Попаданка: Удел драконьей жрицы

И все бы было ничего, если бы парнишка, просто все оставил как есть. Но нет. Взбрело же ему в голову подойти к забору и окликнуть меня по имени. От звука своего имени, произнесенного им, меня скрутило, словно я хлебнула кислоты. Справившись с первым негодованием, я медленно обернулась, демонстрируя ему самое холодное выражение лица, на какое была способна. К сожалению этот безотказный в иных случаях метод не смог умерить его пыл.

— Чего надо? — мрачно осведомилась я, прибегая к следующему средству — подчеркнутой грубости.

— Да вот... подумал я тут, — смутился парень, пожимая огромными плечами, на что я лишь фыркнула "Подумал, как же!", — Сегодня в деревне дискотека будет... Пойдешь со мной?

Я замерла, не зная, смеяться ли мне над его наивностью, горевать над тупостью или плакать от того, что мне придется сейчас доступно втолковать этому дереву понимание того, что я — не его уровень. Наконец, тяжело выдохнув, я медленно поднялась из кресла, подошла к забору, и вкрадчиво прошипела:

— Не знаю, бесстрашный ли ты от того что такой тупой, или может это дефект такой врожденный, только вот объясни мне, как тебе в голову пришло такое? Что Я. С тобой. На дискотеку? В деревне? Вот так просто возьму, да пойду? Это могло бы быть смешно, если бы ты пытался пошутить. Но ты ведь в серьез это только что сказал, да? — потупив взор в пол, парень чуть кивнул, — Ну так вот, милый, ты эту затею брось и забудь, уяснил? И таращиться тоже заканчивай, раздражает безумно. Понял?

Он снова кивнул, глянул на меня взглядом побитой собачонки и попятился назад, неожиданно наткнувшись на какое-то препятствие. За его спиной пристроилась еще одна наша соседка, старуха Кикиморовна (на деле Никифоровна, за скверный нрав заочно прозванная так всеми односельчанами). Парень жил с ней, вроде еще с малолетства, по слухам потеряв родителей толи из-за болезни, толи еще от чего — подробности этой истории меня откровенно не интересовали. Звал он ее бабушкой, помогал по хозяйству даже не смотря на то, что парнем был уже взрослым, а старушенция была премерзкая. Да и слава у нее была дурная.

— Такой змеюке как ты, только со змиями якшаться! — выплюнула она, сверкнув черными, подернутыми дымкой слепоты глазами, — Идем, Никитушка, не стоит она ни слов твоих, ни переживаний. Жизнь ее еще научит. Идем...

Я тогда лишь громко фыркнула, развернулась и плюхнулась в кресло, возвращаясь к фильму. Денек выдался... фееричный, что сказать.

* * *

*

Я с трудом вынырнула из оживших воспоминаний, заслышав едва уловимый шорох, исходивший оттуда-то с противоположного конца комнаты. Не успела я обернуться, как черная тень скользнула ко мне вплотную, представая моему взору.

— Скучаешь? — осведомился силуэт, вполне женским голосом.

Просто взять, и не заорать я не смогла. Да и кто бы смог, когда в вашей, совершенно пустой комнате, посреди ночи, неожиданно появляется еще кто-то?

Сноровисто вскочив на ноги прямо там, на подоконнике, я едва удержала равновесие, пару раз взмахнула руками наподобие лопастей ветряной мельницы, и не загремела вниз, лишь благодаря когтистой лапке, вцепившейся мне в ночнушку и со всей мочи дернувшей обратно в комнату. Я снова взвизгнула, и таки пируэтнулась — в другом направлении, хорошенько приложившись коленями о каменный пол.

— Ш-ш-ш! — зашипела тень, поднеся когтистый пальчик к лицу, после сделала едва уловимый пас рукой и обратилась девицей, плотно закутанной в черное одеяние с ног до головы, — Нет нужды кричать.

— Ты еще кто такая?! — как можно более угрожающе произнесла я, медленно по стеночке поднимаясь на ноги.

— Меня зовут Лиэлит, лучше, просто Лит, я богиня.

— Еще одна? — хмыкнула я, настороженно изучая ночную гостью. В полумраке ее лицо светилось неестественной бледностью, а яркие золотые глаза с узкими прорезями зрачков выдавали далеко не человеческую сущность. В остальном, девица была крайне миловидной, с копной черных как ночь волос, пухлыми губами, и странным рисунком на лбу, по форме напоминавшей искусно вытатуированное прямо на коже сложное ожерелье египтян, со множеством мелких деталей и замысловатых элементов.

— Ну да, — пожала плечами девушка, очевидно не особо обидевшись на "еще одну", — С моей глупой сестрицей, как я вижу, ты уже знакома?

— Сестрицей?

— Аэтэль, она здесь в почете. Храм в центре города, и все такое...

— Ну, предположим. А тебе-то что?

— Мне-то? Да вроде ничего. Я думала, это тебе нужна моя помощь...

— Да неужели? — с сомнением протянула я, памятуя о двойной оплате всех "дружеских одолжений".

"Богиня" тем временем с кошачьей грацией скользнула в глубь комнаты, прошлась по-хозяйски осматриваясь, и завершила свое дефиле, усевшись на моем диванчике.

— Премиленько ты здесь устроилась, Лера... поразительное проворство, как для чужеземки!

— Это я еще не старалась, — хмыкнула я, складывая руки на груди, — И раз уж вы убедились, что я не бедствую, вернемся к вопросу, чем же вы собрались мне помочь?

— О-о-о... поверь, нам есть что обсудить, — она лукаво улыбнулась, легко похлопав ладонью по дивану.

Я повела плечами, принуждая закаменевшие от напряжения мышцы расслабиться, и сама заняла кресло напротив нее. На такой выбор Лит оскалилась в улыбке, демонстрируя ряды ровных зубов с выступающими клыками.

— Так-то лучше. А теперь к делу. Ты ведь хочешь обратно, в свой мир?

Я глянула на девушку, пытаясь разобрать в выражении лица признаки насмешки.

— Странный вопрос. Конечно, хочу, — наконец кивнула я.

— Что ж, я могу это устроить, — она быстро вскинула руку в воздух, не давая мне произнести и слова, — Конечно не бесплатно.

— И что же ты от меня хочешь? Душу? — хмыкнула я.

— Я не демон, свою душу можешь оставить при себе, — брезгливо фыркнула девица, — Мы, боги, нуждаемся лишь в одном — в верующих. Пока есть хотя бы один человек, который верит в меня — я существую. Пока есть хотя бы один человек, который молится мне — я могу творить чудеса.

— При чем тут я?

— Понимаешь ли... — богиня тяжело вздохнула, проводя когтистым пальчиком по шелковой подушке украшавшей диван, — Несколько столетий назад, я проиграла своей сестрице в войне за адорантов — верующих по-вашему. По ее желанию, все мои храмы были стерты с лица земли, мои жрицы уничтожены, а те малые горстки адорантов что остались мне верны, были подвержены жестокому истреблению. Сейчас, и те жалкие крохи, что все еще мне доступны, вынуждены скрываться. Я теряю силы... и если честно, очень не хочу исчезнуть навсегда, как пережиток прошлого.

— И чем же я могу тебе помочь? Свечку поставить? — Лиэлит недовольно скривила губы, и громко скрипнула зубами.

— Свечи можешь оставить для Аэтель, — она опасно сверкнула глазами, — Впрочем, твоя дерзость мне даже по вкусу. Мы сработаемся.

Я изогнула бровь, не произнося ни звука. "Сработаемся? Ха-х!"

— Я хочу предложить тебе стать моей жрицей. Не спеши отказываться. Тебе понравится мое предложение. Быть верховной жрицей богини — очень выгодное занятие. Ты получишь половину тех сил, которыми обладаю я. Сможешь делать практически все, что заблагорассудится. За это, время от времени, я буду давать тебе задания. А как поднакоплю сил, отправлю тебя домой. Как тебе?

— Что за задания? — деловито осведомилась я, пока в голове умопомрачительно быстро щелкал калькулятор, просчитывавший мою выгоду.

— Появиться там-сям, народ впечатлить. Где-то от моего имени пророчество изречь. Где-то чудо явить... В общем такое, по мелочи, — пожала она плечами.

Я сузила глаза, разглядывая девушку. Не врет, да только и всей правды не говорит. Но, за неимением лучших предложений, как выбраться из этого чертового мирка — уже что-то.

— И почему же этой чести удостоилась именно я? — решила я уточнить последний, не дававший мне покоя, вопрос.

— Понимаешь ли, Лера... В этом, да и во многих других мирах, мы, боги, можем являться во плоти на землю лишь один раз в тысячу лет, рождаясь в смертном теле. А в теле эфирном, нематериальном, увидеть нас можно лишь изредка, по большей мере случайно, отсюда-то и берутся все эти пророки, вещуньи, да городские сумасшедшие которым "бог явился". Ты же, наделена потрясающим даром — видеть богов постоянно, вне зависимости от воли случая и тонких материй. А общаться с глазу на глаз, скажу я тебе, куда проще, чем через курительные чаши да небесные знаки. Вопрос эффективности взаимодействия, понимаешь ли. К тому же ты, я смотрю, девочка не глупая, а это далеко не маленький бонус, — она лукаво мне подмигнула, чуть улыбнувшись, — Ну, так что скажешь?

Я осмотрела "богиню" с ног до головы, пытаясь понять, что же не дает мне покоя в этом неожиданном знакомстве. Ее появление в моей комнате посреди ночи? То, что она больно хорошо осведомлена о моих делах? Знает что предложить, и что попросить? Или то, что имечко у нее больно знакомое, и ничего хорошего оно мне не сулит? Я припомнила земной аналог и историю о нем, от чего по коже прошлись мурашки. Ни в одной из вариаций хорошей она уж точно не была...

— Боишься меня? — хитро сверкнула глазами девушка, подавшись вперед.

— А стоит?

— Тебе — нет. Остальным... возможно. Но разве тебе есть дело до их судеб? — черные зрачки почти полностью затопили радужку богини, по-кошачьи расширившись, — Я вижу твою душу, Лера, ты будешь глуха к бедам и мольбам других, если такова цена твоего возвращения домой, ведь так? Так стоит ли сейчас печалиться о их судьбах? Обещаю, тебе я не причиню никакого вреда. Что до жителей этого мира... каждый в праве сам выбирать, как поклоняться мне.

— Поклянись.

Девушка усмехнулась, демонстрируя ряд неожиданно заострившихся иголок-зубов.

— Клянусь, что никогда не причиню смерти тебе, женщина из другого мира, — медленно, нараспев произнесла она, и это обещание, странным образом отдалось жжением у меня в левой руке. Быстро перевернув конечность запястьем вверх, я убедилась в появлении небольшого ожога, в виде картуша с мелкой вязью клинописи. Богиня продемонстрировала точно такую же печать и на своей руке.

— Ну, так что? — промурлыкала она, растирая пальцами свое обожжённое запястье.

— По рукам, — кивнула я.

Богиня протянула мне тонкую кисть для рукопожатия, стоило коснуться которой, и меня тут же окатило огненной волной. Жжение во всем теле было так невыносимо, что я тихонько застонала, не в силах отдернуть руку. На глазах навернулись слезы. Казалось еще секунда, и я сойду с ума от пронзающей каждую клеточку тела, боли. Но нет. Жар утих так же внезапно, как и появился. Я тут же рухнула обратно в кресло, ощущая тело настолько мягким, словно из меня разом вытащили все кости.

— Тебе лучше поспать, телу еще несколько дней предстоит привыкать к этой силе. Ты, как-никак, пока-что всего лишь человек, — богиня щелкнула пальцами, в мгновение ока переместив меня из кресла прямиком в кровать, глянула на меня внимательно, чему-то кивнула, и махнув рукой — испарилась.

Я прикрыла глаза и выдохнула. Впервые в жизни ощущаю себя как желе, не растекающееся во все стороны лишь благодаря кожаной упаковке. Мерзость! Но в сон клонит отменно.

Глава 4

Жрица на промысле

Если бы вы когда-нибудь пробовали сперва провести день в качалке, а вечером упиться в хлам — то на утро наверняка получили бы именно то ощущение, что мучило меня, умноженное стократ. Мысль о том, почему я не сдохла вчера, этим утро посещала меня неописуемо часто. Можно сказать, почти ежеминутно — стоило на улице раздаться хоть какому-то звуку громче шороха листвы, или простыне чуть сползти с лица. Совершенно разбитая, я едва выдержала появление Майры с завтраком, от которого отказалась, неожиданно охрипшим голосом пояснив, что мне совсем нездоровится. К счастью, дракониха не стала расспрашивать больше ни о чем, понимающе кивнула и, забрав с собой еду, ушла. Чтобы вернуться через полчаса с водой, какими-то каплями, налитыми на самое дно прозрачного бокала, и двумя помощницами, которые поспешили завесить, пострадавшее от моего вандализма окно, тяжелыми гардинами золотистого цвета. Стоило в комнате воцариться полумраку, как я ощутила себя неописуемо лучше, будто из головы и глаз одним махом вынули с десяток раскаленных шипов, оставив лишь парочку в районе висков. Благодать... Я сползла вниз по изголовью кровати, на которое откинулась, встречая гостей, и прикрыла глаза.

— Maerre Leire, выпейте, это вам поможет, — моих губ коснулся холодный ободок бокала, а в нос ударило резким запахом его содержимого. Что-то среднее между чуть приглушенным запахом нашатыря и удушающим ароматом лилий. Поистине жуткое сочетание, от которого я резко отшатнулась и тут же тихонечко взвыла — голова отозвалась новой порцией боли, а под прикрытыми веками заплясали звезды.

— Задержите дыхание и пейте, — уже более настойчиво произнесла Майра, вновь приставляя бокал к моим губам, — Вам станет легче, я обещаю.

Я нервно сглотнула, выдохнула, и стараясь больше не вдыхать мерзкий запах, сделала один большой глоток. Конечно, жидкость обладавшая таким ароматом, уж никак не могла быть приятной на вкус: кислая, с соленым привкусом и просто адски разящая спиртом. Я едва заставила себя это проглотить, под конец все же закашлявшись.

— Теперь спите, — настоятельным тоном произнесла Майра, — Через несколько часов я принесу вам поесть.

Впрочем, упрашивать меня не было никакой необходимости, и стоило огню, опалившему горло, поутихнуть, я моментально провалилась в сон, не обращая уже никакого внимания на присутствовавших.

Следующие пару дней прошли приблизительно в одном режиме. Каждые три-четыре часа ко мне приходила Майра и поила жутким настоем, еще трижды в день кормила чем-то жидким, навроде бульона, что я проглатывала, не замечая вкуса, с одним лишь желанием — поскорее обратно отключиться. Больше не происходило ровным счетом ничего. Пока в очередной раз открыв глаза, я не почувствовала себя абсолютно живой. Настолько живой, что я тут же вскочила с кровати, опробовать приобретенные силы, ради которых страдала все это время.

"Интересно, как это должно работать?" — думала я, разглядывая свои руки так пристально, словно на них должна была проявиться пошаговая инструкция. Ничего, конечно, не появилось, так что пришлось экспериментировать.

В меру своих странных, иномирянских представлений о магии, я перепробовала все известные мне способы, когда-либо встреченные в литературе развлекательной, и не очень. Я трясла руками, делала мудреные пасы, даже попробовала волшебное слово "абракадабра" и кажется, припомнила что-то из Поттеровского арсенала — результат был один — никакой. Даже намека на магию не последовало, зато, любой, заглянувший в этот момент в комнату мог бы вполне разумно усомниться в моем душевном здравии. Наконец, я и вовсе стала сомневаться, не приснился ли мне полуночный визит богини в каком-то горячечном бреду. В пользу противоположного, особых свидетельств тоже не наблюдалось.

Слегка раздосадованная, я устроилась на диванчике, перебирая в памяти всю ту разрозненную информацию о магии, что отложилась в моих воспоминаниях. Фэнтезийные книги, коих мной прочитано было великое множество, я отмела сразу, как источник не внушающие доверия, и переместилась к тому, что успела повидать уже в этом мире. К сожалению, магии здесь мне повстречалось не много, и вся она была столь разнородной, что, казалось, вычленить хоть что-то стоящее не представлялось возможным. Тогда, в пещере, Аластар для колдовства использовал какой-то знак. Телепорт, в принципе, работал по той же системе. Но кто сказал, что я наделена способностями такого рода? Люди магией почти не пользовались. Кроме того случая, когда оглушили меня одним лишь видом какой-то странной статуэтки. Что до богинь, ни одна, ни вторая не утруждала себя использованием хитро-мудрых пасов, или знаков. Они делали это так же легко, как и дышали, не задумываясь ни на секунду. Хотя, в том, что они вообще дышали — я слегка сомневаюсь. Может им это и не нужно вовсе? Кто знает...