Банальная история

— Не недолюбливают, а просто ненавидят, — усмехнулся Кирилл, — и я заметил.

Иногда, в некоторых вопросах Леся была поразительно наивна — для нее было почти невозможным признать, что она кому-то не нравится. Все-таки высокая самооценка тоже имеет свои недостатки.

— Кир, ты хоть понимаешь, как мы влипли?

— Что, жажда приключений уже покинула тебя? — съязвил в ответ. Олеся злобно шмыгнула носом и замолчала. До задумавшегося "властелина" Тьмы периодически доносилось сердитое сопение.

Кирилл не хотел обижать сестру, но и изменить ничего не мог. Разве только искать более лояльных соратников, но где их найдешь, если ты мировое пугало? А с теми, кого привлекает его существующий имидж, Кир опасался связываться сам. Сначала заведешь всяких головорезов, подонков, властолюбцев, а потом избавится от них сложнее, чем от тараканов в доме.

Тогда они с Леськой так и не закончили разговор, а сейчас, наверное, уже поздно. Или поздно наступило тогда, когда Кир в последний раз переступил порог квартиры. Наверное, их пропажу заметили сразу — все равно на следующий день у врача было назначено две операции. Зачем он только согласился...

Он уже сто, тысячу раз пожалел, что Леська очутилась здесь вместе с ним, но обеспечить безопасность собственной сестре Кирилл был не в силах. Надо выкроить часы для занятий колдунством, Властелин он или не Властелин, в конце-то концов?! В случае чего, хотя бы молнией зарядить сумеет.

Земля оставалось все еще холодной, пусть и пришел конец весны. Ночевать в открытом поле не хотелось — чего доброго, еще Олеся еще простудится: иммунитет младшей сестры всегда был низким. Все-таки, они типичные горожане, страдающие от отсутствия горячей воды, телевизора и Интернета. У Кира уже начался информационный голод, парень был согласен читать что угодно. Олеська постоянно жаловалась на скуку, лихорадочно разучивая имперскую грамоту: навестив библиотеку в Цитадели, она с недоумением обнаружила, что не понимает накарябанные закорючки. Правда, у Кира проблем с интерпретацией текстов по неизвестной причине не возникло.

Уже привычная компания расположилась вокруг разведенного костра. В котелке кипела каша, на зубах хрустело вяленое мясо. Из всех только Олеся предпочла отложить угощение до лучших времен. Но, справедливости ради, к готовящемуся вареву она относилась с не меньшим подозрением.

Впрочем, варили спутники приемлемо, вполне съедобно. Сам Кир ни в приготовление пищи, ни в организацию ночлега не вмешивался. Просто из вредности, должна же у него быть какая-то моральная компенсация — а раз эти сволочи втянули его в творящееся безобразие, то пусть сами и мучаются. Да и жестоко шокировать приспешников видом работающего Повелителя Зла, или как там дальше. Леська, пару раз обжегшись, твердо решила держаться подальше от разведения огня, а готовить сестрица не умела и дома.

Многострадальная карта, развернутая в ожидании ужина, опять издевалась. Отмеченная дорога до Ригарды, в которую они собирались, не устраивала Кирилла по нескольким причинам.

— Более прямой дороги до Ригарды не существует? — свернув карту трубочкой, Кирилл засунул ее в дорожную сумку. Тащиться в основной гоблинский город, делая огромный крюк, парню не улыбалось. Да и время не резиновое.

— Можно отправиться по нагорскому тракту, рядом с границей Оркийского каганата, господин, — разомкнул губы Бальдур.

— Чудесно. Так и сделаем, — решил Кир.

Глава 5

Гтын

— Мой ученик ни в чем не виноват, — старый Криг гневно смотрел на происходящее. Большинство орков, не выдерживая яростного взгляда старого шамана, опускало глаза. Да толпа и та, казалось, успокоилась, перестала требовать крови, рассыпалась на отдельных орков.

— Тогда, я думаю, ничто не помешает тебе поклясться перед предками, что ты не вызывал угурта, — растолкав народ, Тхлин оказался прямо напротив учителя. Гтын даже вздрогнул, такое напряжение возникло между этими двумя — каган с шаманом мерились силой воли, и пока на равных.

— Что ж, я признаю справедливым твои требования, второй каган, — проскрипел шаман.

— Первый, — поправил Тхлин.

— Разве тинг уже прошел? А общее собрание племени? — слова Крига резали самолюбие вождя как клинок, — нет? Значит, второй!

Тхлин, ненавидящий быть не лидером, с досадой скрипнул зубами. Но спорить перед всем племенем и терять лицо ему хотелось меньше, чем услышать признание из уст упрямого шамана.

Криг повернулся лицом к ритуальному возвышению, на котором, как предполагалось, расположились приглашенные на суд достопочтимые предки. Места возвышения зияли пустотой — предки не соизволили почтить племя свои присутствием. Впрочем, большинство рядовых орков, об этом и не подозревало, а шаманы не спешили соплеменников в чем либо разубеждать.

— Клянусь Вечным небом, всеми тремя мирами и кровью, что течет у меня в жилах. Родом своим клянусь, что не вызывал угурта, — громко и четко произнес учитель. Духи не спешили покарать старика за обман и клятвопреступление, следовательно, все в порядке. Гтын, стыдно сказать, почувствовал облегчение. Не то чтобы он верил бесстыдным и грязным "инсинуациям" (любимое слово учителя, вместе с "профанацией", к данной ситуации вроде подходит), но сомнения нет-нет да и посещали его.

Тхлин резко развернулся к приглашенным заклинателям, но те лишь развели руками. Клятву приняли, клятва услышана, и обвиняемый не соврал. Толпа вновь сменила свое настроения, и теперь оправданий ждали уже от кагана. Как же он посмел обвинить уважаемых в племени людей в таких страшных вещах, и кто же, все-таки, убил Тыгра?

— Тебе есть еще что сказать, второй каган? — перешел в наступление учитель.

Гтын, с кружащейся от облегчения головой, присел прямо на землю. Тлиха отчаянно вертела головой от одного говорящего к другому, прижав руки к сердцу. Все ждали объяснений Тхлина.

— Хорошо, угурта ни ты, ни твой ученик не вызывали. Но мы не специалисты, мы могли перепутать. Поклянись, что на последнем камлании ни ты, ни твой ученик по приказу ни вызывали духа, с приказом или просьбой навредить кому-либо во время Совета.

Время словно остановилось. Гтын почувствовал, как сильно бьется его сердце. Духи предков, пусть учитель снова докажет, что невиновен.

Орки в напряженной тишине ждали ответа своего шамана, но тот молчал.

— Я не буду клясться, — наконец, разомкнул губы учитель.

Нет, неправда! Учитель не мог, зачем ему убивать Тыгра, ведь они с мертвым первым каганом прекрасно ладили?

Толпа снова загудела, рассыпалась на гневные выкрики. Воины племени стали подбираться поближе, опасаясь за сохранность вождя. Шаманы приготовились камлать, но смертельной схватки не случилось. Криг предпочел сдаться.

— Я понимаю, что ученик не вправе идти против учителя и не может его ослушаться, — победитель обратил внимание на Гтына, — поэтому связывать твои силы мы не станем. Но за помощь убийце тебя ждет изгнание из рода. Теперь ты не смеешь отрицать произошедшее, Криг сам подтвердил.

Гтын тупо молчал. Ранее шаманов не убивали, ведь кому захочется, чтобы мстительный дух преследовал племя после смерти. А духи из шаманов получались весьма и весьма могущественные, особенно убитых шаманов.

Наверное, они попытаются изгнать Крига. Но Тхлин не был бы Тхлином, если не собирался воспользоваться промахом старика на полную катушку, поэтому ничего еще не решено.

— Ты мог не знать о планах Крига, я не спорю, — продолжил вождь, предлагая парню выход. Что проще: поклясться, что он не знал, что не причем (тем более, все правда), отказаться от старого учителя. Тогда его, обманутого злокозненным стариком, могут простить, особенно, если он даст показания. Во всяком случае, изгнание его точно не ждет.

— Учитель. Что будет с ним? — вырвалось у парня.

— Похвальная преданность, — противно ухмыльнулся один из советников уже точно первого кагана, — предателю и убийце.

Не тебе судить учителя, ты, лизоблюд! Гтыну хотелось в кровь разбить наглую рожу, но огромным усилием парень сдержался.

— Я могу попрощаться? — тускло уточнил Гтын. Стоять на ногах становилось все труднее, но помощи здесь ему не дождаться. Благо, возобновить однажды закончившийся, прерванный по какой-либо причине судебный поединок запрещается. Тоже воля предков, чтоб их.

— Ты попрощаешься на тинге, когда будешь свидетельствовать перед всеми каганами и шаманами племен.

— Перестань, Лгир, — одернул своего прихвостня отец Тлихи, — хорошо, вы поговорите. Но не более семи минут.

-Учитель, — при виде старого шамана все слова обвинения застряли у ученика в глотке.

Заключенный в колодки, со сломанными пальцами — Криг выглядел ужасно. Поставленная сразу тремя шаманами на учителя магическая печать не давало ему вызвать самого слабого духа, но на этом тюремщики не успокоились.

— Подойди поближе, — буркнул Криг, — надо поговорить.

Если честно, Гтын считал также, но ссориться с учителем сейчас немного не время. Хотя узнать правду все равно необходимо.

— Учитель, ты приказал духу убить Тыгра?

— Гтын, — ласково улыбнулся шаман, а потом резко рявкнул, — ты — идиот! Кретин! Недоумок!

— Я не понял вашего ответа, — уныло признался ругаемый.

— Нет, я не собирался причинять вред кагану, — успокоился учитель так же внезапно.

— Тогда почему ты не поклялся? Или, — Гтына охватила внезапная догадка, — кого вы хотели уничтожить? Тхлина.

— Догадался, наконец, — презрительно сплюнул кровью заклинатель духов, — от второго кагана давно следовало избавиться, зря только тянул.

— Почему он жив, а Тыгр мертв? — как Тхлин умудрился справится с посланным по его душу обитателем нижнего мира?

— Хорошо подготовился, мерзавец, — отвечает то ли на незаданный вопрос, то ли на свои мысли учитель. В голосе сквозит плохо скрываемое восхищение, — и ситуацией воспользоваться не преминул. Небось, сам тишком прирезал первого кагана или, вероятнее, приказал кому из своих. А теперь ничего и не докажешь.

— Зачем вообще нужно было пытаться убрать его прямо на Совете, — вырвался из глубины души возмущенный крик парня.

— Еще погромче ори, пусть нас сразу четвертуют, — оборвал голосистого парня старик, — Совет — инициатива духа. Я, конечно, сам виноват — нужно было подробней описать задание, знал же, что связываться с детьми Холодного мира себе дороже, но нет... Ладно, слушай сюда. Если до тинга мы не успеем предупредить кого надо, меня осудят и изгонят из шаманского круга, и соратники не преминут от меня отвернуться. Старые мои друзья, не успев подготовиться, тоже могут попасть в опалу. Следовательно, помешать Тхлину никто не сможет, конкурентов у него и так нет — и наш предприимчивый вождь займет долгожданное место. Так что, ночью тебе придется незаметно нас покинуть.

— Но как же защита? Мне не выбраться, через новый периметр, не потревожив охранные амулеты, — растерялся Гтын.

— Я подскажу, как ее обойти. Вряд ли мои старые товарищи придумали нечто кардинально новое, — учитель сильно раскашлялся, — так что хватятся тебя только утром.

— Тхлин вышлет погоню, — в этом парень был полностью уверен. Каган не позволит ему вносить поправки и мешать давно вынашиваемым планам. Так что, скорее всего, до тинга он просто не доживет.

— У тебя будет фора, так постарайся выжить, — равнодушно ответил шаман, — возьмешь мой амулет вызова духов из захоронки, прокатишься на эльви — ты же давно хотел.

Парень, не уверенный, что находится в том состоянии, когда может удержать своевольного духа, только покачал головой.

Гтын чувствовал себя загнанной дичью, пойманным в ловушку волком. Зверь чувствует, как круг сжимается, но ничего не может сделать. Как и нерадивый ученик старого Крига.

Костер в степи видно издалека, да и не замерзнет он ночью, все же лето скоро. Завернувшись в одеяло, Гтын уставился в темнеющее небо. Остановиться — дать фору врагам, в которых незаметно превратились соплеменники. Но и продолжать бешенную гонку нет сил. Пусть принявший вид скакуна дух не умеет уставать, он, Гтын, пока еще не обитатель Нижнего мира.

Да и куда ему бежать? К старому приятелю учителя — Тольгру, к его единомышленникам? Но через растянувшуюся сеть охотников за его головой не прорваться, а надеяться на то, что к травле не присоединились другие говорящие с духами вряд ли стоит. Следовало остаться с учителем, не поддаваться на его уговоры, но теперь поздно сожалеть. Тхлин уже победил, за десять дней, оставшихся до тинга ничего не изменить, а уж там отец Тлихи получит свой долгожданный титул. И можно не сомневаться, что став Первым каганом всех племен, тот не замедлит начать войну. И все пойдет прахом.

Учитель ошибся, но на его месте оступился бы любой. Откуда им было предполагать, что бывший второй каган окажется таким подлецом, и так успешно воспользуется промахом старшего шамана. И ничего теперь не докажешь.

Заснуть не получалось. Лежать на холодной земле, лихорадочно прислушиваясь — нет ли топота копыт, следов погони — какое тут спокойствие, скажите на милость? Не выдержав, Гтын решительно сел.

Ни бубна, ни флейты, даже ритуальный нож — и тот отобрали. Значит, справится и так. Грызть собственное запястье — противно, но ничего не поделаешь, против необходимости не пойдешь. Когда на землю упали первые капли крови, Гтын начал обращение к духам. На полное воззвание не хватало ни времени, ни сил, но милостивая Хозяйка Дорог откликнулась и так.

Невысокая человеческая девчонка, почти ребенок, в коротком платьице и с босыми ногами — в отличие от остальных духов, Владычица перекрестков предпочитала неизменный облик. В руках малышка держала почти доплетенный венок из одуванчиков, грязная ножка нетерпеливо пристукивала. Гтын облизал сухие губы, прижимая пострадавшую руку к груди.

— Приветствую, Госпожа всех дорог. Позволь обратиться к тебе с просьбой.

— Какой-то ты сегодня скучный, — надула губки капризница, — давай лучше поиграем?

Гтын содрогнулся — учитель рассказывал об играх переменчивого божка: безымянная хозяйка дорог могла растянуть дорогу на сотни лет, тогда незадачливый орк возвращался домой, а все уже умерли и его давно похоронили. Могла сократить многодневный путь в мгновение. Могла так запутать судьбу, что вовек не выпрямить. В общем, многое могла.

Не очень-то хотелось Гтыну участвовать в развлечениях ветреной жительницы Холодного мира, только и прямо отказывать не предусмотрительно.

— Хорошо, я поиграю с тобой, только не сейчас, я не сейчас не могу, — отчаянно пообещал нахмурившейся девочке шаман.

— Зачем ты меня звал? — надувшись, обиженно шмыгнула носом Хозяйка. Выщипанные одуванчики падали на земли, раздерганный венок смотрелся жалко — дух показывал, как недоволен.

— Помоги, — уже не надеясь, выдохнул Гтын, — покажи мне правильную дорогу.

— Правильную? — коварно прищурилась холодная гостья, в глазах сверкнуло веселье, — сверни на нагорский тракт — сразу решишь все свои проблемы.

— Благодарю.

Капризная богиня растаяла, оставив после себя резкий запах полыни. Но самое главное, необходимую подсказку, парень все-таки получил. Оставалось только решить, воспользоваться ею или нет. Как ни крути, склонность Хозяйки дорог к всевозможным шуточкам давно стала притчей во языцех.