Его Высокоблагородие

'Вот же уроды!' — извозчики так напирали, что, честно сказать, я даже растерялся. И уже совсем собрался заехать самому рьяному в морду, как гомон заглушил резкий гудок автомобильного клаксона.

Водители кобыл сразу же ослабили осаду. А потом и вовсе стали разбредаться по сторонам, при этом громко ворча и часто повторяя словосочетание 'урус шайтан'. В их тоне странным образом сплеталась злость и уважение, сдобренное доброй толикой страха. По крайней мере мне так показалось. Интересно...

Освободителем оказался невысокий коренастый усач, с образцово-показательными 'кавалерийскими' ногами. Несмотря на то, что извозчики упоминали какого-то 'уруса', русским парень не выглядел, совсем наоборот, скорее всего турком. Или около того. Выглядел он очень эффектно, можно даже сказать авантажно. Высокие шнурованные ботинки почти до колен, кожаные галифе, кожаная тужурка с множеством карманов и кепка восьмиклинка с авиационными очками-консервами — я даже принял его за какого-то летчика, по ошибке заплутавшего в порту.

— Мessieurs! Буду иметь честь доставить вас по назначению за умеренную плату! — заявил парень на отличном французском языке. После чего показал мне рукой на свое транспортное средство. — Прошу!

В его жесте было столько достоинство и гордыни, что я ожидал увидеть по крайней мере какой-то лимузин правительственного класса.

Но разглядел всего лишь какой-то облезлый рыдван, похожий на карету, к которой зачем-то присобачили двигатель внутреннего сгорания.

Я не особый знаток автомобилей начала двадцатого века, но все-таки сумел определить, что это, ничто иное, как 'Фиат Бреветти' первой или второй модели. Как? Все просто: об этом свидетельствовал логотип на решетке радиатора.

Время и обстоятельства не пощадили предка итальянского автопрома, вдобавок, счастливый владелец, украсил авто многочисленными галунами, плюшевыми занавесочками, витыми шнурами и фестонами, от чего, почтенное транспортное средство стало похоже на похоронный катафалк. Хотя да, на фоне двуколок и пролеток местных извозчиков, Фиат смотрелся транспортом будущего. Да и сам водитель, излучал своим видом просто непоколебимое превосходство.

Попробовал прокачать его по внешности, но ничего опасного для себя не определил. От 'кожаного' фонило показательной разухабистостью и удалью, но никак не лихими намерениями. А еще военной косточкой, но едва заметно. Впрочем, особой веры самому себе у меня сейчас нет. Княгиню-то 'прохлопал' образцово-показательно. Не знаю, что тому виной, может отличие эпох, а может просто чуток ошалел от 'переноса' и расслабился, но факт есть факт.

Немного подумав, и на всякий случай поискав глазами вероятных встречающих настоящего фон Нотбека, я принял предложение. Особой альтернативы на самом деле нет. Местные куда больше подозрительней. К тому же, как по заказу, он пообещал доставить меня в приличный и недорогой пансион. Ладно, будем надеяться, что пронесет.

Водила быстро загрузил багаж, вежливо закрыл за мной дверцу в салон, после чего, с полуоборота заводной ручки завел авто, залихватски бибикнул клаксоном, заставив отпрыгнуть словно газель, увешанного кувшинами уличного торговца водой и вполне уверенно погнал машину по узенькой улочке.

На всякий случай, я незаметно переместил свой Браунинг из кофра в карман. Не пригодится и ладно, но так я себя уверенней чувствую. Да и перестраховаться не мешает.

— С прибытием, Георгий Владимирович...

От неожиданности я едва не вздрогнул. Все-таки не пронесло... Нет, я прекрасно понимал, что фон Нотбек отправился в Константинополь по заданию и, вполне вероятно, его должны были встречать, но то, что встречающий будет под прикрытием, оказалось для меня новостью.

М-да... Ну и что же отвечать? Судя по тому, что водила полностью проигнорировал вполне обычную для шпионских игр комбинацию пароль-отзыв, он меня знает лично. Либо, абсолютный непрофессионал, что вполне обычно для белой разведки этого времени.

— Мы с вами виделись в ставке главнокомандующего, — продолжил водитель, распугивая прохожих гудками и продираясь по лабиринту узких улочек. — Но, скорее всего, вы меня не запомнили. Разрешите представится, штабс-капитан Синицын Алексей Юрьевич.

'Однозначно дилетант. За языком не следит совсем. Вряд ли профи стал бы раскрывать свою настоящую фамилию и звание, — подумал я. — Даже если знаком лично с фигурантом. Но маскируется под таксиста просто виртуозно. Природный талант? Откуда он? Какая-нибудь группа агентурной разведки при военном представителе Генштаба ВСЮР? Или все-таки из дипломатической службы при Особом Совещании? У белых было столько разведподразделений, что все и не упомнишь. Простой эмигрант, подвизающийся таксистом и решил просто поболтать со знакомым по Белому движению? Оба варианта совсем некстати. Хотя, второй предпочтительней...'.

— Мы уже начали беспокоиться, когда вы не сошли на берег в день прибытия, — Синицын играючи разбил мое предположение о случайности. — Впрочем, его превосходительство, все равно не смог бы вас вчера принять...

'Его превосходительство? Кого здесь могут так титуловать?.. — от лихорадочно путавшихся мыслей у меня дико разболелась голова. — Неужто сам Врангель? Твою же... Да, как раз он в Константинополе. Пока не у дел, но скоро отбудет в Россию и сменит Деникина на месте главнокомандующего. Насколько я помню. Черт, знал бы, выучил бы наизусть историю Белого движения. И для какого хрена, я ему понадобился? Письмо передать? Но как назло, фон Нотбек сжег все документы. Может устное сообщение? Или что-то еще? Интересно, когда вычислят подмену, пристрелят сразу или сначала переломают все кости? Клятый барон, вспоминай, черт бы тебя побрал! Синицын, ты тоже не молчи. Говори, выбалтывай все!'.

Тем временем, машина проскочила мимо какого-то дворца, хорошо просматривающегося за деревьями и высоким забором. Как назло, в своей прошлой жизни, я ни разу не был в Турции и теперь, пялился на окружающие пейзажи как баран на новые ворота. Смотрел, но ничего не видел. Заунывный вой шарманок и вопли торговцев вразнос, в изобилии шастающих по улице, доносились до меня лишь изредка, да и то, каким-то невнятным фоном. Да и хрен бы с ними, не тем голова занята. Думай, думай, кто и зачем мог тебя послать к Врангелю? Врангель, Врангель Петр Николаевич, генерал-лейтенант. Боевой командир, признанный тактик. На данный момент в отставке. С Деникиным, нынешним главнокомандующим, мягко говоря, Врангель имеет некоторые разногласия, однако пользуется большой поддержкой среди высшего командования ВСЮР. В итоге, после Одесской катастрофы, Деникина сместят, а его пост займет как раз Петра Николаевича. Причем, его кандидатура будет принята членами Военного Совета почти единогласно. Стоп... а если я связной между 'черным бароном' и его сторонниками? Глупо было бы думать, что Врангель не мониторит события в Ставке. Так что, вполне может быть. Кто там у нас? Шмеллинг... тьфу ты, то есть Шиллинг, Арбузов, Игнатьев... Думай, думай, барон! Драгомиров! Точно, Драгомиров Абрам... Михайлович, что ли? Увы, точного отчества не помню. По некоторым данным, главный лоббист возвращения Врангеля. Если я действую от имени этих людей, то их послание может звучать только так: Петр Николаевич, собирайтесь, все готово для смещения Деникина. Понятно, что не дословно, но примерно в этом смысле. Почему послание передано со связным, со значительной затратой ресурсов, а не телеграфом, к примеру? Тут все просто. У Деникина, своих верных людей тоже немало, а связь с нарочным значительно усложняет перехват. Увы, ничего другого в голову не приходит. И, скорее всего, уже и не придет.

— Слежки нет, — заглянув в боковое зеркало, довольно сообщил штабс-капитан. — Георгий Владимирович, я вас сейчас высажу. Вон там... — Синицын ткнул рукой по курсу машины. — Идите прямо в парадное, там вас встретят и препроводят к его превосходительству. А после беседы, снова подберу и отвезу на постой. Багаж пусть остается у меня.

Через пару минут, он припарковался к тротуару возле очень старого на вид дома с облезлыми колоннами.

Я выдохнул, вылез из машины и на ватных ногах потопал к двери.

Охо-хо...

Как говорится: человек предполагает, а Бог располагает. Ладно, главное делать уверенную морду. Не из такого выпутывался.

Опять же, 'черного барона' вживую увижу...

ГЛАВА 7

Бывшая Османская империя. Константинополь. Квартал Харбие.

24 января по старому стилю. 1920 год. 13:00

За дверью меня встретил подтянутый молодой человек с бесстрастным холодным лицом. Несмотря на идеально сидевший на нем костюм, в его облике хорошо просматривалась военная выправка. Впрочем, чему тут удивляться, откуда у генерал-лейтенанта, пускай даже находящегося в формальной отставке, возьмется гражданский секретарь-референт. Или порученец, что в общем-то почти одно и тоже.

— Розен Александр Генрихович, — коротко и сухо представился встречающийся. — Прошу следовать за мной, Георгий Владимирович.

Я молча кивнул и поднялся по широкой лестнице вслед за ним на второй этаж, по пути, на всякий случай прикидывая свои шансы к отступлению. Но выводы последовали неутешительные, потому что окно в конце коридора оказалось заперто на ставни, а возле входной двери сразу нарисовалось двое крепких молодцев. Одеты они были в гражданское платье, но надеяться на то, что охранники не вооружены, было бы совсем глупо. К тому же, дом выглядел нежилым и его комнаты могли быть заперты.

'Ладно, во всяком случае, меня пока еще никто не расстреливает взводом на рассвете, — подумал я, держась на шаг позади Розена. — Но, судя по всему, Врангель и его люди здесь инкогнито. С какой такой стати? Не секрет, что барон все время находился под колпаком союзнической разведки, пристально следившей за каждым его шагом. Не хочет, чтобы они узнали о контакте именно со мной или общая конспирация? Может противостояние с Деникиным так далеко зашло? Помнится, какого-то генерала как раз в это время в Константинополе шлепнули. Правда, вот не помню, чьим он сторонником был. М-да... Тут только гадать можно. Увы, я совсем не историк и даже не знаток истории белого движения. Особенно этого периода времени. Но посмотрим, скоро все и так станет ясно...'.

Порученец остановился перед массивной двухстворчатой дверью, коротко стукнул по створке костяшками пальцев, после чего отступил в сторону пропуская меня.

— Его превосходительство ждет вас.

Я уже успел полностью успокоиться, поэтому без колебаний шагнул вперед. В самом деле, чего бояться, отбоялся уже свое.

Врангель получил свое прозвище, 'черный барон', за то, что никогда не расставался с черкесской черного цвета. Но высокий худощавый мужчина с легкой проседью в волосах, вставший при виде меня из кресла, был одет в темно-серый гражданский костюм. Впрочем, я опознал его без труда — слишком уж приметная была фигура у будущего главнокомандующего Вооруженных Сил Юга России. Да лицо ни с каким другим не спутаешь.

— Рад встрече, Георгий Владимирович, — Врангель крепко пожал мне руку и показал мне на стул. — Присаживайтесь. Как добрались?

— Без особых проблем, ваше превосходительство, — действуя больше по наитию, я дождался пока барон сядет, и только потом присел сам.

— Георгий Владимирович... — едва заметно поморщился Врангель. — Я знаю о вашей жесткой приверженности субординации, но давайте обойдемся без нее. Без 'особых' проблем, это значит, что они все-таки были?

— Взбунтовалась команда парохода, — я не стал скрывать случившееся, потому что этот факт было проверить достаточно легко. — Но проблему удалось решить.

— Зная вас, я в этом даже не сомневаюсь... — усмехнулся барон.

'А фон Нотбек оказывается парень с репутацией... — мельком проскочила у меня мысль. — Неужто расстреливал красных пачками? Весело...'.

Но отвлекаться на размышления по этому поводу не стал и полностью сосредоточился на разговоре с Врангелем. Учитывая то, что барон знает меня лично, любая оговорка может стоить очень дорого. Пока справляюсь, но все очень быстро может измениться.

— Нет ли в происшествии следов умысла... — Врангель неопределенно показал взглядом за свое плечо.

— Исключено. Банальный разбой, — коротко и четко ответил я. И сразу же сделал небольшой задел на тот случай, если у меня потребуют какое-нибудь письменное послание. — Но предосторожности я все равно принял.

— Хорошо, — одобрительно кивнул 'черный барон'. — Рассказывайте, Георгий Владимирович. Я обладаю информацией из Одессы, но ваш рассказ может быть полней.

— На момент моего убытия, полным ходом шла подготовка к эвакуации. Что случилось дальше, я не знаю, но могу предполагать... — сделав небольшую паузу, я мысленно перекрестился и продолжил, — что все уже закончилось или скоро закончится. Весьма неблагоприятным образом.

На самом деле, я ничем не рисковал, высказывая такое предположение. Во-первых, если Врангель имеет связь с командованием, то он уже и сам все знает, во-вторых, именно такой исход открыл ему путь на пост главнокомандующего.

— Увы... — с искренней горечью сказал барон. — Увы, ваши предположения оказались правдой. Но хватит об этом. Что вам передал для меня...

У меня сразу похолодело сердце, перед глазами все поплыло, а виски налились тупой болью.

— ... Абрам Михайлович. — голос Врангеля доносился как сквозь ватную подушку. Неожиданно, одновременно со звонким щелчком в ушах, в голове появилась картинка какого-то кабинета, с сидящим за столом крепким, абсолютно лысым мужчиной с погонами генерала от кавалерии, и орденами 'Святого Георгия' четвертой и третьей степеней на кителе.

Генерал сосредоточенно набивал трубку табаком и мерно, чеканя каждое слово говорил:

— ... Совет будет собран сразу же после прибытия войск и командования в Севастополь. Возможно несколько суток понадобятся на решение организационных проблем. С вопросом инициации отставки главнокомандующего и новой кандидатурой на его место, уже все решено. Полного большинства у нас не будет, но голосов хватит с лихвой. Не думаю, что Деникин будет противиться, есть сведения, что он сам уже склоняться к тому, чтобы отойти от дел. Предупредите Петра Николаевича, что Деникин скорее всего отменит свое решение, на назначение его военным помощником по представлению Николай Николаевича Шиллинга, но это уже никакого значения не имеет. О решении Совета мы телеграфируем в Царьград сразу же после его окончания. Передайте Петру Николаевичу, пусть будет готов отбыть...

— Георгий Владимирович, вам плохо? — видение исчезло и до меня донесся встревоженный голос 'черного барона'. — Что с вами?..

— Все в порядке... — я с силой провел ладонями по лицу. — Все уже в порядке, Петр Николаевич. Просто, во время бунта на пароходе, меня основательно приложили по голове.

— И это наложилось на вашу давнюю контузию... — понимающе сказал Врангель. — То-то, я смотрю, что вы сами на себя не похожи. Надо бы вам основательно подлечится.

— Всему свое время, Петр Николаевич... — я секунду помедлил, собираясь с мыслями, после чего слово в слово передал барону слова Драгомирова.