Прежде чем молодой человек выложил на стол монеты, он потребовал показать своей спутнице содержание записи. Она гласила, что Алекс Дрейк торговец снимает лавку по адресу: особняк Сарвия Корнелла Апера на углу улиц Морской и Корнеллевой. Прослушав краткую лекцию об основах налогообложения в Нидосе, они покинули Дворец Ста.
Александр сказал Мыслишу, что хочет показать договор Эдаю.
— Как вам будет угодно, — развел руками раб. — Но тогда подписать их и внести плату вы сможете только завтра.
— Когда?
— Приходите во втором часу после рассвета, — ответил Мыслиш, распрощался с ними и отправился куда-то по своим делам.
Оставшись вдвоем, парень с девушкой купили большой пирог с рыбой
— В лавке надо ремонт сделать и новую мебель заказать, — проговорил он с набитым ртом. — Герносу посуда всякая нужна.
— Где мы возьмем на это денег, Алекс? — вздохнула Айри. — Ты забрал почти все драгоценности Повелителя смерти.
— Только половину, — успокоил её молодой человек.
— Больше!
— Чуть больше половины, — покладисто согласился Александр.
— Того, что осталось, все равно не достаточно, — проговорила девушка.
— У меня есть еще немного золота, — вполголоса сказал он.
— Сколько? — встрепенулась собеседница.
— Пара дебенов, — поморщился Алекс, покрутив рукой. — Добыл по случаю.
— Тогда может быть на первое время и хватит, — рассудительно сказала Айри, откусывая пирожок.
Они вернулись в "Веселого омара", и больше всего им обрадовался Гернос. Попав под двойной психологический прессинг Гарби и её одноногого супруга, евнух не выдержал и стал помогать обслуживать посетителей.
Рыхлый и неуклюжий, он, разумеется, сразу же стал объектом злых шуток и насмешек. Вот поэтому, сунув поднос с дымящейся похлебкой Айри, обиженный Гернос едва не ушел на улицу.
Александр перехватил его у самой двери. Попросив девушку принести ему оружие, он отвел евнуха в дальний угол и стал уговаривать не обижаться на дураков. Юноша заметил, что после предательства сестры у Герноса как будто что-то сломалось. Он часто плакал, разговаривал сам с собой и пугливо вздрагивал.
— Завтра у нас будет своя крыша над головой, — самым душевным тоном проговорил Алекс. — А там никто не посмеет сказать тебе ни одного плохого слова.
— Зачем я вернулся? — с болью шептал собеседник, глядя на него глазами больной коровы. — Я здесь чужой, никому не нужный калека.
— Не смей так говорить о себе! — нахмурился молодой человек. Он очень устал, проголодался и совершенно не горел желанием работать носовым платком для психически неуравновешенных евнухов.
— Скоро вернется Танал, — увещевал собеседника Александр. — Он тебя признает, и ты вернешь себе дом.
Гернос вскочил с лавки и, воздев руки к закопченному потолку, громко закричал, привлекая к себе всеобщее внимание:
— Мне ничего не нужно! Я хотел увидеть семью! Встретить родных!
— Успокойся, пожалуйста! — не выдержал юноша. — Что случилось, уже не изменишь!
— Ты, в самом деле, мне как брат, Гернос, — сказал он евнуху. — Это не шутка. У нас все получится. Главное, не сдаваться. Выжили в подземелье Повелителя смерти, не пропадем и здесь.
Собседник замолчал, глядя мимо него тяжелым, немигающим взглядом.
Когда посетители разошлись, из кухни появился Эдай.
— Все сделали?
— Разумеется, — ответил молодой человек, доставая из сумки свернутые папирусы. — Посмотри, пожалуйста, все ли здесь так, как должно быть?
— Обычный договор, — хмыкнул тот, возвращая папирусы. — Только как ты будешь торговать, если читать не умеешь?
— Меня научит Айри, — отмахнулся юноша. — А для лавочника главное — считать!
— Тогда ответь, сколько будет, если восемнадцать ольвийских марок сложить с двадцатью либрийскими рахмами и отнять два радланских риала.
Очевидно, мужчина наивно полагал, что собеседник не только не знаком с арифметикой, но совершенно не представляет обменного курса валют.
Отвыкший от устного счета Александр прикрыл глаза. Денежная система Нидоса была до невозможности, запутанной, и в городе ходило огромное множество монет. Хотя основными считались именно те, что перечислил вредный трактирщик.
— Примерно одиннадцать с половиной дебенов серебра. Или один дебен и два радланских риала. Или девять радланских риалов и десять либрийских рахм и двенадцать — пятнадцать медных оболов.
Эдай захохотал.
— Молодец! Кто знает, может из тебя и выйдет толк.
— Тогда я пойду отнесу эти папирусы Корнеллу, — проговорил молодой человек. — Гернос, ты со мной или здесь останешься?
— С тобой.
На этот раз они шли неторопливо, обстоятельно обговаривая планы на будущее.
Раб привратник заявил, что Мыслиш очень занят, и им придется немного подождать.
— Мы зайдем в лавку Ветулина, — сказал Алекс. Воспользовавшись свободным временем, он решил поближе познакомиться с будущим соседом.
Покупателей у того не оказалось, и мужчина, перекладывавший с места на место мешки, охотно бросил свое занятие. Пригласив их войти за прилавок, хозяин гостеприимно поставил на стол кувшин с вином и налил всем по маленькому стаканчику.
Юноша рассказал, что он с сестрой и названным братом прибыли из Келлуана, где служили второму пророку храма Сета в Абидосе.
— Он недавно умер, — говорил Александр. — Подходящего господина не нашлось, поэтому мы решили перебраться сюда и заняться торговлей.
— А почему твой брат все время молчит? Он немой?
— Нет, — покачал головой Гернос, перекатывая в ладонях стаканчик.
Немного подумав, молодой человек решил поведать собеседнику историю злоключений несчастного евнуха. Ветулин слушал очень внимательно, где надо охал, где надо возмущенно фыркал.
— Идите в суд, — решительно заявил он, когда Алекс рассказал о позорной встрече, устроенной родственниками его названному брату.
— Мы подождем возвращения Танала сына Клапа, — вздохнул юноша. — Вдруг еще получится решить дело миром?
Выполнив долг гостя по развлечению хозяина, он приступил к расспросам. То ли Ветулин сильно любил поговорить, да ему редко выпадала такая возможность? Или он уже успел "принять на грудь" солидную дозу алкоголя? Только с каждым стаканчиком речь лавочника становилась все более несвязной, а сообщаемые сведения интереснее.
Оказывается, как и в каждой уважающей себя, цивилизованной стране, в Нидосе существовала своя организованная преступность. Не изобретая ничего принципиально нового, местная мафия обкладывала мелких торговцев сбором на "поддержание" порядка, величина которого зависела исключительно от настроения левой пятки их Босса боссов.
— Раньше всем Бровастый Лион заправлял, — заплетающимся языком говорил Ветулин. — С ним полегче жилось. Сейчас он состарился и передал власть сыну.
Мужчина пьяно покачал головой.
— А с ним не договоришься. Чуть что и в морду. Или устроит в лавке погром со своими гиенами.
"Державшая" эти улицы ОПГ называлась просто и без затей — "Баттия". Что можно перевести с радланского приблизительно как "хищники" или "падальщики". В городе, где официально разрешались практически все мыслимые пороки, основным источником дохода местной "братвы" служила, разумеется, контрабанда. Кроме этого они держали нидосский рынок подделок. Когда дешевое милетское или геркидское вино выдавалось за радланское, а благовония из далеких южных стран, расположенных чуть ли не у истоков самого Лаума, изготовлялись тут же на одной из узких улочек портового района.
Мафия устраивала подпольные гладиаторские бои до смерти, имела дань с тотализатора на соревнованиях и гонках колесниц. Не забывали они стричь сводников, всяческого рода посредников между деловыми людьми.
— Как только расторгуешься, они и к тебе придут,— уверенно заявил Ветулин, глядя пустыми глазами куда-то между Алексом и Герносом. — Вы уж лучше не спорьте, а то...
Увы, дослушать поучительный рассказ таки не пришлось. Появился Мыслиш, и они распрощались с источником знаний. Хотя юноша и так представлял, что бывает с теми, кто встает на пути у "соловьев — разбойников" и прочих "Робин Гудов", озабоченных первоначальным накоплением капитала.
Раб взял у юноши папирусы.
— Приходите завтра во втором часу после рассвета. Отдадите деньги господину и получите ключ.
Пока они беседовали, ворота лавки Ветулина закрылись. И из-за них доносилось пьяное бормотание и тихий женский плач.
Неспешная прогулка, содержательный разговор с будущим соседом заняли много времени, так что когда они подошли к "Веселому омару", стало смеркаться.
— Я не хочу туда идти, — сказал Гернос, останавливаясь у уходивших вниз ступеней.
— Тогда подожди. Я схожу за ключом, и пойдем в квартиру, — предложил Александр.
Народ начал вновь заполнять харчевню. При его появлении зал притих. Не обращая внимания на косые взгляды, юноша отыскал Айри. Поведав о новых приключениях, молодой человек упрекнул, что она не предупредила его о местных рэкетирах.
Аккуратно выщипанные брови поползли вверх.
— Прости, забыла. Но ведь везде так? Или нет?
Алекс хотел напомнить о Келулане, где даже не знают о подобных явлениях. Но тут же вспомнил, что в этой стране нет и нормальных товарно-денежных отношений.
— Ключ от квартиры принеси?
Она кивнула и поспешила в сторону кухни, на ходу успокаивая голодных посетителей.
— Я помню! Сейчас принесу! Уже готово.
— Ты здесь ночевать будешь? — поинтересовался он, когда девушка протянула ему ключ.
— Мы с Гарби придем вечером, а Эдай останется в харчевне.
Заходящее солнце било сквозь щели в ставнях, освещая просторную комнату. Александр устроился на полу за детской кроваткой. Гернос лег у противоположной стены, расстелив одеяло на сдвинутых сундуках.
Только приняв горизонтальное положение, юноша понял, как же сильно он устал. Спать не хотелось. В голове крутилось великое множество мыслей: от воспоминаний о прошлой жизни до перспективных бизнес-планов. Поэтому Алекс просто лежал, глядя в грязно-серый потолок и терпеливо ожидая, когда уляжется этот сумбур.
Гернос тоже то и дело ворочался, тяжело вздыхая. Веки Алекса, наконец-то, стали наливаться свинцом, когда кто-то громко постучал в дверь. Он встал, открыл окно, впуская в комнату лунный свет, и направился к выходу.
На лестничной площадке стояла Айри, держа в руке тусклый масляный светильник.
— Почему так долго? — проворчала Гарби, появляясь из темноты как беременная тень отца Гамлета. — Я должна ждать, чтобы попасть в свою квартиру?
Юноше почему-то сразу вспомнилась анекдотическая теща.
Словно подтверждая его догадку, трактирщица еще долго ворчала, вспоминая известные ей грехи Александра, не слушая оправданий Айри. А молодой человек, как образцовый зять, не обращал внимания на их разговор, словно компьютер, разложив его на бессвязное "бу-бу-бу".
Женщины затихли. "Завод кончился", — усмехнулся Алекс, засыпая и понимая, что наконец-то закончился этот сумасшедший день забот.
Глава III
Ремонт, прогресс и магия
— Я ненавижу службу, — ответил мистер Полли,
переходя на менее опасную
почву. — Со своей лавкой, конечно,
больше хлопот, но зато ты сам себе
хозяин.
Герберт Уэллс.
История мистера Полли
Горожане в Нидосе вставали рано. Приспособлений для более-менее сносного освещения еще не существовало. Все эти масляные светильники или вонючие сальные свечи позволяли лишь слегка разогнать кромешную тьму. Вот почему люди так ценили каждую минуту светового дня.
Проснувшись, Александр какое-то время лежал неподвижно, прислушиваясь к происходящему.
Гарби что-то шептала Айри так тихо, что он смог разобрать только отдельные слова. Девушка отвечала односложно и нехотя.
"Кажется, теще я не глянулся, — усмехнулся юноша. — Интересно почему? Денег не прошу, на жилплощадь тоже вроде не претендую".
Женщина возмущенно простонала:
— Ты испортишь себе жизнь!
— Тихо! — шикнула Айри. — Ещё услышит.
— Я у себя дома! — повысила голос Гарби.
"Что я сделал не так? — Александр задал себе вопрос, мучающий всех зятьев с начала времен. — Не подарил норковую шубу или белый айфон?"
— Пусть знает!
— Что мне надо знать? — молодой человек сел и снизу вверх посмотрел на высокую кровать, где лежала беременная трактирщица.
Та злобно сверкнула глазами, открыла рот, чтобы выдать ответ достойный дочери Евы, но вдруг испуганно охнула. Брови поползли вверх, превратившись в два домика, губы задрожали, а лицо побледнело, сразу став испуганно-жалким.
— Воды отошли? — спросил юноша, одним прыжком оказываясь на ногах.
— Дааа, — проблеяла Гарби.
— Айри, бегом в харчевню, буди Эдая! — распорядился Алекс, заворачиваясь в юбку.
— За повитухой надо, — выдохнула женщина. — Она живет в другом подъезде на третьем этаже. Квартира как у нас.
— Слышала? — молодой человек посмотрел на девушку.
— Да, — ответила та, надевая платье.
— Гернос! — крикнул Александр. — Хватит спать!
— Что случилось? — спросил евнух, выглядывая из-под одеяла.
— Дело есть по твоей части.
— Какое?
— Мы рожаем!
— Что? — Гернос вытаращил глаза. — Кто? Ты?
— Одевайся! Может понадобиться твоя помощь!
Тот, наконец, сообразил, что случилось, и стал торопливо натягивать тунику.
Айри выскочила из двери, на ходу поправляя бретели платья.
— Вода здесь есть? — спросил юноша у Гарби и услышал частый стук зубов.
Женщину трясло от страха. Она смотрела на него полными ужаса глазами и не могла произнести ни слова.
"Эка её заколбасило!" — удивился Алекс и стал успокиавать. — Не ты первая, не ты последняя. Женщины с сотворения мира рожают. И у тебя получится. Здесь с нами лучший врач Келлуана. Он поможет.
— Мне страшно, — сквозь зубную дробь выдохнула Гарби.
— Поищи что-нибудь успокоительного, Гернос! — обернулся юноша к евнуху. Но тот уже откинул крышку сундука и доставал из-под вороха тканей шкатулку с лекарствами.
Юноша присел на краешек кровати.
— О боги, как больно! — вдруг крикнула женщина, откидываясь назад и держась руками за живот, который шевелился и ходил ходуном, так что Александр невольно отшатнулся.
Весь его акушерский опыт ограничивался французским фильмом "Такси" и парой прочитанных книг, где данный процесс описан весьма туманно.
— Он идет! Идет! Мамочка.
— Да никто никуда не идет! — рявкнул парень, заметив, что судороги, пробегавшие по телу женщины, прекратились.
Гарби вздрогнула и испуганно заморгала.
— Еще помучаешься, — не удержавшись, добавил он. — Если девочка — родишь быстро и без проблем.
— А если мальчик? — пролепетала женщина бледными губами.
Александр скорбно покачал головой.
— Что будет, если мальчик?
— Женщины всегда из-за мужчин страдают. Такая уж ваша доля.
Пока он заговаривал ей зубы, Гернос отыскал на столе кувшинчик с вином, разбавил его водой из миски и накапал какой-то гадости из флакона.
