Doof Reise

Сам Густав оказался полной противоположностью Клаусу — невысокий, худощавый, темноволосый мужик лет сорока, с запорожскими усами на круглом лице, энергичный и очень сильный, что выяснилось при рукопожатии. На плече у него висела кобура с маузером С-96 под люгеровский патрон, с большой красной девяткой на рукоятке — Игорь еще в Порто-Франко заметил, что местные предпочитают на виду таскать подобные пафосные раритеты, не потерявшие, однако, убойной эффективности. Поймав себя на том, что всерьез рассматривает возможность добычи для себя "русского сорокового", Игорь расхохотался.

// Smith&Wesson русский сороковой — 4,2-линейный револьвер обр. 1871 года, штатное оружие офицеров русской армии до 1895 г., однако применялся вплоть до конца Первой Мировой Войны. С 25 метров пробивал четырехдюймовый сосновый брус. Отличался точностью стрельбы и удобством перезарядки. //

Заметив недоуменный взгляд хозяина, Игорь объяснил причину смеха, после чего они посмеялись уже вдвоем. Затем Густав пригласил всех в беседку на заднем дворе, среди низких кустиков будущего сада, и принес домашнего, очень густого и крепкого пива в литровых глиняных кружках очевидно местного производства, с гербами и прочей атрибутикой. По-английски хозяин говорил с еще большим акцентом, чем Клаус, поэтому, переговоры взяла на себя Катрин, а Алене, как обычно, досталась роль переводчика. Рассказав свою легенду и пару сплетен из-за Ленточки, перешли к делу. Автомат Густав хотел подарить дочери на свадьбу, а узнав, что их у Игоря два, загорелся идеей взять второй для будущего зятя. В процессе торга всплыли коллиматорные прицелы — считать их в комплекте с автоматами, или отдельно, и Игорь попросил Катрин спросить, не найдется ли у Густава лишней оптики. Оптика нашлась — штатный для G3 и пулемета HK-21E четырехкратный немного помятый Hensoldt FERO-Z-24 — и Игорь стал богаче на полторы тысячи экю, а коллиматоры и прицел пошли взаимозачетом. Патроны поменяли из расчета один к двум на цинк 9х19. Тут прискакали — в прямом смысле, на лошадях — субъекты дарения, хорошенькая девчонка лет 16 и длинный, нескладный еще парнишка чуть постарше с укороченной версией FN FAL, которую Игорь не смог опознать, на плече. Увидев лошадей, Катрин поинтересовалась, не опасно ли здесь на них ездить. Новоприбывшие наперебой объяснили, что в долине нет хищников, крупнее земного волка, в стаи они не сбиваются, а от семейной пары, которой охотятся псевдоволки, лошади приучены отбиваться. Да и без оружия никто не ходит, хотя по сравнению с Равнинами здесь в плане безопасности рай земной. Парнишка, назвавшийся Томасом, похвастался, что завалил уже 17 волков. Девчонка, Лори, хихикнула и заметила, что если бы ей давали пострелять не на стрельбище, а в поле, результат был бы не хуже. Пререкаться они могли бы еще долго, но появившаяся на пороге дома Марита, жена хозяина, лет тридцати красивая блондинка, в джинсах, клетчатой рубашке и белом кружевом переднике на тонкой талии, прекратила перепалку, позвав всех ужинать.

Neues Bayern, 25 год, 12 день 3 месяца, воскресенье, 23:30

Гостям для ночлега выделили отдельно стоящий бывший гостевой домик, в котором после свадьбы предстояло жить молодоженам. Кухня и санузел там были уже отделаны и готовы к употреблению, а пустующие комнаты молодым предстояло обставить самостоятельно. Впрочем, в кладовке ждали своего часа многочисленные подушки, перины и одеяла, и пока девушки плескались в душе, Игорь с Томасом натаскали достаточно для десятка постелей и уселись на крылечке поболтать за кружечкой пивка. Томас говорил по-английски врастяжку, как техасец, да он и был техасцем из округа Грейсон на Старой Земле, лет пять назад усыновленным Густавом после разгрома конвоя на Аламо. В живых остались трое — Томас, и два немца-конвойных, но второй по-английски не говорил совсем. Банду отогнали шедшие следом русские, а Томас получил свой первый трофей — тот самый, заинтриговавший Игоря, DSA-58 — клон FN FAL американского производства. Игорь с интересом расспрашивал парня о жизни в долине, по себе помня, что пацаны порой знают такие вещи, которые до взрослых просто не доходят. В частности, в Северный Проход местная молодежь лазила регулярно, последний раз Томас побывал там в канун сезона дождей, а после свадьбы больше не пойдет — не солидно. До Прохода ехать часов семь, дорогу через лес проложили в прошлом году, а до этого приходилось ехать весь день, по осыпям, вдоль восточной стены. Да, вся северная часть долины поросла лесом, Нет, до конца прохода он не добирался, и остальные ребята тоже, хотя Йоси Штайгер и хвастался, но он известный врун. Да, по лабиринту лазили пешком, машины-то есть, на которых можно пройти, но боязно, а ну как застрянешь, отцы всем жопу надерут, да и с дежурными на блокпосту объясняться неохота, а пеших они выпускают за пачку сигарет. На лошадях, да, пройти можно, но надо аккуратно, в некоторых местах спешиваться придется и вести в поводу, а то запросто могут ноги переломать. Длина Прохода? А хрен его знает, Йоська божился, что миль двадцать, но ему верить не следует. На вашей машине... — оценивающий взгляд в сторону стоящего под навесом туарега — нет, лучше и не пытаться, сядет на брюхо на первой же миле. Хотя машина хорошая, раз сюда добралась, и красивая, да, здесь таких ни у кого нету. Связь? Нет, дальней связи тут нет, горы глушат все, даже длинноволновые передачи из Нью-Рино ловятся только на высокую антенну — вон, на ветряке штырь торчит, видите? Игорь достал из кармана куртки фляжку — Катрин таки исполнила угрозу, и теперь в ней плескался очень мягкий греческий коньяк Метакса — предложил Томасу, тот отказался, сказав, что ему хватит, и Игорь, сделав хороший глоток, фляжку убрал. Посидели еще немного, сравнили ТТХ Лори и Алены, согласившись, что обе очень даже ничего, Игорь хлебнул еще коньячку... Из приоткрывшейся двери высунулась обернутая полотенцем голова Алены, и Игоря в ультимативной форме пригласили в освободившийся душ. И тут же из полутьмы соткалась тонкая фигурка Лори, извинилась и подхватила Томаса под руку, утаскивая за собой обратно во тьму.

Neues Bayern, 25 год, 12 день 3 месяца, воскресенье, 25:15

Чистый до скрипа, побритый, с высушенными врученным Катрин феном волосами, Игорь лежал, закинув руки за голову, под мягким и теплым одеялом, дожидаясь, пока освободится стиральная машинка, чтобы загрузить свое грязное барахло. Думать не хотелось от слова "совсем", а подумать было о чем, и Игорь лениво обнюхивал приходящие в голову мысли, как сытый кот — кусочки сухого корма.

— Я присяду? — Катрин. Зашла не постучав, или он таки отключился? Скорее всего, и то, и другое. Пижама, теплые носки, халат. Прохладно здесь все таки. Устроилась на перинах рядом с Игорем, поджав под себя ноги.

— Извини, я тебя разбудила, — в голосе ни капли сожаления. Акцент сильнее обычного, говорит очень тихо. Устала, видно, что устала, — Я хотела спросить, что мы будем делать. Завтра, и... — круговое движение рукой, — вообще, — помолчала, продолжила почти шепотом, — Я понимаю, ты устал, мы все устали в этом doof reise...

// долбанная дорога — нем.

можно так же перевести как безумный рейс. //

— Проще всего сказать, что мы будем делать вообще, — Игорь повторил ее жест, — поменяем машину, постараемся проскочить Северным Проходом... дальше видно будет. А вот завтра... завтра мы постараемся найти Турка.

— Но ведь у него нас будут искать в первую очередь!

— Катрин... ты плохо слушала Апостола и совсем не слышала Томаса. Здесь нет связи с внешним миром. Совсем нет. И резидента Ордена тут тоже нет. Ему тут смысла нет сидеть без связи. Поэтому брать нас приедут, в самом худшем случае, дня через три. Если Апостол хорошо сработает — через неделю. А без Турка нам не поменять машину. То есть, продать мы туарега легко продадим, тот же Томас на него облизывается, а вот купить... — Игорь замолк. В голову ему неожиданно пришел другой вариант добычи машины, пригодной для Северного Прохода. Вариант был крайний, рискованный, без помощи местных неосуществимый, после него об легализации и восстановлении отношений с Орденом можно было даже не мечтать, потому озвучивать его было преждевременно. И захотят ли местные рисковать ради неизвестно кого — это большой вопрос...

Катрин посидела еще немного, явно желая о чем-то спросить, но, так и не решившись, вздохнула и не прощаясь пошла на выход. Уже открыв дверь, сообщила:

— Вещи твои я в стирку загрузила, не ходи, — грустно улыбнулась и дверь прикрыла.

Игорь завернулся в одеяло и почти мгновенно уснул. Он на самом деле очень устал.

* * *

Человека, о котором говорил Павел Петренко по прозвищу Апостол, действительно звали Турок, хоть и был он поволжским немцем. С Петренко они познакомились еще в казахском Петропавловске, откуда оба были родом. Об этом, уже после перепалки с Катрин, Петренко рассказал Игорю, пока писал карандашом на листке из блокнота записку для Турка. Игорь, отвыкший за последние годы от чистописания, был сначала сильно удивлен подобным способом коммуникации, однако вовремя вспомнил о проблемах со связью и невозможности междугородного телефонного звонка, по крайней мере, для простых граждан. Впрочем, удивляться в этот вечер ему пришлось не первый и не последний раз, и даже не тому, как Петренко привезенной с собой машинкой ловко откатал их с Катрин АйДи — процедуру эту он уже неоднократно видел в Порто-Франко. Нет, удивление вызвал способ, которым Петренко собирался выручить из Банка Ордена их, а теперь уже свои деньги, одновременно давая возможность сбить с их следа СБ — если бы не крот. Способ был прост, как мычание, но Игорь почти не сомневался в том, что он сработает, по крайней мере, в первой части. Чеки самолетом перевозятся в Береговой, обналичиваются в отделении Русского Банка, и дальше с Банком Ордена имеет дело уже он, а ссориться с Русским Банком даже Орден не захочет. Правда и маржу за эту операцию Петренко получал солидную — собственно, из-за этого Катрин и хваталась за пистолет. После долгой торговли на повышенных тонах, которую Алена переводила с трудом, с пятого на десятое, Катрин удалось сбить цену до пятнадцати процентов — и тут Петренко уперся рогом. Катрин, выдав двухминутную явно матерную тираду, плюнула, и, подхватив винтовку, пошла прогуляться, деньги же пришлось принимать Игорю в одиночку, так как Алену он отправил подстраховать мать. Учитывая, что на счету Катрин было около трехсот тысяч экю, мешок с деньгами вышел немаленький, хорошо еще, что Петренко часть суммы отдал явно нелегально намытым золотым песком, среди которого попадались и мелкие самородки. Тут уже торговаться пришлось Игорю — за то, чтобы в сумме учитывалась Орденская десятина, взимаемая при обмене золота. То, как легко согласился на это Петренко, и навело Игоря на мысль о нелегальщине, задавать вопросы он, естественно, не стал, однако факт наличия здесь золота отметил.

Еще раз Игорю пришлось удивиться, когда Петренко предложил ему тысячу экю за пару трофейных пистолетов. Оказалось, S&W под .40 очень популярен у кубинцев, так что внакладе тот не останется. Взял Петренко и гранатные взрыватели, по двадцать пять экю за штуку, потому как жуткий дефицит среди понимающих людей. Игорь взрыватели не стал бы продавать, но взрывчатки не было, а приобрести ее по пути будет затруднительно, хотя компоненты для изготовления могли найтись у фермеров. Впрочем, десяток он себе оставил, так, на всякий случай.

* * *

Neues Bayern, 25 год, 13 день 3 месяца, понедельник, 05:50

Игорь проснулся еще до рассвета, на удивление бодрым и выспавшимся. Впрочем, учитывая длину местных суток, ничего необычного в этом не было. Он повалялся минут пять, обдумывая предстоящий день, потом не спеша поднялся. Неожиданно теплый каменный пол оказался приятным контрастом с весьма прохладным сквознячком, тянущим от приоткрытого окна. Геотермалка рулит, подумал Игорь, направляясь в ванную. Ему понравилось и место, и люди, и он непрочь был бы пожить здесь некоторое время, а если найдется подходящее занятие, то и обосноваться всерьез. Язык? А что язык? Он уже сейчас улавливал общий смысл разговора, живи он здесь постоянно, заговорил бы так, чтобы его понимали, недели через две, максимум, месяц. Так размышляя, Игорь завершил утренние процедуры, надел свою старую "флору", более подходящую к местным реалиям, и новые кроссовки, дошел до туарега, вытащил свою и Катрин оружейные сумки, и, поглядывая в темное, без луны, небо, вернулся в дом.

Разложился на полу, стол, конечно, был на кухне, но тащиться туда не хотелось, и занялся оптикой. Хмыкнув, "лыко да мочало, начинай сначала", сменил поставленный позавчера на пулемет Bushnell на выменянный у Густава штатный Hensoldt. Подумал и не стал ставить оптику обратно на HK 417, сначала следовало научить Катрин стрелять навскидку — по стволу и с открытого прицела. Сунул прицел в чехол и убрал в специально для оптики предназначенный кармашек в сумке Катрин. Отнес сумки обратно в машину, еще раз глянул в небо. В долине по прежнему царила тьма, но звезды уже потеряли яркость. И как всегда перед рассветом, с вершин стекал стылый и влажный воздух ледников. Игорь поежился и нырнул в дом, решив, что уж кофе-то он на кухне найдет.

Кофе, действительно, нашелся, нашлись в холодильнике и яйца, а так же сыр, домашние сосиски и масло, все свежайшее, "вчера еще бегало". Правда, нормально позавтракать Игорю так и не удалось. На умопомрачительные запахи кофе и правильного омлета, с сыром, сосисками и домашнего же приготовления томатным соусом, так же найденном в холодильнике, явилась заспанная Алена, в толстых гетрах выше колен, очередных трусиках, на этот раз цвета хаки, такой же футболке и с вороньим гнездом вместо прически, и, отчаянно зевая, отобрала у Игоря чашку с кофе. Пока тот наливал из большой медной турки вторую чашку, злорадно думая "всегда варил две", появилась Катрин, в желтой шелковой пижаме, аккуратно причесанная и босиком.

— Понял, буду варить три, — пробурчал Игорь себе под нос, уступая даме и эту чашку.

В общем, ему пришлось повторить не только кофе, но и омлет, ибо первую порцию девушки с завидным аппетитом уговорили в момент, не оставив ни крошки.

Neues Bayern, 25 год, 13 день 3 месяца, понедельник, 08:00

Прощаясь с гостеприимными хозяевами, Игорь вручил Густаву бутылку трофейного рома, а Катрин — какую-то земную косметику Марите и Лори. Судя по восторженным ахам и охам, подарок пришелся ко двору. Густав, ухмыляясь в усы, пожал Игорю руку, Томас вскочил на лошадь — он собирался сопроводить туарег до ущелья километрах в десяти от фермы, где местные обустроили стрельбище. Все же, трофеи надо было, наконец, пристрелять, да и подучить девушек правильной стрельбе из нового для них оружия было совсем не лишне. Сам парень тоже, судя по закинутому за спину хеклеру, собирался проверить подарок в деле.

Стрельбищем был относительно прямой и ровный, длиной метров триста, участок зигзагообразного, с поросшими лесом некрутыми склонами ущелья, или, скорее, оврага. Оборудовано оно было хотя и кустарно, но не без выдумки, и Игорю понравилось.