Повесть о потерпевшем кораблекрушение Часть 2

"Что будет? Ассамблею разгонят, депутатов арестуют, ваш легион расформируют и начнут проверку офицеров на предмет политической благонадежности. Это же ясно, как день!" — спокойно ответил Обер Грайс. — "А скрываться я не собираюсь. Я сейчас пойду в ваши казармы и скажу офицерам, что ежели они хотят быть разогнанными, подобно щелкоперам и болтунам из ассамблеи — то туда им и дорога. А если среди них есть мужчины, то им достаточно знать два действия арифметики, чтобы подсчитать, что в городе стоит один полк королевских войск и один эскадрон гвардейской кавалерии. Провинциальный же легион в Порт-Квелато и его окрестностях имеет шесть отдельных батальонов пехоты, две артиллерийские батареи и три полуэскадрона кавалерии" — Обер Грайс выжидающе замолчал, достал из стенного шкафа ящичек с пистолетами, вынул один из них и старательно принялся заряжать его.

"Но это же мятеж!" — воскликнул Эйк Риль.

"Если мятеж будет успешным, его назовут революцией. А он будет успешным. Иначе... Все равно через час-другой мы окажемся в одинаковом положении — точнее, безо всякого положения в обществе, но в положении обвиняемых в подстрекательстве к мятежу. Ты можешь хоть сейчас пойти и отдать свою саблю какому-нибудь полицейскому. А я пойду в казармы, может там найдется хотя бы парочка мужчин". — Голос Обера был ровным и спокойным.

"Я с тобой" — твердо сказл Эйк Риль после минутного раздумья. Туманным утром по булыжной мостовой гулко стучали кованые сапоги королевских солдат. Их красные мундиры с белыми перевязями крест-накрест появились из туманной мглы пред зданием ассамблеи и остановились. Прямо напротив них протянулась шеренга темно-синих мундиров Провинциального легиона.

"На руку!" — раздалась зычная команда королевского майора. — "Заряжай!"

"Огонь!" — срывающийся фальцет перебил голос королевского офицера. Недружный залп легионеров осветил площадь вспышками выстрелов, казавшихся бледными из-за плотного сырого тумана.

Ружейная трескотня продолжалась ровно столько, чтобы депутаты ассамблеи, храбро занявшие с утра свои места, успели попрятаться все до единого. Однако командир легионеров не знал об этом, и когда его люди были рассеяны частым огнем королевских солдат, сомкнутыми линиями заполнивших площадь, он пустил в ход кавалерию. Вырвавшись из тесных переулков, окружавших площадь, всадники с нескольких сторон налетели на королевские войска, не ожидавшие такого нападения. Строй королевских солдат сломался, разбежавшихся было легионеров удалось частично собрать, построить, и бросить в штыки. К вечеру полковник легионеров стал хозяином положения в Порт-Квелато. К утру сдались и остатки королевских войск, пытавшиеся закрепиться в казармах. Дом королевского генерал-губернатора был оцеплен. Фрегат королевских морских сил "Альбатрос" и бриг "Стремительный", стоявшие на рейде, после нескольких залпов по городу покинули рейд и вышли в открытое море.

Обер Грайс первым делом позаботился о том, чтобы новый комендант гарнизона Порт-Квелато подписал приказ об освобождении Касрафа Телуса. Утром следующего дня адвокат был с триумфом встречен немалой толпой его почитателей у ворот тюрьмы. Он сразу же занял свое место в провинциальной ассамблее и развил кипучую деятельность, собирая вокруг своего клуба все больше сторонников. Вскоре ассамблея приняла петицию на имя короля "Об искоренении злоупотреблений в провинциях командора Ильта". Через два месяца метрополия дала ответ на эту петицию — одновременно с южной и северной границ в Провинции двинулись колонны королевских войск. Так началась гражданская война.

Обер Грайс сидел с Лойном Далусом в кабинете, который тот занимал в бывшей канцелярии генерал-губернатора, и энергично докладывал, тыча пальцем в карту:

"Необходимо вооружить торговые суда и выдать им каперские свидетельства, — это единственное средство защиты побережья, раз уж у нас нет своего военного флота. В порту надо как можно скорее усилить старые береговые батареи и установить новые.

Далее, на севере красные мундиры уже глубоко проникли в Провинции из Земли королевы Айлин. Но наш легион там перехватил все пути к источникам воды и вряд ли красные мундиры рискнут очертя головы лезть через пустыню. А вот на юге, хотя королевских войск там значительно меньше, ситуация тревожная. Королевские войска пока не ведут активных действий. Но если будет заключено перемирие с кесарем-регентом Королевства Обеих Проливов, то Великая Уния высвободит достаточно войск, чтобы смести наши заслоны на юге, как пушинку. Ведь там одни местные волонтеры! А вдоль побережья — прямая дорога на Порт-Квелато!"

Обер хлопнул ладонью по карте. Лойн внимательно разглядывал взволнованного Обера, потом задумчиво произнес:

"А что, Южный Бекерстаф к нам так и не присоединился?"

"Нет" — буркнул Обер, продолжая блуждать глазами по карте.

"Ну нет, так нет. Пока обойдемся... Южный округ... включим туда все присоединившиеся южные провинции. Пока там перемирие..." — Лойн Далус оторвался от раздумий и, встав с места, энергично произнес:

"Решено! Сегодня же вечером проводим это на ассамблее". — И добавил, заметив недоумение на лице Обера — "Ты возьмешь под свое начало волонтеров Южного округа. Ассамблея утвердит тебя бригадиром. Я думаю, ты сумеешь не допустить внезапного прорыва королевских войск к Порт-Квелато. А разбивать их тебе не обязательно!" — и Лойн Далус, довольный своей остротой, громко расхохотался.

Глава 5.

Как инженер Обер Грайс сначала сделал военную карьеру,

а затем отказался от нее.

Пока небольшие силы легионеров, спешно переброшенные на юг, вели тяжелые бои против корпуса королевских войск, вторгшегося в Провинции, постепенно отходя под его напором, Обер пытался сколотить из волонтерских отрядов что-то похожее на регулярные воинские части. Но за два месяца усилий его солдаты были годны пока только на партизанские налеты.

Обер упорно тренировал волонтеров на плацах, обучая их навыкам огневого боя и действиям в ротных колоннах. Однако это требовало сложных перестроений: первая шеренга в колонне давала залп и сразу отходила назад, в промежутки строя. Впереди оказывалась вторая шеренга. Она в свою очередь давала залп, отходила назад, перезаряжая ружья и так вплоть до последней шеренги в колонне. Это давало возможность вести частый, почти непрерывный огонь залпами, еще более усиленный благодаря новым ружьям, которыми Обер смог оснастить волонтерские отряды — Далус не упустил возможности получить казенный заказ на ружья для армии.

Еще сложнее было обеспечить развертывание колонны в несколько линий, чтобы дать одновременный залп из возможно большего числа стволов. Дела продвигались с трудом. Но, к счастью для Обера, попытки королевской армии продвинуться дальше на север были не слишком энергичными. Тем временем на Юг докатились два известия, одно почти сразу вслед за другим.

Первое: в Порт-Квелато представители всех Провинций командора Ильта единодушно провозгласили Провинции Республикой Свободных Южных территорий. Флаг — ярко-голубой, с красным квадратом в верхнем левом углу и четырьмя золотыми треугольниками — символами улкасанской веры — вершинами друг к другу (образовывавшими, таким образом, стилизованный крест) на красном фоне.

Второе: в главном Западном лагере легиона взбунтовались легионеры, не получавшие жалованья три месяца.

Одновременно королевская армия на юге, которой морем были доставлены крупные подкрепления, быстрым маршем двинулась в направлении Порт-Квелато, опрокинув немногочисленные отряды легионеров и волонтерские заслоны. Обер ежедневно бросал своих людей в атаки на колонны королевских войск. Но это задерживало их продвижение на два-три часа, не более. Большой город Казот в нижнем течении реки Илонго был последним значительным пунктом на пути в Порт-Квелато. Пушки королевской армии уже полдня подвергали его бомбардировке. Город горел. Но королевские войска не атаковали. Зачем нести потери перед решающими битвами?

Пушки ревели весь день и весь вечер. Лишь ночью наступил перерыв, озаренный огнем пожаров. Утром пушки заговорили вновь, и вместе с этим двинулись вперед линии королевских войск. Линии красных мундиров против линий синих. Вспышки выстрелов, залпы с дистанции нескольких десятков шагов. Затем удар в штыки. Линии синих опрокинуты. И так на всем протяжении фронта сражения.

Внутри горящего города бой превратился в хаос, в избиение бегущих легионеров королевской кавалерией. Толпа отступающих по большому каменному мосту через Илонго оказалась под огнем королевских пушек. Три тысячи волонтеров Обера стояли на том берегу. Бригадир легионеров то ли не счел нужным бросать их в бой, то ли в сумятице поражения и бегства просто забыл о них. Вскоре колонны волонтеров наблюдали исход сражения. Королевская конница вслед за остатками разбитой бригады легионеров ворвалась на мост.

Обер огляделся. Группу офицеров легиона, толпившихся вокруг своего бригадира, как ветром сдуло — вместе со своим начальником. Простучали копыта по булыжнику — и офицеры удалились во главе своей бегущей армии. Обер спрыгнул с коня, обнажил саблю и крикнул:

"В каре, стройся!" Довольно бестолково суетясь, волонтеры, одетые в старые серые мундиры сельской жандармерии, все-таки перестроились в каре.

"Приготовиться к отражению атаки кавалерии!" — Вскинутые ружья с тускло поблескивающими гранеными штыками образовали неровную волнистую линию. — "Целься верней!" — Кавалеристы, заметив изготовившийся к стрельбе воинский строй, стали осаживать лошадей. Кавалерийский полковник, въехав вслед за своим отрядом на верхушку чуть горбатого моста, привстав на стременах, разглядывал неожиданное препятствие. Сотни полторы всадников разворачивали лошадей в нескольких десятках шагов от волонтеров. Обер решился.

"Огонь!" Грохот залпа заставил коней шарахнуться. Второй залп. Третий. Кавалеристы повернули коней обратно на мост, оставив лежать в пыли нескольких своих товарищей.

Обер тут же перестроил волонтеров в ротные колонны, стараясь запереть выход с моста. Однако королевская артиллерия заставила их отступить в узкие улочки предместья Казота. Через мост пошла королевская пехота, выходя на большой тракт, ведущий в Порт-Квелато. Но когда войска миновали последние домишки предместья, они были обстреляны частым ружейным огнем из придорожного кустарника. Королевская пехота развернула авангардный полк фронтом к противнику, выстраиваясь в боевые линии.

Обер иначе не мог остановить движение королевской армии к Порт-Квелато. Он построил своих волонтеров в ротные колонны и бросил их в атаку. До самой последней минуты он не был уверен, что его волонтеры сумеют выполнить сложные перестроения в ходе боя хотя бы так же, как во время учений. Опасения его были не напрасны, но, несмотря на массу огрехов, огневой бой удался.

Частые залпы быстро сменявших одна другую шеренг в колоннах оказались куда действеннее, чем редкий огонь растянутых линий королевских войск. Полк авангарда был разрезан штыковым ударом ротных колонн на несколько частей и обращен в бегство. Такая же участь постигла и другой полк, не успевший развернуться фронтом к противнику. Небольшая шестипушечная батарея волонтеров, ударившая с опушки, сорвала сосредоточение кавалерии для атаки и позволила Оберу отвести своих людей к лесу.

Можно было считать, что бой выигран. Новые ружья и построение в колонны позволили волонтерам реализовать свое численное превосходство над авангардом противника. Но затевать сражение со всем корпусом королевской армии Обер не мог. Путь на Порт-Квелато был открыт.

В четырех лигах от окраин Порт-Квелато раскинулось поле сражения с наспех сооруженными редутами, над которыми развевались новые ярко-голубые с красным флаги, украшенные подобием золотого креста. Прохладный осенний ветерок нес над полем небольшие облачка. Со стороны моря доносился гул канонады: эскадра королевского флота Великой Унии вторые сутки бомбардировала город. Депутация уважаемых граждан Порт-Квелато, обратившаяся к королевскому адмиралу с просьбой не предавать город разрушению, вернулась от него с ультиматумом: немедленная капитуляция гарнизона.

Но под Порт-Квелато собралось достаточно сил, чтобы противостоять королевской армии. Более того, армия Республики имела значительный перевес и в людях, и в артиллерии. Если бы не мятеж в Центральном корпусе, этот перевес мог бы быть решающим. Правда, не меньше половины пехоты и артиллерии составляли наспех подготовленные волонтеры. Да и в кавалерии превосходство было на стороне королевской армии.

Первым знакомым лицом, которое встретил Обер в штабе главнокомандующего, генерала Коннолиса, эрла Сапатоги, был Эйк Риль.

"Ба, вот это карьера!" — воскликнул Обер Грайс, дружески хлопая своего приятеля по расшитым золотом эполетам. — "Я гляжу, ты уже полковник!"

"Да, и адъютант главнокомандующего" — гордо подтвердил Эйк Риль. — "Но и ты времени даром не терял" — теперь уже Эйк Риль похлопал своего друга по нашивкам на рукаве.

"Хотя я и бригадир, но волонтерский. А значит, вся карьера с окончанием войны тоже кончится. Да и сам понимаешь, какие это вояки, и сколько с ними славы навоюешь!" — Обер Грайс иронически усмехнулся.

Эйк Риль постепенно стер с лица несколько самодовольную улыбку и заметно посерьезнел:

"Тут нам предстоит жаркое дело. Есть где добыть славу. Хватит и на долю твоих вояк". — Он приблизил лицо к уху Обера и понизил голос до шепота — "Вот только полководец наш... Не очень-то... Говоря честно — старый пень. Да и трусоват". — Эйк поспешно выпрямился, заметив подходивших офицеров.

По диспозиции бригадиру волонтеров Оберу Грайсу надлежало со своим отрядом занять место на левом фланге под началом генерала Фана Рамакосу. Подобно Эйку, он выдвинулся благодаря Республике, и уже имел боевой опыт, участвуя со своей дивизией в боях на Северной Линии, сдерживая королевскую армию, наступавшую из Земли Королевы Айлин. Это был еще довольно молодой, полнеющий, шумный и жизнерадостный человек. Он принял Обера чуть ли не с восторгом, тут же налил ему вина из пузатой зеленоватой бутылки и предложил выпить за знакомство.

"Ну что, друг мой, нас ждут славные дела!" — с энтузиазмом воскликнул он, горячо обнимая Обера и панибратски похлопывая его по спине. — "Ох, и зададим же мы им завтра жару! Тут не степи, тут нас одной кавалерией не потопчешь! Через наши редуты им не пройти, снесем картечью. Картечь догоняет лучше, чем лошади!" — Он вскочил с кресла, в которое плюхнулся за минуту перед этим, и быстро заходил по палатке. Подскочив к столу, генерал Фана размашистым жестом развернул карту, которая лежала на столе среди рюмок и закусок, свернутая в трубку.

"Вот здесь место дислокации твоих волонтеров. Перекроешь промежуток между первым и вторым редутами и прикроешь фланг первого редута. А пушки свои поставишь тут, в предполье. Редутов этих, впрочем, пока нет — пусть твои вояки их возводят сами, полдня и вся ночь у них в распоряжении". — Столь же размашистым жестом генерал свернул карту.

Впервые за два неполных года существования Обера Грайса он почувствовал настоящую тревогу не за свою собственную судьбу, а за судьбу людей этой земли. Конечно, Оберу и раньше было вовсе не безразлично, как сложатся их судьбы — всех вместе и каждого в отдельности, в особенности тех, с кем ему приходилось сталкиваться лично. И он уже обзавелся здесь немалым числом друзей... Но все-таки до сих пор он действовал как-то механически, как автомат, выполняющий некую заданную программу, и, подчиняясь ей, оценивал людей в большей мере функционально — с точки зрения полезности для того дела, которое он взял на себя. Сегодня же впервые он думал о том, что люди, находящиеся под его началом, завтра вступят в смертельную схватку, и от него в немалой степени зависит, скольким из них суждено вернуться домой живыми. Думал он также о том, что и само это сражение во многом является результатом его активной поддержки борьбы за независимость Провинций. Таким образом, и с этой стороны он чувствовал ответственность за предстоящие завтра неизбежные смерти.