Пилигрим

Надо будет мальчишкам сказать, чтоб ковырялки свои бафнули.

За нашей беседой мы стали свидетелями странной сценки. Сначала сестра, спокойно, как и все, ждала своей очереди. Но постепенно прихожане впереди стала на нее все чаще оборачиваться. Ее начали пропускать вперед. И если реакцию игроков можно было понять (через лазарет прошли почти все из них), то что двигало НПС — для меня осталось загадкой. Подойдя, она встала на коленки перед крестом и евангелием. Священник наклонил ее голову, накрыв епитрахилью и долго слушал, иногда что-то переспрашивая. После разрешительной молитвы иерей принес с алтаря икону которой ее и благословил, при этом подарив.

Счастливая Ксюша легкой походкой подошла к нам хвастаясь подарком, а бедный священник оказался в осаде желающими тоже приобрести себе икону. Попрощавшись с Анютой, мы направились, наконец в гарнизон.

— Заданий больше нет. — сурового вида старичок, не отрываясь от бумаг пытался нас прогнать. — завтра приходите, может будет чего.

— Простите, но мы не за этим. — он удивленно отложил перо.

— Тогда тем более проваливайте. — и вернулся к писанине. — милостыню не подаем. — блин, сестренку и правда пора было приодеть.

— Мне сказали, что здесь можно научиться осадной машинерии.

— Сказали то правильно, только вот неувязочка вышла. — он явно уже на нас злился — наставник то я полковой. И гражданских не учу. Тем более таких.

— А вот таких? — я протянула ему свою визу.

Перечитывая раз за разом текст, его глаза все больше округлялись.

— А, так это ты на юго-восточной отличилась. А то мне все, про какую-то эльфу твердили.

— Так ведь дроу, тоже эльфы. Только темные.

— Да, только вот не любят тут вашего брата. Даже вслух боятся называть — чтоб не накликать.

— Интересно получается. Это что, нами тут детей непослушных пугают, что -ли?

— Красавица, ты за жизнь поговорить зашла аль обучаться? — видимо со временем у него было туго.

— Ой, простите, учиться конечно.

— Куда же я ее задевал? — он стал рыться в своих бумагах. — ага, нашел. — на свет явилась толстая брошюра с изображением чертежа катапульты на обложке.

Он принялся мне рассказывать классификации машин, их устройство, особенности и характеристики. К концу беседы я оказалась уже подмастерьем. Причем набрала еще половину до следующего.

— Прости милая, но большего я тебе сейчас дать не могу. Нужна практика, для закрепления. Приходи как освоишь.

— Спасибо отец. — мы отправились в гостиницу.

— Подожди ка. — он остановил нас на пороге. — это ведь Грэгора? — он указал на мой медальон.

— Да, незадолго до смерти подарил.

— А ты не могла бы мне его отдать? — в его глазах читалась искренняя мольба.

— Если он вам так дорог, — возьмите. — подойдя я протянула ему амулет.

— Ты даже не представляешь насколько. — на его глаза навернулись слезы. — много лет назад я подарил его своей будущей жене.

— Так вы его отец? — он и правда был на него похож, правда я это только заметила.

— Расскажи, как он погиб.

Я пересказала наше с ним приключение.

— Он был превосходным наводчиком. Вы можете им гордиться.

— Это же я его учил. — он умиленно смотрел куда-то вдаль, видимо вспоминая минуты, проведенные с ним. — Знаешь, я хочу тебя отблагодарить.

— Не стоит. Это по праву принадлежит вам. — я накрыла его ладонь с амулетом своей.

— Так, ты только больше меня в этом убедила. Да и это будет правильней. — он помолчал, видимо собираясь с мыслями. — В нашем роду из поколения в поколение передаются секреты осадного искусства. А поскольку я уже стар и наследников не осталось, я хочу передать их тебе, при условии конечно, что ты научишь этому своих сыновей.

— Я обещаю.

— Вам доступен навык Учитель осадных машин.

— Вам доступна дополнительная ветка развития.

— На вас наложен обет обучить осадному искусству своих детей.

Штраф — потеря осадных навыков.

— Да где же я вам детей то возьму? — эта фраза не была адресована никому конкретно, но старик подумал, что ему.

— Эх, молодежь, всему то вас учить надо. Ты что, и правда не знаешь? — но встретив испепеляющий взгляд ретировался. — Хотя, да, ты права, кто ж рискнет себе такую жену завести. Но ты не расстраивайся, ведь еще и сиротки есть. Я не возражаю. Но тогда давай поторапливайся.

— Условия данного вами обета были дополнены — можно брать приемных детей, но не меньше двух. Осталось времени 3 месяца.

— Да вы что, издеваетесь? — меня понесло вразнос.

— До свидания дяденька. Огромное вам спасибо. — Обычно тихая Ксюха, взяла меня за локоть и повела на выход. — Мы уже уходим, да ведь сестра?

— Да, да. Идем. — я понимала, что она сейчас права.

— Ксюх, там при храме с лазаретом были сиротки? А то я что-то особо не смотрела.

— Было несколько. — она улыбнулась. — я скоро стану тётей?

— Если не заткнешься, то скорее всего — трупом. — мне было совсем не до шуток. Она видимо это поняла и в храм мы возвращались уже молча.

Настоятельница лазарета встретила нас очень тепло. — А Ксюша, доченька моя, что-то ты пропала совсем, не заходишь. Ты не смотри, что у нас больных меньше стало, дел по-прежнему много. Рук всегда не хватает.

— Простите матушка, семейные дела. Некогда было.

— Да, семья это святое. — та понимающе кивнула. — тогда что привело тебя сюда? Уж не медицине ли поучиться? Смотрю мои уроки тебе даром не прошли.

— Нет, просто моя сестренка хотела бы взять на содержание сироток из нашего приюта.

— Сестра, ты же ведь хотела дальше учится медицине. — у меня совсем вылетело из головы, что нашу Ксю тоже нужно апать.

— Правда?! Что-то не припомню. — моих намеков она явно не поняла.

— Ладно, идем. — зато все прекрасно сообразила настоятельница. — пока вы выбираете, я подучу вашу сестру.

— Спасибо.

В отдельном крыле лазарета, из трех больших комнат, был оборудован сиротский дом. Ребята меня откровенно шарахались. По-видимому, нашей расой действительно пугали детей. И только двое из них смотрели на меня скорее с интересом, чем со страхом. Брат со сестрой — Оливия и Маркус. Я спросила у них почему они меня не боятся. На что получила страшный ответ:

— Дроу мы видим впервые и ничего плохого вы нам еще не сделали, а вот люди убили наших родителей прямо на наших глазах.

— Ребят, а хотите я стану вашей мамой? — думаю, что лучшего варианта мне здесь не найти.

— А вы научите нас убивать? — какая милая крошка эта Оливия.

— Ну или хотя бы вот так пугать людей? — Маркус кивнул в сторону других детей, забившихся по углам.

Боюсь даже представить во что могут превратиться через пару лет эти милые дети без должного воспитания.

— Я смотрю вы уже определились? — настоятельница подошла вместе с сестрой.

— Ой, Ксюша пришла, — в один голос завопили дети, облепив ее со всех сторон. — а ты с нами поиграешь? Правда же? — толпа малышни оттеснила сестру в сторону.

— Пускай. — настоятельница махнула рукой. — они ее просто обожают. Мы пошли в ее кабинет оформлять опекунство.

— Позвольте вас спросить? — она подняла глаза от бумаг. — зачем вам это надо?

— Понимаете, просто я дала обет одному очень хорошему человеку что стану мамой для двух детишек.

— Благородно. И честно сказать, я очень рада, что ваш выбор пал именно на них. — она кивнула в сторону детей. Таких необычных я еще не встречала. Я боюсь за них.

— Я вас прекрасно понимаю. И обещаю, что сделаю все что в моих силах, чтобы эти малютки выросли достойными людьми.

— Условия данного вами обета изменились. — взятые вами под опеку дети должны стать достойными членами общества.

— Вот же. Чтобы я еще раз что-либо подобное ляпнула. — сорвалось с моих уст.

— Вы приняли обет молчания. — за каждый день проведенный молча ваша репутация с окружающим вас обществом будет расти на сто. Завершить обет можно по истечении трех, двенадцати, и сорока дней. При несоблюдении обета накладывается штраф в размере одной, двух, и пяти тысяч репутации соответственно.

Блиин, я же по сути сейчас в храме нахожусь, и эта гребаная игра, всерьез, фиксирует все мои обещания. Пришлось на пальцах это объяснять настоятельнице. Та, понимающе оформила все необходимые бумаги и проводила нас до крыльца.

Ксюха всю дорогу трещала с новыми племяшками, а я гордо молчала. Как минимум мне нужно продержаться три дня, максимум — двенадцать. И тогда я даже без своей визы смогу спокойно ходить по городу. Ребята уже вовсю обедали внизу. Сестра залетела туда первая и наивно выложила свое понимание событий дня, остальным.

— А наша Даша стала мамой. — она весело подтащила двоих ощетинившихся детей к столу. — Это Оливия и Маркус. Мы их с приюта взяли. Правда ведь здорово.

Когда я тоже подошла к столу, на меня посыпалась куча вопросов. Но я стоически молчала, не имя возможности им отвечать.

— Отстаньте вы от нее, она съела какой-то обед молчания, и всю дорогу с нами не разговаривала. — да уж, Ксюхина интерпретация моих поступков была просто на высоте.

— Сеструх, ты чё, реально решила молчанкой репу качнуть? — все непонимающе уставились на Мотю. — а вы что, типа не в курсе? Думаете, как здесь ПКшеры отмываются? Лисичек геноцидить не пролезет. Только вот так — приходишь в храм или администрацию какую и даешь им обещания. Ну типа подмести всю городскую площадь или каналью почистить от мусора или мутантов. И если выполняешь — репа растет, а нет — сам себе деревянный буратино. Только вот молчанка, а тем более сиротки — самые беспонтовые из них. — и уже обратившись ко мне. — Оно хоть того стоит?

Я взяла салфетку и нацарапала ножом: молчанка — случайно, а сиротки — глянь мои ветки.

— Египетская сила. А можно я буду вашим папой? — Мотя вопрошающе посмотрел на детей.

Народ правильно воспринял мое текущее положение и больше не приставал. Детей быстро пристроили к столу, накормили, напоили. Когда все удовлетворили свои насущные потребности, Радик подвел итоги:

— Мы с Настей купили шесть лошадок. Пришлось выложить почти все. Что у нас по шмоту?

Я показала на Ксюху.

— Да, нашу хилершу надо бы приодеть. Настя — займёшься. У остальных, я понимаю, норм? — все кивнули. — так, теперь по оружию. У всех все есть?

Ребята начали выкладывать на стол свои игрушки. Надо было видеть лица близнецов.

— Так, визуально — порядок. У всех все есть. — начался обратный процесс вооружения.

Я нацарапала записку — Освятить все оружие в храме. — поставив рядом с ней флакон с святой водой. Радик по уточняющим вопросам понял, что я хочу сказать, и отправил всех за бафами. — Воды тоже прихватите. Чтоб у каждого по несколько флаконов было. Я дала свой посох брату, жестами объяснив, что останусь с детьми тут.

— Сестренка, как тебе наша новая семья? — брат не мог понять ее отчужденности.

— Они Иные, как и те, что убили папу с мамой. Ты видел сколько у них оружия? Они тоже убийцы. — она заплакала.

— Оли, ты же сама хотела научиться убивать. Может поэтому тетя Даша привела нас сюда?

— Я просто хотела отомстить убийцам, а не становиться одной из них. — она презрительно отвернулась.

— Да и если даже они и убийцы, то тетя Даша и Ксюша — точно ведь нет.

— Откуда ты знаешь? — сестра упиралась на своем.

— У них не было оружия. И ту палку которая была у тети, она отдала этому дядьке.

— Точно, я об этом не подумала. — с ее лица исчезли слезы и в глазах появилась надежда.

— И еще, ты заметила, что она совсем перестала разговаривать? И находясь в их обществе она страдает. — брат обнял ее.

— Да, я тоже это видела. Даже когда они над ней смеялись и обижали она кусала губы, но так и не ответила.

— Может это из-за нас? Я думаю она что-то хочет нам показать.

— Точно! Наверное, она хоть и привела нас к убийцам, которых все боятся, как мы ее и просили, но показывает, что сама с ними не хочет иметь ничего общего. Даже вон свое единственное оружие демонстративно отдала.

— Согласен. А давай тоже будем молчать.

— Давай, я тоже не хочу разговаривать с убийцами. И лучше держаться с нашими хорошими тетями.

— Значит договорились. — он протянул сестре согнутый мизинец.

— Да. — они скрепили договор.

Я сидела на кровати погрузившись в новую ветку талантов. Действительно, как и сказал отец Грэгора, для артиллериста здесь были очень полезные способности. Но вот в ближайшей перспективе осаждать крепости я как-то не планировала. А потому, ветка хоть и хороша, но качать мы по-прежнему будем магию. Тем более условие еще нужно выполнить — вырастить из этих волчат полноценных членов общества. Из раздумий меня вывела системка:

— Ваши подопечные, воодушевленные примером подвижничества, решили последовать вам, так же приняв на себя обет молчания. Теперь в зависимости от ваших результатов вы все приобретете соответствующий навык.

Хорошо хоть, что я сейчас сидела. Это что выходит? Продержись я весь срок, мы отхватим какую-то мегаплюху или мегаоплеуху если лажанусь? Блин, блин, блин. Мамочка, за что?

Вечером, когда мы снова оказались за столом, я сообщила ребятам последние новости. А те самые новости, молча ели рядом с мной.

— Значит, у нас теперь три молчуна. — Радик печалился все больше и больше. — И что Дарь, идешь на максимальный срок? — я кивнула.

— Зашибись, баффер выпадает из обоймы. — я пожала плечами. — надеюсь это того стоит. Ладно, не будем о грустном. По отряду — у нас все собраны? — вялые кивки были ему ответом. — Значит завтра с утра выступаем.

Засиживаться особо никто не стал, поскольку за день все устали изрядно. Настя ушла дежурить к Ксюхе. А я увела малышей.

Проснулась я от ощущения чужого взгляда. Открыв глаза увидела Оливию. Она сидела у изголовья и рассматривала мое лицо. Увидев мои фиолетовые глаза, она улыбнулась, я ответила ей тем же. Приведя себя и детей в порядок, я задумалась чем мне в ближайший месяц с ними заниматься. И тут меня осенило. В нашей семье ведь все худо-бедно знают язык жестов. Я и писала вчера, только потому, что мне так быстрей. Решено — буду учить их дактилю и жестуно. А пока мы отправились на завтрак.

После завтрака Радик расплатился за постой и мы, оседлав лошадей, двинулись в путь. Детей мы разделили с Ксюхой. К другим они почему-то наотрез отказались садиться. Я везла Оливию. Ближе к обеду мы выехали к обустроенной стоянке, где и устроили привал. Алиска ушла на охоту, Радик занимался дровами и костром, Настя кашеварила, Мотя был в дозоре, а мы с Ксюхой учили детей азбуке.

На обед у нас была зайчатина с кашей. Отдохнув мы двинулись дальше. Если верить карте, по лесам нам было еще топать дня четыре. Это направление у местных не в чести. Торговли там никакой, да еще и большая вероятность столкнуться с орками. А потому, нам еще не попался ни один патруль. Зато пару раз видели группы отчаянных игроков. Почему таких? А как еще можно назвать несбалансированные отряды, где потолком был пятнадцатый — шестнадцатый уровень. Ребят хоть и было по многу — человек по десять — пятнадцать, но шли они пешком. И снаряжение у большинства из нубятника. Тридцатым оркам такие пати на один зуб. Слава богу нам они пока тоже не попадались.