Шесть Царств

— Привет, Павел, — услышал он знакомый шелестящий голос, а до ноздрей долетел едва уловимый аромат восточных специй. Он посмотрел в окно и увидел там улыбающееся лицо, обрамленное растрепанными черными волосами. Шелковый Человек. Даже в помещении волосы слегка колышутся на ветру, белые зубы блестят, темные глаза смотрят с интересом, а идеально симметричное лицо слегка пугает.

— Ты урод! — закричал ему Пашка.

— Посмотри на ладонь, — усмехнулся в ответ Шелковый Человек.

Пашка подчинился. Правая ладонь полностью позеленела. От такого зрелища он испугался и вся злость прошла. Со злостью пропала и зелень. Раз, и рука снова обычная.

— -Ой, — сказал мальчик.

— И в самом деле, "ой". В Цветных Странах лучше не быть чрезмерно безразличным или злобным, или любвеобильным, или хитрым. Это тут чревато. Затягивает, знаешь ли. И вообще чрезмерным быть нигде не надо.

— А каким надо быть?

— Разнообразным. Таким, знаешь, не таким, как все, но в этом самом одновременно и на всех похожим.

— Вытащите меня отсюда, — потребовал Пашка.

— Я бы и рад, но не могу.

— Почему?

— Я тебе уже помог, а ты не заслужил очередной помощи. Ты не выполнил работы.

— Я принес песок на площадь!

— Работа была в том, чтобы наполнить песком часы, а не просто его туда отнести.

— Но они огромные! — возмутился Пашка. — Я бы сто лет туда песок таскал. Да и мало там его у меня было, на часы не хватит.

— А это мои проблемы? — зевнул Шелковый Человек. — Знаешь, мне кажется, нет. С каких это пор исполнитель ставит условия заказчику?

— Тогда идите к черту! — выкрикнул Пашка и тут же взглянул на кисть — снова под ногтями появляется зелень. Мальчик глубоко вздохнул, успокаиваясь.

— Ой, какие мы грубые, — усмехнулся Шелковый Человек. — Но не глупые. Ладно я тебе помогу.

— Выпустите меня отсюда?

— Нет. Ты неплохо отработал аванс и можешь задать еще три вопроса. Только хорошо подумай, о чем спрашивать.

Пашка задумался. Шелковый Человек с интересом рассматривал позорную комнату.

— Что здесь происходит? — наконец сказал Пашка.

— В этой комнате тебя позорят за то, что ты убежал.

Пашка опять чуть не позеленел от злобы, но смолчал. Понял — он истратил один вопрос, и Шелкового Человека не удастся раскрутить на еще один, как в желтой стране. Тогда он еще не настолько влип и мог как-то давить на мужчину. Теперь от этих вопросов зависит его судьба, а быть может, жизнь.

— Почему в Предрассветном Царстве люди разного цвета? — спросил Пашка. Шелковый Человек вновь улыбнулся.

— Цветные люди есть только в Цветных Странах. В остальном Предрассветном Царстве они самые что ни на есть обыкновенные.

Пашка уже хотел спросить о других странах, но вовремя смолчал. Ясно же, Шелковый Человек этим воспользуется, чтобы, ответив, ничего не ответить.

— Тогда почему они разного цвета в Цветных Странах?

— Ну наконец-то ты сформулировал верно, — Шелковый Человек сделал вид, будто вздыхает от облегчения, но по довольной роже видно, ему нравится эти игры с вопросами-ответами и только лишь в этом суть его игры. — Ладно, я расскажу. Понимаешь, когда в Цветных странах рождаются люди, они изначально не цветные. Самые обычные жители Азиль-до-Абара. Но потом они меняются, а если быть точным, меняют друг друга. Дети некоторое время живут в розовой стране, потом их отправляют в Атику и они, в Детских Башнях, становятся одного из четырех типов. Ты и сам это видел. Они меняются, приобретают цвет и остаются такими до смерти. Тогда же они теряют способность видеть остальные цвета, кроме своего и красного. Но они еще видят оттенки, а когда взрослеют, всё для них одного цвета. Это, знаешь ли, очень скучно, и когда джинны подарили им часы, которые могут показывать красный цвет, это их так заворожило, что они стали его искать. Но они не видели его, а просто насыпать песок в часы, чтобы проверить, не красный ли он, очень обременительно. И тогда вспомнили, что, когда были детьми, они могли видеть красный цвет. Хотя так и не вспомнили, что пока не стали розовыми, зелеными, желтыми или фиолетовыми, цветов было больше. С тех пор всё закрутилось, и они наполняют эти часы, а дети ищут им песок. И это очень печально, потому что, если раньше встречались бесцветные, нейтральные люди, теперь их здесь не осталось. Они ушли, предоставив великому в бессмысленности Императору этих глупых песочных часов заниматься своей бессмысленной работой.

— И что мне делать теперь? — спросил Пашка, когда Шелковый Человек умолк.

— Я же вроде ответил на твои вопросы, — скривился мужчина. — Ну, так уж и быть, отвечу и на этот. Понравился ты мне. Тебе, мальчик, не надо изобретать колесо, а просто выполнить работу.

— И что это изменит?

— Нет, пять вопросов — это перебор. Думай сам.

Шелковый Человек, как и прежде, испарился, но его место почти сразу заняла зеленая рожа.

— Ну ты и урод...

Его продолжили позорить, но Пашка оставался равнодушен. Его рука не окрасилась фиолетовым и не позеленела, он сел и задумался. Что делать? Как убежать отсюда и как выполнить эту "свою работу", которую задал Шелковый Человек? И что это изменит? Ну наполнит он эти часы, что от этого, его выпустят? Да и как их наполнить? Ведь даже там, где он возник, красного песка было не так уж и много. Небольшая кучка тонким слоем размером с его тело. Или...

— Ну ты глупец, какой же ты... — говорил зеленый мужчина.

— Я должен немедленно встретиться с Императором. Я знаю, как наполнить часы красным полностью.

Зеленый мужчина замолчал. Наверное, подумал, не уловка ли это, а потом сказал:

— Скажи мне, а я передам.

— Нет, я ничего не скажу вам. Я буду говорить только с Императором!

— А почему он должен с тобой говорить? Ты же можешь просто врать.

— Я принес вам самую большую порцию песка за триста циклов! — припомнил про циклы Пашка. — Я знаю, где его очень много!

Мужчина умолк и закрыл за собой окно. Пашка погрузился во тьму и раздумывал, не может же быть всё так просто? Или может? С одной стороны, сомнительно, что он первый до этого додумался, а с другой, если они видят только один цвет, ну, или два, как дети, и догадаться они никак не могли.

Через час мужчина вернулся и стал упрашивать Пашку рассказать ему всё. Пашка держался молодцом, и даже когда мужчина начал угрожать, не сказал ни слова. Зеленый ушел и опять оставил мальчика в темноте. Прошло еще несколько часов, Пашка проголодался и потребовал еды. Мужчина открыл окно и сказал, что накормит его, если он всё расскажет. Пашка ответил, что если он умрет от голода, никто ничего не узнает. Мужчина злобно зыркнул, закрыл окно, но вскоре вернулся с корзиной зеленых фруктов. Пашка съел их и снова принялся ждать.

Он не знал, сколько времени провел в позорной комнате, но, наверное, много. Однако, как это бывает в Мире, тут, во сне, одиночество в темной комнате не обременяло. Время не тянулось, скука не одолевала, мысли были настолько чисты и остры, что просто находиться наедине с самим собой было удовольствием. Пашка много думал. Об отце, о Маринке, о самом себе, о Тиме. Он обязательно их всех увидит, он не позволит зеленым людям заставить себя годами искать глупый красный песок. Он разберется, почему в Атике находится статуя отца. И узнает, что за игры играет с ним Шелковый Человек. Уверенность в собственных силах прочно поселилась в нём, он не сомневался, что у него получится и даже не думал, что не получится. Это, пожалуй, было главным отличием сна от Мира — отсутствие страха за то, что будет потом или что было раньше, и даже за то, что есть сенйчас. По-настоящему важно лишь то, что может быть.

Ему еще два раза приносили еду и воду, когда, наконец, окошко открылось и в нём показалась голова с цилиндром. К Пашке пришел сам Император... как там его презрительно обозвал Шелковый Человек? Император песочных часов?

— Мне сказали, ты знаешь, где очень много красного, и скажешь только мне, — произнес Император надменно. — Я пришел, говори.

— Нет, так не пойдет. Я отведу вас туда, только если вы снимете ошейник.

— Ты считаешь меня идиотом, уродливый мальчик? Как только я сниму с тебя это, ты просто уйдешь. Говори, где песок!

— Я покажу вам, где он, если вы пообещаете, что снимете ошейник после этого.

— А ты знаешь, что я могу тебя просто казнить? — скривился Император. — Не стоит испытывать мое терпение, говори, глупый уродливый мальчик.

— Ну и казните! — Пашка аж почувствовал, как руки его позеленели до самого локтя. — Сколько вы собирали этот песок?! Долго?! По песчинка-то?! А я предлагаю его столько, что можно будет набить часы хоть доверху! Хотя рядом еще гору насыпать!

Зеленые глаза какое-то время буравили мальчика. Пашка выдержал взгляд.

— Хорошо. Я сниму ошейник, если ты покажешь.

— Клянетесь?

— Клянусь.

— И еще кое-что мне расскажите?

— Хорошо. Но если ты врешь, я тебя казню. Открывайте.

Дверь окрыли и Пашка вскоре оказался под тусклым небом Предрассветного Царства. Он повел Императора в пустыню. Они шли по улицам изумрудной Атики и люди почтительно кланялись своему правителю, а заодно и мальчику, что шел впереди него. Позади двигалась процессия из зеленых мужчин. Наверное, двор Императора. Кто-то из зеленых догадался взять с собой небольшую толпу детей, чтобы проверить, не врет ли Пашка. А Пашка шел и молился, чтобы его предположение оказалось правдой. Он думал, красный песок получается от смешивания фиолетового, желтого, зеленого и розового. Он появился здесь точно в том месте, где граничат четыре страны, а пока ворочался, песок смешался и получился красный. Другие дети ищут его по песчинкам, потому что иногда ветер сам смешивает песок и разносит по пустыне. В том месте, где пустыни сходятся, как раз небольшое углубление, поэтому ветер там дует слабо, а значит, и песок становится красным редко. Вроде всё верно, но мальчик все равно нервничал.

Они вышли из города, их встретила зеленая пустыня. Найти нужное место просто — пройди до границы стран, и идти по ней. И вот они пришли. Пришли туда, где началось Пашкино приключение. Здесь оно началось, здесь может и закончится. Пашка видел в процессии зеленого мужика с большим топором. Наверное, палач. И, наверное, он тут не просто так прогуляться пришел.

Когда они подошли к кресту из четырех видов песка, дети, шедшие позади, зашептались. "Красное, Красное", — — говорили они. И, действительно, точно посредине песочного креста лежали несколько красных песчинок.

— Где? — спросил детей Император.

— Там, — робко показала Эйты. Только теперь Пашка заметил, она тоже здесь.

— Много?

— Десять песчинок.

— И этим ты хочешь заполнить часы?! — повернулся Император к Пашке. — Палач!

— Не этим, — сказал мальчик спокойно. — Чтобы найти вам много песка, мне нужен ваш цилиндр.

Император волком смотрел на него, но снял головной убор, обнажая зеленую лысину.

— Если сломаешь...

Пашка молча повернулся и пошел к кресту. Он зачерпнул пригоршню розового песка, потом фиолетового, желтого, зеленого и насыпал в цилиндр. Когда они хаотичной россыпью наполнили шляпу и не соединились в красный, Пашка похолодел. Но вот, он заметил маленькую красную точку. Он слегка потряс цилиндр, точек появилось больше. Тогда он прикрыл шляпу ладонью и стал трясти вверх-вниз.

— Что ты творишь?! — взревел Император. — Палач!

— Да, — ответил мужчина с топором.

— Отруби этому уродливому глупцу голову!

Палач пошел к мальчику, а Пашка резко высыпал на него содержимое цилиндра.

— Красное! — воскликнули дети.

— Что красное? — спросил Император.

— Из шляпы. Весь песок из шляпы красный, — ответила Эйты.

— Ну так собирайте! Целый цилиндр красного!

— Не надо, — сказал Пашка. Дети, уже кинувшиеся к нему, остановились. — Эйты, подойди ко мне.

Девочка подошла. Император смотрел одновременно хмуро, но и с интересом.

— Эйты, какого оттенка эта пустыня и особенно это место? — Пашка указал на крест.

— Тут четыре разных вида песка. Этот розовый, этот чуть светлее и два немного темнее.

— Тогда смешай их все.

Девочка подошла и, как до нее Пашка, стала смешивать песок. Только цилиндра ей не дали, его Император отобрал и нацепил на лысину. Эйты соединила песок и перемешала ладошками. И ахнула, как и все дети, стоящие сзади.

— Что такое? — спросил Император.

— Если смешать четыре вида песка, получится красный! — сказала Эйты.

— Не может быть! А ну-ка все отдали ей свои котелки и пусть она смешает песок. Потом пойдем и проверим.

Император первым протянул цилиндр, Эйты смешала в нём песок. Другим детям выдали котелки и, когда работу закончили, все направились в город. Теперь их встречали удивленные взгляды. Не каждый день увидишь, как куча людей во главе с Императором несет в шляпах песок. Когда они пришли к часам, Император лично забрался наверх и, открыв крышку, высыпал туда несколько песчинок. И когда те загорелись ярко-красным цветом, он рассмеялся и сыпанул в часы весь цилиндр. От красного сияния площадь вмиг осветилась. Будто в часах что-то взорвалось.

— Давайте мне остальные! — закричал Император.

Он лично высыпал в часы двадцать с лишним котелков, и каждый раз площадь вспыхивала. Пашка обратил внимание, песок в часах, который был там раньше, теперь тоже слегка светится. Если так было раньше, Пашка этого не замечал.

— Созвать всех детей и пусть эти объяснят тем, что делать! — приказал Император — Взять тачки и в пустыню! Живо! Чтобы через два цикла часы были полны!

Он спустился с часов и подошел к Пашке.

— Снимите ошейник, — сказал мальчик, думая, что будет делать, если Император его обманул.

Тот хмуро посмотрел на него и вдруг улыбнулся и расхохотался. Что такое дикое было в этом смехе, а черты Императора исказились так непривычно, будто он впервые в жизни смеется.

— А ну повернись!

Пашка повернулся и Император на что-то нажал на шее мальчика. Шею пронзила мгновенная боль, а сразу за ней облегчение. Пашка понял, ему действительно было больно всё это время, просто он этого не замечал.

— Как звать тебя? — спросил Император.

— Карл.

— Ты ведь не уйдешь прямо сейчас, Карл? Ты должен посмотреть, как мы заполним часы!

— И еще вы говорили, что ответите на мой вопрос, — сказал Пашка, потирая шею.

— Спрашивай.

— Что это за статуя вон за той башней?

Император нахмурился.

— Я не знаю, надо посмотреть. Тут много статуй.

Он вместе с Пашкой пошел к статуе его отца. Следом шли лишь два зеленых человека — остальные бросились исполнять приказ повелителя Цветных Стран. Когда они пришли, Пашка еще раз поразился, с каким мастерством выполнена статуя и насколько суров лик отца.

— Это Никодим, — сказал Император. — Шериф Ахры.