Галантный прогрессор (полная версия)

Оставшись наедине с дамой (лет двадцать пять, наверное, и очень хороша!), Сашка усадил ее в кресло перед камином (подавив попытку заговорить выставленной ладонью) и ловко его разжег — благо, дрова рядом лежали. Потом крикнул все-таки Петера и тот принес из рюкзака заветную бутылку коньяка (затарились в Марселе парой бочек брэндвайн, предназначенных для Голландии, а разлил в бутылки "для сэбе" сам). Когда он ловко открыл и разлил коньяк по бокалам, дама возмутилась:

— Вы думаете, что я осталась здесь пить с Вами вино?! Враг, негодяй, хам!

— Сейчас Вам необходимо немного успокоиться, — твердо сказал Сашка, глядя в глаза прекрасной женщине. — Коньяк для этого успокоения незаменим. Успокоитесь — поговорим. Нет — тогда все завтра.

Потом сунул бокал в руку дамы, продолжая гипнотизировать ее взглядом, отпил из своего и поцокал языком:

— Изумительный коньяк! Вряд ли Вы пробовали что-то подобное. Я недавно его обнаружил в Провансе....

— God knows waht.... (Черт знает что) — сказала дама и отпила из бокала порядочный глоток. Тотчас она поперхнулась, и Сашка в момент положил на нее руки: одну на горло, другую на спину — для сугрева. Дама гневно отбросила одну руку и вперилась ему в глаза, все еще не в силах говорить.

— Все хорошо, — сказал Сашка и улыбнулся. — Это крепкий напиток. Но он Вас сейчас расслабит. Так как Вас зовут?

— Я — миссис Бартон, жена майора и коменданта этого форта, а кресло, в которое Вы меня так по-хозяйски усадили — это мое кресло!

— Бартон! — воскликнул Сашка, широко открыв глаза.— Я знал одного Бартона в этой жизни. Вы, случайно, не из Ланкашира?

— Мы из Бристоля, — высокомерно сказала жена майора. И добавила: — Не сбивайте меня с мысли.... О чем я хотела сказать.... Ах, да. Ваш солдат грубо меня изнасиловал. У меня до сих пор....

— ....все внутри трясется? Выпейте еще, милая леди, и эта тряска прекратится. Выпейте, выпейте.... Вот так. Вас кусала когда-нибудь собака?

— Собака? Да, однажды, в девичестве. Но укус быстро зажил.

— Так вот представьте, что Вас снова укусила собака. Это больно, неприятно, но скоро пройдет.

— Пройдет?! Это была Ваша собака, мсье!

— Моя, — быстро согласился Сашка с целью прервать поток ее красноречия. — У меня их много и обычно они меня слушаются. Но сегодня нам предстояло завалить английского льва, и я спустил своих собак с поводка. Лев был повержен, но и львицам, вижу, в этом бою досталось.

— Я — львица? Впрочем, да! Но Вы ошибаетесь, думая, что "завалили" моего льва. Майор Бартон сейчас находится в Порт-Магоне, скоро вернется сюда с подкреплением и Вашу собачью свору выкинут отсюда вон!

— Вряд ли, — серьезно сказал Сашка, продолжая утопать взглядом в глубине карих глаз прекрасной "львицы". — Я хочу спросить: разве Ваш муж не был извещен о высадке французского десанта на западе Менорки? И о том, что такая высадка с часу на час может произойти здесь, на востоке, возле форта Ла Мола?

Красавица внезапно смутилась, потупила голову и глухо произнесла: — Нас известили....

"Ага.... — смекнул Сашка. — Муж-то, похоже, находится в самоволке.... А какой может быть причина самоволки у молодого офицера? Очень может быть, что другая фемина, о которой его миссис кто-то донес....". И сделал ход конем:

— Для Вашей семьи было бы лучше, если бы майор Бартон оказался сейчас в моем плену. Иначе его могут обвинить в преступном оставлении своего поста по неуважительной причине....

— Почему неуважительной? Он уехал на совещание к начальнику гарнизона.... — сбивчиво возразила миссис Бартон, но глаз поднять на проницательного врага не посмела.

— По тому, как дрожат Ваши губы и ресницы, я понял, что его отлучки из форта и раньше регулярно случались.... Вероятно, она испанка? Дочь местного гранда? Или все же богатого купца?

— Да замолчите Вы, молокосос! — вскинула голову яростная "львица". — Что Вы можете понимать в супружеских отношениях, не будучи еще женатым! Да, да, я ведь не слепая и обручальное кольцо на пальце могу углядеть с 10 метров!

— Может потому я еще и не женат, — мягко сказал Сашка. — Понагляделся на современные брачные пары. Куда лучше недолгие связи, когда женщина еще повернута к любовнику своей прекрасной стороной, а он тоже смотрит только на нее, любуется, вдохновляется ее прелестями, трепещет, взяв ее за руку, вдыхает ее запахи, лучше которых и представить себе ничего не может. А голос! Как ему нравится слушать ее воркующий голос и все, что она ему говорит, кажется исполненным глубокого, сокровенного смысла....

Дама удивленно и с большим интересом вгляделась в молодого французского полковника, а потом произнесла врастяжку:

— Да Вы рома-антик, мсье де Мож. Поди и очень влюбчивы?

— Простите, миссис Бартон, — сказал с притворной строгостью Сашка. — Дальше я не буду с Вами разговаривать, пока не узнаю Ваше имя.

— Имя Вам необходимо? А для чего? Неужели у Вас на языке готовы для меня комплименты?

— Я никогда не готовлю комплименты для прекрасных женщин, — доверительным тоном молвил Баснеплет Крылов. — Они рождаются в моей голове мгновенно, от одного лицезрения. Но адресовать комплимент миссис Бартон или Эмили Бартон — для меня почему-то большая разница.

— Вы что, успели обо мне расспросить кого-то? — непритворно удивилась жена майора.

— Нет, — встречно удивился Сашка и вдруг до него дошло: — Вас зовут Эмили? Правда? Как это хорошо! Это имя, на мой взгляд, очень Вам подходит....

— Почему? — спросила, улыбаясь, недавняя жертва изнасилования.

— В спокойном состоянии Вы очень милы, дорогая леди — просто Эмили!

Глава девятнадцатая. Бой под стенами Сан-Фелипе

Утром Сашку разбудил капитан Вобан с вестями от разведгрупп. Вести эти были весьма благоприятны: два полка фузилеров (стрелков) намеревались идти к форту Ла Мола, но были остановлены за ненадобностью и теперь охватывают полукольцом город Порт-Магон, но не с запада, а с юго-востока (!) — чтобы воспрепятствовать соединению городского гарнизона с крепостным. А в крепости Сан-Фелипе еще не знают ни о взятии форта Ла Мола, ни о блокаде Порт-Магона и потому ведут себя беспечно — ворота крепости пока стоят открытыми. "А когда узнают, могут ринуться на фузилеров, — враз сообразил Сашка. — Тем придется биться на два фронта, и они проклянут твою инициативу. Надо срочно переправляться на тот берег"

Что-что, а тянуть с реализацией принятых решений Сашка не умел. Потому через полчаса первая рота стала переправляться на противоположный берег неширокого (600-700 м) эстуария, используя разрозненные лодки, собранные со всего восточного берега, и в одной из них сидел командир полка. Причалив к берегу в километре от крепости, передовые егеря сделали бросок к грунтовой дороге, ведущей в Порт-Магон, и залегли по обе ее стороны, а остальные образовали цепь между лорогой и берегом длиной метров 300; все, конечно, накрылись маскировочными сетями и исчезли с глаз неприятеля. Лодки же гребцы погнали обратно, за свежей порцией десанта. На стенах крепости и возле нее началась сначала суета, а вскоре из ее ворот выскочил кавалерийский отряд в 50 человек и порысил по дороге с целью поисков непонятных комбатантов.

— Готовсь! — обратился в рупор к цепи егерей Сашка. Те приготовили кресала и огниво, а штуцеры ориентировали в направлении обреченных на смерть всадников.

— Приготовить боло! — вдруг сменил команду полковник, увидев в трубу, что всадники вооружены лишь саблями и их можно просто взять в плен вместе с конями, без неприятного ему кровопролития. — Левый фланг! Ползком к дороге цепью!

(Что еще за боло? — вправе спросить дотошный читатель. — О них в романе еще ничего не говорилось.... Вот теперь говорю: Сашка недавно вспомнил об этом замечательном средстве спутывания лошадей и других ногастых тварей и тотчас велел заиметь каждому егерю)

Слабо приметные холмики задвигались от берега, но если ближние вскоре образовали цепь вдоль дороги, то дальние явно не успевали. "Ладно, без них, пожалуй, обойдемся, — решил Сашка.

Тем временем конники сблизились с поперечным кордоном метров до 50, и вдруг их командир что-то заподозрил или увидел и остановил отряд.

— Боло! — крикнул в рупор Сашка, вскочил с места первым и бросился на сближение с конными, раскручивая над головой трехшаровое длинное боло. Вдоль левой обочины дороги стали подниматься рядовые егеря и, крутнув пару раз боло, прицельно захлестывать ими ноги коней. Сашка, нацелившийся на командирского коня, был еще далеко от него, но командир решил, видимо, ему помочь и бросил своего скакуна навстречу, в карьер — выхватив одновременно саблю из ножен. Сашка метнул боло и замер на миг, завороженный летящей навстречу смертью. Но тут конь, которому боло захлестнуло сразу три ноги, рухнул с грохотом на дорогу, а командир полетел через его голову, чуть не угодив саблей в Сашку, увернувшегося в последний момент. В обратном развороте он прыгнул с лопаткой к врагу, но тот лежал на дороге, раскрывая рот как рыба, а вздохнуть, видимо, не мог. Сашка оглядел поле скоротечного боя и успокоился: все кони были стреножены, а бывших всадников егеря ловко вязали или вытаскивали из-под лошадей.

Через полчаса ворота крепости вновь открылись и оттуда стали выходить колонна за колонной пехотные роты бриттов. Первая из колонн споро пошла к месту прошлой битвы, за ней другая. Впрочем, к первой роте егерей успела присоединиться и замаскироваться вторая, а сейчас к берегу подходили лодки с третьей ротой. Из крепости по ним выстрелило несколько пушек, но ядра не долетели метров 100 до цели.

— Третья рота! — крикнул Сашка в рупор, завидев на берегу ее капитана. Тот выпрямился и помахал рукой в знак того, что услышал. — Оставаться в резерве на берегу! Замаскироваться!

Капитан вновь помахал рукой.

— Снайперы! — отдал команду полковник де Мож. — Можно начинать!

Почти сразу в цепи егерей началась разрозненная стрельба, а из колонны британцев, успевшей пройти половину расстояния до цепи, стали один за другим выпадать офицеры, сержанты и обычные солдатики. Колонна приостановилась, но тут стрельба егерей стала гуще и солдаты, оставшиеся без командиров, бросились в стороны или на землю. Когда первая колонна и клубы дыма рассеялись, стала видна вторая колонна противника, которую офицеры и сержанты начали спешно разворачивать в две шеренги (одна стреляет, другая заряжает). Вот эти шеренги двинулись вперед, но, конечно, без стрельбы — куда им, безштуцерным да с круглыми пулями.... Когда они стали перешагивать через тела бойцов первой колонны, Сашка вновь отдал популярную команду:

— Снайперы!

Выстрелы егерей загремели с прежним успехом, но среди наступавших уцелел какой-то отчаянный командир, который скомандовал атаку бегом. Британские фузилеры рванули очень резво, и если бы до егерей было метров 200 или хотя бы 300, их сильно поредевшие шеренги могли, быть может, прибежать под удары егерских саперных лопаток, но с расстояния 500 метров — исключено. Последний атакующий упал в 100 м от цепи, но еще раньше многие повернули обратно. В трубу Сашка увидел, что третья и прочие колонны бриттов тоже развернулись и быстро зашли в ворота крепости.

— Поздравляю с победой, егеря! — крикнул в рупор Сашка. — Ур-ра!

— Ура-а! Ура-а! Ура-а! — раздался троекратный ответ его бойцов.

Сашка только что отправил разъезд (на тех самых, отбитых у англов конях) в сторону Порт-Магона, как вдруг из ворот крепости вышла под белым флагом группа безоружных людей человек в 20 в сопровождении нескольких телег, запряженных мулами (?).

— Похоронная команда? — обратился Сашка с вопросом к бывалому Вобану.

— Похоже на нее....

— Но в трубу я вижу среди них офицера. Может, это парламентер?

— Шпион это, — усмехнулся Вобан. — Хочет посмотреть, кто их войско сумел так разгромить....

— Ну, встреть его, порадуй своим бравым видом. Только давай мы тебя переоденем — ни к чему им разглядывать наш камуфляж.

— Но у меня нет здесь другой одежды....

— Я как раз собрался в форт Ла Мола, пришлю тебе и твоим сержантам несколько комплектов.

— А если он подойдет раньше?

— Подержи его под дулами ружей сколько надо, а потом снизойди....

Глава двадцатая. Может ли откушенный нос способствовать любви?

Едва Сашка переступил порог комендантского дома, как его обступили женщины.

— Вы живы, мсье де Мож? — спросила одна из женщин попроще. — Мы очень боялись, что Вас убьют!

— Почему? — разулыбался Сашка.

— Вы здесь наш единственный защитник. Эти Ваши егеря так и ходят вокруг, так и ходят. И среди них есть тот самый коротышка, который обидел нескольких из нас.

— Калло?! — первым пришел на ум Сашке кровавый сержант. Но тотчас он вспомнил, что видел Калло на том берегу, в рядах первой роты.

— Покажите мне его, — потребовал полковник. — Но не все скопом, а вот Вы, мадам. И пальцем прошу не тыкать, достаточно будет взгляда.

Он вышел во двор форта, любезно разговаривая с женщиной, она невпопад отвечала и вдруг вцепилась ему в локоть. Сашка поднял на нее глаза, прикинул направление ее взгляда и увидел заворачивающего за угол невысокого широкоплечего егеря. Стремглав он кинулся к углу, выскочил за него и вдруг оказался сбит с ног. Тотчас его шею сжали невероятно жесткие пальцы того самого коротышки, чьи бешеные глаза светились сейчас торжеством, а ноздри клювастого носа хищно раздувались. В этот нос Сашка и вцепился в отчаянном рывке зубами!

— А-а-а! — заорал негодяй, ослабил хватку, а потом вовсе рванулся в сторону, оставив во рту Сашки кончик носа. Содрогаясь от брезгливости, Сашка выплюнул отвратительный комок плоти, а потом на него накатил отходняк. Он сел на землю и стал, раскачиваясь, истерически смеяться.

— Что, что с Вами? — теребила его та женщина, а он продолжал истерить — правда все тише и тише. Наконец он поднял вверх голову, увидел своих бойцов и протянул им руку. Оказавшись на ногах, Сашка повернул голову в одну сторону, потом в другую, обнаружил коротышку в руках егерей, уже связанного, и кивнул головой. Потом повернулся к женщине и сказал:

— Проводите меня в дом. Я хочу умыться. Нет, вымыться целиком, дочиста....

Через час Сашка залез, наконец, в лохань, наполненную горячей водой, и погрузился в нее с головой. А когда вынырнул на воздух и протер глаза, то увидел перед собой не Петера, а Эмили Бартон — в белой исподней рубашке, с мочалкой в руке и нежной улыбкой на лице.

— Миссис Бартон! — оторопело воскликнул Сашка.

— Эмили, Алекс, — возразила ему банная фея. — Для Вас, мой герой, только Эмили.

— Этот коротыш был и Вашим осквернителем? — спросил на автомате Сашка.

— Нет, — качнула головой Эмили. — Но я почему-то чувствую себя отомщенной.

Сашка пристально вгляделся в ее лучащиеся глаза и сказал проникновенно: — Эмили....

— А-алекс.... — склонилась к нему фея и стала часто-часто целовать в губы.

Постельные ласки Алекса и Эмили были в самом разгаре, как вдруг в дверь его комнаты раздался стук и следом донесся голос Петера:

— Герр Чихачев, тревога! К нам идут корабли!