Георгий Победоносец

10 августа состоялось сражение в Желтом море. Со стороны России в сражении участвовало 6 эскадренных броненосцев, против 4 у Японии, но у японцев было 4 броненосных крейсера (у нас — ни одного, так как "Баян" за день до выхода подорвался на мине), также у врага было значительное превосходство в крейсерах (8 против 4 наших) , а также подавляющее превосходство в эсминцах и миноносцах (18 эсминцев и 30 миноносцев против 8 наших эсминцев).

В ходе боя японцы сконцентрировали огонь на головном броненосце 'Цесаревич', Первый 12-дм снаряд противника попал в правый борт 'Цесаревича', причинив подводную пробоину, через которую корабль принял 150 тонн воды. Следующий снаряд сбил верхнюю часть задней трубы. Третий снаряд сбил правый якорь, причинил большие разрушения на спардеке. Четвёртый снаряд разорвался на крыше кормовой башни главного калибра. Ещё два 305-мм снаряда попали в борт под кормовой шестидюймовой башней и уничтожили адмиральский салон. Следующий снаряд, шестидюймовый, угодив прямо в иллюминатор, уничтожил помещение лазарета. Ответный огонь русских также сосредоточился на вражеском флагмане, 'Микасе'. Один из снарядов 'Цесаревича' пронизав грот-мачту, разорвался на спардеке, убив 12 человек. Другой снаряд попал в кормовую башню главного калибра , вывел из строя одно 12-дм орудие,убил одного и ранил 18 человек. Среди раненых был командир башни капитан-лейтенант принц Хироясу — член божественной императорской фамилии ( *порванный осколками китель и брюки принца Хироясу и по сей день экспонируются в музее флота в Сасебо*). Ещё один русский снаряд разорвался на мостик, при этом убил офицера, шесть матросов и ранил 16 человек, в том числе капитана корабля и двух флаг-офицеров адмирала Того. Следующие попадания русских в 'Микасу' привели к гибели шестнадцати и ранениям пятидесяти двух человек. В это время адмирал Витгефт находился на правом крыле ходового мостика 'Цесаревича'. Он упорно отказывался пойти в боевую рубку, заявляя : 'Всё равно, где умирать'. Без всякого сомнения, Вильгельм Карлович Витгефт в ходе этого сражения выказал большое личное мужество. Видимо, в душе он всё равно не верил в возможность прорыва, но лично для себя решил умереть с честью, чтобы избежать позора в случае неудачи. Уже одно это заслуживает уважения. Около 13 ч 20 мин расстояние мжду противниками увеличилось, и бой продолжали концевые корабли. Адмирал Того , разойдясь контркурсами с русской эскадрой, опоздал с поворотом вправо и оказался за кормой русской эскадры. Такоим образом, русским практически удалось вырваться. 'Цесаревич' поднял сигнал: 'Увеличить ход'.Казалось, что долгожданный прорыв наконец состоялся. Сам броненосец увеличил скорость до 14 узлов, но его тут же пришлось уменьшить, т.к. стали отставать наши концевые корабли, особенно 'Полтава', имеющая неисправность в машине. За счёт превосходства в скорости японцам удалось нагнать нашу эскадру в 13 ч 45 мин, но, в 14 ч 30 мин Того изменил курс вправо и снова отстал. Бой прервался. 'Цесаревич' запросил остальные корабли о повреждениях и получил ответы, что повреждения несущественны. Далее Витгефт отдал приказ эскадре в случае возобновления боя сосредоточить огонь на головном корабле противника. Но японцы снова, воспользовавшись преимуществом в скорости, нагнали русскую эскадру ( вот вам и значение эскадренной скорости в современном сражении) и в 16 ч 45 мин бой возобновился. Их эскадра шла параллельным курсом и снова обрушила всю свою мощь на 'Цесаревич'. Русский броненосец временами буквально скрывался из вида, засыпаемый вражескими снарядами. Примерно в 17 ч 25 мин японцам удался 'удачный' выстрел. Один из 305-мм снарядов, угодил в фок-мачту, при этом контр-адмирал Витгефт был буквально разорван на куски. Получили ранения начальник штаба эскадры контр-адмирал Матусевич, старший и младший флаг-офицеры . Командир корабля, капитан 1 ранга Н.М.Иванов решил не объявлять эскадре о гибели командующего и сам повёл эскадру дальше. Но в этот момент в корабль попал ещё один 12-дм снаряд, осколки которого влетели в боевую рубку и убив одного офицера и ранив всех остальных, в том числе и Иванова. В этот момент руль на броненосце был положен на борт и неуправляемый 'Цесаревич' выкатился из строя. При этом он прорезал строй эскадры, который при этом совершенно нарушился. Русские броненосцы сбились в кучу. Командование 'Цесаревичем' принял старший офицер, капитан 2 ранга Шумов. Он приказал передать сигнал 'Адмирал передает командование 'Пересвету'' ( на котором находился младший флагман, князь П.П. Ухтомский). Следующий за 'Цесаревичем' 'Ретвизан' сначала двигался за флагманом, затем, убедившись что тот неуправляем, изменил курс на сближение с японской эскадрой. Долгое время считалось, что командир 'Ретвизана' Э.Н. Щенснович таким образом пытался таранить ближайший корабль противника, но позже выяснилось, что он пытался пройти под кормой 'Ниссина' и прорваться в одиночку через строй японской эскадры. В это время японские броненосцы были заняты поворотом, и у 'Ретвизана' были шансы на успех. Но японцам вновь улыбнулась удача: случайное попадание привело к ранению Щенсновича и привело к потере управления кораблём. Тем не менее 'Ретвизану' удалось выдержать обстрел противника и благополучно вернуться; этот манёвр капитана 1-го ранга Щенсновича позволил спасти остальные русские броненосцы. Около 18:00 японская эскадра повернула на север, охватывая русские броненосцы и преграждая путь к Корейскому проливу. Русские броненосцы, возглавляемые 'Пересветом', легли на обратный курс. Главные силы японского флота, продолжили движение на север и вскоре прекратили огонь. В это время командир отряда крейсеров Рейценштейн, получивший в ходе боя от Витгефта право 'действовать по усмотрению', отдал приказ 'Всем кораблям следовать за мной'. Правда, приказ этот смогли различить только на крейсере 'Новик' ( сам он держал флаг на крейсере 'Аскольд') и на четырёх эсминцах из восьми. Этим кораблям удалось прорваться через японские корабли и уйти на юг. Остальные крейсера и эсминцы последовали за броненосцами. В это время 'Цесаревич' плохо держался на курсе и отстал от остальных наших броненосцев. Японские броненосцы , находящиеся от него с востока, вновь открыли по нему огонь. С носа и с левого борта его обстреливали вражеские крейсера. Но из-за наступившей темноты огонь японцев был очень неточным, и противнику удалось достичь всего двух попаданий шестидюймовыми снарядами, не причинившими существенных повреждений. Ночью японцы пытались добить корабль минными атаками, но пять их атак были успешно отбиты. При этом повезло и русским: пущенная с расстояния в один кабельтов торпеда ( почти в упор, по морским меркам) , по какой-то причине повернула влево и прошла параллельно борту броненосца в трёх саженях от него. Ночью капитан корабля Иванов немного оправился от ран и потребовал доклад о повреждениях. Выяснилось,что фок-мачта едва держится и в случае падения вывернет мостики,может упасть на трубы и повредить котлы. Укрепить мачту своими силами оказалось невозможным. Кочегары едва держали пар и выбивались из сил. Кочегарная смена была отравлена пороховыми газами. За сутки было израсходовано 600 тонн угля; из-за снижения тяги расход угля увеличивался и до Владивостока его бы не хватило. Это обстоятельство сыграло главную роль в принятии решения идти в Циндао. На следующее утро пришёл в себя начштаба эскадры, контр-адмирал Матусевич. Он согласился с решением Иванова идти в Циндао и в 21час того же для 'Цесаревич' вошёл на рейд этой германской военно-морской базы. Там уже находились и грузились углём крейсер 'Новик' и миноносец 'Бесшумный'. На следующее утро туда пришли миноносцы 'Бесстрашный' и 'Беспощадный'. 13 августа на имя Матусевича пришла телеграмма от Георгия I , в которой говорилось: 'Изъявляю МОЮ сердечную благодарность Вам, офицерам и команде броненосца 'Цесаревич' за беззаветное мужество при прорыве нашей эскадры 28 июля (*старый стиль*) сквозь превосходящего силами неприятеля'. Следующей пришла телеграмма от начальника Главного морского штаба З.П.Рожественского с требованием доклада о характере повреждений 'Цесаревича'. В бою корабль получил только в надводную часть пятнадцать 12-дм снарядов, имел пробоину ниже ватерлинии, но серьёзных повреждений всё же не получил. Получив ответ и узнав намерения Матусевича интернировать броненосец, Георгий немедленно собрал экстренное совещание Главморштаба и Морского министерства. Повреждения корабля были признаны не критическими. Корабль был признан боеспособным и его ремонт мог быть произведён своими силами. Далее предстояло решить, куда же отправиться нашему кораблю. Ведь теперь в Порт-Артур возвращаться было нельзя, а идти во Владивосток было бы безумием. Дело в том, что на Балтике в это время завершалось формирование 2-й Тихоокеанской эскадры ( см. в соотв. разделе), а 'Цесаревич', 'Новик' и другие прорвавшиеся корабли могли существенно усилить 2-ю ТОЭ. Вот только где встретятся 'Цесаревич' и наша Вторая эскадра? Адмирал Рожественский заявил, что точку рандеву 2-й ТОЭ планирует в районе Мадагаскара. И туда должен будет прибыть 'Цесаревич' вместе с остальными кораблями. Вначале контр-адмирал Матусевич и командир корабля, капитан 1-го ранга Иванов ( оба были ранены в ходе недавнего сражения) планировали интернировать броненосец. Но когда русский консул в Циндао отправил телеграмму в Петербург о прибытии в Циндао прорвавшихся русских кораблей, Император лично распорядился строжайшим образом запретить Матусевичу и Иванову даже думать об интернировании (ещё бы, как же можно просто так взять и отказаться от вполне боеспособного современного броненосца, обошедшегося стране более чем в четырнадцать миллионов рублей!) ; следовало самым скорейшим образом произвести погрузку угля и ремонт кораблей, насколько это возможно своими силами; после этого как можно быстрее уходить из Циндао на юг в один из французских портов, например в Сайгон. Аналогичные сообщения были разосланы во все русские консульства на Дальнем Востоке. В частности, их получили в Сайгоне, куда прибыл крейсер 'Диана' и в Шанхае (миноносец 'Грозовой'). В телеграмме подчёркивалось необходимость проделать всё это как можно быстрее, пока японцы не опомнились и не воспрепятствовали прорыву. Учитывая ранения обоих командиров, им предоставлялась возможность сдать командование младшим по званию офицерам, если их состояние не позволяет выполнять свои обязанности. Дело в том, что на Балтике в это время завершалось формирование 2-й Тихоокеанской эскадры, а 'Цесаревич', 'Новик' и следующие с ними эсминцы вместе с 'Дианой' могли существенно усилить 2-ю ТОЭ. Адмирал Матусевич и капитан 1 ранга Иванов воспользовались разрешением Императора и остались на берегу в немецком госпитале. А броненосец принял капитан 2-го ранга Дмитрий Петрович Шумов, который уже командовал кораблём, когда тот был тяжело повреждён первой атакой японского флота в этой войне. 14 августа 'Цесаревич', 'Новик' и три миноносца после погрузки угля и краткосрочного ремонта своими силами покинули Циндао. Оказалось, что они всего на несколько часов опередили высланную за ними японскую эскадру адмирала Дева. Карты японцам смешали сообщения известиями о других русских кораблях, и встреча отряда Камимуры с нашим Владивостокским отрядом. При этом Император ещё раз убедился в том, что за подчинёнными нужен тщательный контроль, который ему необходимо проводить лично. Он распорядился отдать приказ во все консульства России на Дальнем Востоке, при заходе в них прорвавшихся русских кораблей принять все возможные и скорейшие меры ( краткосрочный ремонт, погрузка угля)для того, чтобы уйти на юг и далее к Мадагаскару, где назначена точка сбора со 2-й ТОЭ. Это сообщения, пришедшие в Сайгон, куда прибыл крейсер 'Диана' и в Шанхай (миноносец 'Грозовой'), вынудили их командиров начать долгий путь на Мадагаскар.

В ходе сражения в Жёлтом море японские корабли имели более тяжёлые повреждения, чем русские: наш флагман, 'Цесаревич' , получил, до шестнадцати крупнокалиберных снарядов, а японский флагман, 'Микаса', получил 22 (!). 'Цесаревич' имел исправные все орудия, а на 'Микасе' вышли из строя ВСЕ 305-мм орудия ( столько, сколько во всей русской эскадре), и половина среднекалиберной артиллерии. В конце сражения 'Микасой' управлял уже третий по счёту капитан. Мало того, в ходе боя на носовой части 'Микасы' у самой ватерлинии русский снаряд вырвал лист наружной обшивки, внутрь корабля хлынула вода, и только полный штиль спас флагманский корабль японцев от серьёзных неприятностей. Были серьёзно повреждены броненосец 'Асахи', броненосные крейсера 'Ниссин' и 'Касуга', старый броненосец 'Чин-ен'. Сыграли свою роль и цепь случайностей, к коим стоит отнести: два (всего за весь бой было от 6 до 12, по разным данным) с коротким интервалом времени попадания в район боевой рубки 'Цесаревича', выведших из строя почти весь командный состав эскадры и броненосца непосредственно (первое случилось, по свидетельствам очевидцев, после приказа Того о выходе из боя, но своим фактом заставило его отменить приказ), причём второе пришлось на момент маневра (случись это попадание во время прямолинейного движения, возможно, последствия были бы куда слабее), а также сбитые на 'Пересвете' стеньги обеих мачт, что не позволило его командиру, контр-адмиралу Ухтомскому взять командование на себя и продолжить движение дальше. Следует отметить, что Витгефт отверг предложение штаба о прорыве эскадры без неисправных броненосцев 'Полтава' и 'Севастополь', отправив последние для обстрела Дальнего. В этом случае эскадра имела бы как минимум равенство хода с японской. Однако Витгефт не пожелал отправлять корабли на верную гибель и опасался снижения огневой мощи отряда, не располагая данными о местонахождении японских броненосных крейсеров. Также в ходе боя командующий отверг предложение флагманского артиллериста К. Ф. Кетлинского развернуть корабли в строй фронта, позволявший, ведя бой на отступление, практически сравняться по численности стреляющих орудий с японским броненосным отрядом. Этот маневр также лишал японцев преимущества в скорости (в противном случае они вынуждены были бы сблизиться на опасное для русских бронебойных снарядов расстояние).

Не было даже попытки добить менее защищённые (относительно броненосцев) японские корабли ('Ниссин' и 'Касуга').

В сражении было убито и ранено 168 русских моряков и 208 японцев. Однако прямым следствием боя стала гибель броненосного крейсера 'Рюрик' в сражении в Корейском проливе 14 августа 1904г. Зная, что Витгефт будет прорываться из Артура во Владивосток, ВОК (Владивостокский отряд крейсеров) получил приказ о выдвижении навстречу и был встречен превосходящей японской эскадрой. У японцев против 3-х наших броненосных крейсеров было 4 броненосных крейсера более совершенной постройки, и 2 лёгких крейсера. В разыгравшемся бою погиб 'Рюрик' , были серьёзно повреждены 'Россия' и 'Громобой'. Но и японским крейсерам отряда Камимуры досталось, броненосный крейсер 'Ивате' получил тяжёлые повреждения... Японцам (Камимуре) в бою в Корейском проливе снова повезло, что стояла тихая погода и они могли вести огонь из всех орудий, т.к. при волнении на море из-за скверной мореходности (русские броненосные крейсера несколько уступали японским по вооружению и бронированию, зато намного превосходили в мореходности) они бы вообще бы не смогли бы вести огонь! И тяжелее страдали бы от повреждений русских! 'Ивате' чуть не погиб даже при этом! Везение японцев рано или поздно должно было закончиться.