С самых низов.

— Готов. — Я приготовился внимательно слушать. От сказанных слов вполне могла зависеть моя жизнь.

— Значит так...— Хтар помолчал, собираясь с мыслями. — Про меч я уже сказал, можешь сразу забыть. Копье и щит — вот твои верные товарищи, все причины не буду объяснять, их слишком много. Знаешь, что такое копье? — Я кивнул. Компьютерные игры и уроки истории не пропали зря. — Оружие простое, но требует умения. Освоить его несложно, но тренировка все равно нужна. Для нашего полка — три шеренги обычный строй, если позволяет местностью. Может быть и больше, но это редкость, обычно место битвы выбирают с учетом всех плюсов и минусов войск. Так же тебе необходимо знать, что при любом количестве шеренг наше место впереди, в первой шеренге.

— Почему? — Спросил я.

— Да потому что мы первый пул первой сотни, — Пояснил орк, — Самое первое мясо, которое пустят в ход. В любом отряде, не только у потерянных, так заведено. Первая сотня — первая шеренга. Она принимает на себя первый удар и понесет самые большие потери. Так сложилось, что сюда, испокон веков, набирают слабых и малоопытны бойцов. Они должны принять на себя основной удар. Вторая шеренга состоит из более сильных бойцов. Их задача — окончательно погасить силу вражеской атаки и удержать строй. Третья шеренга — ветераны, самые опытные и сильные бойцы, повидавшие много на своем веку. Именно они и должны нанести основной урон врагу. Они должны бить противника из-за спин первой и второй шеренги. Третья шеренга — стержень полка. Им платят жалование, и набирают капралов из нее. Она лучшее оружие и доспех. Пока третья шеренга держит строй и не сломлена — полк жив и держит позиции. В прошлой воне, еще при покойном короле Вилиаме, третья шеренга пользовалась уважение. Именно благодаря ей и удалось удержать границы. Многие тогда дожили до конца войны, некоторые даже получили рыцарские шпоры из рук самого короля. Как-то так я читал в книгах. — Задумался орк.

— Как это читал? — Не понял я. Орк так живо рассказывал, что мне было подумалось — он сам мастер боя на копьях.

— А вот так. В степи я только ятаганом и пользовался. Нет, меня учили биться и копьем, но делаю я это хуже, но ты не волнуйся! — Одобряюще похлопал он меня по плечу. — Как-нибудь справимся. Идем дальше. Что тебе известно о званиях?

— Кроме названий — ничего.

— Вот ведь, и чему вас только учат у тебя на родине? Слушай. Беру, как пример наш полк. Десяток — самое маленький боевой пехотный отряд. В десятке — десять солдат и капрал. Следом идет пул, в него входит три десятка и три капрала. Всего получается тридцать три бойца. Командует пулом сержант. Затем следует сотня. В сотне три пула, это девяносто солдат, девять капралов и три сержанта. Получается сто два бойца, командует сотней унтер-офицер, можно просто унтер. Сотня — уже серьезное подразделение, поэтому к каждому унтеру помимо трех пулов прикреплены четверо солдат и сержант. Один солдат — носитель знамени. В данном случае того, что развивается над складом, так как мы будем находится под командованием его величества. Второй солдат — барабанщик, оставшиеся два — гонцы. Все четверо солдат служат прислугой унтеру, а вот сержант нет. Он помощник унтера, а в случае его гибели, он берет командование сотней на себя. Этот чин называется первый сержант, младше унтера, но старше сержанта.

— А старшие сержанты бывают?

— Нет, дальше идет полк. В нем три боевые сотни — двести восемьдесят два солдата, восемнадцать капралов, девять сержантов, три первых сержанта и три унтер-офицера. Командует полком — офицер. Капитан или может полковник. В редких случая полком может командовать генерал. Так же полку положен хозотряд. Это от...-Он посмотрел на нас. Ч держался из последних сил, а вот Даррен, склонив голову, давно видел девятый сон. — Ладно, пора спать, завтра выступаем же. — Легонько разбудив Даррена, мы отвели его за казармы.

Сон пришел быстро, ночной разговор меня успокоил. До утра я мирно и спокойно проспал.

Глава 4

Битва на Быстрой

Солнце еще не взошло, а Лайстер уже кипел жизнью. Над городом поднималось множество запахов. Дым из мастерового квартала клубнями стремился ввысь. Восемь полков смог выставить граф Лайстера, а так же рыцарская конница его вассалов. Три полка — потерянные и пять — коронные: три копейщики и два арбалетчики. Все вместе это составляло целое войско. Командовать им решил сам граф, как верный подданный его величества. Проводить солдат собрался весь город. Несмотря на ранний час, улицы были переполнены. Из ворот города, вслед солдатам отправляющимся на битву, вышли почти все жители. На их лицах было лишь одно — надежда. Мне было неуютно. Сегодня с утра к нам в десяток добавили типов из местной тюрьмы, представляете, с какими особями пришлось маршировать по городу. Рядом стояли Даррен и Хтра. Капитан нашего полка ехал впереди на кобыле и, весь набычившись, показывал жителям сою важность. Он то краснел, то бледнел. Вдобавок вечно хватался за рукоять своего меча. Друзьям было смешно, а сот мне погано и на душе и снаружи. Не смотря на слова Хтара, я не был уверен, что смогу продержаться хоть минуту в настоящем бое. С нами, так называемыми солдатами, даже не проводили тренировок. Как это понимать? Хотя, конечно, мы овцы, мясо, но жить все равно хочется.

Наша маленькая армия вышла на дорогу и направилась на восток, туда, где собирал свое войско король Слир. Первые километры пути за нами еще бежали деревенские мальчишки, но вскоре и они отстали.

За три дня пути, все наше снаряжение полностью износилось. Башмаки, и без того порванные, стали похожи на фарш. Не пострадал только хозотряд, весь путь проехавший на повозках. Граф фон Рольф был полон сил и постоянно объезжал солдат, кидая победные и радужные фразы. Боевой дух поднимался, но вот мастерства от этого больше не становилось. Впереди шли мы — овцы, все измученные и уставшие, а позади нас, коронные копейщики постоянно подгоняли отстающих, тыкая копьями в спины.

Если бы не советы Хтара, как обмотать тряпками ноги, правильно экономить силы и вести себя в строю, то у меня с Дарреном были бы большие проблемы. Но, спасибо орку, кровавых мозолей удалось избежать. Последнюю ночь, перед прибытием в лагерь короля, мы провели в открытом поле, под безграничной чередой звезд. И-за усталости спать хотелось жутко, кормили не в пример лучше, чем в казарме. Все, кто был выше звания капрал, отправились в ближайшую деревню, в надежде найти там хоть подобие постоялого двора, с нами остались лишь орущие и красные от злобы капралы, которые, чтобы хоть как-то нормально устроиться в поле, забрали единственную пригодную палатку у хозотряда.

Утро принесло сразу несколько сюрпризов. В первой сотне первого пула не досчитались сразу одного десятка солдат. Дезертирство — обычное для армии дело, а когда в ней собранные солдаты, выходцы из низов общества — жди беды. Приехавший утром капитан нашего полка был изрядно пьян. Было весело наблюдать, как граф благим матом поливает его, а тот, не понимая, где он вообще находится, просит у графа еще бутылочку вина. Естественно, такую наглость стерпеть благородный не смог. Капитану изрядно намяли бока, а потом отправили к полковому целителю, от которого уже с утра несло спиртным и перегаром, где только умудряется достать?

За дезертирами отправил солдат. Армия задержалась на поле примерно на полчаса. Вскоре, поднимая кучу пыли, показались посланные вдогонку всадники. У некоторых в руках были мешки. Интерес к содержимому пропал, стоило увидеть, что именно в ни находится. Головы. Ровно десять голов, тех, кто решился ночью дезертировать. Подъехав к нам, граф, что есть сил, крикнул:

— Запомните, овцы, так будет с каждым, кто посмеет дезертировать, вам ясно? — Демонстративно плюнув в нашу сторону, он повернул своего коня прочь от нас.

Движение опять возобновилось, по дороге, наш капитан, весь в синяках и ссадинах отыгрывался на сержантах и обычных солдатах. Он подъезжал к жертве и от души бил тому прямо в лицо. Солдатам оставалось терпеть, а вот сержанты отыгрывались на капралах, те в свою очередь, брали в руки свои дубины и, ходя по рядам, со свей силой проверяли их на прочность об наши спины. Граф и его свита не вмешивались в процесс воспитания. Им была абсолютна безразлична судьба потерянных.

Утреннее представление в виде града из человеческих голов, сильно подействовало на всех потерянных. Меня и Даррена вывернуло на изнанку, а вот Хтар перенес это вполне спокойно. Было видно, что ему приходилось видеть зрелище и похуже. Все потерянные подтянулись, и коронным копейщикам не пришлось их подгонять. К вечеру третьего дня мы достигли места сбора королевской армии.

Река называлась Быстрая, именно ее нам и предстоит пересечь. На западном берегу расположилась ставка Слира — короля Лирда. Множество белых шатров раскинулось вокруг королевского. Река делила обширную долину надвое. Вокруг был лес, пение птиц и шелест листвы которого, заглушали звон молотов о метал, ржание коней и тысячи голосов. По течению реки, которая делала крутой поворот на эго-запад, возвышалась не очень большая горная цепь. Если подумать, то это отличный обзорный пункт. На восточном берегу, росли луговые цветы, не было ни видно ни палаток ни эльфов. Абсолютно все пространство в радиусе десяти километров было пустым. Мой непонимающий взгляд заметил Хтар:

— Видишь, мост и продолжающую его дорогу, которая разделяет лес на две части? — Я кивнул. — Там эльфы и расположились. Лес — их стихия. Там они, как рыбы в воде.

Постепенно наше войско разделилось. Граф фон Рольф вместе со своими рыцарями и коронными полками отправился к белым шатрам, а нас — потерянных, определив какому-то полковнику, как я понял, отправили ближе к реке, чтобы если что, мы приняли внезапный удар на себя. Один лагерь имел поразительный контраст. Если палатки коронных и дворян были белыми и пригодными для сна, то наши, все порванные, серые от грязи и от чего-то еще, даже смотрелись страшно. Графа фон Рольфа больше не интересовала наша судьба. Теперь забота о нас — дело королевских генералов, под командованием которых мы и будем биться.

Стемнело, единственную целую палатку из нашего хозотряда определили капитану, остальные же разместились прямо так, на земле, под открытым небом. Над лагерем потерянных сгустилась тишина. Не было слышно разговоров ни криков. У всех было одно желание — поскорее забыться сном. Как и в казармах, за день до нашего отбытия, страх завладел потерянными. Только теперь здесь был не один наш лагерь, а много тысяч таких же "счастливцев", как и мы. А вот над лагерем рыцарей стоял смех, играла веселая живая музыка, слышались женские голоса. Цвет государства отдыхал перед боем. Перед каждой битвой, любой рыцарь впадал в состояние "щедрости". Торговцы вином, знатные дамы и особы стремились за армией, чтобы нажиться или насладиться рыцарями или за счет оных. Смех и музыка, веселые крики и шум были всю ночь. Мне лично было все равно, как и друзьям, а вот многие потерянные с завистью взирали на происходящее в лагере рыцарей. Возможно, для многих это были последние часы жизни. Завтра с утра начнется битва.

Я и друзья, уйдя подальше от лагеря рыцарей, расстелили свои циновки и легки отдыхать. Слишком много сил было потрачено на марше и нервов сегодня утром. Лежа на спине, мне впервые в этом мире вспомнились родные, друзей особо не было, а вот маленькие брат и сестренка, мама и папа, остались в России. Как они там? Хотелось бы их увидеть, ведь, шанс того, что мы выберемся живыми из сражения ничтожно мал. Звезды сегодня светили ярче, чем обычно. Сколько бы раз я не смотрел на них, ни разу не смог увидеть хоть одно знакомое созвездие. Постепенно подымался сильный ветер, было приятно просто лежать и чувствовать, как его легкие прикосновения охлаждают тело. Стало тоскливо и грустно. Если бы я был один, может и позволил бы себе всплакнуть, но со мной друзья, так что не стоит унывать. Судьба — странная штука и понять ее не дано никому.

— Ну ты как, солдат? — Усмехнулся Хтар. — Озноб пробивает?

— Есть немного. — Честно признался я.

— Это нормально, со мной в первый раз, так же было. Готовься, слышишь, как рыцари веселятся? Видать, знают, что завтра в бой, поэтому и пытаются, может в последний раз, развлечься. А эльфы та нас уже ждут. — Зевнул орк.

— Откуда ты знаешь?

— Видел я некоторых за листвой. Притаились, внимательно за всем наблюдают. Ждут.

— Я лично ничего, кроме пустого поля не видел.

— Ха, еще бы. Ты же не орк. В степи, знаешь, без орлиного зрения делать нечего.

Даррен наш разговор не слышал и мирно посапывал на циновке.

— Хтар, как считаешь, у нас есть шанс?

— Даже не знаю. — Тяжело вздохнул орк. — Все будет зависеть от короля и его генералов, хотя, если то, что я слышал о короле Лирда — правда, он очень не велик. Придется туго. Но нам, все равно кто победит.

— Почему? — Меня сильно удивили слова орка.

— Да потому что мы — мясо. Нас в любом случае пустят на убой. Будет жарко, очень. Будь у нас хоть хороший капитан, шансы были бы, но ты же видел, что он из себя представляет. Кроме того, среди орков ходит много легенд про древние войны с эльфами. Еще до того, как в этом мире появились люди, территории Лирда были поделены между орками и эльфами. Шли нескончаемые войны. И не всегда, нам удавалось выйти из них победителями. Они хитрые и гадкие, эти остроухие и, в отличие он нас — орков, у них совсем нет гордости. Могут и в спину ударить. Я сильно удивлюсь, если завтра от наше полка останется больше, чем два десятка солдат. Но вот если лечь спать пораньше и набраться сил, может и мы попадем в эти два десятка. — Орк перевернулся на другой бок и уже через минуту храпел.

— Успокоил, блин. — Тихо проворчал я.

Орк был самым опытным бойцом, которого я встретил в этом мире. Не доверять его оценке у меня причин нет. Мысленно приготовив себя к тому, что возможно завтра меня убьют, что возможно завтра перестанет существовать такой человек, как Виктор Афанасьев, а лег спать. Вода в реке текла быстро, лишь ее журчание нарушало полную тишину. Страх опять взял в клещи мои легкие, я не сомкнул глаз почти до самого утра.