Остывший Мир

  — Ты... — дальше Сергей не успел ничего сказать, потому что Павел в ту же секунду накрыл его рот ладонью.

  На мгновение стало тихо, а затем он услышал щелчок. Потом ещё один. Точно такие же щелчки он слышал, когда Виктор стрелял в белого медведя. Павел убрал руку с его рта и сделал второй надрез на стенке палатки. Послышались приближающиеся к их палатке шаги.

  — Хочешь жить, иди за мной, — едва слышно сказал Павел, а затем достал свой пистолет и, направив в сторону шума шагов, сделал выстрел. Снаружи послышался вздох и шум падения тела, а Павел выскочил через дыру в палатке и тут же навёл пистолет на кого-то ещё, и выстрелил снова. Сергей выбрался из палатки как раз вовремя, чтобы увидеть, что «кем-то ещё» был его тёзка. Второй Сергей выронил из рук свой пистолет и повалился на землю.

  Спрашивать, что происходит, было некогда и незачем. Вряд ли кто-то бы стал красться к их палатке с оружием в руках, преследуя мирные цели. И в том, что предыдущие два щелчка обозначали смерть Леонарда с Григорием, Сергей тоже не сомневался. Он достал пистолет, который ему выдал Виктор, и снял его с предохранителя. Павел рысью побежал вдоль границы деревни, и Сергей побежал за ним.

  Нганасаны по большей части спали. За время стометровой пробежки никто не обратил на них внимания, но когда они подбежали к загону с собаками, те сразу подняли лай. Павел снова вскинул пистолет и всадил в каждую из них по пуле.

  — Теперь они нас вряд ли быстро найдут.

  — Нганасаны тоже замешаны?

  — Я тебе более того скажу, вторую экспедицию они и убили.

  Они побежали на север, к находящимся в паре сотен метров скалам. Позади, в стойбище, послышались крики — кто-то обнаружил трупы. Расстояние до скал они успели преодолеть за полминуты и вбежали в ближайшую расселину. Павел на ходу скинул верёвку, и, когда расселина окончилась резким обрывом, он накинул петлю на торчащий рядом кусок породы и затянул её. Затем он скинул оба конца верёвки вниз

  — Ты лезешь первым.

  — Я никогда раньше не спускался со скал по верёвке.

  — Ну ты же любишь делать что-то новое? Смотри.

  Павел лёг на землю и обмотал верёвку вокруг левой ноги, затем прижал её к носку правой.

  — Запомнил? Сядь на обрыв и повтори, а потом спускайся. И пошевеливайся, нас могут догнать в любой момент.

  Сергей, спрятав не пригодившийся пистолет за пазуху, присел на край горы и обернул верёвку вокруг ноги, как ему показал Павел. Дёрнув пару раз верёвку ногой и убедившись, что такой способ даёт для ног вполне устойчивую опору, он схватился за верёвку руками. Теперь надо было спустить себя с края обрыва. Сергей выдохнул, стараясь задавить в себе начинающуюся панику, и свесил ноги с края обрыва.

  — За второй конец верёвки хвататься не вздумай, — предупредил его Павел сверху.

  До дна обрыва, по прикидкам Сергея, было метров семь.

  «Всего-то третий этаж», — подумал Сергей и сдвинул руки вниз.

  Теперь он висел на одной лишь верёвке, не держась за скалу. Переборов новый приступ страха, он упёрся в стену боком и продолжил спуск, мёртвой хваткой вцепившись в верёвку. Дальше дело пошло быстрее, да и начавший вырабатываться в крови адреналин делал своё дело. Когда ноги коснулись земли, Сергей даже не сразу в это поверил. По его ощущениям, спуск занял около двух минут.

  Павел спустился куда быстрее. Он просто упёрся ногами в стену и начал спускаться, держась руками за верёвку, и у него на весь путь ушло от силы десять секунд. Затем он дёрнул за второй конец верёвки. Петля наверху распустилась, и верёвка упала вниз. Павел накинул верёвку комком на плечо, и они вновь побежали. Расселина была довольно длинной.

  — А теперь ты можешь объяснить, что вообще произошло? — спросил Сергей.

  — На нас напали.

  — И ты об этом знал заранее.

  — Да, — не стал отнекиваться Павел.

  Когда обрыв, по которому они спускались, скрылся из виду, Павел сказал притормозить.

  — Теперь можно не бежать. Они не станут проверять это место в первую очередь.

  — Хорошо.

  Сергей прислонился к скале, пытаясь унять бьющееся сердце.

  — Итак, ты знал о нападении заранее. Почему ты, чёрт побери, ничего не сказал?

  — Для создания нужного эффекта.

  — Эффекта? Какого, мать твою, эффекта? Лео и Гришу пристрелили во сне, а тебя волнует какой-то эффект? И ты сам убил двух человек, хотя мог бы просто заранее нам сказать обойти стойбище стороной. Какой, мать твою, эффект тебе был нужен?

  — Пошли, я объясню тебе по дороге.

  — Никуда я не пойду. Сначала объясни мне всё. Я хочу знать, что ты задумал.

  — Пойдёшь.

  Павел повернулся и пошёл дальше по расселине. Сергей покачал головой, и, выдохнув ещё раз, оторвался от стены и поплёлся следом.

  — Ладно, мы поговорим на ходу. Итак?

  — То, что нас пытались убить члены второй экспедиции — это странность, не так ли?

  — Ты же сказал, что члены второй экспедиции мертвы?

  — Сказал. И тем не менее, странность?

  — Да.

  — Тебе не кажется, что за последние дни ты видел слишком много всего, что можно называть странностями?

  Закинув на плечо верёвку поудобнее, Павел освободил правую руку и начал считать, загибая на ней пальцы.

  — Для начала, глобальное похолодание из-за причины, обычно являющейся локальной. Раз. Заструги, которые образовывались несколько лет, хотя должны были растаять по весне. Два. Пещера, в которой ты видел светящийся кристалл. Три.

  — Не было там никакого кристалла. Только ледяное крошево.

  — Вот как? Такие, как Юрий, не любят ничего, что выходит за рамки их картины мира, стоило бы догадаться. Тогда его резкое выздоровление, которое произошло слишком быстро даже по меркам современной медицины. Да после такого в половине случаев вообще не выживают! Три.

  — Медведя считать не будешь?

  — Не буду. Он как раз вполне нормальный был. Дальше, возвращение твоего деда из мёртвых. Четыре.

  — Это была кома.

  — Конечно, кома. Современное медицинское кресло, которое никогда не ошибается, принимает остановившееся сердце за кому. И то, что его никто не реанимировал, тебя, конечно, не смущает.

  Его это смущало. Но тот момент Сергей попросту вычеркнул из памяти, решив, что произошёл какой-то сбой. Дед-то, в конце концов, был жив. Хотя, если задуматься, Павел был прав — медицинское кресло не ошибается.

  — Стоп. Откуда ты вообще знаешь, как это произошло? Я таких подробностей тебе не сообщал.

  — Ты тогда не подумал, что-то, что Борис стал жертвой нападения и твой дед умер в один день — немного странное совпадение?

  Сергей встал как вкопанный.

  — Ты хочешь сказать, что ты напал на Бориса?

  — Я.

  — А мой дед? Это ты попытался его убить?

  — Я не пытался. Я убил. Дом — не такая уж и крепость.

  Сергей почувствовал, что начинает свирепеть.

  — Да ты...

  — Сделал то, о чём ты сам мечтал. Ты сам говорил, что твоему деду нужна была эвтаназия.

  — Это не так просто принять, как кажется.

  — О, ты уж постарайся.

  Сергей сделал вдох-выдох. Потом ещё и ещё, и только тогда ощутил, что желание врезать по затылку идущего впереди Павла отступает.

  — Ладно. Что там под номером пять?

  — Под номером пять Флейта. Ты ведь проверил тот лёд?

  — Юра проверил. Он утверждает, что тот лёд образовался за две недели.

  — Не совсем так. Он датировал время появления льда относительно даты катастрофы, а нужно было поступить наоборот.

  — Хочешь сказать, глобальное похолодание началось раньше?

  — Ну наконец-то до тебя дошло. И под «раньше» я подразумеваю не февраль и даже не январь. Намного, намного раньше.

  Если подумать, то это было неплохим объяснением льду. Но тогда почему проявляться похолодание началось намного позже, чем реально случилась катастрофа?

  — Что ты скажешь о центре аномалии? Ты знаешь, где он?

  — Мы к нему и идём. Ну что, порадуешь меня ещё парой выводов?

  — Нет.

  — Жаль. Хорошо, тогда что ты надумал о своём деде? То, что он ожил в тот же самый момент, когда Юра вдруг выздоровел и вернулся к работе, тебя не смущает?

  Сергей ничего не ответил. Хотя то, что перечислял Павел, и было странным, этому были логические объяснения.

  — Молчишь. Ладно. А как же вчерашний день? Ты столько удивлялся тому, что прямо посреди Таймыра живёт племя нганасан в местечковой климатической аномалии, которая не видна на спутниках, и теперь тебя это уже не смущает?

  — Почему бы тебе вместо того, чтобы задавать вопросы, не начать давать ответы?

  — Ответы — потом. Сначала — факт. Мы уже почти пришли.

  Из расселины впереди начало доноситься завывание ветра, что означало скорый выход на открытое пространство. Сергей поёжился от холодного ветра и вспомнил, что свою куртку он благополучно оставил в палатке. Видимо, они отдалялись от тёплой зоны. Холодный ветер подул прямо в лицо, поэтому Сергей прикрылся от него рукой и не убирал её, пока не заметил, что сквозь пальцы проникает солнце. Которое должно было светить в спину.

  Они стояли на высоте пятидесяти метров. Впереди был виден клочок земли длиной около пяти километров, а за ней был виден покрытый льдами океан. Повернув голову вправо, а затем влево, он увидел лишь выступающие на пятнадцать километров в океан берега. А ещё здесь было дьявольски холодно.

  Сергей обнял себя руками, чувствуя, как холод легко проникает сквозь свитер, и уже было решил побежать назад, когда его позвал за собой Павел.

  — Тут рядом убежище. Побежали быстрее.

  Они вновь побежали, на этот раз — вдоль скалы. Она была в диаметре немногим больше сотни метров, и на то, чтобы обогнуть её и зайти с другой стороны, ушло не больше минуты. Затем они вбежали в пробитый в скале тоннель.

  Здесь оказалось намного теплее, и, пройдя вглубь пару десятков метров, Сергей почувствовал, что пробирающий насквозь мороз начал его отпускать. Света здесь практически не было, однако потом Павел достал из кармана фонарик и зажёг его, а верёвку скинул на пол. Потом он сказал:

  — Вот теперь можно и поговорить.

  — Откуда у тебя фонарь? Ведь техника же не работает.

  — Только современная. Ты не об этом ведь хотел спросить?

  — Да. Я могу найти правдоподобное объяснение всему, что видел до этого, но тому, что видел только что, его нет. У тебя есть хоть одно объяснение, как мы вдруг оказались на острове?

  — То, что ты называешь аномалией, на самом деле находится на острове посреди северного ледовитого океана. Однако работает она через Таймыр. Мы, можно сказать, пробрались через форточку, которая ведёт из мнимого эпицентра похолодания в реальный.

  — И где мы?

  — Полагаю, это остров Малый Таймыр. Часть архипелага Северная Земля. Забавное путешествие мы совершили? Прошли по полуострову Таймыр через реку Верхнюю Таймыру и озеро Таймыр, и вышли на остров Малый Таймыр. Какое разнообразие названий.

  Они пошли дальше по тоннелю. Павел вёл его куда-то вглубь, к той самой таинственной аномалии.

  — Итак, настало время ответов? — спросил Сергей.

  — Да.

  Павел сделал паузу и потом начал говорить:

  — Помню, когда я осознал себя, первое время я тоже метался в поиске ответов. Успел обойти Таймыр вдоль и поперёк. Так я и узнал об этой аномалии. Помнишь племя нганасан?

  — Это было десять минут назад.

  — Они, по сути, её охранники. Беззлобные местные чудаки, живущие по своим богом забытым традициями и всегда приветливые с гостями, наслушавшимися историй о кочевых племенах. Многие люди любят сам факт существования подобных старых общин, хотя и не стремятся так жить сами.

  — Мне это всё казалось подозрительным.

  — И тем не менее ты поверил и расслабился. Они не первый раз избавляются от лишних глаз и ушей, уж поверь. Стоит уснуть — и ты уже не проснёшься.

  Сергей уже успел устать удивляться, а потому просто кивнул и продолжил слушать.

  — Я довольно долго искал способ остановить глобальное похолодание.

  — Как долго?

  — Не перебивай. Я и сам не считал. Узнал много нового и тогда же понял, что представляет из себя мир. Помнишь, я говорил тебе о том, что ты никогда не бывал на море? Так вот, я был на тех морях, которое принято называть настоящим. Проклинал глобальное похолодание, пытался найти хоть каплю тепла, пинал гальку и искал в воде медуз. Все эти моря были такими же ненастоящими, как и эти ваши виртуальные путешествия. На них насыпан ненастоящий песок, ходят ненастоящие люди и плещется ненастоящая вода. Всё ненастоящее. Такое же, как весь этот наш застывший мир.

  Он на некоторое время прервался. Сергей не стал ничего говорить.

  — Не так давно ты в шутку сказал, что мы живём в бесконечном замкнутом цикле. Ты ещё никогда не был так прав, как в тот момент. Ты думаешь, что катастрофа и последовавшее за ней похолодание случились месяц назад? Так вот тебе правда. Я живу не первый десяток лет и каждый день своей жизни я слышу о том, что месяц назад произошла катастрофа. Я пытался что-то делать, как-то что-то кому-то объяснить, но каждый раз натыкался на стену непонимания. Люди в этом застывшем мире такие же ненастоящие, как и он сам. Они каждый день имитируют жизнь, ходя по маршруту работа-дом-работа, и быстро выбрасывают за головы любые события, хоть как-то изменяющие их поведение. Я много чего пробовал. Я даже убивал некоторых из этих людей, меня даже за это сажали. А потом просто выпускали, а затем недавно мной убитые люди просто со мной здоровались, как ни в чём не бывало.