Кому верить?

— Э-э, − принялся соображать мужчина, − ну вот по дороге видел я ещё одно название 'Идис и к', вроде тоже по судейским делам.

— Маркиза туда ездит?

— Ну, это надо у Осипа спрашивать, мне такое знать неоткуда, − задумчиво и с недоумением косясь на молодую леди, отвечал Власс.

— Едем в 'Идис и к' − скомандовала хозяйка.

Домчались они быстро. Небольшая аккуратная вывеска, возле двери красуется дерево в горшке. Никак не угадаешь заранее, хороша ли контора. Графиня Орис вошла, притормаживая в коридоре, ожидая, когда глаза привыкнут к темноте и станет понятно, куда идти дальше. Колокольчик на двери оповестил хозяина конторы о посетителе, и как только Ксения дошла до округлой залы, её уже встречал приятный молодой человек. Подтянутый, аккуратно застёгнутый на все пуговки камзол, всё говорило о его самодостаточности.

— Чем могу служить вам, леди?

— Леди Орис, − сразу по-деловому представилась посетительница и заметила, как мелькнуло удивление в глазах юриста.

— Маркиза Орис ваша родственница? — зачем-то уточнил он.

— Она моя свекровь, − слегка досадуя на известность фамилии, ответила леди.

— Какое дело привело вас ко мне?

— Вы владелец 'Идис и к'? − не торопилась приступать к главному Ксюша.

— Да, я, Мика Идис, являюсь владельцем и главой конторы, − спокойно подтвердил свой статус молодой человек.

— Я хотела бы... − визитёрша немного замялась, подбирая более точные слова, помогающие выразить её намерения, − мне нужно знать, на что может рассчитывать женщина в случае развода.

Идис внимательно посмотрел на неё и, словно больше для того, чтобы тянуть время, чем ради нужды, уточнил:

— Развод обоюдный?

— Нет. Инициатор я.

— Простите за бестактность. Ваш муж бьёт вас?

— Нет, − ощущая неловкость, ответила Ксения.

— Какова же причина?

— Мне бы хотелось получить информацию по поводу моего вопроса, а не распространять сплетни о своей жизни.

Идис помолчал задумавшись и, словно приняв какое-то решение, начал неторопливо рассказывать о перспективах требования развода.

— Иск может быть удовлетворён, если есть веские основания.

— Хорошо, я поняла. Смогу ли я рассчитывать на какое-либо содержание?

Молодой человек бросил пытливый взгляд на Ксению и продолжил.

— Только если вас били, унижали и как-то покалечили.

— А дети?

— Что дети?

— Я хочу, чтобы дети были со мной.

— У вас есть деньги обеспечить им достойное существование, равное тому, какое может предоставить отец ребёнка?

— Нет, − почти прошептала Ксения.

— Значит, дети останутся с отцом, − жёстко припечатал юрист, как будто они уже находились в зале суда, и он выносил приговор.

Оставив небольшое вознаграждение за консультацию, подавленная Ксения медленно, как будто состарилась на сто лет, вышла, села в коляску и поехала домой.

В это же время, господин Мика Идис писал письмо своей давнишней спасительнице маркизе Орис, обрисовывая сложившуюся ситуацию и выражая надежду, что поступил правильно, уничтожая надежду молодой графини на успех в разводе. Но, добавлял он, если леди обратится снова к нему и будет настаивать, то он не сможет обманывать её о своих правах и ему придётся следовать букве закона. Поэтому он уповает, что в сложившихся обстоятельствах маркиза разберётся сама.

А Ксения ощущала себя загнанной в угол. Бытовые несовершенства мира Зеймля до сих пор вводили её в заблуждение и она полагала, что живёт в обществе, где законы сродни средневековью, а подходящего случая, чтобы увидеть свою неправоту с ней не происходило. Некоторую свободу, которую ей предоставляли до сих пор, она воспринимала как привилегию леди из знатного рода. Ведь в имении к простым женщинам был совсем иной подход. Скорее потребительский, но и тут, жалея крестьянок, Ксения забывала, что мужчины несут на себе не меньшую нагрузку, чем женщины, да ещё и ответственность за всю семью.

Нельзя было назвать иномирянку ленивой в плане познания нового мира, но излишняя информированность в своём мире оказала ей плохую услугу. К Зеймле она подошла со своими мерками. Она сделала неправильные выводы о мире, основываясь на своих знаниях, а маленький опыт проживания здесь просто подогнала под свои представления.

Она верила маркизе, даже любила её, не подозревая знатную леди в изначальной причине попадания сюда и подаче знаний о Зеймле в том ключе, какой Софи был выгоден. Ксения была хорошей женой мужу, доверяла его словам, не спеша проверять его. Ведь мужчина в её мире должен работать и это на благо семье. Без сомнений поверила юристу о своей незавидной судьбе в случае развода.

Но если бы она посплетничала с той же кухаркой, та рассказала бы ей, что уже разводилась три раза, и достаточно было указать причиной редкое исполнение супружеского долга мужчиной. Однако же Ксения была воспитана так, что сплетничать считала плохим тоном и никогда не занималась этим.

Обессиленная и морально опустошённая, она добралась до дома и стала дожидаться Армана. В какой-то момент ей стало казаться, что может она всё накручивает, и приходившая к ней женщина всё-таки завистница, отверженная любовница и одурачила её, но первые же слова мужа ввергли её в ещё больший шок.

— Арман, у нас была Олимпия.

— Ах, ты уже знаешь, − разочаровано протянул мужчина. − Представляешь, эта мерзавка разорвала контракт, я вынужден искать новую... − тут муж замялся, подозрительно вглядываясь в жену, − ты точно знаешь?

— Конечно, дорогой, − ничего не соображая, ответила Ксения, даже пытаясь улыбнуться, чтобы тот продолжил говорить и развеял все её жалкие сомнения.

— Хорошо, а то мама говорила, что ты будешь против и тебе лучше ничего не знать. Так вот, я приметил новенькую гетеру и скоро подпишу с ней контракт.

— Гетеру? Постоянную любовницу?

— Ксюша, ты как себя чувствуешь? Что тебе наболтала дура Олимпия? Не верь ей, она слишком избалована.

'Кем?', − хотелось спросить Ксюше. И можно ли в свете всего узнанного СЕБЯ считать балованной женой?

У неё была полная свобода в деньгах, но она никогда не тратила крупных сумм, и кто знает, если попробовала бы, может, наткнулась на ограничения? Она сама шила себе наряды, но много ли надо, проживая дни в глуши или в разъездах. А драгоценные украшения Арман ей вообще не дарил, только, когда ухаживал, радовал мелочами. В семейной жизни она считала, что когда он приезжает, это для неё главный подарок. Похоже, она жила в выдуманном мире, где всё было неправдой. А в настоящем Олимпия швырнула ей мужа, как пользованную тряпку. То ли он эту 'прости-господи' так превозносил, что она считала себя богиней, то ли что?

— Ксюша, ты слышишь меня? Я скажу, чтобы её больше не пускали сюда.

— Арман, а ты ходишь в закрытый клуб?

Мужчина зло выругался и раздражённо стал ходить по комнате.

— Значит наболтала. Ксюшенька, у меня сложная работа, мне иногда нужна встряска, сильные эмоции. Но это не значит, что я тебя не люблю! Ты для меня всё! Ты моя радость, моё солнышко, я обожаю тебя, для меня никого нет дороже тебя и наших мальчишек.

И так он проникновенно говорил, так красиво встал на одно колено, держа руку жены в своей ладони, покрывая её поцелуями, что Ксению замутило от постановочности всего действия. По-идиотски подумалось, что она порекомендовала бы ему, как режиссёр, порыв убеждения сделать более эмоциональным, можно было бы порвать на себе ворот рубашки, как будто душно, использовать более порывистые жесты, словно его обуревает волнение, а так, он сродни студенту на первой репетиции.

Настолько всё фальшиво, неуместно и с внутренним раздражением!

Арман же расценив молчание жены, как полное её согласие, уже подхватывал её на руки и нёс в постель. Он мог как угодно относиться к ней, но у неё была потрясающая внешность и проводить с ней ночи было удовольствием, особенно когда многоопытная Олимпия так подвела. Хотелось насладиться искренностью, живой реакцией тела жены на его ласки, её доверчивостью и полной отдачей.

— Арман, поставь меня, − зло бросила Ксения.

— Что? Ксюша, любимая моя, родная, что ты говоришь? Ты не можешь сейчас? − целуя в лицо, в шею, в оголенные плечи, прерывисто спрашивал муж.

— Я не хочу!

Мужчина немного отстранился, посмотрел на неё и неожиданно улыбнулся.

— Милая, никак у тебя характер прорезался?

Ничего не понимая, Ксения на всякий случай отступила, подтянула на плечи стянутое платье и хотела уже сказать, чтобы Арман ночевал в другой комнате, но неожиданно муж, сделав всего один большой шаг, приобнял её и оттягивая голову назад за волосы, пытливо посмотрел на неё. Недовольство, брезгливость, гнев накатили волной. Она словно вскипела, попыталась оттолкнуть его, но муж, как будто с цепи сорвался. Чем больше она сопротивлялась и кричала ему гадости в лицо, тем сильнее он заводился, как будто с ума сходил.

— Ещё, ещё − уловила она слова в его стоне.

Но Ксении уже не хватало сил сопротивляться, она последним усилием вцепилась ему в волосы, пытаясь отстранить больно прикусывающие грудь губы.

Когда странный, бурный секс закончился, она с омерзением отпихнула несопротивляющегося обмякшего мужа ногой, и вышло так, что столкнула его с кровати. В ответ он медленно приподнялся, со счастливым выражением лица схватил её ногу, которой толкала Ксения и обцеловал каждый пальчик. Она закрыла лицо руками, удерживая себя от истерики.

Рано утром Арман уехал во дворец. Ксюша, не сумев уснуть ночью, переживая произошедшее, всё думала. Ставила себя на место мужа, вспоминала его слова о женщинах и пришла к выводу, что у него тоже проблемы с внешностью, как у неё. Только она всю жизнь пыталась сравняться с другими, не желала выделяться, а он принял внимание к себе как должное, пресытился и стал находить удовольствие, когда его отталкивают, не поклоняются, не пытаются угодить, а откровенно посылают куда подальше. Теперь становится понятным исключительная самоуверенность Олимпии, которая кормила её годами. Она шпыняла мужчину, а ему это нравилось. И если с этой проблемой можно было бы попытаться потихоньку разобраться, понять, пережить, то закрытый клуб и наркотики с оргиями точно не для неё.

Тут как раз стоило позаботиться о себе как о племенной кобыле. Какую гадость он принесёт в её тело? Как это отразится на будущем ребёнке? А ведь она хотела родить девочку, спустя года три-четыре. И как не уговаривала себя Ксения, ради детей, ради их общего благополучия, не могла она больше жить с Арманом, а тем более видеть, как её не наигранная неприязнь заводит его. Если бы он ранее подсказал ей, что именно ему нравится, то они могли бы поиграть, но не сейчас, когда тошно от всего.

К утру, как только муж ушёл, леди дала команду собрать детей в дорогу и отправилась в имение к свекрови.

— Ксюша, какой сюрприз, − обрадовалась визиту невестки с детьми маркиза.

— Ксюшенька, рад видеть тебя, − поприветствовал лорд Орис.

— Я ушла от Армана, − грустно улыбаясь радости встречи, тихо ответила женщина.

Первым пришёл в себя свёкор.

— Проходи в дом, не стоит разыгрывать трагедии на пороге.

Перепоручив мальчишек нянькам, Ксения следовала за лордом Орисом. За ней шла маркиза, и получалось, будто невестка идёт под конвоем. Она нервничала. Чем больше думала Ксения, на какую она наткнётся реакцию со стороны родителей Армана, тем с большим удивлением понимала, что на совершенно непредсказуемую.

Орисы, а особенно маркиза, была очень непростой женщиной. Ксения ею восхищалась, ей хотелось бы так же уметь видеть людей, переплетения взаимоотношений, делать неожиданные выводы из полученной информации, но ей катастрофически не хватало жизненного опыта. Всё, что ей удалось почерпнуть из земной литературы, было несколько проще, прямолинейнее, быть может, нагляднее и совсем не подсказывало, как ей вести себя в сложившейся ситуации.

Дойдя до кабинета, маркиз пропустил женщин вперёд и, шагнув за ними, предупредил слуг, чтобы их не беспокоили.

— Рассказывайте, что у вас случилось, − немного смягчившись, видя, как нервничает невестка, произнёс лорд Орис.

— У Армана была любовница. Для меня это повод пересмотреть наши отношения. Но она его бросила, ей противно, что он обкуривается до одури какой-то травой и участвует в развратных оргиях. Проще говоря, она беспокоится о своём здоровье.

Ксения замолчала. Если поначалу отец мужа хотел возразить, то после уже молчал. Маркиза тоже молчала. Тишина становилась ощутимой, тяжёлой и давящей.

— Я узнаю, куда ходит Арман, − произнёс, наконец, лорд Орис.

— Ксения, − мягко, начала говорить Софи, − мужчины иногда жалея женщин, особенно если они в положении, заключают контракты на обслуживание своих потребностей. Это делается исключительно для укрепления семьи, чтобы лишний раз не беспокоить жену.

— Милорд, вы тоже составляли подобного рода контракты? − немного подумав, спросила Ксения.

— Софи меня прибила бы, − вынужден был ответить лорд Орис, − но у неё такой характер, − бросился вроде как оправдываться он.

— Я заметила, что вы меня воспринимаете бесхарактерной. Преданность, полную отдачу семье, умение уважать супруга, уступать ему, вы не воспринимаете, как положительные качества. Неужели вам не приходит в голову, что устраивать истерики, закатывать скандалы, давить, требовать, капризничать и считать центром вселенной только себя значительно легче, чем пытаться понять близкого человека и искать компромиссы?

Ксения, отдаваясь своей пламенной речи, потихоньку подходила к столу маркиза и под конец склонилась над ним, немного нависая, сказала тихо и твёрдо.

— Я все эти годы была открыта для мужа, всегда на его стороне, на стороне его интересов. Но теперь вижу, что моя роль в его жизни изначально была хоть и нужной, но далеко не главной. Если бы не дети, если бы не ваша любовь к ним и моё нежелание их в чём-либо обделять, то ноги моей не было бы у вас! Я считаю себя оскорблённой, униженной и использованной! Только ради детей я сделала шаг навстречу в создавшейся ситуации, но общего будущего у меня с Арманом нет.

После своего короткого выступления молодая леди вышла из кабинета и ушла в сад, где остались играть дети. Ей нужна была передышка, приют на некоторое время. Хлопнуть дверью она всегда успеет, но ответственность за детей обязывает её сдерживаться, думать и изворачиваться.

Спустя полчаса к ней подошла Софи и печально сказала:

— Ксюша, ты можешь жить у нас сколько хочешь. Обещаю, что ты не будешь ни в чём нуждаться, только не увози детей. Андрэ сегодня же даст распоряжение, и тебе откроют счёт в золотом хранилище. Деньги ты можешь получать через контору 'Опус и сыновья' или в отделениях самого храна. Нужно только, чтобы кто-нибудь из нас или из конторы съездил и подтвердил твою личность.

'Оп-па!' зацепила Ксению фраза 'не увози детей', значит надо тщательнее разбираться в своих правах. Есть какая-то лазейка, раз маркиза опасается. В ответ же она просто кивнула, давая понять, что всё поняла, но общаться сейчас у неё нет желания.