Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Инструкция от "головы дракона" была предельно простая и краткая. В виду высокой срочности разработку и руководство операцией по освобождению члена Шанхайского крыла поручить Ван Вэю, первому "ло" большого брата!
Это план Шанхая 1863 года и хотя он несколько непривычно ориентирован, но разобраться что, где находиться вполне возможно. По "Дополнительному протоколу" 1843 года и китайско-американскому Вансяскому договору 1844 года западные державы получили экстерриториальные права. Река Хуанпу делит город на две части: Пудун (восточная) и Пуси (западная). В 1842 году, после Первой опиумной войны, севернее китайского города разместилась Британская концессия.
В 1863 году поселения Великобритании и США, располагавшиеся на западном берегу Хуанпу соответственно на южной и северной сторонах реки Сучжоу, объединились, сформировав Шанхайский международный сеттльмент. Вот он на левом берегу Сучжоухэ. Начинается в правом нижнем углу карты и заканчивается за вторым мостом через реку. Попасть на ту территорию китайцам без специальных пропусков невозможно. Охрану несет не полиция, а солдаты морской пехоты они всегда сначала стреляют, а потом вызывают полицейских.
К нашему счастью, старый ржавый пароход, на котором содержатся узники "завербованные" на работы по строительству моста через Миссури причален у острова Чансин в устье Янцзы.
Мой план прост, освобожденных людей будут искать на берегах "Длинной реки". Вот и пусть ищут, Янцзы большая и длинная река, более 6000 верст, долго будут искать.
Наши джонки поднимутся наверх, войдут в реку Хуанпу из неё в маленькую речку Сучжоу, а по ней попадут в озеро Тайху. В его окрестностях находятся карстовая пещера Чжангун и пещера Шань-цзюань которая позволяет плавать на лодке по своим ответвлениям вдоль подземной реки. Самое главное, что озеро Тайху соединено с Великим каналом, где мы полновластные хозяева. Здесь уже искать просто побоятся.
Безлунная ночь, наши отчаянные храбрецы "сей коу джай" на трёх джонках подобрались к борту британского парохода. Очень странно, что судно, пришвартованное в плавнях у острова Чансин, не несло даже стояночных огней, возможно это как-то связанно с его грузом. Несколько теней бесшумно вскарабкались на борт, готовые мгновенно в случае необходимости раствориться в ночи. На верху, на первый взгляд, никого из вахтенных не оказалось, а вся команда, съехала не берег, где отдыхала последний день перед новым плаванием. Эта ночная идиллия, чуть не погубила операцию, только громко всхрапнувший во сне вахтенный матрос внёс нужную настороженность за что тут же и поплатился, получив бамбуковой палкой по голове.
Завербованные рабочие находились прямо в грузовом трюме. Чтобы туда проникнуть, надо было открыть замок и откатить люк, сделать это, не создавая шума не возможно. Отдалённость корабля от людных мест и глухая ночь позволили нам это сделать достаточно тихо. Взгляду представилась ужасная картина. Несколько сотен человек лежали вповалку в каком-то полусне. Было понятно, что им дали опий, чтобы подавить волю к сопротивлению. Что делать дальше, как поступить?
Видимо Бог не покинул нас, во всяком случае, несколько человек в трюме сразу обратили на себя внимание своим разумным поведением. Кроме нашего "фу шан шу", вменяемыми были ещё два десятка молодых людей родители, которых когда-то входили в разгромленную триаду тайпинов "Общества малых мечей". Во время кровавой резни, пятнадцать лет назад их отцов не оказалось в Шанхае, таким образом, они уцелели....
Рисковать и раскрываться перед чужими нельзя. Это правило нам было хорошо известно. Поэтому, договорившись о возможной встрече, мы оставили им парусную джонку, которая была пришвартована британцами к судну и расстались в темноте. Наш технический гений, так окрестили его на курсах, доложил, что пока мы занимались с пленными, он успел высыпать металлическую стружку в масляный бак и подшипники парохода. Ну, что с этими техниками делать? Все люди, как люди, а этим обязательно надо что-то такое оригинальное придумать.
Обычная ночь в начале новолуния, джонки под парусами миновали Янцзы и стали подниматься по широкой глади Хуанпу. Вот мы уже миновали территорию размещения французских и русских офисов и консульств, хорошо видно строящееся здание Российского консульства, впереди река делает левый поворот. Все лодки, как договорено, принимают вправо, чтобы пораньше было видно то, что происходит за поворотом. Кроме того, здесь на берегу Хуанпу почти нет селений. Несколько раз мигнул фонарик с головной джонки. Все судёнышки приблизились к берегу, и сигнальщик с доложил, что под первым мостом, через Сучжоухэ в свете фонарей видел какие-то тени, неясные отблески и слышал отчаянные вскрики.
Первая джонка отделилась от остальных лодок и пошла на средину реки, две другие продолжили осторожное движение под левым берегом. Было слышно, как в плотно закрытых кормовых надстройках шипят керосиновые лампы, это греют шары болиндеров. Их запах мне очень хорошо знаком, надо будет подумать о замене керосина на спирт, он менее резкий и быстрее исчезает. Если нас обнаружат и организуют погоню, будем уходить под моторами.
Вот уже опоры первого моста достаточно хорошо видны в мой бинокль, там действительно несколько ярко освещённых джонок выписывают какие-то сложные вензеля на воде. Сам мост освещён помимо фонарей ещё и факелами. До праздников далеко? Что за странная иллюминация? Медленно, зато почти бесшумно приближаемся к устью Сучжоу. Через несколько минут становиться ясным что некоторые лодки убегают, а другие их догоняют.
— Что там происходит? Совершенно непонятно.
В беседу вмешивается "фу шан шу", который уже освоился, и внимательно разглядывал в бинокль происходящее под мостом.
— Кажется, я знаю. Это полицейские с британской стороны ловят работников "добровольцев".
Река Сучжоухэ, не велика и не очень широкая. По её берегам обосновались рыбаки, торговцы, мастера и прочий люд, который всю свою жизнь проводит на воде. В спокойных водах этой реки возникли целые посёлки из причаленных джонок. Вот тут — то британские купцы и решили "набрать" себе рабочих для постройки моста в Америке.
Наши пока ещё не видимые судёнышки подошли совсем близко к месту расправы над "жителями Сучжоухэ", когда я дал команду запускать болиндеры. После характерных начальных хлопков моторы затянули свои дзен, дзен, дзен. Только глуше чем обычно потому что выхлоп был предусмотрительно выведен под воду.
Первая джонка, заметно прибавив ходу, устремилась в неширокое устье реки — общежития. Сейчас же ей на перерез двинулся хорошо освещённый факелами деревянный паровой катер, возможно с известного нам прохода. Наши лодки тоже стали набирать ход, устремившись к месту речной битвы.
— Бросьте несколько кусков смолы в жаровни.
Тотчас после исполнения этой команды из муляжей дымовых труб наших "крейсеров" повалил густой чёрный дым. Теперь о принадлежности наших моторов можно только гадать. Выписав красивый вираж, наша головная лодка на полном ходу врезалась в борт парового катера. Раздался характерный треск, потом гневные крики, ругательства, потом отчаянные возгласы, но через минуту стало ясно, что катер больше не сможет продолжать свои пиратские действия.
Наш экипаж хорошо знал что железо крепче дерева, а то что часть бамбуковой маскировки, которой прикрыты борта, придётся позже подновить, это совсем не страшно. В борьбе за "Великий канал", мы и не такое проделывали.
После "удачного столкновения" продолжая движение по реке, мы расчитывали добраться до озера Тайху, буквально за несколько часов. Не снижая скорости, удачно проскочили под первым мостом и вошли в реку Сучжоу, надеясь быстро пройти опасный участок. Оказалось, что на отрезке между первым и вторым мостами идёт большая облава. Проскочить под вторым мостом, тем способом, которым миновали первый не получится. На нём слишком много вооружённых людей и они явно не наши друзья или брать по духу. Кто бы они небыли, они весьма уверенно вели пальбу по обитателям речного квартала Шанхая, стремящихся покинуть неудачный район. Я сам видел, как несколько гребцов с джонки продавца овощей и риса были ранены и выронили из рук вёсла.
Да простит меня наш наставник из русской духовной миссии, где мы приобщились к христианству, но подставлять вторую щёку я не буду. В той школе, где нас позже обучали, нам привили другие навыки.
Не громко, но так чтобы на джонке меня все хорошо слышали, произношу в темноту ночи:
— Первые и вторые номера, занять свои места. Огонь только по команде.
— Да, первый Ло.
До моста двести метров, сто семьдесят, сто пятьдесят
— Целься по уровню мостового настила!
— Огонь!
В носовой надстройке джонки уже давно распахнуты две створки-абразуры. Второй номер привычно крутанул ручку картечницы Гатлинга, первый номер нажал ногой на педаль, предварительно наведя орудие смерти на уровень настила второго моста. Ослепительные насекомые в темноте ночи возникли над шестью стволами. Несколько десятков секунд и там, на проплывшем над нашими головами настиле не осталось никого, кто хотел бы воспрепятствовать нашему движению.
Команды "прекратить огнь", я не давал. Носовая картечница перестала стрелять сама, а у кормовой не оказалось видимых целей.
Ещё через три с половиной часа мы углубились в карстовые пещеры Шань-цзюань. Здесь мы отдохнём, наметим дальнейшие планы и получим свежие новости от нашего мудрого "сан шу".
* * *
*
("Гатчинская берлога" конец февраля 1872 года)
— Добрый день, господа! Присаживайтесь....
Наша славная служба безопасности, целую неделю после получения известий из сопредельной державы находилась в растерянности. Сверхактивные, не предусмотренные планом, действия триады 14-к могли привести к нарушению равновесия в интересующем нас регионе. Конечно значительное количество, почти контрольный пакет акций банка HSBC, это неплохо, но так можно вызвать и его крах, что совершенно не входило в наши планы.
— Николай Владимирович, докладывайте, прошу Вас.
— Ваше Императорское Величество, вариант корректировки разработан князем Урусовым.
— Тогда, Дмитрий Семенович, слушаем вас.
Один из лучших шахматистов империи, любитель трудных позиций и блестящей организации контратак, достал из портфеля простую картонную папку, развязал тесёмки и извлёк пачку листов, которые показались мне знакомыми.
— Ваше Императорское Величество, это материалы, которые были вами, переданы по теме "Зол-ка" и "графиня Тимрот". В них конспективно представлено возможное развитие этой операции до варианта "Мадам Вонг". Считаю, что с определённой коррекцией, в возникшей ситуации это оптимальный план по продолжению нашей деятельности в том регионе.
— Дмитрий Семёнович, вы абсолютно уверенны в том, что "графиня" справиться с такой не простой задачей?
— В одиночку естественно нет, но если ей опосредственно через "консула", придать часть ресурсов 14-к, то не вижу никаких препятствий по осуществлению аналогичных и даже более успешных, деструктивных действий.
Вот ведь ситуация. Тут конечно надо бы подумать, но число неизвестных многократно превышает число уравнений, а значит, нет однозначного решения. Думай, не думай, ничего не выдумаешь.
— Хорошо, господа! Осенью состоится открытие нашего консульства в Шанхае. Старцеву поручено организовать блестящий приём, посвящённый этому событию. Не забудьте включить в число приглашённых и наших молодожёнов. Там "Мадам Вонг" и будет представлена "голове Дракона"!
Тетрадь сорок четвёртая Дневник Тринадцатого императора
(1872 год + старые дела и комментарии).
Историческая справка
"Амур" — минный транспорт российского флота, заложенный на Балтийском заводе в 1898 и вступивший в строй в 1901. В ходе русско-японской войны прославился активными минными постановками в районе Порт-Артура, результатом которых стало уничтожение японских броненосцев "Хацусэ" и "Ясима" 15 (2) мая 1904 года. Потоплен в Порт-Артуре японской артиллерией 26 ноября 1904.
Жабынский механический и чугунолитейный завод с 1863 или 1864 года, ныне Тюменский судоремонтный завод. Своими корнями это предприятие уходит в далекое прошлое, а точнее в XIX столетие и связано, прежде всего, с именем купца 1-й гильдии, знатока речного судоходства и автора многих публикаций по этой теме, устроителя первой в Тюмени электростанции — Ивана Ивановича Игнатова.
В 1844-1897гг. около трети парового флота Обь-Иртышского бассейна сошло со стапелей этих тюменских предприятий. Жабынский завод выпустил 58 пароходов общей мощностью 12 610 л.с. В 1897 г. проездом через Сибирь Жабынский завод посетил известный ученый-моряк адмирал С.О. Макаров. По словам последнего, он "...никак не ожидал найти в Сибири столь образцово поставленный механический и судостроительный завод".
По уровню технической оснащенности, культуре производства завод считался одним из лучших в России. С 1871 по 1915г.г. на заводе было выпущено 115 судов, до десятка землечерпалок типа "Сибирская", 49 пароходов, среди которых знаменитый пароход "Святитель Николай".
В 1838 году на реке Туре был построен и спущен на воду первый пароход "Основа" с целью перевозки различных товаров по рекам Туре и Тоболу. Владельцем судна являлся тюменский купец I гильдии Наум Андреевич Тюфин (1812 — 1888).
Вот как описывает внешний вид "Основы" в своей работе Н.В. Денисов: "Корпус и палубные надстройки деревянные, впереди колёс — помещения для капитана и механика, позади колёс — кладовые, под буксирными арками тент из железа для хранения дров...". Сохранилось предание, связанное с названием судна, согласно которому Н. Тюфин пожелал назвать пароход "Основатель". Монах-иконописец, которому поручили написать на судне это название, будучи в подпитии, не рассчитал "плепорции", поэтому на кружале его гребного колеса уместилось короткое слово "Основа".
В 1845 г. судно осуществило первый рейс из Тюмени в Тобольск. Плавание продолжалось 5 суток и 6 часов. "На всём протяжении плавания, судно встречали толпы народа. Жители прибрежных селений часами сопровождали пароход. Тем же восторгом встретила его и столица Сибири. Тысячная публика собралась на берегу, когда "Основа", тяжело ударяя колёсами по воде, показалась на виду белокаменного кремля". Пароходом командовал тобольский мещанин В.С. Корольков и машинист демидовских заводов И.В. Серебряков.
Двести сорок третья запись в дневнике ЕИВ Николая Второго
До дядиной командировки на восток, надо было на Высочайшем уровне закруглить один деликатный вопрос. Мне то он был абсолютно понятен, но на флоте в этом времени ещё бытовало некоторое пренебрежительное отношение к определённому классу кораблей, которых в скором будущем нарекут минными заградителями. Хотя минное оружие было достаточно известно ещё с Крымской войны, и даже оставило одного из вражеских адмиралов без руки, поднять престиж службы на этих не простых судах в глазах молодых моряков было крайне необходимо.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |