Эпизод 1. Странник и Судьба

— И долго плыть собираешься? — с легкой укоризной спросил старик. — Река жизни может ведь и на бурную стремнину вынести, может и в глубокий омут затянуть. И там и там, воды можно вдоволь нахлебаться, или даже на дно уйти. Силы-то плыть еще есть? В молодости, наверно, спортсменом был, сил тогда ещё было много, не то, что теперь? А может, лучше все-таки заранее определиться: куда плыть?.... Или хотя бы просто трудиться на чье-то благо, родителей поддерживать, детей завести и обеспечивать их всем, чем ничего не делать да на судьбу пенять.

— Конечно, лучше, — согласился я с ним, — но страх берет. Я не очень-то представляю, как бы смог смотреть в глаза своего сына, если он голоден, и я не могу его накормить. Решение в таком случае только одно напрашивается — криминальное. А это как-то не для меня. Лучше как страус: не можешь решить проблему, голову в песок, и нет проблем.

— А если это будет чужой ребенок? И он голоден? — явно гнул свою линию старик. — И он не один?

— Ну, не знаю я. Не готов я прямо сейчас ответить на этот вопрос. Страусом быть всё-таки проще, — у меня действительно не было ответа.

— Ну что ж, правдиво сказал: страус так страус. Орлы нынче не в моде, живут не долго. Но кем быть, выбор за тобой, — старичок собрался уходить. — Тебе пора закрывать свой магазинчик.

Он неторопливо пошел к выходу, а у самых дверей неожиданно оглянулся и сказал:

— Тебе еще предстоят разные жизненные повороты, и тебе всё равно придется выбирать, быть страусом или орлом, но помни всегда, что все мы под Богом ходим. Следит Бог за тобой, следит сверху.

— Кто? Бог? Прямо с небес? За мной? — моя ирония явно искала выхода. — Сомневаюсь, что я могу представлять интерес для него.

— А ты не сомневайся, Григорий Алексеевич. Бог тебя "пасёт", поверь в это, — ответил старичок, уже выходя из магазина. — И с тобой мы еще встретимся, хотя, может быть, и не скоро. И ещё..., — задумался он и добавил на прощание. — Не забывай: "Бойтесь своих желаний, ибо они исполняются".

Старик ушел, оставив меня в полной растерянности. Первое — откуда он меня знает и зачем я ему? Второе — почему я так с ним разоткровенничался? Откровенность это не мой конёк. Чем он меня так задел? Ведь я и не заметил, как он буквально в душу ко мне влез. Один его взгляд чего стоит — насквозь тебя видит. Что же он там увидел? Однако, однако... Врезался в память мне этот старик. Что-то отличало его от массы, от таких же стариков-пенсионеров. Бывают ведь люди не такие как все. Мне уже не раз приходилось общаться с разными властными суровыми дядями. После такого общения желание только одно: никаких контактов с такими дядями в будущем, никогда. И даже не из-за страха перед ними, который как невидимая убийственная радиация наполняет тебя, а просто потому, что у них внутри пустота. Хотя, если сказать точнее, они переполнены до самых краёв: жаждой власти, силы, могущества. Но нет в них обыкновенного настоящего живого человека. Они напоминают мертвую запрограммированную куклу без души. Для них чужая боль, смерть — повседневные мелочи жизни, не стоящие внимания. Только они сами имеют значение для этого мира, то есть для самих себя. Их можно бояться, и даже нужно их бояться, а вот уважать — никакого уважения они не достойны! Здесь же совершенно другой случай. Сила исходила от старика, не власть, а сила. Сила знания. Сила Человека. И он захотел, чтобы я это увидел... А мог бы и не показывать.

Может быть, ещё и встретимся с ним... на жизненных поворотах. Все мы под Богом ходим. А вот интересно, как Бог следит за каждым из нас? Нас же миллиарды. Это только людей, homo sapiens... А зайчики-лисички, птички-рыбки... в лесах, полях, морях и реках?.. А муравьи?.. А каждая травинка-былинка?.. Она ведь тоже живая... Умом этого не понять.

Вот кто я такой — это я понимаю. Я!!!

Хотя... Может, и я на что сгожусь, не всю же жизнь мне только спекулировать да на черный день копить. Хороша, конечно, тихая, спокойная жизнь страусиная — жизнь страуса, забот не ведающего. Работа, дом, отдых. Но хочется чего-то большего. Ох, как хочется. Для себя. Для страны.... Для страны, которую мы потеряли, которую наши деды и прадеды не единожды отстояли в великой битве, а мы её на "свободу" променяли... Это мы так думали на свободу, а в действительности... Хотели как лучше, а получилось как всегда. Мы получили свободу — свободу выбора туалетной бумаги... ну, максимум, свободу выбора автомобиля, да и то импортного, чужого, а не своего, отечественного... И не более того.

Мы потеряли и свою страну, да и свободу тоже. А что будет завтра?

Когда-то давным-давно свободные гордые люди, северо-американские индейцы, продали за блестящие бусы, стоимостью двадцать четыре доллара, остров Манхеттен; можно сказать, продали маленький-маленький кусочек своей страны... А потом началось... И через какое-то время они потеряли всё. И всю свою огромную страну, и вообще весь свой мир. Однажды начав с маленького острова. И за какие-то разноцветные бумажки. Тогда на их землю пришли чужие люди — господа Старого и Нового Света, которые много говорили о свободе, о равенстве и о многом другом.... Теперь и к нам с "правильной" правдой, с истиной в последней инстанции нахлынули учителя с запада, которые с утра до вечера твердят о том, как нам надо жить. Просвещённые лжецы учат нас азам свободы, демократии. Внедряют в нашу многовековую культуру свои ничтожные и мимолетные лживые ценности. Индейцы тоже думали, что они свободный народ, и они верили правильным речам пришлых людей. И где теперь эти индейцы? А мы в 1993 году, чем отличались от них? Со стороны индейцев договор о продаже маленькой частички своей страны подписывали пьяные обманутые старейшины, у нас первый п-Резидент всея Руси, господин Ельцин, вообще редко был трезвым. И где он только, и с кем, успевал набраться до своего невменяемого состояния? Кто его так усердно от "зеленого змия" не отпускал? А народ? Каждый на своем месте твердит: от меня ничего не зависит, сделать ничего нельзя, страна у нас большая. Так чем мы отличаемся от индейцев? Только наличием у нас ядерной дубинки (но она не вечная)? Или ещё чем-то? Что нас ждет завтра? А через сто лет? Через сто лет нас может уже и не быть, ни Великой Страны, ни нас тоже. Время покажет.

Глава 12. ИЗОЛЬДА И ДРУГИЕ

Майору милиции Шабесгоеву уже не в первый раз приходилось выполнять полностью противозаконные поручения по "просьбе" генерала Иванова. Вот и сейчас он придирчиво осматривал молодую парочку, которую, для выполнения не совсем джентльменского задания, прислал генерал. Черноволосую девушку и белобрысого парня. Генерал сказал, что девушка, старшая в группе, она уже высококлассный агент, поэтому на их внешний вид внимания не обращать, и ещё он сказал, что они справятся. Хотя с виду, конечно, девчонка (худенькая брюнеточка), на профессионального агента экстра-класса была совсем не похожа, ну разве, что в её красивых чёрных глазах сквозило совсем "не детство". Стройняшка, это да, несомненно, но какая сила может быть в её тонюсеньких ручонках? Да её же соплей перешибешь. А Ваня, вообще студент какого-то театрального института, который просто должен сыграть свою роль за деньги. Но раз генерал сказал, справятся, значит.... Генерал ещё предупредил, чтобы лишних вопросов, не касающихся самой операции, агенту "Изя", то есть девчонке, не задавал.

— Давайте повторим ещё раз ваши действия, госпожа Изольда, она же агент "Изя", — попросил майор, и после секундного колебания, всё-таки не удержался и спросил. — Кстати почему "Изя"? Это же мужское имя.

— А чтоб никто не догадался, — равнодушно ответила Изольда и продолжила, — моя задача привлечь внимание объекта, заставить его остановиться около нас, затем войти с ним в близкий физический контакт, и, усыпив его бдительность, переключить на Ваню. В момент, когда объект будет полностью сфокусирован на Ване, порвать по максимуму одежду на себе, чтобы затем изобразить из себя жертву насильника-маньяка.

— Справишься? — недоверчиво посмотрел на неё майор. Уж больно она похожа на девочку-подростка. Ей бы в куклы играть, а тут спецагент. Почему интересно генерал рекомендовал её как очень опытного агента?

— Ничего сложного, — ответила Изольда.

— Ну, в принципе, да, — согласился майор. — Так, теперь ты Ваня. Твои действия.

— После того как Изольда, передаст объект мне, найти любой повод, например спросить его, что, ты пялишься на мою девушку, и завязать драку. В результате которой, получить как минимум пару плюх. И чтобы обязательно до крови, после чего упасть "без сознания". А потом лежать "трупом" и ждать вашего приезда.

— Справишься? — снова недоверчиво спросил майор.

— За такие деньги справлюсь, — бойко ответил Ваня.

— Я про кровь спрашиваю, — уточнил майор.

— Кровь будет! — брюнетка пристально посмотрела на Ваню, как будто обожгла взглядом.

— Кровь будет, — слегка замялся с ответом Ваня, и затем уверено пообещал, — кровь будет.

— Ну, тогда готовьтесь. Идите, учите матчасть, — подытожил майор.

Глава 13. ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ РАЗДЕЛЯЕТ ОДИН МИГ

Продолжения процедуры охоты на страуса долго ждать не пришлось — недели не прошло. По негласному правилу процедуры охоты на задиристых петухов из страуса было решено сделать верблюда.

Однажды, как всегда естественно по неотложным делам конторы, шеф послал меня к очередному клиенту. Намечался хороший заказ, поэтому нужно было обговорить и уточнить последние детали, подписать все необходимые бумаги и с победой, то есть подписанным договором, вернуться в офис. Клиент этот обосновался где-то на самом краю города, в районе Парнаса. Значит, вернуться в офис сегодня обратно, я уже не успею. То есть после подписания, сегодня вечером я совершено свободен. Может, стоит вечером сходить куда-нибудь, "принять на грудь", или познакомиться с прекрасной незнакомкой и хоть немного развеяться от невесёлых дум? А то они как тяжелый горб за спиной, давят и давят на плечи, что и не вздохнуть, не....

Больше часа, я из центра через все питерские пробки выбирался на север города, к Парнасу. Наконец, еду, ищу: где эта улица, где этот дом. Безуспешно пытаюсь разобраться в нагромождении промышленных корпусов-коробок непонятного вида и предназначения. После нескольких бесполезных попыток, найти необходимый адрес, чувствую, что начинаю ездить по кругу. Хорошо бы спросить у кого-нибудь: где я? Только у кого спросить, в этой каменой пустыне индустриальных зданий? Смотрю: вдалеке по улице, на обочине голосует женщина. Оживлено так голосует, трудно не заметить.... Когда я к ней подъехал поближе, она оказалась совсем ещё молодой девушкой, не более двадцати лет. Немного поодаль от неё парень задумчиво ковыряется в моторе "жигулёнка". Хотя от "жигулёнка" осталось только название и узнаваемые формы, остальное сплошной тюнинг. Антикрыло на багажнике больше самой машины, сплошные обвесы, спойлеры, бамперы, прямо аж к самому асфальту прижимаются. В дополнение ко всему безумная аэрография по всей машине. Наверно, тюнинг этой машины оказался дороже самой машины. Как на таком агрегате ездить то можно? Не повредить бы. Интересно, а как вообще эту парочку, сюда, в совершено безлюдное место занесло? Тут не Невский, и красоваться вроде бы не перед кем. Да и пешком, без машины, случись что, им отсюда придется долго выбираться. Хотя может, они местные, и знают, куда я заехал, и даже может, помогут найти мне нужный адрес? На бандитов, прошу прощения сотрудников охранного предприятия, вроде совсем не похожи. Прилично одетые, молодые люди.... Только.... Место для моей остановки выбрано, как всегда, при полном отсутствии лишних глаз. Проезжающая машина на этой улице большая редкость. Вот и сейчас здесь только я, заплутавший путник, и они, неудавшиеся стритрейсеры. А рефлекс на остановку в безлюдном месте в последнее время у меня уже выработался стандартный — жди приключений на свою... голову. Остановиться и помочь молодёжи или проехать мимо, пусть другой им помогает? Правильно, неправильно, но я остановил машину. Хотя может, в связи с недавними приключениями со мной, это было совсем неосторожно с моей стороны. Но поблизости вроде никаких криминальных личностей не наблюдается, всё легко вокруг просматривается. А день то, какой! Ясный, солнечный, добрый. Даже ветра нет. Почти лето. Кустики зеленеют, птички поют, живи да радуйся. Впереди свободный, и я надеюсь, приятный вечер. В такой день ничего плохого случиться не может по определению. Вроде бы и ситуация-то житейская: молодые люди, ещё вчерашние подростки, не могут решить свою проблему без посторонней помощи. Как не помочь молодежи в их беде? Поэтому и затормозил. Не торопясь, иду к ним. Подхожу поближе, а сам всё равно непроизвольно окрестности осматриваю, мало ли что. Не замаячили ли на горизонте знакомые мне мерсы или джипы....

— Здравствуйте, — поздоровалась девушка, — не могли бы вы нам помочь. Машина заглохла и больше не заводится. Мой джентльмен уже больше часу с ней бьется и ничего..., — не гладя, махнув рукой в сторону парня, пренебрежительно отозвалась она о своем спутнике. Она была весьма симпатичная: темноволосая, смуглая, и очень стройная, причем она, этого, совсем и не скрывала. Хотя на ней и был лёгкий светлый плащ почти до пят, но под ним оказалась чёрная юбочка, уже ремня на моих брюках, и почти прозрачная белая-белая блузка. А дополняли картину — тончайшие светло-серые резные перчатки на руках. Точеные ручки в светлых перчатках, обнаженные длинные стройные ноги, волнующие холмики на её груди. Всё в ней было идеально, даже чересчур. Разве что картину портил, слегка крупный нос с тонкой переносицей. А в остальном..... Мне показалось, что она специально, напоказ выставляет все свои прелести, заставляя акцентировать меня всё своё внимание на них. Я уже хотел спросить, что она делает сегодня вечером.... Но взгляд подкрашенных глаз был как ледяной пронизывающий дождь. Я, конечно, понимаю, что молодые девушки существа нежные и трогательные, и как говорится: их хочется трогать и трогать, но взглянув в её глаза, всякое желание быть трогательным, у меня пропало сразу. Человек с такими глазами, знает, зачем он пришёл в этот мир, знает, что ему надо от жизни, и не дай бог, если кто-то вздумает ему помешать жить по его правилам. Холодные жесткие глаза.