Авточистилище 2

— Саня, с жилыми домами всё, больше там мы ничего сделать не можем.

— Малыш, тогда на очереди штаб. Не забудь посыпать развалины минами.

— Сделано.

Защитное поле переливалось всеми цветами радуги, подобное свечение было вызвано попаданием в него посторонних предметов, выстрелов противника, обломков или сминаемых препятствий.

— Щит на восьмидесяти процентах, восстанавливается, — доложила Ольга.

— Это хорошо. Не спать, огонь по курсу. Малыш, бей из гаусовки. Там не должно остаться ничего целого.

— Не кочегары мы, не плотники, но сожалений горьких нет, — запел Малыш.

Точно, со всеми этими приключениями и походами мой компьютер превращается в конченого адреналинового маньяка. Но надо признать, что устроенный нами бедлам выглядел впечатляюще. Судите сами — ночь, горят лишь редкие огни возле отдельных домов, да фонари патрулей отмечают их маршруты движения. Городок спит, люди есть люди, и всем нужен отдых, независимо от того, готовишься ли ты к спасательной операции или к убийству себе подобных.

И вдруг от этого спокойствия не остаётся и следа, тебя вырывают из сладкого сна громкие выстрелы, крики умирающих и звуки рушащихся и горящих сооружений. Спасительный ночной мрак, дарующий краткий отдых и недолгое забвение от тягот этого мира, унесен каким-то демоном, вторгнувшимся в сладкие ночные грёзы. А когда из головы выветрится дурман сновидений, станет ещё страшней.

Пляшущие отблески горящих зданий создают вокруг фантастическую картину, сопровождающуюся грохотом взрывающихся автомобилей, предсмертными криками людей и выстрелами лазерных пушек, напоминающих шипение рассерженных змей. Поневоле захочется оказаться подальше от всего происходящего или как минимум затаиться в надёжном убежище и переждать творящийся апокалипсис.

— Малыш, кажется, мы можем не спешить. Медлить конечно не будем, но сдаётся мне, что сопротивляться здесь и сейчас никто не будет.

— Хотелось бы в это верить. Что делаем дальше?

— Заканчиваем начатое. С домами мы разобрались, штаба больше нет, осталось покончить с техникой. Так что я рулю туда, а ты будь готов.

— Всегда готов!

— А мне что делать? — поинтересовалась Ольга.

— Бдить!

Неистовые порывы сражающегося зверя сменились спокойным и величавым движением победителя. Джокер двигался по улицам разгромленного городка в сторону стоянки техники, Малыш изредка постреливал по подозрительным предметам или непонятным звукам и движению по сторонам. Так, для напоминания, чтобы выжившим жизнь мёдом не казалась.

В общем, уничтожили мы всю технику, благо она стояла на своих местах, и никто не думал её спасать или использовать для сопротивления. Вернее, такие первоначально были, но уже кончились. Как это ни покажется странным, но мы справились со своей задачей за два часа. Хотя ничего удивительного в произошедшем нет. Во-первых, тут была не стационарная военная база, подготовленная к ведению боевых действий в любых условиях, а лагерь террористов.

Во-вторых, тут не нашлось никого, готового организовать сопротивление после гибели руководителей в первые минуты боя. Ну а всё остальное за нас сделал страх и желание защитников выжить любой ценой.

— Ну что, будем считать, что мы сделали всё, что могли. Малыш, пали резину. Ходу, ходу!

— Только стервятник, старый гриф стервятник, знает в мире, что почём, — такой была очередная эпитафия от Малыша.

Глава 13

А вот уйти спокойно нам не удалось. Не могу понять, откуда взялись эти патрульные. Вроде бы предусмотрели всё, что могли, проложили и проверили весь путь отхода, а вот поди ж ты, нарвались на кочующий патруль. Он остался почему-то ночевать в холмах, заметил нас, когда мы проезжали мимо, и сообщил кому надо, а потом принялся нас сопровождать.

В это время стало уже светло, так что ничего ему не мешало следить за нами. Причём действовал патруль очень грамотно, не приближался, а шёл в пределах прямой видимости сзади и при любой угрозе своей безопасности отходил на безопасное расстояние.

И при этом постоянно и истошно вопил, что видит диверсанта. Вскоре к нему присоединился ещё один патруль, в состав которого входили внедорожники и мотоциклисты. Эти могли поддерживать высокую скорость и имели отличную проходимость. И если у меня была надежда оторваться от первого патрульного в холмах до подхода основных сил, то теперь оставалось только мчаться вперёд, надеясь избежать схватки с тяжёлой техникой, следующей за наблюдателями.

Конечно, я пытался стряхнуть преследователей, устраивая засады и минируя дорожку отхода, но нужного результата не достиг. Часть загонщиков удалось уничтожить, но далеко не всех, при малейшей угрозе нападения они бросались в стороны, но оставались в пределах видимости, ведя наблюдение издали. Их число постоянно увеличивалось, подходили всё новые и новые машины, так что сеть наблюдения становилась всё более и более плотной.

Да ещё к этой своре гончих присоединились разведзонды, висящие у нас буквально над головой и ни на мгновение не выпускающие Джокера из-под прицела своих объективов. В общем, попали мы крепко. Надеюсь, это не будет наш последний и решительный, так что мы, петляя и прячась между холмами, мчались в горы.

А позади загонщиков шли грузовики в силах тяжких. Да, видно у противника желание поквитаться стало идеей фикс. Оставалась надежда, что загонщики не смогут поддерживать гонку без остановок, но пока что-то незаметно, что они устали. Видимо, у преследователей имелось на каждую машину не по одному экипажу.

— Малыш, тебе не кажется, что нас гонят в ловушку?

— Не могу сказать, во всяком случае, по сведениям от бабочек, впереди ничего нет.

— Смотри на карту, с боков появились новые отряды, старающиеся перекрыть нам дорогу в любую другую сторону. Сдаётся мне, что нас подводят под хороший удар.

— Что ты предлагаешь, Саня?

— Пора менять расклад. С боков ещё нет сплошной преграды, между идущими там отрядами есть ещё бреши, так что ударим туда и попробуем сменить направление движения. Отправляй своих бабочек на разведку новой дорожки, мы войдём в горы в другом месте. А твоя задача — найти, где нам это сделать лучше всего.

— Уже ищу.

Сзади хорошо вооружённые машины были на расстоянии примерно десяти километров от нас, боковые отряды держались примерно на дистанции пяти. Всё наше поведение свидетельствовало, что мы надеемся просто оторваться от противника, не принимая каких-либо дополнительных мер. Почти сутки гонки в таком режиме должны были убедить противника в подобном мнении.

Когда начало темнеть, я пошёл на прорыв, надеясь, что темнота даст мне хоть какое-то дополнительное преимущество. Дальнейший маршрут, позволяющий уйти в горы в любом другом месте, кроме того, куда меня гнали, был подготовлен, бабочки передавали всю информацию о местности по направлению прорыва, а также смогли передать информацию о дороге среди гор, до которых было ещё километров пятьдесят.

— Да не оставит нас удача, предки, боги и все, кто может, помогайте по мере сил! Малыш, начали, держи машину и подправляй меня. Стрелять можешь сразу, как только будет возможность.

И я бросил Джокера в поворот, набирая скорость. До этого мы шли не очень быстро. Кто-то может посмеяться, но по такой дороге, когда приходится пробираться по дну оврагов и узким каньонам между крутыми склонами, тридцать километров очень даже неплохо. А сейчас я мчался почти на шестидесяти, при этом порой левые колёса шли по одному склону, а правые — по другому.

Конечно, мне помогал Малыш, при необходимости корректируя курс, но и Джокер творил настоящие чудеса. Вот когда в полной мере раскрылись все его возможности. Земля летела из под колёс, моторы порой начинали гудеть от перегрузки, машину вело на склонах, иногда она просто по ним скользила, рискуя перевернуться, но тем не менее, грузовик двигался вперёд.

Кочки сменялись ямами, Джокер то взлетал, то припадал к поверхности в момент приземления, но каждый раз вцеплялся в землю своими грунтозацепами, из-под колёс летели камни и песок. Казалось, вот-вот случится непоправимое, машина свалится на бок, но грузовик оставался на ходу и рвался вперёд. Дорогу рассмотреть было почти невозможно, она прыгала вверх, вниз, наклонялась то вправо, то влево, но нам с Малышом удавалось выдерживать скорость и направление.

У меня было ощущение, что меня посадили в банку, её повесили на хвост кошке и натравили на неё собак. Не самые лучшие ощущения, но это было ещё далеко не всё. Конечно, можно было воспользоваться антигравом или пустить поле под колёса, но я решил придержать эти возможности машины в секрете. Над нами постоянно висели разведзонды противника, так что не стоит врагу знать, на что мы ещё способны.

Дорогу нам попытались перекрыть и пушками, когда мы добрались до блокировавшего нас с фланга отряда. И хоть я не лётчик, но их науку помню хорошо — высота, скорость, манёвр, огонь, и ты в шоколаде. Пользуясь отрывом, полученным благодаря гонке между холмами, появилась возможность провести предстоящий бой, не опасаясь удара сзади.

За время броска противник получил сведения о нашем приближении, успел рассредоточиться и перекрыть вероятные пути прорыва. Но ведь это далеко не всё, что нужно для победы. Данные о расположении машин противника мы своевременно получили от наших бабочек, желая перекрыть как можно большую территорию, в каждом проходе между холмами стояло по одной машине, причём они оказались сильно выдвинуты вперёд.

Это конечно позволяло им всем стрелять почти одновременно и по одной цели, что видимо и задумывалось с самого начала, но я не собирался предоставлять им такой возможности. Начались танцы с бубнами, я маневрировал, старясь не высовываться из-за холмов, используя их как прикрытие. Как только между холмами становился виден вражеский грузовик, Малыш его отстреливал. И причём я не ломился по центру, а расчищал дорогу на фланге, оставляя большую часть стрелков противника не у дел.

Поняв, что при таком раскладе они поочерёдно потеряют все свои машины, противник начал перемещать имеющиеся силы к месту текущей схватки, формируя на ходу мощный ударный кулак. Но кто же будет ждать подхода таких сил? Вот и я не стал, а чуть расчистив себе дорогу, рванул дальше, оставляя оппонентов у разбитого корыта.

— Кажется, оторвались, Малыш? — поинтересовался я.

— Похоже на то. Хотя несколько машин дёрнулись нам вслед, но отстали.

— Значит, у нас всё получилось. И это радует.

— Моё кунфу оказалось сильнее вашего, — Малыш был неисправим.

Как выяснилось, я был слишком оптимистичен. Когда мы достигли гор и вошли в первый каньон, силы окончательно покинули меня. Глаза закрывались, и я не мог вести машину. А двигаться в одиночку в таком лабиринте, да ещё ночью — не самый лучший выбор. Так что найдя более-менее подходящее место, просто обычный пятачок ровной земли в хитросплетениях каньонов, и поставив Джокера за каменную глыбу, я отправился спать.

— Саня, тревога. Враг на подходе, — голос Малыша вернул меня к реальности. Судя по времени, поспать мне удалось часов шесть. Уже стало светло, правда в каньоне держалась если не полная темнота, то глубокий сумрак.

— Докладывай.

— Противник объединил свои силы — основной отряд и вспомогательные до входа в горы двигались вместе, выпустив вперёд экипажи разведчиков — мотоциклистов и лёгкие внедорожники. По горам, судя по всему, двигаться будут тремя различными путями — одна основная колонна и две по бокам. Скорее всего, каждая колонна будет ещё делиться, формируя из своего состава дополнительные отряды. Противник находится у входа в каньон, начинает движение.

— Как они смогли нас найти под маскировкой?

— Видимо, по следам, как обычные следопыты. Тут нет движения и хорошо заметно, где прошла машина.

— Да, лопухнулись мы. И как у нас сейчас с маскировкой? Оторвёмся?

— Не знаю, но наблюдателей повесили, чуть ли не над крышей летают. И судя по всему, наблюдение ведут во всём диапазоне — снимают и в инфракрасном спектре, и вообще отслеживают все источники электромагнитного излучения. Да и следы читают.

— Ладно, будем пробовать оторваться, нам не впервой играть в такие игры.

— Саня, объясните глупой женщине, зачем далеко убегать? Надо просто завалить дорогу, для чего устроить несколько обвалов. А тех, кто будет пытаться преодолеть завал, уничтожить пушками. И никто нас не сможет догнать, — высказалась Ольга.

— Устами младенца не всегда глаголет истина, — ответил я. — Но здравый смысл в сказанном есть. Нам пора перестать прятаться, а надо начинать воевать. В покое нас не оставят, тихо не уйти, значит, будем шуметь. И начнём с наблюдателей. Выпускай дронов-перехватчиков, Малыш, пусть избавляют нас от слишком назойливого внимания, всех любопытных мы конечно не уничтожим, но заставим их хотя бы держаться на расстоянии. Начали, Малыш.

— Наш паровоз, вперёд лети, ...., в руках у нас винтовка! — пропел Малыш.

Сопровождаемый бодрым маршем грузовик потихоньку двинулся вперёд. Вылетевшие дроны-истребители занялись привычной для себя работой — поиском и уничтожением зондов противника. Благодаря этому у нас над головой стало немного почище. Наблюдение никуда не делось, но оно велось с некоторого расстояния от машины.

Каньоны, по которым приходилось двигаться, представляли собой, можно сказать, узкие траншеи с почти вертикальными стенами. Настоящий лабиринт, но самое главное, он нигде не заводил в тупик. Всегда рядом находилась ещё одна траншея, чаще всего идущая в каком-то другом направлении, но она была.

В итоге получалось настоящее кружево, каньоны пересекались, уходили в сторону, разбегались из одной точки лучами или расходились какими-то замысловатыми зигзагами, каждый раз предоставляя на выбор новый маршрут движения. Нам это было на руку, нас невозможно было просто так остановить, всегда находился выход.

Честно говоря, даже голова закружилась. И думаю, не у меня одного, после довольно бодрого начала противник что-то стал замедляться. Хотя ему такое многообразие маршрутов движения тоже на пользу. Компактная группа преследования стала потихоньку распадаться на отдельные отряды, растекающиеся по сторонам и грозящие со временем нас обойти и взять в кольцо.

Да, положение не самое лучшее, но бывало и хуже. Как там у Владимира Сёменовича: — "Обложили меня, обложили, но остались ни с чем егеря".

Глава 14

Игра в своеобразные догонялки шла уже вторые сутки. Не знаю, насколько была эффективна проведённая нами операция, но у меня создалось впечатление, что за мной в погоню бросили всё, что есть у заговорщиков в подчинении на этой планете. И число преследователей не уменьшалось. Хотя я и отстреливал при первой возможности наиболее настырных, но надолго задержать погоню не мог.

В ход шло всё — засады, минные ловушки, резкая смена направления и ритма движения, но от противника оторваться не удавалось. Мины взрывались под колёсами преследователей, со стен каньонов обрушивались тонны грунта, пушки буквально испаряли преследователей, но место уничтоженного грузовика занимал другой, и число их казалось бесконечным.