Ничего себе Командировочка...

— Т-товарищ к-капитан, виноват нервы сдали — я обера по горлу чиркнул, он крикнуть попытался...

— Ладно, проехали, давайте его тоже в кузов. Сам переоденься, может тебе подойдет чья-то форма.

— Я не буду надевать вещи этих гадов! — Уперся тот — они...

— А ну отставить! Горевать потом будешь — сейчас главное задание.

— Импровизируем на ходу — констатировал Еж — так что давай браток, а то темп потеряем...

— Ты фрица хоть допросил? — Строго поинтересовался капитан.

— Да ехали на станцию, встречать какую-то важную шишку, потом должны были отвести его в комендатуру...

— Как зовут шишку, выяснил?

— Фридрих фон Герц, барон фон Раунен — так кажется.

— А звание или он штатский?

— Штандартенфюрер СС, состоит в членах их партии, приравнивается к оберсту в войсках Вермахта, то есть полковник.

— Такого сложно будет провести, но мы попробуем. Так ищите трос цепляйте опель на буксир...

— Кэп, так я почти наладил — начал, было, Никита.

— Отставить пререкания — выполнять! — Чуть повысил голос Константин, и добавил — все десантура кончилась, теперь мы чистые диверсанты. Поэтому цепляйте, чтобы как-то оправдать, присутствие грузовика. Всех немцев разденьте до нижнего белья, и накройте брезентом, или что там найдется в кузове.

Пока бойцы маскировали трупы, крепили трос, и укладывали вещи в кабину и багажник, Костя достал из кобуры и осмотрел трофейный "вальтер", проверил патроны, затем обратил внимание на пряжку пояса, которая тоже была ни чем иным как пистолетом.

Заодно ради интереса, ведь никогда даже в руках не держал, проверил так называемый "шмайсер", хмыкнул, и принялся укладывать в салон, себе под ноги свой автомат — он в бою надежней. Затем он наложил себе еще бинтов, так чтобы закрывали половину лица и часть рта. А когда все было готово, и бойцы проверили, заводятся ли автомобили, Константин приказал:

— Ванек, ты за руль грузовика, Еж ты с ним, я тут баранку сам покручу. Всем максимальная готовность, Подбираем Емелю, переодеваем, и двигаем на станцию. Плана нет — все чистейшей воды импровизация, поэтому придерживаться нечего. Погнали.

Он сел за руль, двинул рычаг переключения скоростей, на сиденье рядом положил пистолет, парни уселись в кабину, и они тронулись. А когда доехали до места, где укрылся Емеля, тому ничего объяснять не понадобилось, он сам все видел в бинокль.

— Давай, обмундирование примерь — приказал Костя, едва тот подскочил к машине — солдат вроде крупный был, рожа — во — показал он какая. — Может и влезешь.... Всю свою амуницию и оружие, в ноги в кабину, чтобы были под рукой, но стрелять, если что, из трофейного.

— Есть — ответил Емеля. Поднося и прикладывая к себе немецкий прикид — вроде мой размерчик, хотя боюсь, будет тесновато...

— Сойдет — не на смотрины идем.

Через три минуты они двинулись дальше по дороге, и вскоре подъехали к полустанку, имевшему только одно здание, да пару домов. Сюда, только что прибыл состав, и немцы засуетились, стараясь быстрее его разгрузить. Грузовик втянул "поломанный" опель, на неприметное вроде бы место, и остановился.

— Ну понеслась — проворил Костя, засовывая пистолет в кобуру, и вылезая из машины,

Он бегло осмотрелся — практически все немцы заняты разгрузкой, и на них особо внимания не обратили. Капитан, направляясь к кабине грузовика, и тихо распорядился:

— Ванек, Емеля со мной, Еж, сними трос, и делай вид, что занять ремонтом движка. Затем отойдешь, сядешь в кабину "МАНа" и будешь на стреме.

— Яволь.

— Ферштейн.

— Смотрите — Гитлер капут не ляпните, немцы недоделанные. Всем быть предельно внимательными. Идем встречать оберста. Ванек говорить будешь ты, применяя сленг, и больше слов паразитов, если знаешь, так чтобы речь не была слишком чистой. И легенда такова — на меня напал сбежавший оборотень, и мне сложно говорить, поэтому говоришь ты. Все потопали.

Стараясь изображать немецких солдат и офицера, они направились к небольшому перрону. Со слегка надменным выражением лица, Константин быстро осмотрел состав — товарные вагоны, один пассажирский, несколько с зачехленными орудиями — видимо зенитками. Солдаты носят ящики и складывают один на другой, перед готовыми к погрузке грузовиками.

— Вань, что за маркировка на ящиках? — Шепотом спросил Костя.

— Вроде как — боеприпасы, и провиант.... И чехлы, с обмундированием.

— Ром, а ну-ка вернись и подгони грузовик — попробуем умыкнуть парочку. Еж пусть не вылезает — у него рожа не лучшем моей, могут, возникнуть вопросы. Бегом!

— Яволь — ответил Емеля и метнулся назад.

Костя же остановился, достал портсигар и для вида закурил, выискивая глазами нужного им, полковника. Этого хватило сержанту, чтобы добежать до грузовика, и вскочить в кабину он завел "МАН" и начал разворачиваться, чтобы подъехать бортом назад.

А едва тот подъехал, Ванек что-то сказал переносящим ящики солдатам, открыл борт, где лежали укрытые брезентом трупы, видимо попросил их поднести три ящика к машине. Еж остался сидеть в кабине, а Емеля вылез и, насвистывая "а муж пошел за пивом ца, ца" полез к двигателю, доливать масло. Костя едва не рассмеялся, но задушил смех в груди, кивнул Ивану, и они, направились к офицеру с чемоданом, и футляром в руках только что вышедшему из вагона. Он был в черной эсесовской форме, с повязкой на рукаве — привилегии далеко не каждого высшего офицера СС.

Фридрих фон Герц, был высок, строен, с надменным лицом и хорошей осанкой, но к голубоглазым блондинам, не принадлежал. Он был рыжим. Мощный подбородок вздернут вверх, зеленые глаза смотрят с презрением на окружающую обстановку — как же голубая кровь.

Печатая шаг, оба подошли к оберсту, и, стараясь копировать гитлеровское приветствие, вытянули правую руку под углом, и воскликнули:

— Хайль Гитлер! — Стараясь смазать первый слог.

— Хайль — ответил немец, но руки были заняты и он их не поднимал.

— Гутен таг, гер Штандартенфюрер! — Хрипло и тихо выдавил Костя, это было все, что он мог сказать, кроме "битте" и "данке" и еще нескольких слов.

Полковник тут же что-то спросил, и Ванек протягивая руку за чемоданом, ответил. Фриц вручил ему чемодан, и, развернувшись, втроем они пошли к машине. О дальнейшем разговоре капитану, рассказал Ванек, уже много позже, и диалог был таким:

— Оберштурмфюрер, что с вами случилось? — Поинтересовался эсесовец — что с лицом и шеей?

— На него напал сбежавший подопытный — ответил за командира Иван — повредил лицо, шею, разодрал грудь, и сломал несколько ребер, в общем, на некоторое время вывел из строя. Потому мы вас и встречаем.

— Так значит, эксперимент удался?

— Еще не до конца, господин полковник — вервольфы огромны, сильны, быстры, но немного туповаты, и не могут заживлять раны. К тому же пока плохо управляемы.

— Ну, это только начало — доработают. В проекте еще солдаты, которые могут обходиться без сна месяцами, и гибриды...

Дойдя до опеля, Костя распахнул дверцу перед полковником, одновременно глядя, как Еж и Емеля загружаю ящики и другой груз в кузов, и поспешно закрывают борт. Капитан захлопнул дверцу за фон Герцем, и уселся сам, Ванек сразу же нажал на газ, и они отъехали от полустанка. Впереди уже следовало к поселку два трехтонника, так что уходи они от погони, возникли бы трудности, но пока опасная игра продолжалась.

Грузовик с десантниками, тут же рванул следом за ними, впрочем, отъезжать стали и остальные груженые "МАНы" и "Опеля", так, что никаких подозрений, ни у кого возникнуть, было не должно. Таким образом, получилась целая колонна, хорошо еще, что ехавшая без сопровождения мотоциклистов. Размерено выдерживая дистанцию, чувствуя себя, вполне защищено — они-то внутри укрепрайона как-никак, немцы въехали в поселок Лесной. А за ними и группа Константина на двух машинах. Главное было не выдать своего незнания поселка, и добраться до немецкого штаба, не вызывая подозрений.

* * *

Группа майора Наливайко, стремительно двигалась через лес, им еще нужно было пересечь дорогу, и с километр, пробираться через чащу до хутора, который находился левее базы, в глуши. Док и Муха, бежали, привычно держа дыхание, Ромео тоже уж приловчился к бегу десантников, одному только майору, было немного трудновато держать темп. Время было послеобеденное, и он надеялся, что до сумерек, они успеют добраться и изучить утор, и его окрестности.

Впервые услышав о вервольфах, Степан решил, что фашисты создают в этих местах оружие, способное влиять на человеческий мозг, и вызывать видения, как в кошмарных снах, только при этом человек бодрствует. Но после встреченных огромных следов, и исчезновения разведчиков из его отряда, слышимого воя, и недавнего столкновения группы Константина, с одной из таких тварей, уверился окончательно. В их случае, конечно, предупрежден, еще не значило, что защищен, но встреча с гигантским волком, не будет столь неожиданна, какой могла бы быть, не знай они вообще ничего.

— Чисто — проговорил Ряба, осматривая в прицел, лесную дорогу в обоих направлениях, когда они до нее добежали.

— Тогда вперед! — Коротко приказал майор — но помните — глаза должны быть и на затылке.

Быстрый бросок через неширокий, участок без деревьев, и снова потянулась лесная зона, где нужно было смотреть и под ноги, и вращать головой на триста шестьдесят градусов. Искать маленький хутор, затерянный в лесу, можно только двумя путями — обнаружить ведущие к нему тропинки, и увидеть дым, или услышать звук жизни. А иначе можно пробежать мимо, метрах в ста, и не заметить за деревьями. Но поскольку сюда наведывались немецкие унтеры и солдаты, тропка должна была быть широкой и утоптанной. Поэтому просто прочесали квадрат, через который можно идти к базе.

Вскоре они натолкнулись на такую тропу, да не на одну, а несколько — две протоптанные людьми, и одну звериную.

— Товарищ майор — спросил Ромео, уже сталкивающийся с вервольфом — а если они тут уже всех пережрали, и сами ту поселились? Мы тогда идем в звериное логово, получается...

— Не думаю, что сюда одни перевертни наведываются — ответил тот — скорее всего, солдаты сюда к барышням ходят, и бухнуть, подальше от начальства.

— И какая девка согласится с такими...? — Не поверил Муха.

— Ну во-первых, ее никто спрашивать не будет — зло буркнул майор — а во-вторых им тоже жить как-то надо — а фрицы и продукты могут приносить, и подпаивать шнапсом. Да и каждая молодуха, без мужика чахнет, а тут какой выбор? И, в-третьих, у меня в отряде паренек был из этих мест родом, и обмолвился как-то, будто где-то в здешних лесах все еще живут староверы. Так может это их хутор и есть.

— И что? — Не понял снайпер.

— А то, что это не те, кто во Христа верит, а почитает старых богов, своих предков. Потому к оборотням могут относиться совсем по-другому. К тому же,

может и такое быть — и те, и другие здесь бывают. К примеру, ходил-ходил, какой-то немец расслабиться, а потом проштрафился и попал в подопытные, а привычка осталась...

— Ну да — кивнул Док — до обращения, они должны выглядеть как люди, и если на них не влияют определенные факторы, ими и остаются.

— Ты что, с ними сталкивался? — Откуда знаешь? — Обернулся к нему Ромео.

— Бабушкины сказки — соврал Жека — не рассказывать же было им, что в его время каких только книг и фильмов про оборотней, нет — она мне много чего рассказывала. Только в них, в основном при полной луне, люди в волков оборачивались, но бывало, что и днем об землю бились и перекидывались. Вот только в сказках оборотни не зверствовали, и на людей не нападали. Так побегали по лесу, поохотились в глухих местах, и домой. И не только в волков оборачивались, но и в медведей, а девахи в рысей...

— Этого нам только не хватало — буркнул Ромео — тут одного пока завалили, семь потов сошло, и штаны едва не обделал...

— Это не то — резко сказал майор — то байки старинные, а это плоды нацистского эксперимента. Непонятно только как им удалось такое? Ладно, всем внимание — Док, Ромео — держите тылы и фланги, а мы с Мухой в оптику поглядим. Не спеша — вперед! И надо с подветренной стороны подойти.

Метр за метром, они проследовали по тропе, пока не увидели крыши бревенчатых изб. Из труб, которых курился дымок. По направлению дыма определили ветер, и обошли так, чтобы имейся здесь собаки, не унюхали. Подкрались к самым близким к хутору соснам, и стали осторожно выглядывая, изучат обстановку.

По хозяйству никто нигде не возился, дрова не рубил, воду не носил, куры, правда, квохтали, но, ни собачьего лая, ни звука голосов, не доносилось. Осторожно подкрались, к крайней от них избе, и заглянули в высокие окна. Никого кроме седого старца, с длинными волосами и бородой до пояса, сидящего у печи.

— Ромео, Муха — прикрывай — а мы проверим — тихо прошептал майор

Они вдвоем с Доком, тихо скользнули на крыльцо, и надавили на дверь, та легко поддалась, и даже не скрипнула — видно петли смазаны, чтоб не раздражала. Быстро заглянули туда-сюда — кроме деда, никого, тогда майор, зашел, опуская автомат, а Док тут же выглянул в дверь, и позвал товарищей.

— Здорово дедуля — широко улыбаясь, тем временем проговорил майор — не подскажешь — немцы на хуторе есть?

— А куды им деться? Тутаче. Одни уходють, други приходють. Внучек моих уже пресытили — дале некуда. А вы кто такие будете, и откудава?

— А мы голубые молнии — ответил Док — с неба с самого.

— Перуновы дети? — Изумился старик.

— Ага, Даждьбоговы внуки — подхвати Муха — узнали какие, у вас тут непотребства творятся, и сразу к вам.

— Ты скажи нам почтенный — спросил майор — гости то ваши тут и ночуют, или уходят?

— Ночуют, конечно — пьют всю ночь да забавляются, потом полдня отсыпаются и пообедав, уходят. А к вечеру другие тут, как тут. И не рыпнешься — в звериной личине, они больно лютые, лучше накормить, напоить, да ублажить .... И так вот, почитай год живем.

— Да дела — протянул майор — а освободиться от такого гнета, хочешь?

— Д я что — лес прокормит, а вот внучки привыкли, что еда сама в дом идет.

— А раньше как жили?

— Да как, с поселка кто-нибудь чего привозил, хозяйство небольшое было. И всякие там историки наезжали...

— А что они тут искали?

— Так курган.... И немцы то ж. Токма они не знали, что курганов то семь — четыре ложных, и три взаправдашних. Немцы один только и нашли, его и разрыли, все ищут там чего-то...

— Ах, вон оно как — пробормотал Степан — может тут-то собака и зарыта.... Курган разрыли, и что-то там нашли.... И это что-то помогло превратить человека в волка, и не просто в волка, а в гигантскую машину для убийства.

В этот момент дверь распахнулась от сильного удара, в избу ввалился рослый немец, и проревел:

— Дьед, ньести еще мьерса...

Разведчики опешили — в спешке никто не остался караулить вход, и теперь у них не оставалось иного выхода, только как брать первого попавшегося "языка". Немец тоже обалдело уставился на них, и пока он не заорал, надо было действовать. К фрицу метнулись все одновременно, но быстрее всех оказалось полено, брошенное майором, оно угодило прямехонько в лоб, и фашист, даже не ойкнув, сполз по стене на пол.