Обретенная Эквестрия. Часть 2. Поиск

К сожалению грузоподъемность байка невелика, вот если бы у нас был грузовик... С другой стороны, жадность страшный грех. Я взял несколько цинк с патронами, с десяток гранат, два пистолета экзотического вида, револьвер, несколько ножей и лёгкий бронежилет, пришедшийся как раз впору. Искорка, к своей печали не обнаружив библиотеки, зависла над большой нераспечатанной коробкой элитной французской косметики, произведенной, судя по этикетке, незадолго до войны, на лучших заводах провинции Сычуань. Представив как эта модница будет сидя перед зеркалом, красить свои пышные ресницы, неуклюже сжимая в копыторуке кисточку с тушью, я чуть не рассмеялся. Оттащив коробку к общей куче, она взглянула на пустую бутылку и осуждающе покачала головой.

— Он прикончил наш стратегический запас! Что будем делать?

— Поищем адекватную замену. Уверен, кроме хлама здесь можно найти действительно ценные вещи. К примеру, гляди на стене висит картина...

— Вермеер, копия "Девушки с жемчужной серёжкой", — авторитетно заявила моя ходячая энциклопедия.

— Вполне возможно, но я не о том. Тебе не кажется, что Полковник никак не тянет на любителя живописи? Обычно такие люди вешают картину в двух случаях. Или чтоб прикрыть дырку в стене, или чтоб скрыть сейф. Посмотрим... Так я и думал, вариант два!

— Правда? Вот здорово!

— Сможешь открыть?

— Смеёшься? Ты когда-нибудь видел пони способных взламывать сейфы!

— Помню, ты читала нам вслух книжку, где главной героиней была единорожка, делавшая это просто мастерски.

— Ага, ага, ещё про ядерную войну между пони и зебрами вспомни! Не всё что пишут в книгах — правда. Увы.

— Тогда попробовать придётся мне.

Я отошёл от сейфа и направился к Полковнику.

— Ты куда? — удивилась Искорка. — Хочешь выбить дверцу с разбега?

— Хочу найти у этого алкоголика ключ. Лучше встань рядом, и если он проснётся, двинь копытом в лоб!

— Как скажешь.

Учинять насилие над беззащитным телом не пришлось. Усыпляющие чары виски невозможно было разрушить обычным обыском. Связка ключей оказалась в кармане штанов. Вернувшись к сейфу, я легко открыл замок и распахнул дверцу. Основную часть объема стального ящика занимали толстые папки и несколько конторских тетрадей.

— Похоже, он хранит здесь контракты, — хищно сверкнув глазами, сказала единорожка.

— Ага. И документы, отобранные у "добровольцев"... Вот и мои! Так, паспорт, водительские права, лицензия... Я снова стал уважаемым членом общества! И батин смартфон, отлично... Слышь подруга, глянь в камин, угли ещё не прогорели?

— Нет. Замёрз?

— Ещё как. Давай быстро поглядим, какие папки можно сжечь, а какие оставить... Все контракты в огонь... нет, свой я, пожалуй, сохраню на память, почитаю на досуге. Бухгалтерские книги туда же, нечего облегчать ему жизнь...

Спустя пару минут, в камине бушевало пламя, пожирая бумажный мусор. Я как бес из преисподней орудовал кочергой, а поняшка одну за другой швыряла папки. После того как последний листок оказался уничтожен, мы вновь вернулись к сейфу. Там нас ожидал приятный сюрприз — нижняя полка оказалась битком набита толстыми пачками пятисоттысячных купюр.

— Ого, наша бутылка отомщена! Тащи мешок, начнём экспроприацию экспроприатора!

Набив доверху одну из перемётных сумок, я хотел, было отойти от выпотрошенного ящика, но внезапно на самом дне увидел какой-то предмет, трогательно прикрытый серой тряпочкой. Это оказалась плоская жестяная коробка, тяжелая, словно залитая свинцом. Откинув крышку мы увидели, что она забита тугими колбасками из вощёной бумаги. Вынув одну такую увесистую "сосиску", и сковырнув ногтем обёртку, я обнажил стопку блестящих металлических кружочков отливающих жёлтым.

— Золотые талеры, — изумилась Искорка. — Впервые вижу!

— Я тоже. Тут их несколько тысяч. Как думаешь, насколько они потянут по сегодняшнему курсу?

— Думаю, за эти деньги мы смело сможем принять ванну, наполненную столетним виски, и у нас ещё останется пара монеток на бутерброды с чёрной икрой!

— Типа того. Полагаю, что больше не стоит искушать судьбу. Дороже этой коробочки мы здесь всё равно ничего не сыщем. По-моему следует собрать манатки и делать ноги, пока не началось.

— Поддерживаю! — кивнула единорожка.

Яркий свет фары разрывал темноту, ласково урчал мотор, не мешая беседе. Мы только что миновали Лугу и теперь катили по шоссе, действительно вполне приличному и ровному.

— Послушай, — осторожно спросил я, — сегодня днём, Череп хвастался, что... покрыл тебя несколько раз. Неужели ты дала себя изнасиловать или это был только пустой трёп?

— Не совсем.

— В смысле.

— Половой акт, совершённый по взаимному согласию, изнасилованием вроде бы не считается.

— А... э, гм, понятно. Надеюсь, тебе было не слишком больно? Это ведь твой первый раз.

— Не совсем.

— Что значит "не совсем"? Хочешь сказать, что и раньше...

— А чего тут собственно такого? Я молодая взрослая кобылка и могу себе позволить заниматься любовью, ты не находишь?

— Э... разумеется. Надеюсь, твой первый парень был... не человек?!

— Да за кого ты меня принимаешь, нахал?! За извращенку? — вспыхнула Искорка.

— Извини, пожалуйста, но мы просто никогда не разговаривали с тобой на эту тему.

— Да нет, я не сержусь.

— Как хоть звали твоего избранника? Я наверняка его не знаю.

— Не совсем.

— Погоди... это был Рэдбрин?! У, старый ловелас! Вот значит, чем вы там всё время занимались!

— Прекрати! "Этим самым" мы стали заниматься только в последний год, а до того только хувс-до. Если не считать нескольких братских поцелуев в щёчку, конечно.

— Мохнатая лгунья! Братские поцелуи, так я и поверил! Зуб даю, что он предлагал тебе бежать вместе с ним.

— Предлагал, но я не ушла.

— Почему?

— Не хотела оставлять папу совсем одного, тебя ведь должны были призвать в армию. Кроме того, я... просто испугалась.

— Понимаю. И с тех пор...

— Не совсем.

— Был ещё кто-то?

— Ага. Бигхувс с фермы Краснова. Я познакомилась с ним уже после того, как тебя забрили. Он был неплохим парнем, но в умственном плане...

— Тупой?

— Как бревно. Ты не представляешь, насколько это печально когда на все твои возвышенные фразы звучит стандартный ответ "Агась". Я читала ему Пушкина и Байрона, наизусть пересказывала "Властелина колец", в надежде что, приобщившись к прекрасному он поднимет свой интеллектуальный уровень, но, увы. В конце концов, Биг втюрился в такую же тупую розовую пегаску, и мы разбежались.

— После чего твоё сердце оказалось разбито вдребезги.

— Бесчувственный тюфяк! Я тут ему душу раскрываю, можно сказать плачусь в жилетку, а он... Ой мамочки! — единорожка внезапно завозилась в коляске и принялась с остервенением копаться в своих сумках.

— Что случилось?

— Книжку! Книжку оставила в этом притоне! Вот дура!

— Что за книга?

— Сборник романов Сергея Лукьяненко. "Ночной дозор" называется.

— Уф, я уже испугался, что ты действительно нечто ценное забыла. Зачем вообще тебе понадобилось брать с собой эту макулатуру?

— Не скажи. Там был не только Ночной, но и Дневной, Сумеречный, Предпоследний, Последний, Окончательный, Завершающий и Финальный Дозор. Восемь романов. Я несколько раз принималась их читать и постоянно бросала на середине. Думала, в дальней дороге окажется проще, но вижу не судьба!

— Надеюсь, все остальные потери, будут не страшнее этой. Кстати, забыл спросить, а Череп тебе понравился?

Искорка вздохнула.

— Он не такой грубый, как хочет казаться. Если твое детство прошло на улице в окружении... не самых лучших людей и пони, ты должен стать жестоким, иначе не выжить. Но... я надеюсь, что мы ещё встретимся. И не обязательно на бойцовой арене...

Глава 8. Столичные будни

Зибра (из записок отца)

"...неожиданная ситуация. Главный научно-производственный комплекс проекта "Эквестрия" — "Дедал", занимавшийся разработкой и клонированием пони, находился в Зимбабве. Это некогда одно из самых богатых и стабильных африканских государств, усилиями Англии и США было превращено в беднейшую страну региона, где буханка хлеба стоила несколько миллиардов тамошних долларов. Зато местная власть очень лояльно относилась к проведению запрещённых в демократических странах генетических экспериментов и выдавала корпорациям разрешения на строительство лабораторий, без каких либо ограничений. Кроме того, здесь имелось достаточное количество добровольцев готовых за гроши стать подопытными кроликами при проведении самых разнообразных исследований. Это было весьма кстати, потому что по этой причине международные природоохранные организации, тщательно следившие за тем, чтобы злобные учёные не ставили эксперименты на беззащитных зверюшках, не совали сюда свой вездесущий нос.

Однажды, руководитель "Дедала" Виктор Петрик, получил анонимный донос, в котором сообщалось о том, что в одной из лабораторий Зекоры Кванг, ведутся какие-то посторонние разработки. Кипящий праведным гневом директор ворвался без стука и действительно увидел полосатую лошадку с миндалевидными глазами, медленно парящую внутри криокапсулы, заполненной прозрачным гелем.

— Что здесь, чёрт побери, происходит?! Это разве пони?! Только взгляните на полоски! — набросился он на Зекору, молча стоявшую рядом.

Чёрное лицо молодой негритянки оставалось невозмутимым, словно древняя ритуальная маска.

— Ши зе зибра, — наконец пояснила она.

— Кто?!

— Зибра. В смысле — зебра. — Зекора в совершенстве знала несколько десятков языков, но иногда не сразу вовремя переключалась с одного на другой.

Петрик картинно приложил руку ко лбу, словно собираясь упасть в обморок.

— Никакие зебры бюджетом не предусмотрены! Понимаете, что своим безответственным поступком вы, мисс Кванг нанесли колоссальный ущерб проекту!

Зекора презрительно усмехнулась и, отвернувшись, стала рассматривать своё творение. Бросив ещё несколько гневных реплик, директор заткнулся, поджал хвост, и удалился. У него не было никаких рычагов воздействия на строптивую учёную, являвшуюся любимицей Старика. Запив горе стаканом бренди, он накатал гневную телегу руководству.

Судя по всему, донос передали самому Фаусту, потому что уже на следующий день, суперкоптер Леонардо, завис над посадочной площадкой "Дедала" — могущественный руководитель "ТФМ" решил лично взглянуть на творение своей протеже.

— Как вам? — робко спросила Зекора, с обожанием глядя на задумчивого босса, вот уже несколько минут неподвижно замершего около криокапсулы.

— Она великолепна, — тихо ответил он. — Нет, правда девочка, ты совершила чудо, а наших дизайнеров следует гнать поганой метлой.

— Я подумала, что раз мы находимся на африканском континенте, то не мешает добавить немного местного колорита.

— И тебе это удалось. Как жаль, что мы не сможем пустить её в серию.

— Почему?

Фауст криво усмехнулся.

— Бюджет трещит по швам, экономить приходится каждый сантим. Кроме того, Эквестрия слишком мала, чтобы в ней мог поселиться ещё и народ зебр.

— А как же грифоны, драконы, бизоны?

— Не забывай что их немного, они живут маленькими племенами, и потому не могут составить конкуренцию пони. Но зебры другое дело. Между двумя сильными и умными народами, заключёнными в ограниченном пространстве может вспыхнуть вражда. Их интеллекта вполне хватит на то чтобы разработать могущественное оружие, к примеру ядерное. Представь — война пони и зебр, ядерный Холокост, Эквестрия превращается в радиоактивную пустошь, населённую толпами злобных мутантов и редкими выжившими!

— Вы всё шутите, мастер.

— Конечно, шучу. Но мы действительно не сможем включить зебр в проект. Прости.

— Я понимаю... А что делать с ней? Неужели утилизация...

— Разумеется, нет, мы поселим её в Вечнодиком лесу, рядом... какой там у нас городок неподалёку?

— Понивиль.

— Ах, да, точно, рядом с Понивилем... Кстати красивое название, надо будет запомнить. Среди местных жителей пустим слух, что она эмигрировала из далёкой страны зебр. Таким образом, убьём двух зайцев. Во-первых, лишний раз создадим иллюзию, что за пределами Эквестрии есть и другие страны, а во-вторых, получим верную союзницу, которой можно будет открыть истинное положение дел. Тебя устраивает такой подход?

— Да, конечно спасибо!

— Осталось только придумать ей имя. Полагаю, ты не будешь против, если её назовут...".

Номер мотеля выглядел именно так как я и представлял — крашенные зелёной масляной краской стены, вытертый до подложки рыжий линолеум, расшатанная от частого употребления кровать. И тяжёлый запах влажных, никогда не успевающих толком просохнуть простыней.

— Надеюсь, что вам и вашей спутнице здесь понравится, — ворковал хозяин. — У нас тут всё самое лучшее.

Цокая копытами в комнатку вошла Искорка. При виде её, толстяк заткнулся и до отказа выпучил глаза.

— Что такое, любезный? — холодно поинтересовался я. — Мне рекомендовали ваше заведение как место где не задают лишних вопросов. Иначе я поселился бы в более приличной гостинице.

— Н-нет, всё в п-порядке, пробормотал он. — Располагайтесь...

Искорка закатила глаза и капризным тоном избалованной красотки из кордебалета, смешно растягивая слова, произнесла: — Папочка, разве мы будем здесь жить? Посмотри, эта кроватка такая у-узенькая! Нам будет неудобно!

Хозяин закаменел лицом, сунул мне в руку ключи и пулей вылетел за дверь. Как только стихли его шаги, провокаторша дико заржала и, опрокинувшись на спину, принялась болтать в воздухе всеми четырьмя копытами.

— Ты видел? Нет, ты видел его рожу! Ой, не могу! Ой, мама роди меня обратно! Вот ведь индюк!

— Ничего смешного тут нет! — мрачно сказал я. — Из-за твоей глупой выходки теперь все здесь будут считать меня извращенцем!

Она перевернулась на живот и лукаво посмотрела снизу вверх.

— Это тебе за твои грязные инсинуации! Кроме того, Максик, они в любом случае так подумают. Для них каждый молодой человек, который возится с маленькими разноцветными лошадками — извращенец. Просто не обращай внимания, и всё будет нормально!

Номинальная столица Союза Российских Республик, Санкт-Петербург мало напоминал главный город большой (по нынешним меркам) страны. Он сильно пострадал во время войны, и нынешние власти не спешили приводить его в порядок. Более-менее приличным оставался лишь центр, да и там хватало развалин. Что касается окраин, то они были либо заброшены и служили местом жительства бродягам, либо представляли собой отдельные анклавы с собственным самоуправлением.

Его Превосходительство, Сила, Мощь и Справедливость, Гарант Свободы, Отец Народа, Любимец Нации, Пожизненный Президент СРР, Карельской автономной Республики и Свободной территории Кольский полуостров, Дмитрий Назаров занимал в качестве своей постоянной резиденции Большой Петергофский дворец. Помимо него в Петергофе проживали и остальные члены правительства, здесь также располагались министерства и парламент. По сути именно этот небольшой город на берегу Финского залива был настоящей столицей страны, а Питер лишь неумело играл её роль...