— Разумеется, ваше превосходительство, — Фио слегка склонила голову. — Прошу простить меня, если мои слова показались вам оскорбительными.
— Вы меня никоим образом не оскорбили, — спокойно ответил генерал. — Задавать прямые вопросы — ваша обязанность, и я отвечаю тоже прямо, госпожа Тарено. Я скажу откровенно: Ларго Шион поступил мудро, заключив союз с Сегунатом. Если вы сравните то, как живут люди на Тэй Луане сегодня, с тем, как они жили несколько лет назад, вы сами поймете это. Было бы неправдой сказать, что там не существует проблем, но, по крайней мере, там больше не стреляют. Поверьте, госпожа, для тех, кто двадцать лет жил гражданской войной и не видел выхода из тупика, это значит очень много.
Фио опустила взгляд.
— Но, ваше превосходительство, как вы сами говорите — все имеет цену. Тэй Луану пришлось заплатить за этот мир дорого. Теперь они не властны над собственной землей. Князь Ларго Шион считается главой правительства, но может ли он сказать или сделать что-то, что не одобрили бы его покровители в Кинто?
— Да, все имеет цену, — повторил Чаори Кай. В этот момент он казался совершенно искренним. — Но иногда приходится платить, вне зависимости от того, насколько цена велика, потому что иначе будет только хуже, — дженгец потянулся за бокалом и залпом выпил вино.
— Я благодарю вас за откровенность, ваше превосходительство, — произнесла Фионелла.
— Но я надеюсь, что наша беседа еще не закончена, — заметил генерал.
— О, ваше превосходительство, для первого интервью сказанного совершенно достаточно, — заверила анадриэлька. — Я не надеялась услышать так много.
— В таком случае, — улыбнулся Чаори Кай, — вы могли бы отплатить мне ответной любезностью.
— Какой же?
— Откровенность в обмен на откровенность. Вы заинтересовали меня, госпожа Тарено. Я не ожидал увидеть на Тэй Дженге женщину-корреспондента. На самом деле, многие южане-мужчины извегают наших островов. Вы очень смелая женщина, госпожа. Вот почему, из всех журналистов, собравшихся здесь, я захотел говорить именно с вами. Я ответил на ваши вопросы, не согласились бы вы ответить на несколько моих?
— Это было бы... справедливо, ваше превосходительство, — Фионелла с трудом удержалась от того, чтобы прикусить губу. — Я охотно отвечу на ваши вопросы, насколько это возможно.
— Прекрасно, — Кай хлопнул в ладоши, и Темис Найфор выступил вперед. — Господин Найфор покажет вашему помощнику дворец. Здесь есть много прекрасных вещей, фотографии которых украсили бы вашу газету. Тем временем мы сможем поговорить.
— Это очень любезное предложение, ваше превосходительство, — Дейсел смерил Чаори Кая ничего не выражающим взглядом. — Но, думаю, я мог бы сделать несколько фотографий здесь.
— О, — протянул генерал, — во дворце есть намного более зрелищные места, нежели эта веранда. Вы можете не беспокоиться, сударь, в моем обществе госпожа Тарено в полной безопасности.
Фионелла неохотно кивнула. Что она могла сказать или сделать?
— Идите, Эйрин. Я не задержусь надолго.
Когда Темис Найфор и Дейсел удалились, Чаори Кай поднялся с кресла и прошел на балкон, жестом пригласив Фионеллу следовать за собой. Девушка подчинилась, остановившисть так, чтобы их разделало несколько шагов. Чаори Кай что-то сказал служанке, так поспешила подать ему трубку и зажечь от лучины, а затем, по-прежнему неподвижная и тихая, застыла позади. Генерал затянулся и выпустил облачко табачного дыма.
— Я действительно не видел прежде женщин-репортеров, — произнес он. — Скажите, госпожа Тарено, что заставило вас отправиться в Тэй Анг? Вы очень красивая женщина — несомненно, вы нашли бы себе место в Ксаль-Риуме. Но вы здесь. Почему?
— Я люблю свою работу, — ответила Фио. — Я считаю, что здесь и есть мое место, ваше превосходительство.
— Вы могли бы опустить титулование, — заметил мужчина, — я его не люблю, — не дождавшись реакции, он поинтересовался, — И все-таки, почему Тэй Дженг?
— Я рассчитываю, что смогу написать правду, — призналась Фионелла. — Как вы сказали, многие в Ксаль-Риуме не видят ее.
— Надеюсь, я помог вам в этом, — сказал Чаори Кай. — Теперь правда стала яснее для вас?
— Я бы сказала, правда... более многогранна, чем нам кажется, — уклончиво произнесла Фио.
— Вовсе нет, — возразил дженгец. — Правда всегда одна. Но люди видят ее такой, какой хотят видеть.
— Быть может, вы правы, ваше превосходительство.
— Позвольте задать вам еще один вопрос. Почему вы отказались принять мой подарок? Вам не понравилось ожерелье?
Пальцы Фионеллы стиснули металлические перила. Ну, разумеется, генерал не мог оставить это без внимания. Кай выглядел совершенно невозмутимым, но девушка готова была поспорить на что угодно, что это всего лишь притворство. Похоже, генерал задет за живое...
— Это был прекрасный подарок, — сказала она, аккуратно подбирая слова. — Но принципы моей профессии не позволяют мне принять его.
— Почему же? Это просто скромный дар, который ни к чему вам не обязывает.
— Нельзя принимать подарки от людей, с которыми тебя связывают деловые отношения, — ответила девушка. — А вы — глава правительства на острове, куда я прибыла, чтобы делать репортажи. С моей стороны это было бы неправильно.
— В самом деле? — Чаори Кай улыбнулся и сделал шаг, потом другой, приблизившись к ней настолько, что, если бы протянул руку, мог коснуться ее плеча. — Мы с вами решили говорить откровенно, Фионелла, — сказал он, — поэтому я задам откровенный вопрос. Смею ли я ожидать, что наши отношения могут стать... не просто деловыми?
Фио отступила на шаг. Ну, вот оно. Генерал перешел в решительное наступление.
— Коль скоро мы говорим столь откровенно, ваше превосходительство, — прохладным тоном ответила она, — это абсолютно невозможно.
— Но почему? — генерал смотрел ей в глаза, и Фио заставила себя не отводить взгляд. Ей с трудом удавалось сохранять на лице невозмутимость. — У вас есть кто-то дома?
— И это тоже, ваше превосходительство. Но, кроме того, я прибыла на Тэй Дженг для работы, — девушка добавила в голос еще больше холода. — Не для... приключений.
Чаори Кай продолжал смотреть на нее.
— Вы боитесь меня? — спросил он. — Вы думаете, я стал бы вас к чему-либо принуждать?
— Нет, — солгала Фионелла. — Ваше превосходительство, я прошу вас, давайте сменим тему. Если вам не о чем больше говорить со мной, я бы хотела найти своего фотографа и вернуться в гостиницу.
Генерал слегка поклонился.
— Не смею вас больше задерживать, госпожа Тарено, — сказал он. — Макирэ проводит вас, — он сказал несколько слов служанке, и та поклонилась Фионелле.
— Желаю вам удачного дня, госпожа Тарено, — напутствовал ее Чаори Кай. Генерал выглядел так, словно ничего не произошло.
— Благодарю вас, ваше превосходительство, — Фио тоже натянула на лицо невозмутимую мину. Но было очень трудно противиться искушению ускорить шаг, когда она следом за провожатой шла по коридору.
1 Сейго — популярная сладость, вываренный сок дерева сейгори.
ГЛАВА 5
Виктэр. 44 Лета.
Спиро Арген надвинул пониже фуражку, украшенную бронзовой кокардой в виде якоря, перевитого канатом — так в Геаларе обозначалась принадлежность к торговому флоту. На ксаль-риумце был неряшливый, расстегнутый до середины темно-серый китель с медными пуговицами и того же цвета брюки. Достать моряцкую одежду не составило труда. Деруа Медек, вожак отряда наемников, был одет так же. Вдвоем они стояли на набережной, рассматривая цель.
"Ферозо" был пришвартован у пирса. Корабль выглядел неброско — небольшая, неказистая посудина с надстройкой в корме, над которой возвышалась черная от копоти дымовая труба. Единственная мачта торчала над высоким полубаком. На палубе были сложены и тщательно закреплены сетями и канатами деревянные ящики с надписями по-геаларски. Наверху надстройки возвышалась небольшая рулевая рубка с квадратными застекленными иллюминаторами; возле рубки стояли двое людей, одетых так же, как Арген и наемник. Толстый бородатый мужчина что-то втолковывал худощавому юноше. Еще пара моряков курили, стоя возле борта. Словом, "Ферозо" выглядел точно так же, как тысячи других небольших судов, перевозивших грузы между островами Республики. Такие корабли не были предназначены для океанского плавания — только для каботажных рейсов. Если информация Левьена верна, и Барона должны вывезти из Виктэра на "Ферозо", очевидно, где-то дожидается другой корабль. Впрочем, это не имеет значения. В любом случае, единственный шанс захватить Юргена нар Кааринта — здесь, в виктэрском порту. Рискованно, но альтернативы нет.
Медек затянулся сигаретой, размахнулся и швырнул окурок в воду.
— Выходит, — бросил геаларец.
— Вижу, — Арген равнодушно наблюдал, как по трапу спускается щуплый мужчина в такой же серой форме гражданского флота, как та, что избрали для маскировки они сами, но более опрятной с виду. — Пойдемте, Медек, здесь нечего больше делать.
Они неспешно направились прочь от пирсов. Человек, покинувший "Ферозо", уже ждал их в тени одного из складов. Отсюда видна была та часть порта, где грузились крупные суда, принадлежавшие государственному торговому флоту или богатым частным компаниям, в том числе иностранным. Портовые краны — огромные, уродливые решетчатые конструкции — работали быстро, их движения были настолько слаженными, что можно было принять их за живые существа.
— Ну и?.. — коротко спросил Спиро Арген по-геаларски. Спиро знал этот язык довольно сносно, хотя, конечно, за коренного геаларца с таким акцентом никто бы его не принял.
— Все прошло нормально, — ответил подручный Медека. — Никто ничего не заподозрил. Я побывал на корабле. С виду — обычное корыто. Рухлядь та еще. Команда тоже не выглядит подозрительно. В любом портовом кабаке таких парней — из дюжины двенадцать. А вот капитан Дежонэй — мутный тип. И его помощник тоже. И еще одно. Мне позволили осмотреть трюм и груз на палубе, но почему-то не захотели пустить в машинное отделение. Помощник так и сказал — туда вход заказан. Я спросил, в чем дело. Он ответил, чтобы я не задавал дурацких вопросов, и что на "Ферозо" только они с капитаном решают, кому куда можно заглядывать.
— Что странно, — заметил Деруа Медек. — Здешний профсоюз моряков торгового флота очень влиятельный. Обычно капитаны и владельцы кораблей предпочитают с профсоюзниками не ссориться.
— Выходит, им есть что скрывать, — констатировал щуплый геаларец по имени Тальбот.
— Вам что-то еще удалось узнать? — спросил ксаль-риумец.
— Две вещи. Во-первых, "Ферозо" выходит в море завтра с рассветом. Во-вторых, я перемолвился несколькими словами с одним из моряков. Тот сболтнул, что капитан ждет кого-то. Вроде как пассажира.
— Когда? — Арген почувствовал прилив адреналина.
— Сегодня вечером.
— Ясно... — ксаль-риумец сжал кулак. — Ну, что же. В таком случае, наш выход — нынешней ночью. Вы готовы, Медек?
Предводитель наемников ухмыльнулся.
— Не забудьте про деньги, Шанно. Об остальном можете не беспокоиться.
Вечер того же дня.
— Обычно я не занимаюсь доставками подобных посылок, — хмуро сказал Дежонэй. — Не так-то просто спрятать.
Капитан "Ферозо" был невысоким мужчиной за сорок, с порядочным брюшком и неопрятной бородой. Он него за диум1 разило дешевым табаком.
Адриан ле Нэй сложил руки за спиной.
— Но ваши люди будут держать язык за зубами, не так ли?
— О, разумеется. Они знают, о чем можно говорить, о чем нельзя. Но придется заплатить им за молчание дополнительно.
Ле Нэй сдержал смешок. Намек был весьма прозрачен.
— Деньги вы получите, Дежонэй, — пообещал он. — Главное — выполните все чисто.
— Об этом можете не беспокоиться. На рассвете я поднимаю якоря. "Ферозо" отбывает к острову Шем, мы будем на месте через три дня. Там меня встретят нужные люди. Они доставят вашего "гостя" дальше по назначению. Разве я вас подводил?
— Мы полагаемся на вас, капитан, — кивнул ле Нэй и полез в карман за конвертом. — Вот обещанные деньги. Половина суммы, как и договаривались. Вторая половина — когда мы получим подтверждение.
— В каком мире мы живем... — лицемерно вздохнул моряк. — Вы хоть кому-то доверяете, гражданин Даво?
— Не больше, чем вы, Дежонэй, — Адриан наблюдал, как капитан пересчитывает купюры. Двадцать бумажек по полсотни ауренов. — И еще одно, — сказал он. — Этот чемоданчик отдайте тем же людям, кому сдадите пассажира. Не открывать ни при каких обстоятельствах, вам же хуже будет.
— Правда? — язвительно усмехнулся капитан. — Там что, бомба?
— Не стану портить вам сюприз, — невозмутило ответствовал ле Нэй.
Моряк с опаской посмотрел на небольшой кейс из черной кожи. Видимо, пытался понять — запугивает его собеседник, иронизирует или говорит серьезно. Наконец, осторожно взяв чемоданчик, он уложил его в ящик стола и запер на ключ.
— Считайте, мы договорились, — заверил Дежонэй. — Пусть это будет маленькая бесплатная услуга с моей стороны.
— Я ценю это, — заявил Адриан.
Ле Нэю не слишком хотелось отдавать Барона и его бумаги в руки Дежонэя, тот ему не нравился — хотя, надо отдать бородатому моряку должное, до сих пор действительно ни разу не подвел. Дежонэй был жаден, но деньги отрабатывал. Лучшего способа вывезти нар Кааринта из Республики Адриан не нашел.
Каннивенец сломался быстро. После первой убедительной демонстрации Барон понял, что с ним не намерены церемониться. Пришлось поработать с ним еще лишь немного, и нар Кааринт рассказал, где скрыл свои бумаги. Остальное было нетрудно. Несколько ауренов "на вино" смотрителю камер хранения, и Адриан ле Нэй получил дубликат ключа. В камере обнаружилась простая толстая тетрадь, исписанная строками цифр и букв. Ключ к шифру знал только сам Барон, так что, хотел он того или нет, господину нар Кааринту предстояло путешествие в Агинарру. Это несколько усложнило работу — разумеется, переправить бумаги было бы гораздо проще, нежели человека. Но Дирижер не хотел заниматься расшифровкой на месте, так что пришлось обратиться к хозяину "Ферозо". Пленника, предварительно напичкав симинином, доставили на корабль и держали в каюте под присмотром пары надежных людей из команды. Остальным матросам сказали, что это старый друг капитана, который серьезно болен и хочет скорее вернуться к семье на остров Шем. Может, люди и не поверят объяснению, но Дежонэй платил им за молчание, и это всех устраивало.
Ну, что же, главное — дело сделано. Адриан выполнил свою часть, дальше забота ложится на Дежонэя. Маэстро надеялся, что моряк, как обычно, не подведет. Все это дело было с гнильцой, Оркестр сильно рисковал ради того, чтобы захватить каннивенца. Но забавнее всего было то, что им не поступало приказа на ликвидацию нар Кааринта, чего тот боялся. Если бы Барон не попытался сговориться с "Омбрей", он получил бы свои деньги от Седьмого Отдела и отправился на все четыре стороны. Так было бы намного проще, но жадность и подозрительность нар Кааринта испортила жизнь всем, включая его самого.
