Друг невесты (общий файл)

— Рит, ну ты там ско...— он проглотил последнее слово, глядя в каком я виде. Благо сидела я к нему спиной и купальник был практически надет, но тем не менее...Я почувствовала себя неловко и меня тут же бросило в жар. А он дибил ещё стоит разинув рот и не думает отворачиваться.

— Либо убирайся, либо помоги мне с этим чёртовым купальником, — предложила я ему пару вариантов, а то видимо мозг у мужчин со временем атрофируется как ненужный орган. Табелев думал секунду, а потом вполз ко мне в палатку, узкое пространство которой отнюдь не помогало восстановлению спокойствия. Тёплые пальцы Андрея перехватили завязки моего купальника, дыхание коснулось шеи и я, не выдержав, вздрогнула и прикрыла глаза. Дыши, Рита, дыши, это всего лишь Табелев и он не твой жених.

— Вот и всё, — прошептал Андрей и его руки легли на мои обнажённые плечи. Тут-то мне стало совсем плохо, перед глазами запрыгали искры, а внутри всё стянулось в тугой узел.

— Так мы идём купаться? — звонкий голос Аннет снаружи разрушил всё. Я тут же судорожно вдохнула, Андрей отстранился и стал выбираться из палатки. Ну а я поплотнее укутавшись в полотенце, вышла в тёплую ночь. Со стороны реки уже слышался плеск и смех. На Аннет купальника я не заметила, только лишь пару верёвочек и несколько треугольников чёрного цвета. Мда...

Ну а Табелев тем временем побрёл в одиночестве к реке, предварительно стянув штаны, демонстрируя свои ярко-зелёные плавки со смешным лягушонком на филейной части.

— Хорош, — промурлыкала себе под нос Аннет, глядя в удаляющуюся загорелую спину Андрея. Я не могла не согласиться.

— Самый лучший, — опрометчиво бросила я, но, кажется, Шмельная не слышала. Она только лишь рванула вслед за объектом своего обожания.

Купание пошло моему настроению на пользу. Во-первых, я, честное пионерское, случайно подпортила Аннет шевелюру. Оказывается она всё-таки не идеальная и с мокрой головой похожа на крысу, как и все девушки. Во-вторых, плавать я умела прекрасно. В отличие от той же Аннет, и мы с Андреем сделали пару заплывов наперегонки. Купаться ночью оказалось просто потрясающе, и даже назойливые комары, которых, к слову, было не так много (готова поклясться, благодаря близкому нахождению Аньки), не особо мешали процессу.

Часа через два все стали подтягиваться к костру, и я последовала их примеру, вооружившись фотоаппаратом. Пламя давало прекрасный свет и фотографии получились такими завораживающими и мистическими из-за языков пламени и теней, отбрасываемых на лица. Принялись знакомиться, рассказывать о себе, не обошлось и без страшных историй, во время которых Аннет томно прижималась к Андрею. Мне оставалось лишь, стиснув зубы, думать о том, что, может быть, она даже сделает его счастливым.

Максим Сергеевич, наш проводник и знакомый Аннет, принялся делать гоголь-моголь и никто не отказывался от горячительного напитка.

— Пойду аппарат отнесу, — прошептала я на ухо Андрею, — А то ты же знаешь, я пить не умею, — я похлопала его по плечу и пошла в сторону наших палаток, расположенных в укромном уголке в небольшом углублении густых кустов. Было немного жутковато, но я вернулась очень быстро.

* * *

Аннет ждала этого целый вечер. План, как избавиться от Ритки в этом походе созрел неожиданно, но благо всё необходимое было у девушки с собой. Шмельная всего лишь планировала подмешать в напиток или в еду Риты снотворное, чтобы потом она спокойно могла поразвлечься с Андреем. Вообще-то развлекаться планировалось в ветхом домике, который она уже подготовила, но увы, пришлось отказаться от этого плана и ориентироваться на месте...

И вот, наконец, Добровольская пошла отнести свой драгоценный фотоаппарат, и пока Андрей отвлёкся, Аннет быстро насыпала в гоголь-моголь Добровольской лошадиную дозу снотворного, способного вырубить девушку на всю ночь.

Шмельная почти не скрывала злорадства и откровенно улыбалась своему ненаглядному Андрею. Вот только она не замечала, что парень весь день прибывает в какой-то прострации. А всё потому, что его отношения с Ритой в одночасье изменились. И всего-то из-за пары инцидентов...Вспоминать то, что чуть не произошло в мастерской неделю назад Табелеву не хотелось. Он не хотел разбирать то, что чувствовал в тот момент. Из этого всё равно ничего не выйдет. В конце концов, это просто тяжёлый период в их отношениях...Они всего-навсего бояться потерять друг друга из-за разительных перемен в жизни Маргариты. Но так ли это на самом деле?

Мысли Андрея и Аннет разрушило возвращение Риты. Табелев тут же протянул Добровольской первый попавшийся стакан гоголь-моголя, а второй вручил Шмельной. Молодые люди принялись пить напиток...

* * *

— Чего это с ней? — почти с участием спросила я, равнодушно тыкая носком кроссовка в неожиданно отрубавшуюся Аннет. Вот неженка, с непривычки свалило её этим совсем не крепким напитком. Вот я....я понимаю! Считай трезвая, только перед глазами какая-то пелена и хочется сделать всё то, о чём я обычно себе даже думать не позволяю.

— Вырубилась, устала, наверное, — улыбнулся Табелев. От алкоголя его щёки чуть порозовели, и он мне в тот момент показался самым прекрасными мужчиной на земле. Офигеть, нет, всё-таки он такой сексапильный!

— Надо её это...того! — я хотела показать жестом на палатку, но получилось больше похоже, что я призываю Табелева прикончить Шмельную. Он чуть задумался, а потом сказал:

— Нет...всё-таки в палатку, — и он подхватил Аннет своими сильнющими ручищами, а я, раскрыв рот, стала наблюдать за ним. Вот он легко донёс её до палатки, погрузил в спальный мешок, хорошенько укутал, а потом уже закрыл палатку.

— Ну ты рыцарь, — рассмеялась я, ага, свинтус в доспехах. Так, что-то я захмелела, надо трезветь. — А пошли купаться, а?

— А ты знаешь, что в состоянии алкогольного опьянения купаться нельзя? — нравоучительно заявил Табелев. Я оскорбилась.

— Сам ты в состоянии алкогольного опьянения, — процедила я, начиная стягивать с себя одежду, благо купальник я не сняла. — А я пошла купаться! — и быстро побежала, пока этот бугай не вздумал меня остановить. Я почти с нырка вошла в воду, и меня тут же пронзил холод, который тут же сменился невероятным ощущением свежести. Я хотела было закричать от счастья, но всё-таки народ спит, нужно соблюдать приличия.

Как и ожидалось, Табелев тут же присоединился ко мне и, обхватив мою голову, принялся демонстративно топить, правда я так и не окунулась в воду, принявшись активно отбиваться. В итоге минут через десять такого баловства, я почувствовала, что сильно выдохлась и замёрзла. Мы с Андреем выбрались на берег и улеглись прямо на траву и стали смотреть на звёзды.

— Как же красиво, — вздохнула я мечтательно, — Завидую тем, кто жил в древние времена...

— Если хочешь вшей и гнилые зубы, просто не мойся, — хихикнул Табелев. Я пнула его в бок.

— Никакой в тебе романтики, Андрюсик, — промурчала я, обхватывая его влажную руку, — Я им завидую, потому что они ещё не знали, что такое городской ритм жизни, когда ты не успеваешь ничего и в том числе жить. Я завидую их единению с природой. В каждой эпохе есть свои недостатки, в этой — одиночество. Когда вокруг тебя миллионы людей, которые так же одиноки, как и ты, — неожиданно от собственных слов мне стало так грустно. Табелев тут же перевалился на бок и стал внимательно всматриваться мне в глаза.

— Неужели у тебя нет близкого человека, с которым ты не чувствуешь себя одиноко? Как же твои родители? Как же братья? Подруги? — я чуть заметно улыбнулась.

— Ты снова мыслишь не в том направлении...Конечно, они есть в моей жизни. Но знаешь, я верю, что когда-то у людей было две головы, четыре руки и четыре ноги, а потом их разделили и у каждого есть своя половинка, — я рассмеялась своим словам, — Глупо конечно. Ну это я утрирую...В смысле в наше время трудно быть не одиноким, трудно найти того, кто дополняет тебя, — я вздохнула и снова уставилась на звёзды. Что я мелю сейчас? Вроде и трезвая, а вырывается бред сивой кобылы!

— Рит, — настойчиво обратился ко мне Андрей, и я посмотрела ему в глаза, — А как же Владимир? — тут-то я стушевалась. — Разве он не твоя половинка? Разве он не заставил тебя забыть, что такое одиночество? — я тут же опустила глаза и стала изображать, будто бы что-то слева меня очень заинтересовало, а что, милый такой пучок травы. Как признаться Андрею в том, в чём я сама себе признаться не могу?

— Это...сложно, — наконец выдавила я.

— Меня не устраивает этот ответ, — прошипел он, чуть грубо хватая меня за подбородок и заставляя смотреть себе в глаза. — Ты чувствуешь, что он тебя дополняет? Что рядом с ним твоё сердце на месте? Что с ним тебе внутри тепло, даже когда тебе холодно? Ты чувствуешь, что можешь поговорить с ним обо всём и помолчать тоже? Ты чувствуешь, что без него от тебя остаётся только половина? Ты чувствуешь, что он способен заполнить любую пустоту в твоём сердце? Ты чувствуешь, что любишь его и что будешь с ним счастлива? — ох, как сердце-то колотится. Знал бы ты Андрей, что ты только перечислил то, что я чувствую рядом с совсем другим мужчиной. Иногда. Когда мозг отправляется с весёлой ухмылочкой путешествовать по просторам вселенной.

— Я думаю...

— Рита! — рявкнул он. — Я спросил не что ты думаешь, я спросил, что ты чувствуешь! Вот здесь! — и он положил мне руку на грудь, туда, где бешено колотилось сердце. И он почувствовал, как оно неистово бьётся. И да, чёрт побери, оно так бьётся только рядом с ним, когда он заставляет меня почувствовать то, что я не хочу чувствовать.

— Я...— я не знала, что сказать. Андрей пристально смотрел мне в глаза, а когда я стала терять дыхание от его руки, выжигающей в моей груди рану, его взгляд скользнул ниже, заставляя горячие волны распространяться по всему телу. Мамочки, что сейчас будет! Но думать не хотелось, я чувствовала, и хотелось отдаться этому всецело.

— Рита...— прошептал он, соприкоснувшись со мной лбом и прикрыв глаза. Я последовала его примеру, и все звуки отошли на второй план. Я лишь слышала, как яростно бьются два наших сердца, словно одно.

Но вот он скользнул рукой чуть ниже, обвёл контуры купальника, я тут же вытянулась в прямую струну, нервные окончания натянулись. Вот его рука скользит ниже, обрисовывает линию живота, касается внешней стороны бедра. Я уже чувствую, что мозг снова отправился на прогулку...

— Андрюш, — прозвучало как мольба. И она была удовлетворена. Он, наконец, поцеловал меня. Когда его губы коснулись моих, стало понятно, что я хотела этого всегда...поцеловать своего лучшего друга.

Всё закружилось и завертелось. Он прижался ко мне ещё сильнее, буквально вдавил в траву и от этого возбуждение только усилилось. А то, что мы были полуголыми только добавляло страсти, кружащей и дурманящей голову. Он целовал страстно и яростно, я не отступала, это было больше похоже на борьбу, потому что мы оба безумно хотели этого...Пальцы его правой руки тем временем спустили ниже, принялись ласкать грудь, и я поняла, что вряд ли смогу остановиться. Обхватив его своими ногами, я только лишь поддавалась навстречу ласкам. Плевать было на тридцать человек, расположившихся в двадцати метрах отсюда. Плевать было на всё: на прошлое и будущее. Было только настоящее.

— Андрей, — шептала я ему на ухо, когда он целовал мою шею, мои пальцы яростно царапали ему спину, старясь прижаться ещё ближе.

— Как я тебя хочу...— спускаясь поцелуями от груди к животу, шептал Андрей. Мне стало совсем дурно, желание охватило с ног до головы словно пожар. Как же я тебя хочу, ты бы только знал! Вот его рука скользнула под резинку нижней части купальника, и я совсем потеряла голову. Приподнявшись, я притянула его к себе и поцеловала так, как ещё никого не целовала. Поцеловала своего лучше друга...Андрея Табелева. Я словно засунула два пальцы в розетку. Я целуюсь с Андреем....Я хочу Андрея.

Я застыла как статуя. Возбуждение давало о себе знать, но мозг вернулся, весело помахав ручкой и поинтересовавшись, не произошло ли чего-нибудь интересненького в его отсутствие.

— О Господи, — я смотрела в ярко-горящие глаза Андрея. Он тоже, казалось, не понимал, что только что произошло. Произошло много...самое главное, не произошло кое-чего другого, большего.

— Рит...— прошептал он, коснувшись указательным пальцем моих распухших от страстных поцелуев губ. Подумать только! Как я могла так поступить с нашей с Андреем дружбой? Как я могла так поступить с Володей?

— Андрей, это...ужасно, — пролепетала я, отползая в сторону. Каким-то чудом купальник был всё ещё на мне. Я чувствовала себя последней шлюхой. Как я вообще могла такое сделать?

— Рит...— его взгляд всё ещё был наполнен какой-то бессмысленностью. Мы оба потеряли голову, отдав её во власть бунтарям-гормонам. Ну а я чувствовала себя так, словно совершила самый большой грех на земле, и по мне проехался каток.

— Забыть, надо это забыть...это бред, это ужас...это кошмар, — слова слетали с губ, я почувствовала, что начинаю дрожать. В голове прокручивались недавние прикосновения и мне хотелось ещё. Я, чуть ли не взвыв, вскочила с травы и побежала в сторону палатки. Андрей двинулся за мной, но я побежала ещё быстрее. Нет, я буду бежать от этого. Это нужно забыть...Ударить себя чем-то тяжёлым по голове и забыть как страшный сон. Мне это приснилось. Я совсем ничего такого не хотела! Просто...

А! Чёрт, кого я обманываю? Моё тело явно даёт понять, чего я хотела и чего хочу сейчас...Но нужно остановиться. Я погубила нашу дружбу, практически изменила Володе. Ошибка...огромная ошибка...Как теперь дальше быть?

5

СОВЕСТЬ ГРЫЗУЧАЯ или РЕВНОСТЬ СКРИПУЧИЯ

— Ты сегодня необыкновенно тихая, — произнёс Володя, а я вздрогнула, его слова заставили меня вынырнуть из пучины своих мыслей. Мда, я очень тихая, если не считать внутренний диалог с собой, в котором я уже сотню раз прикончила себя самым жестоким образом. Что же я натворила? Как могла так потерять голову? Да ещё и из-за Табелева? Я променяла постоянство и уют на что-то невозможное и невообразимое. Мне хотелось рвать на себе волосы, совесть нагло предлагала меня четвертовать, но мозг давал шанс...Есть шанс. Ничего не рассказывать. Правда я сойду с ума от чувства вины. Я взглянула Володе в глаза и поняла, что не могу разочаровать этого человека. Слишком многое я сделала, чтобы ему понравится. Я не потеряю его.

— Как-то так, — я обхватила его руку и провела по знакомым пальцам. Но не таким знакомым, как пальцы Андрея...Подумать только! Я быстро выбросила это наваждение минувших выходных. Этому есть простое объяснение — гормоны. Какой бы моральной я не была их никуда не деть, а Андрей привлекательный молодой человек...Господи, что за чушь я несу? Моему поступку нет оправдания, я повела себя как девица лёгкого поведения, оставалось только потребовать с Табелева деньги за услуги и мне можно смело отправляться на панель!

— Ты выглядишь уставшей, — чуть с упрёком произнёс Володя. Он любил, чтобы я выглядела идеально, он любил всё идеальное и то, что такая как я ему понравилась, было настоящим чудом.