Тени Ч.1

— Но ведь ты был самым добрым и безобидным человеком, — с улыбкой на лице, прошептал Влади'слав, — как же ты попал сюда?

— Я покончил с собой! — опустив глаза, проговорил Генка.

— А нам сказали, что ты попал в автокатастрофу... — удивлённо, пробормотал Пе'трович.

Так оно и есть, лишь с той разницей, что я сам направил руль автомобиля на, стоящее рядом с дорогой дерево. Я убил себя! И я хочу, чтобы ты знал: душа, на самом деле, существует! И она бессмертна.... Она, изначально наделена разумом и невероятной энергией. В ней хранится знание обо всём, что когда-либо происходило, происходит и будет происходить. Затухая в одном мире — она появляется в другом и однажды, может вернуться на исходную точку, в твой мир. Это движение бесконечно... это огромные расстояния, которые ты даже не можешь себе представить, если конечно попытаться преодолеть их, существующими сейчас в твоём мире, космическими кораблями. Да, это просто не возможно! Но для души, это мгновения. Ты сейчас оказался здесь, но ты ещё не принадлежишь этому миру. Ты пронёсся со скоростью, превышающей скорость света в несколько десятков раз... да, да! Скорость света — это не предел! Ты нашёл точку соприкосновения миров. И теперь, хочешь ты этого или нет, твой мозг знает, как попасть сюда и как выбраться отсюда. Влади'слав, ты находишься на очень тонкой грани между нашими мирами и, в каком из них тебе предстоит остаться, целиком и полностью зависит только от тебя и твоего подсознания. И пока у тебя есть такая возможность — беги.... Беги, что есть силы, не думая, не выбирая. Ты создал теорию и она подтвердилась, но сейчас ты даже не можешь себе представить последствия, которые могут возникнуть благодаря этому. И ещё, постарайся вернуться в свой мир один — для этого тебе, всего лишь, нужно оставаться в сознании. А теперь, прощай! Может быть, мы когда-нибудь ещё увидимся, жаль только, что я не буду помнить о тебе.

После этих несказанных, но услышанных слов, школьный приятель, Генка-Крокодил растворился в воздухе прямо у Влади'слава на глазах.

"Оставаться в сознании, — повторил ещё раз слова своего школьного приятеля Влади'слав, — но ведь я и так в сознании! В чём подвох?".

Он больно ущипнул себя за ногу и вскрикнул:

"Ну, конечно, я в сознании! Я чувствую!".

Спустя несколько секунд у Пе'тровича всё-таки возникли сомнения в отношении всего, что с ним происходит, то есть, происходит ли это всё с ним, на самом деле? Или же, всё это лишь галлюцинация!? Но разжав свою ладонь, он обомлел — в ней лежала половинка той самой трёхрублёвой купюры, которую они с Генкой разорвали ещё будучи в седьмом классе. Каждый из них должен был всегда носить с собой свою половинку и при встрече, где бы она не случилась, эти половинки должны были соединиться. Своего рода, доказательство настоящей "мужской" дружбы, знак того, что каждый из них всегда думает о своём товарище. Детская забава, но сейчас, потрёпанная "трёхрублёвка", лежащая в ладони у Влади'слава была, ни чем иным, как подтверждением того, что он не сошёл с ума.

Сейчас же, обе половинки вновь были соединены в одно целое и лежали у Влади'слава дома на письменном столе под стеклом. Он часто обращал свой взгляд на неё, чтобы в очередной раз убедить себя в том, что это было с ним на самом деле... что, на самом деле, он встречался лицом к лицу, с человеком, который умер восемь лет назад. Это было бесспорным доказательством для него, но не для всего общества. Никто в это не поверит.... Да, к сожалению, а, может быть, и к лучшему, люди привыкли верить только себе и собственным глазам.... Своим пяти чувствам. Человеческое мышление ограничено, но не из-за того, что люди не способны мыслить, а из-за того, что они привыкли мыслить одинаково. Нас с детства учат именно этому... мыслить одинаково! Любое нестандартное решение, выходящее за общепринятые рамки, пугает. Сначала пугает... позже становится правилом. Но... так устроен этот мир! Если человек чего-то не понимает, он, в большинстве случаев, начинает это отрицать. Он, находит сотни причин, чтобы не поверить, чтобы не усложнять свою и без того, сложную для него, жизнь. Как сказал, кто-то из Великих умов: "Этого не может быть, просто потому, что этого не может быть". И всё... к чему какие-то объяснения.

После того, как в воздухе растаял фантом Генки, на смену ему явился новый — незнакомый мужчина средних лет. Но особенно Влади'славу запомнились его глаза: добрые и чистые.... Добрые настолько, что, казалось, из них льётся свет. Яркий голубой свет, несущий спокойствие и тепло. Как оказалось, этот мужчина в прошлом тоже был физиком и погиб при эксперименте от удара молнией. Он умышленно находился в "ловушке для молний", в сильнейшую грозу, но, как мы уже говорили, не только красота, но и наука в том числе, требует жертв. Учёный называл числа, выводил формулы, формулировал определения — одним словом, говорил на своём привычном языке, который и Влади'славу был хорошо понятен. Сейчас Пе'трович вспоминал те мгновения с каким-то тёплым восторгом и удовольствием. Он удивлялся тому, насколько отчётливо всё это сохранилось в его памяти. Он не чувствовал ни страха, ни волнения, ни голода, ни ночной прохлады — ничего, кроме счастья и безграничного покоя. Но в одно мгновение всё изменилось, и это было последнее, что произошло с ним на "том свете". Учёный, сидевший напротив него, неожиданно вскочил с земли и, озираясь по сторонам, закричал: "Они здесь!". Влади'славу, тогда не потребовались долгие объяснения, чтобы понять, "кто?". Он знал это на подсознательном уровне и, если к местоимению "они" подобрать синоним, то этим словом окажется: "зло". "Извини, парень, — уже дрожащим голосом, проговорил физик, — но будет лучше, если я уйду". Он ещё раз, с сожалением взглянул на Пе'тровича и бесследно растаял в воздухе, как и предыдущий гость. И только после его исчезновения, Влади'слава обуял настоящий страх — ужас, вызванный неизвестностью. Хотя истинную причину, возникшей с ним тогда паники, молодой человек не мог найти до сих пор. Да, люди постоянно испытывают страх перед чем-либо, но не ужас, при этом, ничем не обоснованный. Влади'слав, как обезумевший, вскочил с места и стал кидаться на отвесные земляные стены, вырытого им же самим, котлована. Мокрая земля осыпалась, попадая ему в глаза, в рот, в уши, но он продолжал карабкаться вверх. Падал.... Задыхаясь, вставал и через мгновение снова падал. Оказавшись на земле в очередной раз, Влади'слав обернулся через плечо, туда, где совсем недавно сидели его гости. Перед ним стояло несколько существ, и он никогда не видел ничего подобного. Маленькие жёлтые глаза смотрели на него в упор, нагоняя ещё больший ужас. Длинные тонкие зубы, похожие на острые иглы, клацали друг о друга, порождая звонкий скрипящий звук. Рост этих существ не превышал полутора метров... длинные, несоответствующие пропорциям тела, волосатые руки тянулись прямо к его горлу, и Пе'трович отчётливо ощущал их лёгкие прикосновения. Именно в эту секунду, Влади'слав отключился. Сознание покинуло его, в ту же секунду, возвращая в реальность... в реальность, которую мы с вами считаем "нашей".

"Неужели, меня так сильно напугал их внешний вид? — рассуждал Влади'слав позже. — Нет, ведь ужас я испытал ещё до того, как увидел их? Тогда что? Неужели, мысль о смерти? Я не думал тогда об этом.... Страх! Им просто был нужен мой страх! Они не хотели причинить мне вред, боль или же убить меня.... Они просто хотели напугать меня, напугать так, чтобы я потерял сознание. И у них это получилось.... А ведь Генка предупреждал меня, что этого нельзя допустить. Но, что я мог сделать? Что я мог противопоставить своему ужасу тогда? Как бы там ни было, я не мог контролировать собственные эмоции и держать их на коротком поводке. Я целиком принадлежал ситуации, которой управляли они, существа из другого мира. И сейчас я уверен наверняка, им нужен был только мой страх, ведь если бы им было нужна моя смерть — они в любую секунду могли покончить со мной. При опасности, человек испытывает страх и это нормально.... Когда человек, чего-то боится, в его организм выбрасывается определённое количество адреналина.... А когда это количество превышает, допустимую норму, то человек может потерять сознание, что и произошло со мной. Что же это получается? Я вернулся не один?!".

Одновременно с этой мыслью его собственная тень пошевелилась, как бы, подтверждая его слова. В слабом свете нескольких свечей, которые освещали одну из комнат в его доме, это движение было хорошо различимо. Влади'слав, слегка повернул голову, но уже после того, как это произошло. За месяц, который прошёл с момента выписки из больницы, подобное происходило довольно таки часто, но Пе'трович всячески пытался не заострять на этом внимание. Словно, это происходит не с ним и совсем его не касается. Но как бы мы не пытались обмануть себя, постоянно приписывая нечто необычное, к обману зрения, к игре света или же к усталости вдруг, не с того не с сего, навалившейся на наше бренное тело. Всё то, что существует, не зависимо от нас, по-прежнему будет существовать рядом с нами.

Пить Пе'трович бросил и надеялся, что навсегда. Тогда в больнице, доктору, он сказал чистую правду. Сейчас он был целиком и полностью поглощён работой. После пережитого, казалось, его работоспособность увеличилась в два раза, да, к тому же, было, чем заполнить чистые страницы в его тетрадях. А время шло... безвозвратно, навсегда исчезая в прошлом, но он не придавал этому никакого значения. Он жил "сегодня" и "сейчас", не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Влади'слав не смотрел телевизор, не читал газет и вообще, был отрешён от многих благ цивилизации только по одной причине — всё, это не просто перестало его интересовать, а, вообще, потеряло всякий смысл. Ему, казалось, что всё это он уже видел, что всё, происходящее вокруг, однажды уже случалось здесь, с ним. Некое постоянное чувство дежавю.... Да, его всё устраивало! Пока... до тех пор, пока не умер его дед. Только тогда, на похоронах, стоя возле гроба близкого ему человека, он по-настоящему осознал, что случилось, на самом деле!? Пе'трович понял, что эта смерть вовсе не случайность — это убийство! Дед никогда не жаловался на здоровье, а, если бы у него что-то, действительно болело, то Влади'слав, непременно бы, это заметил. Человек он был, конечно, пожилой, но в глазах ещё сверкали искры, да и в руках ещё была сила. Да, это "они" убили его... те, кого Влади'слав привёл в этот мир. Тот, кто никогда не понесёт наказание за содеянное. Тот, кого просто так нельзя, поймать и наказать. Эта смерть была объявлением войны.... войны, из которой выйти без потерь было не возможно. Войны, враг в которой был хитёр и жесток, а оружия, чтобы противостоять ему, ещё не было создано.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Вика и Вячеслав, не спеша пробирались сквозь густые заросли кустарника, густой стеной, вставшего у них на пути. Сухие ветки царапали лицо и руки, оставляя после себя яркие красные полосы.

— Мне только так кажется, — нервным голосом, проговорила девушка, отодвигая в сторону колючую ветку неизвестного ей растения, — или сюда, мы всё-таки, шли другой дорогой?

— Так оно и есть, — вздохнул Славик, помогая её пролезть вперёд, — сюда нас вёл Бернар, а он бы вряд ли сунулся в эти дебри.

— Ты, кстати, обратил внимание, что после того, как он понюхал обувь потерпевшего, и была отдана команда "След", Бернар сразу пошёл в этом направлении. Он не был в замешательстве и не бежал, то в одну сторону, то в другую, не отрывая морды от земли, как это делает большинство собак. Он чётко знал, куда надо идти.... И не исключено, что мы, действительно, шли в нужном направлении, но просто не дошли до поставленной цели. А потом произошло всё это...

— Да, словно тот, кто убил Ивана и Бернара, ну, очень замешан, и в убийстве Пе'тровича и пытается всячески помешать нам, узнать правду.

— Для меня уже важнее выбраться отсюда — из этого леса, из этого мира, из всей этой чертовщины! — с явным недовольством, бросила Вика. — Что это за кустарник такой? Я раньше ничего подобного не встречала...

— А ты, что же, раньше уже бывала в параллельном измерении? — с улыбкой на лице, попытался подбодрить её Вячеслав.

— Да, регулярно прихожу сюда, когда хочу побыть одна, — отвечая ему тем же, проговорила девушка.

— Значит, ты должна знать, где тут выход?

— Славик, он там же, где и вход! — на этот раз с серьёзным выражением на лице, ответила она.

Они замолчали на некоторое время, продолжая медленно двигаться вперёд. Мысли переполняли их обоих, но сейчас, как никогда, был важен результат, поэтому дискутировать на эту тему было, попросту, бессмысленно, а, следовательно, не обязательно.

Наконец, кустарник, высотой около пяти метров, закончился и они оказались в "настоящем" сосновом бору. "Настоящий", потому что сосны, окружавшие их со всех сторон достигали невероятных размеров. Они были прекрасны. Ровные чистые стволы устремлялись куда-то высоко в небо и там утопали под собственными кронами. Вокруг ничего, кроме сосен, словно за этим лесом очень внимательно следили и ухаживали. Невысокая трава напоминала, хорошо подстриженный газон, но никаких следов Триммера или же, газонокосилки нигде не было видно. Толстенные деревья росли ровными рядами и, казалось, что их сажали здесь уже тогда, когда они были именно таких размеров. Иначе, как можно было точно рассчитать расстояние между ветками так, чтобы они не мешали друг другу расти дальше. Ведь невозможно угадать, каким вырастет каждое дерево. Либо, это кому-то всё же удалось, либо... они стояли здесь ВСЕГДА!

— Потрясающе! — буквально воскликнула Виктория, оглядываясь по сторонам. — Слав, ты это тоже видишь?

— Ну, конечно, ведь мы с тобой ели одно и то же, — засмеялся в ответ Славик.

— Да, ну тебя... Ты только посмотри, какая красота! Я чувствую себя в каком-то сказочном месте... в сказочном лесу, где живут гномы и тролли.

— Вика, сплюнь... ещё гномов и троллей нам не хватало.... По-моему, у нас и без них полно неприятностей.

Славик почувствовал, как всему телу пробежали "мурашки", заставляя его поёжиться. Но Вика в эти мгновения, видимо, получала несказанное удовольствие от всего увиденного и не обратила на это никакого внимания. А ведь Славке, действительно, стало не по себе от одного только упоминания этих сказочных персонажей. Это началось ещё в раннем детстве, когда он просыпался среди ночи весь в поту от, снившихся ему кошмаров и главными виновниками этого, были именно гномы.

— Черт возьми, — неожиданно воскликнул он, споткнувшись обо что-то, хорошо замаскированное в траве и повалился на землю.