся и, сперва сделав пару шагов по земле, стрелой растворился в темном небе.

12

Придя в себя, Андрей обнаружил, что находится в больничной палате. Его одежда была здесь же, кто-то аккуратно сложил ее в стопку и поместил на стул возле койки. Плечо немного саднило, а бедро просто разрывалось вспышками боли. Андрей ничего не понимал.

"Неужели, перелом? — подумалось ему. — Только этого не хватало".

Кроме него в палате лежала только незнакомая Андрюхе девушка. Рыжая, лет на пять младше его, с интересом рассматривающая своего соседа.

— Привет, — пробормотал он, отметив, что подключен к капельнице. — Давно я тут?

— Часа три, может, даже дольше. Тут были, видимо, твои родители, но минут двадцать назад они вышли. Я, кстати, Катя.

Это имя Андрюха недолюбливал в последнее время очень уж сильно. Машинально он поморщился, вспомнив, как был брошен без объяснения каких-либо причин.

— Что не так? — заметила его реакцию рыжая.

— Да ничего, — соврал он, — больно мне до сих пор.

— У тебя минимум два ножевых, понятное дело.

— Чего?! — Андрюха мигом сел на кровати, чуть не оборвав капельницу.

Сбросив с себя одеяло, он увидел перевязку на бедре. Сквозь бинты кое-где проступала кровь. Кусок подобной повязки Андрюха усмотрел и на плече, насколько позволяло его поле зрения.

"Как это вообще могло произойти?" — он был в шоке от случившегося и ничего не понимал.

Мог ли тот мужик ударить его ножом в полете? Вряд ли, Андрей ведь не почувствовал абсолютно никакой боли. А если все же удар был? Болевые ощущения мог погасить адреналин. Или нет? Да нет, бред, уж два удара ножом он бы заметил. Но как вообще это произошло?! Мысли на эту тему отсутствовали как класс.

Андрей постепенно приходил в себя. Последним его воспоминанием было зависание над облаком с последующей остановкой сердца. И парень совершенно не понимал, как ему вообще ужалось выжить.

"Кто-то точно меня спас..."

Но вот кто? Порой, конечно, даже неведение лучше, но что-то подсказывало Андрею, что это вовсе не тот случай.

Он выжил.

"Ладно, примем это как факт, от которого нужно отталкиваться", — подумал Андрей.

— А почему я в женской палате? — задал он, по сути, совершенно не интересующий его сейчас вопрос.

— Скажи спасибо, что в женской, а не в коридоре. Мест нет больше, — развела руками девчонка. — Но вообще я не против. Только вчера выписали какого-то алкаша, меня от него чуть не тошнило. Теперь хоть жить можно.

— Понятно... — Андрей тупо уставился в стену. Ощущения были таковы, будто он не мог вспомнить о чем-то очень важном.

— А что с тобой произошло? — спросила Катя, прервав его размышления. — Тебя привезли вообще каким-то обледеневшим.

— Влез в разборку с кавказцами, — машинально ответил Андрей. — Не хочу вообще об этом говорить.

Он вернулся к своим мыслям и мрачно отметил, что для того, чтобы оттолкнуться от чего-либо, нужен непосредственно сам толчок, которого у Андрея просто не было.

"Абсолютный нуль", — сказал бы помешанный на технических формулировках Олег относительно его знаний о случившемся.

И это было правдой. Андрей не знал ничего, он совершенно не пред-ставлял, каким вообще образом эти знания можно было бы получить. Он даже понятия не имел, что случилось с Цезарем...

Цезарь!

Ведь последним, что он успел увидеть тогда, был тот самый нерусский с ножом в руке, топчущий Сашу ногами.

— Слушай, — обратился Андрюха к Кате, — я был один? Или меня с кем-то привезли?

— Сам ты был, — помрачнела девчонка, — но доктора говорили, дословно: "Второго мы так и не довезли. Артерии перебиты, потерял огромное количество крови".

Словно веслом ударили по голове. В глазах потемнело, заколотилось сердце, Андрей тяжело задышал.

— Твою мать, — выдавил он сквозь зубы, чувствуя себя так, как будто что-то неимоверно тяжелое давит сверху на плечи. — Сука... мразь... ублюдок гребаный! Саня... — он закашлялся и согнулся пополам, вцепившись пальцами в голову.

— Это был твой друг? — округлились глаза девушки.

— Да, — прошептал Андрей, ощущая, как слезы катятся по лицу. — Это был... мой очень хороший друг...

Пару минут девчонка молчала, терпеливо ожидая, пока Андрей перестанет стонать. Потом осторожно попыталась его поддержать.

— Жаль твоего друга. Это вообще какая-то проклятая ночь. Я в интернете в новостях прочитала, что в центральном парке нашли какого-то мужика в состоянии фарша. В заметке писали, что он изуродован настолько, как будто был вышвырнут с вертолета. От лица и головы вообще ничего не осталось...

"Отлично", — с какой-то лютой ненавистью в душе подумал Андрюха. Угрызений совести не было, лишь только чувство глубокого удовлетворения.

В палату зашел врач. За его спиной маячил полицейский. Доктор увидел выражение лица Андрея и тут же поинтересовался, не испытывает ли тот боли? Полицейский не проронил ни слова.

— Со мной должны были привезти парня, — ответил Андрюха, — но я уже узнал, что он скончался в "скорой" по пути сюда. Это правда?

— Увы, — развел руками доктор, — семнадцать ножевых ранений. Ужасная смерть. Вас обоих нашли рядом. А в плече у тебя — нож, которым, по всей видимости, были нанесены удары. Его полиция забрала на экспертизу. Они проверяют отпечатки, наверное, чтобы установить, не вы ли сами друг друга порезали.

— Сами?! Друг друга?! Вы... вы там что, совсем по крыше покатились?! Я не убивал Цезаря! — оскалился Андрей.

— Разберемся, — спокойно ответил полицейский. — Не ты первый, не ты последний.

— Еще и охрану ко мне приставили? — голова Андрюхи раскалывалась еще сильнее. — Я не убивал его!

— Ну я тут ни при чем, — развел руками доктор. — Только он сам мог бы сказать, кто его убил. А я просто лечу тебя от ранений гораздо меньшей тяжести.

— У вас у врачей всегда такой запредельный градус цинизма?

Доктор на это ничего не ответил.

— Там ведь родители снаружи, — сказал он, спустя пару минут молчания. — Пустить их сюда?

— Да. Давайте, — махнул рукой Андрей, приготовившись к расспросам.

Доктор хмыкнул, и Андрюха понял, что тот обращался к следователю.

— Пусть заходят, — сухо сказал тот, не сдвинувшись с места.

* * *

Цезаря хоронили только через два дня. В связи с регламентом, сперва тело забрали в морг. Андрюхе наложили швы, дали сутки, чтобы отлежаться, потом допрашивали его несколько часов, а после проверяли результаты экспертизы. Менты окончательно потеряли нить расследования, когда на ноже обнаружили отпечатки пальцев разбившегося в парке трупа, у которого их взяли по стандартной процедуре, дабы опознать личность. Отпечатков Андрюхи, понятное дело, не обнаружилось ни на теле Цезаря, ни на оружии.

Опер, который вел дело, никак не мог поверить в то, что Андрей не-причастен к гибели того самого кавказца. Но никаких доказательств обрат-ному не было, поэтому Андрюху отпустили, а дело закрыли. По всему выходило, что убийца погиб неизвестным образом, после того как порезал двух человек. Ничего больше следствию установить не удалось. Был, правда, один пьянчуга из парка, утверждавший, что видел издалека двух людей, а потом кавказца внезапно схватил демон и утащил под небеса, но ему, естественно, никто не поверил.

Андрей вышел из-под следствия чистым, вне всяких официальных обвинений и подозрений, почвы для которых просто не было. После ему пришлось перенести очень тяжелый разговор с матерью Цезаря, для которой у него просто не было ответов. Закончилась эта беседа истерикой, слезами и проклятьями в адрес Андрюхи. Правду он, по понятным причинам, сказать не мог, а врать получалось очень плохо. Итогом стало то, что ему пришлось сбежать от нее, получая в спину удары попадающимися под руку вещами.

Андрей даже не мог ее ни в чем обвинить. Он и сам тяжело пережил гибель друга, что уж тут говорить о его матери...

Больше всего давила на душу мысль о том, что, если бы он ответил сразу, не теряя тех десяти-пятнадцати секунд, друг мог остаться жив. Если бы он получил бы меньше ранений... если бы Андрюха раньше добрался до того гада, и...

Если бы — все упиралось именно в эти слова.

Если бы...

Может быть...

Вдруг...

Как не назови — суть не изменится. Он упустил время и не мог знать, повлияли бы эти несколько секунд на состояние друга или же нет. Но не думать об этом у Андрея не получалось.

Понятное дело, на похороны он не пошел. Просто не знал, как избежать новой волны скандала с матерью Саши и возможной ненависти всех его родственников. На могилу Цезаря Андрей прилетел поздно ночью и просидел рядом с крестом несколько удивительно тихих минут, после чего, наконец, сказал пару слов, обращаясь к умершему другу, а, может, и к самому себе.

— Сань, вот я и здесь, — тихо прошептал Андрюха, — сижу тут, будто в поганом американском кино. Со всеми прийти не смог, прости. Твоя мама думает, что я виноват в твоей смерти, а я ведь даже не знаю, права ли она, или нет. Я же не сразу взял трубку...

Он замолчал, глаза подло наполнялись слезами. Впервые за последние лет восемь.

— Я убил того урода, Цез, — продолжил Андрей, — утащил его под небеса и сбросил вниз на землю. Его нашли в парке в состоянии куска мяса, а я сам... да я даже вины не чувствую. Все произошло так быстро, что я даже подумать не успел. Инстинкты сработали. Ты умер, и он подох... две смерти на мне, но тяжело только от твоей, на остальное мне насрать...

— Так, значит, это все-таки ты убил того кавказца, — раздался голос в кромешной тьме за спиной Андрюхи. — Признание будем делать?

Страх накатил такой бешеной волной, что Андрюха, инстинктивно разворачиваясь, грохнулся на спину, уставившись в направлении голоса.

Чиркнула зажигалка, и в ее небольшом пламени Андрей рассмотрел черты лица напугавшего его человека. Им оказался тот самый опер, допрашивающий его относительно гибели Цезаря и всего произошедшего.