Кто я?

— Нет! Я не хочу! Я не хочу умирать! — закричал я и со всех сил дёрнулся вниз, к своему телу. Безрезультатно.

Картинка уходила вниз всё дальше и вскоре подернулась лёгкой светлой дымкой.

— Не-е-е-ет! — закричал я.

Всё вокруг залило знакомым белым светом и я очутился перед своей "книгой". На стоящей вертикально странице, я видел как человек, убивший меня, уходит в нашу спальню. Остановившись на пороге, он посмотрел в сторону нашей кровати и выстрелил, затем перевел пистолет и выстрелил ещё раз.

— Ааааа! — заорал я. Рывком подскочил к "книге" и потянулся к странице. Но ожидаемого эффекта я не получил. Вместо этого, углы страницы вспыхнули огнём и в считанные мгновения вся страница была объята ярким пламенем. Я отпрянул.

Страница сгорела буквально за несколько секунд. Остальные страницы плавно поднялись и, как и в прошлые разы, образовали правильную окружность. На сгоревшую страницу не осталось даже намёка.

— Что делать? Что, делать?! — белкой в колесе вертелась мысль.

А если вот так? — я потянулся к одной из страниц. Она поднялась и я приблизился вплотную. Страница послушно выполнила ожидаемое — начала сворачиваться вокруг меня, затягивая меня в своё изображение.

— Лёша! Ну сколько раз говорить? Лежи, не вставай! — говорил в трубке телефона голос жены.

— Да надоело мне лежать! Сколько можно! — услышал я свой голос.

— Алло! — попытался произнести я, но ничего не вышло — тело не слушалось.

Чёрт! Не получается! — я рывком выдернул себя назад, возвращаясь из этого мира в белую пустоту.

Притянул другую страницу. Ушёл в неё. Вернулся.

Третья страница...

Четвёртая…

Пятая...

Я лихорадочно перебирал одну страницу за другой...

F-26 06.07.2217 15:50.

Дочитав пришедшее сообщение, Наблюдатель открыл на экране окно.

В заголовок значилось "Событие № .....".

Наблюдатель добавил в текст несколько строк и закрыл окно, нажав кнопку "Выполнено".

Глава 9.

Z-0. — . — . — . — : — .

Не знаю сколько времени я нахожусь в этой белой пустоте. Сколько дней, недель, месяцев. Может уже год прошёл. Даже может не один. Я не знаю.

Я на грани безумия.

Я проклял тот момент когда попал сюда.

Я проклял того стрелка, который застрелил меня в коридоре моей квартиры, а жену и дочь в их постелях.

Я проклял отца.

Я проклял себя.

А еще эта долбаная "книга!

Книга всё время висела передо мной. Я листал страницы, проникая в каждую из них. Меня послушно "затягивало" в их миры, но каждый раз я не мог управлять своим телом. Я мог видеть, слышать, чувствовать вкус и запах, ощущать прикосновения, но не мог пошевелить даже мизинцем.

Я прожил вместе с самим собой несколько жизней в нескольких мирах. Точнее жизнь была почти одна и та же — различались только некоторые события, место работы и должности.

Неизменным оставались только финал: в каждом из миров моя семья попадала в ту самую аварию. И при каждой смерти меня выбрасывало обратно — в эту осточертевшую белую пустоту. А затем я наблюдал как сгорает еще одна страница из моей "книги". Страниц оставалось всё меньше и меньше, а обложки становились всё тоньше.

Какие-то жизни я проживал до самой смерти. В других, я не смог смириться с ролью пассивного наблюдателя возвращался сюда. В это белое долбанное ничего.

В эту пустоту, где даже мысли ходят в голове поодиночке.

Сейчас страниц осталось всего около десятка. В этих мирах я не погиб. Пока еще.

И я слежу за событиями очередной страницы:

Вот я и Лена с Алёнкой на руках, вышли из квартиры отца и сели в нашу машину.

Вот мы выезжаем на перекресток.

Вот в нас врезается другой автомобиль.

Вот я в машине лежащей на боку.

Лена висит на пассажирском сиденье, удерживаемая ремнем и прижатая сработавшей подушкой. У неё разбита правая сторона головы. Очки, ранее лежавшие на панели перед ней, теперь несколькими осколками торчат из её шеи.

На меня капает кровь, вязкой струйкой стекающая с её тела.

Вот бригада скорой несёт моё тело на носилках и я вижу как из нашей искореженной машины достают маленькое тело дочки и кладут рядом, прямо на асфальт.

Вот скорая несется по улицам города, оглашая окрестности воем сирены.

Я всё это уже видел. Сотни раз. И я знаю, чем всё закончится в очередной раз: я умру в дороге; я умру на операционном столе из-за потери крови от разрыва артерии; я умру ночью, после операции, из-за той же артерии; я умру сразу после больницы — повесившись, не вынеся гибели жены и ребёнка.

Так или иначе — я умру.

И окажусь здесь.

На "экране" страницы, стоящей передо мной, была операционная. Молодой врач, уверенно раздавая указания помощникам, проводил операцию — копался в "моём" теле.

— Хмм. А этого врача я ещё ни разу не видел…

Я придвинулся поближе и стал внимательно наблюдать за действиями хирурга.

— Скальпель. Зажим. Промокни. — Продолжал распоряжаться врач — Аня, зажми и подержи здесь, а я артерию сдвину.

Сосредоточенно копошась в моём теле, врач дёрнул рукой, и тут же выругался:

— Ааа, чёрт! Артерия разорвалась! Готовьте кровь к переливанию!

Одна из медсестёр направилась к закрытому белому шкафчику со значком пониженной температуры. Руки врача запорхали еще активнее.

— Быстрее, девчонки, быстрее! — командовал он, не поднимая глаз.

Персонал операционной расторопно подготовил капельницу, установил на неё два пакета с кровью и воткнул иглу "мне" в руку. Операционный кардиомонитор, до этого более-менее равномерно попискивающий, вдруг издал тревожный звук.

— Падение артериального давления! — тут же отчиталась медсестра, в ходе операции следившая за показаниями приборов.

— Остановка сердца! — почти выкрикнула она через несколько секунд.

— Да я же успел зашить артерию?! — удивленно отозвался врач.

Я смотрел как в очередной раз умираю. Видел знакомое свечение потолка, видел маленький огонёк, медленно поднимающийся из груди и уходящий в это свечение.

— Да не дам я ему умереть! — воскликнула та, которую врач назвал Аней, и начала массировать мою грудную клетку.

Движение огонька немного замедлилось, но через секунду продолжилось с той же скоростью что и раньше.

Я настолько увлёкся происходящим, что оказался так близко к странице, что она привычно стала сворачиваться вокруг меня и затягивать в "картинку". Я не стал сопротивляться.

Z-42. 04.07.2029 12:32.

— Темно... И холодно как в операционной... Стоп! Операционная!

В голове кинолентой пронеслись только что виденные события.

— Так! Как там Сергей говорил — сознание первично! Если я решу, что у меня нет остановки сердца, то так и будет! — лихорадочно соображал я.

— Ну давай, родимое, давай! Всего один удар! — пытался я уговорить биться сердце, — Ты живое, сильное! Ты сможешь!

— Так. Время смерти 12:32 — услышал я голос врача — Сворачиваемся.

Раздались шаги нескольких человек: одни направились в сторону выхода, другие двигались по операционной, завершая какие-то дела. Кто-то склонился к моему лицу.

— ПОДОЖДИТЕ! Я ЖИВОЙ! — попытался закричать я, но конечно же не издал ни звука.

— Ой! А у него губа, кажется, дёрнулась! — вдруг произнес молодой девичий голос рядом со мной.

— Может конвульсия? — ответил ей другой.

В этот момент со стороны прибора, отслеживающего биение сердца, раздался одинокий звук: ПИП!

В наступившей тишине я слышал как тикают часы у кого-то на руке и попытался закричать снова — ПОМОГИТЕ! Я ЖИВОЙ! Я ЗДЕСЬ!

Прибор у стены снова пискнул, а голос рядом произнёс уже гораздо уверенней:

— Да точно губа дёрнулась! Вот сейчас опять!

— Срочно зовите Арсения Павловича обратно! — произнёс голос Ани, и я почувствовал, как на мою грудную клетку легли теплые руки, и с неженской силой рывком сдавили её.

Прибор отозвался еще одним сигналом... И еще одним... И еще...

Я мысленно улыбнулся и позволил окружающей темноте поглотить меня.

Z-42. 09.07.2030 10:04

— Вот лежат тут, лежат. К ним родные приходят, плачут, а они лежат и не слышут ничего!

Пожилой ворчливый голос перемещался вместе со звуком швабры моющей пол.

Я открыл глаза и сразу же закрыл их из-за яркого солнечного света, проникающего в открытое, видимо для проветривания, окно с которого сдвинули штору. Полежал немного и снова открыл глаза. Прищурился.

Обладательница голоса стояла посреди больничной палаты и в упор смотрела на меня.

— Ох тыж, батюшки! Очухался! — всплеснула она и, бросив швабру, бодро выскочила из палаты.

— Мир другой, бабки такие же! — ухмыльнулся я обводя палату взглядом.

Обычная больничная палата. Разве что, более уютная чем те, что видел я раньше. Слева ширма, видимо скрывающая другую кровать, справа стол, стул, тумбочка и дверь. Напротив моей кровати два окна.

В палату зашла девушка лет 25-26.

— Здравствуйте, вы понимаете меня?

Я попытался кивнуть, но сил хватило лишь на моргание. Поэтому я моргнул аж на пару секунд.

— Меня зовут Соснова Анна Сергеевна. Я ассистировала при операции, а сейчас наблюдаю за вами. Вы больше года были в коме.

— Спасибо, что спасла меня на операции! — еле шевеля языком в пересохшем рту сумел сказать я — Если не хочешь, чтобы я прямо сейчас помер — дай воды!

— Юморист! — улыбнулась уборщица — Сиди Анечка, я сейчас принесу!

Аня, заботливо поддерживая мою голову, напоила меня. Вернула стакан уборщице и сказала:

— Сейчас лежите, отдыхайте, а завтра мы с вами начнём тесты и разработаем программу реабилитации.

Z-42. 19.05.2032 10:04.

Аня сидела на диване в моей новой квартире, а я растянулся на полу, спиной опираясь на её колени. Старую квартиру я продал почти полгода назад. В ней очень многое напоминало о тех, кого я потерял: жена и дочь. Пусть даже они были другие, из этого мира.

— А хочешь я тебе тайну открою? — спросила меня Аня, легонько пощекотав мою макушку.

— Страшную?

— Очень! — Аня сделала она большие глаза — Если я тебе её расскажу, то ты меня в психушку сдашь!

— Это же отлично! Давно хочу! Рассказывай! — улыбнулся я.

— Я периодически вижу сны, в которых кто-то погибает! А потом сон сбывается. Только если не помешать.

Аня посмотрела на меня ожидая реакцию, помолчала и продолжила:

— Только не смейся, ладно? Мне приснился сон, где ты был на операционном столе и у тебя остановилось сердце, а мы не смогли тебя спасти. — Она снова задумавшись замолчала.

— А потом операция случилась на самом деле. Я как увидела тебя на столе так сразу и решила, что буду бороться до конца!

— Спасибо, любимая! Если бы не ты, меня бы уже не было! — ответил я и поднял голову в намерении поцеловать Аню. Она тоже склонилась ко мне.

— Сказать, не сказать? — думал я через минуту.

— Ань, знаешь, мне тоже тебе надо кое-что рассказать — начал я.

Глава 10.

Z-38. 24.12.2032. 17:05.

— Вика! Я включаю! — раздался голос Димки — друга и правой руки Вики в лаборатории.

— Давай, Дим! Я готова!

Вика прищурилась в ожидании яркой вспышки, бьющей по глазам даже сквозь затемненные защитные очки.

— Три! Два! Один! — отсчитал голос Димки, — Пуск!

Конструкция, для непосвященного казавшаяся абсолютно хаотичным нагромождением, состоящим из плат, усыпанных микросхемами, жгутов проводов, жужжащих вентиляторов и чего-то еще не вполне опознаваемого, засветилась ярким бело-синим огнем, явно электрического происхождения.

— Дим, прибавь до двадцати — приказала Вика.

— Прибавляю! — отозвался помощник.

Свечение усилилось и раздался треск множества электрических разрядов. В воздухе запахло озоном.

Вика, повернулась, и приподняв очки, последовательно прочитала показатели, бегущие по экранам четырех мониторов, рядком стоящих возле неё.

— Дим, давай до пятидесяти! — не отрывая взгляд от последнего экрана сказала Вика.

— А не рванет опять? — засомневался Дима.

— Давай, я сказала!

— Ну как знаешь, ты у нас босс!

Дима зажмурился и подвинул один из регуляторов на пульте перед собой. Свечение скачком увеличило мощность и утратив оттенки синего приобрело ослепительно белый окрас. Раздался низкий гул, тональность которого постепенно менялась, становясь всё выше и выше.

Вика, опустив очки на глаза, повернулась к сияющей конструкции. Гул резко сменился пронзительным свистом, одновременно свечение, сменив белый цвет на красный, переросло во вспышку. Раздался грохот взрыва.

Z-0. — . — . — — . — : — .

Вика трясла головой, стремясь прогнать свист и грохот из ушей, а красно-белые пятна из глаз.

Через какое-то время ей это удалось. Она открыла глаза и огляделась.

Она лежала посреди коридора, явно не принадлежащего её лаборатории. По крайней мере, раньше она его не видела. Коридор был освещен тусклым красноватым светом.

С трудом поднявшись на ноги, Вика оперлась о стену. Коридор перед ней уходил прямо, пока полумрак не скрывал его очертания. По всей длине коридора, слева и справа, Вика видела двери. Она оглянулась. Сзади картина была такой же: бесконечный коридор и двери по его сторонам.

Постояв несколько секунд она двинулась вперёд, перебирая руками по стене. Дойдя до ближайшей двери, Вика остановилась и, взявшись за ручку, открыла её.

Оказалось, что дверь никуда не ведёт, а весь дверной проём занят изображением, на котором был яркий, как в операционной, свет. Словно сквозь мутную плёнку Вика видела как на неё смотрит какая-то женщина, одетая как медсестра. Женщина, улыбаясь, что-то говорила, но Вика никак не могла разобрать слова. Затем изображение переместилось и Вика увидела маму, которая, в слезах, но улыбаясь, лежала на кушетке. Мама протягивала руки к Вике. Изображение снова сместилось, словно медсестра передала Вику в руки её мамы.

Рывком захлопнув дверь и прислонившись спиной к стене, Вика простояла почти минуту, обдумывая то, что только что увидела. Затем она открыла следующую дверь.

Как и в предыдущей, вместо дверного проёма было изображение. Но в отличие от прошлой двери, здесь откуда-то из-за изображения (а может из него самого) шёл звук.

Вика услышала голос мамы:

— Андрей! Я не просила тебя приходить ко мне! Это ты настоял на наших встречах!

Откуда-то издалека раздался возмущенный голос мужчины:

— Ирина, ты не сказала мне о беременности ни слова и я не признаю этого ребёнка! Я женат и у меня есть сын! Я ни за что не брошу их! Ты сама решила родить, сама и воспитывай! Не звони мне и не пиши!

— Михеев, ты сволочь! — закричала мама и расплакалась.

Вика закрыла дверь и села рядом, упёршись в стену спиной. На её лицо было полнейшее недоумение.

— Что происходит? Что это за коридор? Что за картинки в этих дверях? Мои воспоминания? Но я не могу помнить такое!

Она поднялась и пошла по коридору, заглядывая в разные двери.