Попаданец - мой папачос? Гл. 97-144

Глава 117. Рио-Гальегос.

В это время 4я чилийская армия наконец-то добралась до района Рио-Гальегос. За несколько дней до этого события её движению стали сильно мешать налёты авиации. Колонны на марше постоянно тревожились логрийской авиацией. Небольшой отряд, двигавшийся по побережью, нарвался на обстрел корабельной артиллерии и был полностью уничтожен бронекавалерийской бригадой. Так что на южный берег реки чилийские войска так и не попали. Впрочем, основная часть 4й и 5й чилийских армий двигались гораздо западнее, направляясь к угольному месторождению Рио-Турбио. Двигаться по полупустыне под налётами авиации непросто. А за 30км до шахт чилийцы нарвались на зарытую в землю бронетехнику 4й Ударной армии. Наступать спешенной кавалерией и пехотой без поддержки танков и авиации на танки, зарытые в землю, да ещё и с недостатком снарядов — самоубийство. Тем не менее, наступление продолжалось и в критический момент только использование реактивных систем залпового огня остановило войска 4й чилийской армий. Кроме РСЗО, по наступающим работала и армейская артиллерия и авиация. К угольным копям, мясокомбинату, заводу тушёнки и фабрике вакцин чилийцев не пустили.

В процессе недопущения 4я чилийская армия полностью утратила наступательный порыв. Однако шедшая за ней 5я была ещё вполне боеспособна. И попыталась атаковать левее, между Андами и побережьем. Сначала её наступление сдерживали 5я бронекавалерийская бригада, потом к её активной обороне присоединилась бригада СУ из состава 4й Ударной армии. Но это могло лишь замедлить темп наступления. Разметав подвижные части в стороны, 5я чилийская армия вышла на широком протяжении к реке и сходу форсировала её. Собственно, за рекой уже начинались первые нефтегазовые месторождения. Армейская артиллерия, даже находясь на северном берегу, вполне могла бы уничтожить хотя бы некоторые из них. Однако авиации у чилийцев больше не было даже для разведки и корректировки артогня. Да и снарядов для армейской артиллерии было слишком мало. К тому же зачем уничтожать то, что можно захватить?

И наступление продолжилось. Однако практически сразу упёрлось в новые части. После нескольких безуспешных попыток выяснилось, что чилийцам противостоят войска 1 Полевой армии. Вообще-то в данный момент эта армия должна была находиться в долговременных укреплениях на границе с Француллеттией. От пленных, захваченных чилийской разведкой, стало известно, что сейчас на эту границу переводились войска 2й Полевой армии, выводимые с территории последнего чилийского союзника. В данный момент далеко не все части обеих армий достигли места назначения. Часть была ещё на колесах или даже в местах загрузки. Однако они продолжали поступать.

3я аргентинская армия, двигавшаяся по пятам за 5й чилийской, вышла к ней в тыл. И для противоборства ей чилийцы уже выделили целый корпус. Но самой серьёзной неожиданностью стала атака 4й Ударной Армии. Оказалось, что её войска уже были заменены северной армией вассала, пополнилась, дозаправилась и сутки отдохнули. И при поддержке авиации и артиллерии 4УА начала атаку. На острие удара опять шла бригада СУ. Один из артдивизионов был полностью перевооружён СУ-3, броню которых не брала артиллерия чилийцев. Это сильно способствовало началу паники. Даже армейский артполк, имевший на вооружении 5тидюймовые пушки, пробивающие броню СУ-3, не надолго задержал удар 4й Ударной! Просто к атаке присоединился ещё и танковый полк, грамотно использовавший лёгкие Т-1, легкие-средние Т-2 и средние Т-3. Плюс постоянное давление авиации и артиллерии. И расположение 5й чилийской армии было разрезано пополам. Большая часть осталась на южном берегу, а корпус, противостоящий 3й аргентинской, получил удар 4й Ударной во фланг и тыл. В другой фланг ударила 5ябронекавалерийская бригада с пехотным усилением. И получился быстрый и полный разгром северного корпуса. Капитуляция передовых корпусов, оставшихся на южном берегу, был вопросом времени.

Глава 118. Империя, могильщица Союза.

С момента моего отравления и отречения от престола прошло не так уж много времени. А вот событий было просто море. И жизнь стала течь совершенно по-другому. Первая привычка, которую пришлось усвоить — это снова научиться говорить и даже думать о себе в единственном числе. Не Мы, Его Императорское Величество. А проще, скромнее. Энрико. На ближайшие 16лет не более чем принц-регент Мальвинии до момента совершеннолетия принцессы. В случае её раннего замужества — ещё меньше. Самое интересное, что резко снизился поток информации. И появилось гораздо больше свободного времени. Самое главное — исчезла необходимость посещать некоторые протокольные мероприятия, которые никогда не нравились и всегда отнимали массу времени.

Впрочем, уйдя с поста императора и Верховного Главнокомандующего, совсем без забот остаться, не получилось. Имея по блок-пакету в компаниях 'Эллада Петролеум' и других, приходилось много работать. Компании-то международные! И положение дел в мире сильно влияет на бизнес.

С внезапно 'воскресшим' отцом после его возвращения из Аргентины толком поговорить так и не удалось. Во-первых, приходилось по-прежнему играть роль человека, находящегося в гораздо более плохом состоянии, чем было на самом деле. Во-вторых, мы с 13 лет, когда у меня начался 'щенячий возраст', были с ним не в самых лучших отношениях. А через некоторое время заварилась вся эта каша с его 'смертью' и заменой на барона Бау. Я совершенно искренне считал его умершим. И, если честно, не особенно горевал. Дело было не только в моей подростковой дури. В королевстве тогда нашлось слишком много заинтересованных в раздувании 'конфликта поколений'. Соответственно и информацию о батюшке я получал не самую доброжелательную. И только последнее время я начал более-менее критически относиться к рассказываемому о нём. Так что мою тушку отнесли в шезлонге в сад и оставили нас на пару часов вдвоём. Согласовали планы и позиции. Но и только.

Очень интересно и необычно стало смотреть на ситуацию с другой точки зрения. Раньше приходилось любой вопрос решать с точки зрения интересов всей Империи, с учётом, а зачастую, вопреки пожеланиям союзников и вассалов. Став теперь принцем-регентом страны, которая была не более чем в непрочном союзе с Логрией, на многое пришлось поменять точку зрения. Союз Логрии с Мальвинией основывался в первую очередь на династическом браке. Какого-то экономического фундамента под союзом не было. Старые союзники были гораздо более прочно привязаны к Логрии и участвовали во внутрисоюзном разделении труда. Особенно это касалось военных исследований и производства вооружений. Северо-восточный сосед, Фолклендия, специализировалась на кораблестроении и производстве бронетранспортёров. Королевство Континентальная Каледония — на производстве миномётов, ракетостроении, автоматических винтовках, стрелковом вооружении под калибр 2,5 линии (6,35 мм) и сапёрном имуществе. Ну и танки начали с этого года клепать.

Мальвиния была в союзе всего 2года. И только-только успела ввести в строй первые заводы, которые должны были участвовать во внутрисоюзном разделении труда. До присоединения к союзу в стране наличествовали заводы: артбоеприпасов, артиллерийский, патронный и винтовочный. Ещё верфь судоремонтная, железнодорожные мастерские...ну и так по-мелочи. Всё остальное строить-то начали, а вот в строй ввести, толком не успели. Автотракторный открыли только на днях. Реально продукция должна начать покидать сборочные цеха с мая. Сейчас на военном конвейере собирали гусеничные бронетранспортёры, на гражданских — сельхозтрактора и грузовые автомобили. В общем, страна оказалась на положении вечного младшего партнёра и догоняющего.

А от такого положения любой задёргается. Более того, в рамках ведущейся информационной войны противники, через СМИ постоянно подчёркивали различия между Логрией и Мальвинией. И то, что маорийцев и их потомков было меньше, чем на западном побережье. И то, что потомков французов больше и вообще, французское влияние гораздо сильнее. Не говоря уже о том, что после наполеоновских войн, когда благодаря позиции Англии рухнула Испанская колониальная империя, Фолклендия и Мальвиния одно время были под сильным английским влиянием. В те годы был весьма сильный риск стать колонией Великобритании. Предпринимались и более изощрённые попытки вбить клин. Мальвинию пытались выставить эдакой обезьянкой, таскающей из огня каштаны для Логрии. В принципе, определённый резон в этих словах был. Пока что от вхождения в союз были расходы и потери, а доходов или твёрдых гарантий их получения в ближайшей перспективе не было.

Впрочем, война только началась, особых потерь и лишений не было. Уровень жизни населения не упал. В армию расширили не очень сильно. Так что ситуация была далека от критической. Однако думать надо было на перспективу. И если народ был относительно спокоен, то знать хотела от нахождения в союзе получить что-то более материальное. Посему, прибыв в столицу, встретившись с министрами, посетив заседание кортесов и оценив проблемы, пришлось начать кидать намёки и зондировать почву для некоторой смены курса во внешней политике. Местная знать намёки восприняла просто на ура! Всё-таки воевать с САСШ в условиях нерешённого инцидента с Антантой боялись все. Два других старых логрийских союзника также были за уменьшение количества противников. Впрочем, король Константин собирался послушно следовать в фарватере захватнической политики Логрии, что он называл верностью союзническому долгу. Однако совершенно неожиданно нам в этом вопросе помог принц Эдуард.

Вернувшись из панамского похода, он повёл свои переговоры с Антантой, не ставя отца в известность и не имея на то полномочий. А раз Англия не была заинтересована в продолжение конфликта и, более того, нуждалась в оперативной паузе для приведения флота в порядок, то французских владений ради мира ей было, совсем не жаль. Эдуард Каледонский выговорил себе в личное пользование все острова Французской Полинезии. Впрочем, чтобы прикрыть факт уступки территорий и не будоражить общественное мнение Франции, англы предложили красивое словечко. Вроде как Принц Эдуард становится лордом — протектором Французской Полинезии. Вроде как Франция ничего ему и не отдала. Однако у него есть право вето на назначениесмещение любых чиновников в этих краях. Так что фактическая власть всё равно оказывалась у него. Налоги вроде как поступают во французскую казну. Но подданные ККК имеют право беспошлинной торговли в этих краях. Более того, на каждом острове ККК имеет право на бесплатное получение участков земли под порт, аэродром, склады, угольную станцию и так далее. Эти территории получают статус экстерриториальности, как посольство или консульство. Франция должна была компенсировать Эдуарду покупку у Логрии лёгкого линейного крейсера 'Дигнидад'. Плюс ко всему Франция не могла продать, кому бы то ни было эти острова без разрешения ККК, причём последнее имело право первоочередного выкупа этих островов за символическую плату. Разумеется, такие подробности были не в самом договоре, а в секретных протоколах к нему.

Дурной пример, как известно, заразителен. Фолклендия захотела себе Французскую Гвиану, а Мальвиния — Антильские острова. Но тут пришлось изворачиваться по-другому. Совсем отдать Антильские острова для нынешнего правительства Франции было бы равносильно самоубийству. Даже теряя их во время войн с Англией, по условиям мирных договоров Франция всё равно возвращала их себе. Ибо для крупного французского купечества Антильские острова были гораздо важнее Канады, или французских владений в Индии. Поэтому эти уступки собирались прикрыть ещё серьёзнее.

Первоначально планировалось, что Франция дарует право автономии Гвиане. Затем французы предлагают несколько кандидатур на пост президента , в том числе и потомков бразильского императора (разумеется, и старого португальского императорского дома). Избранный президент получает пост и женится на дочери короля Фолклендии. А потом проводят референдум об изменении государственного устройства. И Гвиана становится монархией, состоящей в особых отношениях с Францией. Французы имеют право беспошлинной торговли, право вето в назначениях министров и кучу преференций. В том числе и право на содержание французских каторжников.

Кроме того, Франция компенсирует покупку или строительство Фолклендией линейного крейсера или дредноута. В случае покупки или ввода в строй до конца 1909года (получается, что до 2 июля по Н.Стилю) 'военная премия' не могла быть более чем четырёхкратной по отношению к базовой цене. Если корабль вступал в строй в течение полугода после этой даты, то Франция была обязана оплатить не более двух базовых цен. А позднее — оплатить только базовую цену. Переплата, связанная с повышением цен на готовые боевые корабли во время войны, в таком случае ложилась на бюджет получателя кораблей — Мальвинии, Фолклендии и Континентальной Каледонии соответственно. Смысл этого пункта, навязанного Англией, был в том, чтобы максимально поторопить покупку у Логрии её союзниками крупных кораблей классов лёгкий линейный крейсер/ дредноут. И быстренько растащить грозный Объединённый Атлантический Флот по мелким флотам союзников.

С Антильскими островами получилось ещё интереснее. По английскому проекту договора пост лорда-протектора Французских Антильских островов получал Энрико, принц-регент Мальвинии. Условия были похожими на договор с принцем Эдуардом по поводу Французской Полинезии. Дополнительно был подписан торговый договор, предусматривающий прямой товарообмен, необлагаемый налогом. Мальвиния поставляла мясо и зерно, получала сахар, пряности и прочие плоды плантаторского хозяйства. Коэффициенты перерасчёта устанавливались навсегда. Существовала нижняя и верхняя планки уровня взаимных поставок, и механизм перерасчета на случай неурожая. Кроме того, Мальвиния получала преимущественное право содержать таверны, пивные и прочие публичные дома во всех портовых городах Антильских островов. Мотивировалось это тем, что построенные немцами гаштеты в портовых городах Логрийского Союза служили для сбора немецкими шпионами информации о флоте Союза. Поэтому этот канал сбора информации собирались перекрыть для иностранцев. И сделать каналом сбора информации о чужих флотах. Этот пункт вызвал наибольшие споры, но прекращение переговоров дало понять Антанте, что это требование даже не обсуждается. Так что на этом пункте удалось не только настоять, но и расширить его и на Французскую Полинезию и на Гвиану.

Впрочем, англичане были склонны уговаривать французов на любые уступки. Лишь бы соблюдалось два условия. Чтоб платить приходилось французам. И чтобы в результате Объединённый флот логрийского Союза раздёргивался по отдельным флотам союзников и вассалов. И постоянно напоминали, что десятки и даже сотни миллионов на компенсацию покупки союзниками у Логрии крупных кораблей это всё-таки на порядок меньшие траты, чем потребованные собственно Логрией 15 миллиардов франков. Тоже самое касалось и территориальных уступок. Вместо отдачи Логрии всех островов в Тихом и Атлантическом океане, плюс Французской Гвианы и Мадагаскара, получалось даровать частичную автономию Гвиане, переложить большую часть расходов на глубоко убыточную Французскую Полинезию на Королевство Континентальной Каледонии. И оставить Антилы за Францией, согласившись только на торговый договор и выделение мест для базирования мальвинского флота, который стал бы защищать Антилы от Логрии вместо не существующего в данный момент французского флота.