Дело одного инквизитора

— Тогда рассказывайте, всё как было.

— Лучше я расскажу, как все будет. Сейчас вам позвонит начальник отдела и скажет бегом вести меня и мою подругу к нему в кабинет.

Я прислонился к спинке стула, закрыл глаза и стал ждать, пока следователь набивала на компьютере один из нужных ей документов.

* * *

К отделу внутренних дел подъехала старенькая бежевая волга, нездорово пыхтя мотором и остановилась в паре метров от КПП. С пассажирского места вышел молодой человек, среднего телосложения, среднего роста, лет двадцати пяти, в серых брюках, белой рубашке и с совершенно непримечательной внешностью, в руках у него была тоненькая папочка для документов. Он надел очки с прямоугольным стеклом и стал еще более невыразительным офисным сотрудником, чем был. Если попросить описать его внешность кого либо, то ничего более вразумительного чем "молодой, очки носит", добиться не получится. Неспешной походкой он направился к двери КПП.

— Доброго времени суток вам, сержант. Я к вашему начальнику.

— Паспорт, на какое время записаны? — Монотонно и привычно пробубнил сержант, открывая журнал записи посетителей.

— Будьте уверены, меня уже ждут, вот удостоверение.

Молодой человек достал из нагрудного кармана рубашки удостоверение и показал сержанту в окно. Глаза сержанта округлились, он вскочил со своего стула и вытянулся.

— Здравия желаю! Извините! Проходите, конечно.

— Премного благодарен. Вы бы, кстати, набрали в дежурку или начальнику сразу, я не очень хочу стоять и ждать под дверью.

— Т-так точно!

Молодой человек, такой же неторопливой походкой направился в здание отдела полиции. Он поднялся на второй этаж, вошел в приемную, проигнорировал секретаршу и без стука вошел в кабинет. Внутри был сам хозяин кабинета, начальник отдела и кто-то из его заместителей, последний быстро собрал бумаги и ушел. Молодой человек в очередной раз достал удостоверение и показал начальнику. Глаза у того округлились, и он немного осел в своем кресле.

— Не надо, чтоб каждый сержант, знал, кто идет к начальнику. — лицо молодого человека тут же стало серьезным. — Вы задержали двух наших людей, якобы, за нападение на церковь. Так вот, там проводилась спецоперация, детали которой я не собираюсь перед вами раскрывать, полковник. Мне нужно, чтобы вы привели сюда наших людей, с которыми я уеду, а также всех, кто проводил с ними следственные действия, и кто их задерживал.

— Я всё понимаю, и я понимаю откуда вы, но как мы можем вот так просто отдать вам задержанных, без запросов, сопроводительной документации...

Полковник был самым невежливым образом перебит.

— Нет, вы не всё понимаете. Скажите мне, кто вам должен отдать такую команду? Ваш министр? Министр из чуть более высоких структур? Президент? — Он поднес руку к уху и прислушался. — Только учтите, что после моего звонка наверх, туда так же уйдет материал и по вашим встречам с теми людьми, с которыми вам совсем не следовало бы встречаться. Как, например, на той неделе в одном ресторане в центре. Ну что, будем проводить все официально?

Лицо полковника побелело, позеленело, налилось краской, и он схватил телефон, стоящий на столе.

* * *

— Ты понимаешь, что себе только хуже делаешь? Мне-то даже лучше, что ты не говоришь ничего, печатать меньше.

Я старался не слушать следователя и ждал. Вдруг у неё на столе зазвонил телефон. Следователь вскочила с места.

— Н-нас вызывают. — Она обвела взглядом всех в кабинете. — всех нас.

Я мысленно улыбнулся и молча встал.

— Вы забыли про мою подругу.

— Д-да, и её тоже. Пойдемте скорее, все к начальнику. — Она обратилась к сержанту. — Бегом за ней и быстрее к начальнику.

Мы быстрым шагом направились к кабинету начальника, я по-прежнему был в наручниках. Подойдя к кабинету, мы дождались когда приведут Рагнейд. Она бросила на меня взгляд, злости у нее поубавилось, очень хорошо. Мы всей толпой зашли в приемную, следователь постучала в дверь. Из-за двери раздалось злое "Быстрее!", и мы вошли.

— Вашу мать, да снимите вы с них наручники! — Начальник с трудом сдерживал злость. — Вот задержанные, забирайте их, под вашу ответственность.

Следователь подала голос.

— Но товарищ полковник...

— Так, замолчи! Все потом. — Полковник повернулся к молодому человеку. — Я надеюсь, это все?

С нас сняли наручники, чему я был весьма рад. Я потер немного затекшие запястья. Я узнал того, кто пришел за нами, но виду подавать не стал, надо придерживаться легенды, которую он придумал.

— Нет, не все. — Молодой человек достал из папки семь листов. — Всем необходимо подписать обязательство о неразглашении данного м... инцидента. Так же нужно, чтоб вы лично провели обстоятельную беседу с теми, кто задерживал наших сотрудников и сержантом с КПП. Всей операции присваивается гриф "особая важность". Если хоть где-то, хоть как-то, в разговоре в курилке или в горячечном бреду сегодняшние события всплывут, будьте уверены, мы об этом узнаем, правда ведь, товарищ полковник?

Полковник выдержал взгляд и промолчал.

— Вот и славно. Подписанные обязательства скиньте на этот факс, — человек протянул визитку с номером. — Набирайте в точности, как тут написано, занято не будет. И да, бумага самовоспламенится через час. Визитка тоже. Так что быстрее. Всего доброго, господа.

Мы под гробовую тишину вышли из кабинета и направились к лестнице, где нас нагнал оперативник.

— А как же пистолет? — спросил он слишком громким шепотом. — Забирать-то будите?

Я улыбнулся.

— Оставь на память.

Оставив полицейского размышлять над нашими словами, мы спустились и вышли на улицу. Прошли через КПП и направились к старенькой волге, я и Рагнейд сели назад, молодой человек на переднее пассажирское сидение, и водитель молча тронулся с места.

— Юрка! Здарова, дружище! Спасибо, что быстро так! — Я протянул ему руку, Юра ответил на приветствие и улыбнулся. — Кстати, познакомься, Рагнейд.

— Очень приятно познакомиться, Юрий. А вы, судя по цвету волос и по тому что такая красивая девушка ходит с таким оболтусом, как Хэнк, из поджигателей?

Чтобы осмотреть Рагнейд, Юрию пришлось полностью развернуться на кресле.

— Вообще-то, из Ордена Огня. Спасибо, что вытащили нас, каким образом кстати?

— Покажи, покажи! Юра, достань же его! — У меня было очень хорошее настроение. — Давай, давай, давай!

— Эх, Рагнейд, как такая девушка, как вы, может работать с таким дегенератом как он, не представляю. — Юрий театрально закатил глаза. — Он имеет в виду вот эту чудесную штучку.

Он извлек из кармана прямоугольник удостоверения.

— Корочка какой-то крутой спецслужбы? — Рагнейд вопросительно подняла бровь. — Что же в ней чудесного?

— Да черт, Рагнейд, зачем ты спросила, он теперь всю дорогу не заткнется. — Я махнул рукой. — Юр, покажи мне сначала, а потом трещи, сколько влезет.

Он раскрыл удостоверение. Мда, снова то же самое. Даже не знаю, хорошо это или плохо.

— Спасибо. — На вопросительный взгляд Юрия я только махнул рукой.

— Что же, отвечая на твой вопрос, Рагнейд, — нет, это не корочка крутой спецслужбы. Это очень сложный в изготовлении артефакт, который по праву считается уникальным среди служителей моего ордена, Ордена Убеждения. Хотя нас чаще называют эвакуаторщиками, мы не обижаемся. Так вот, с развитием бюрократии, подручных магов, распространения оберегов разной силы, стало понятно, что старыми добрыми методами работать долго не получится. До пятидесятых годов прошлого века мы использовали просто десятки различных удостоверений, словно шпионы, и это иногда играло с нами злую шутку.

— Я спать, разбудите, как доедем до конторы.

Уснуть у меня, конечно, не получится, но это лучше, чем вступать с Юрой в диалог. Он не замолчит, пока не расскажет историю полностью. И, будто не заметив мою фразу, он продолжил.

— В итоге было принято решение разработать универсальное удостоверение. Вернее, артефакт. На самом деле, удостоверение совершенно пустое. Там не написано ничего, нет ни фотографий, ни печатей. Просто пустая корочка. Но когда в нее смотрит человек или маг, он видит там самую страшную, именно для него, структуру. То есть, грубо говоря, артефакт показывает принадлежность именно к той структуре, которую человек больше всего не хочет видеть рядом. Но это ещё не все!

Наверняка сейчас Юрий поднял указательный палец вверх, дабы показать важность момента, и вновь заговорил.

— Это улучшенный артефакт, и он также обладает свойством "неразглашения", то есть человек или маг не сможет сказать, что он там увидел, даже под пытками. Не спрашивай, как мы это узнали.

— Юрий, а что, все вот так видят это удостоверение и писаются от страха?

— Нет, не все. Только большинство. Но тогда мы используем старое проверенное средство — блеф.

— А конкретнее?

— Ну, у нас так или иначе данные собираются на всех, кто может пригодиться. Вот, например, тот начальник отдела был замечен в коррупционных делах и крышевании бизнеса какого-то. Мне все передает центр по рации, самому-то мне откуда знать это. Ну вот я ему и пригрозил звонком его министру и отправке материала о коррупции в соответствующие органы.

Рагнейд хихикнула.

— То есть, передавать сведения или звонить министрам ты не собирался?

— Дорогая моя Рагнейд, думаешь, я знаю, кто там у полковника этого министр? А передавать материал о коррупции, зачем? Это же не наши проблемы, это проблемы людского мира. Нам в него можно вмешиваться только в самых крайних случаях. Да и если честно, кому какое дело до этих людей, да, Хэнк?

Теперь уже усмехнулся я.

— Юр, ты же сам человек.

От удивления брови Рагнейд поползли наверх.

— Ох, Рагнейд, это только часть правды. Да, я человек, но я полностью вовлечен в мир магии из-за... Из-за неких обстоятельств. И пользуясь случаем, я бы хотел пригласить тебя на ужин. Может, даже на романтический.

— Не, ну нормально, да? Я эвакуацию просил, а не похищение моего человека на свидания.

Рагнейд снова выглядела рассеянной, Юрин вопрос поставил её в тупик и был крайне неожиданным, для неё уж точно.

— Хэнк, пусть девушка сама решает. Как твое лицо, кстати? Еще не болит?

Вот чёрт, я совсем забыл. Я посмотрел на часы на приборной панели автомобиля, если они идут правильно, то через час боль вернется.

— Да пока не болит. Сейчас вернемся... Юра. Ты куда нас привез?

Я выглянул в окно, совсем не похоже на Тарный проезд. Мы были... Вот гавно. Мы были у одного из тайных входов в Организацию.

— Эм... Ну в Организацию, куда же еще. — Юра выглядел немного растерянным. — Все по стандартной схеме, а что такое?

— Да я же, блядь, отстранен...

* * *

-Хэнк! Да ты же, блядь, отстранен!!! Какого хера ты туда полез!? — Филипп решил пропустить приветствие и убил надежду на мирное разрешение ситуации. — А ты, Рагнейд? Ладно, он дибил, а ты-то?

Я мог конечно сейчас начать спорить, мог начать выгораживать Рагнейд, но толку? Филипп отлично все понимал, и орал не от того, что я, будучи отстраненным, начал заниматься работой, а от того, что ему вынесут мозг надзиратели из Организации.

— Сохви снова совет решила собрать и заочное слушание провести по тебе. Даже ничего сказать нельзя будет.

Я махнул рукой. Какое мне дело до решений совета? Очередное отстранение и пару лет жизни заберут? Ну, терпимо.

— Ничего, Филипп. Я, думаю, это как-нибудь смогу пережить. — Я огляделся. — Скоро уже?

Мы стояли в глухом дворе где-то в районе Тверской. Здесь располагался один из тайных порталов, и мы ожидали его открытия.

— Ты-то переживешь. А вот Рагнейд? А? Не подумал? Да её из группы выкинут и отправят на переобучение. Вы хоть узнали что-то?

Я кивнул. Это для обсуждения за закрытыми дверьми. До открытия портала была ещё где-то минута, и мне пришла в голову идея. Я достал телефон, напечатал небольшую смс-ку, нажал отправить и стал ждать вместе со всеми.

* * *

Я и Рагнейд снова сидели в нашем рабочем офисе на Тарном проезде. Войдя в портал, нас встретил сопровождающий, Филипп и Юрий отправились на слушанье, а я и Рагнейд — в офис. Мы уже успели помыться, поесть и выпить пару бутылок пива. Я начал всерьез задумываться о том, чтобы лечь поспать, как вдруг посреди комнаты открылся портал, но вместо Филиппа оттуда вылетела Алекса.

— Хэнк, твою мать! Я что тебе говорила?!

Я одним прыжком оказался за стойкой. Не думаю, конечно, что Алекса решит устроить сильный пожар, но подпалить мою жопу она вполне может.

— Между прочим, Алекса, я рад тебя видеть. А ты на меня сразу ругаться!

— О, сейчас мы с тобой как следует поговорим! Рагнейд! А ну в портал! С тобой в Ордене поговорю!

Алекса открыла портал и указала на него рукой.

— Хэнк, чао!

— Пока, Рагнейд.

На стойке, из-за которой я все еще не вылез, взорвалась бутылка с чем-то. Рагнейд уже скрылась в портале.

— Они еще и шутят! Так, Хэнк, вылезай давай.

Лучшей чертой характера Алексы была очень быстрая отходчивость. Если она не спалила тебя в первую минуту — значит все в порядке.

— Хэнк, я надеюсь оно того стоило и... как она себя проявила?

— Сработала на отлично. Скажу только, что демона она захватила сразу же. Большего сказать не могу.

— У вас была стычка с демоном?! И она справилась? — Было видно, что Алекса гордится своей ученицей, но пытается это скрыть. — Надеюсь, хоть что-то удастся из неё вытащить.

Я рассмеялся.

— Если удастся, то это уже моя недоработка.

Алекса направилась к порталу, и я вспомнил об одной важной вещи.

— Алекса, подожди! — Я выбежал в общий холл, взял с пустой стойки секретаря небольшую коробочку и побежал обратно. — Вот, передай пожалуйста, Рагнейд.

— Хэнк, не вздумай портить моих девочек! Конечно, передам, не переживай.

Она вошла в портал, который, как и всегда, сразу же закрылся.

— Ты закончил? — Филипп был расстроен, не зол, а именно расстроен. — Месяц отстранения.

— Могло быть и хуже...

Он меня прервал.

— Месяц отстранения и двадцать лет. Двадцать лет, Хэнк.

Двадцать лет. Двадцать чертовых лет. В связи с отсутствием возможности заводить семьи и отсутствием необходимости покупать имущество, как движимое так и недвижимое, всем магам, кроме чистых выплачивается универсальная валюта — эликсир бессмертия. Количество данного эликсира давало так называемый отпуск. Десятилетия беззаботной жизни, в любой стране мира на любых условиях. За месяц, если считать только ставку, младший инквизитор зарабатывал от недели до двух. Но накопить сколько-нибудь значимую сумму было фактически невозможно, ведь всё снаряжение и другие расходы оплачивались из собственного кармана, а потом перетекали в бесконечный кредит. Никто не спорит, теневой доход тоже был, но двадцать лет...

— Апелляция возможна? А то я, знаешь ли, охерел немножко. У меня такой суммы еще долго не будет.