Право на месть

Осознание простой истины, что жизнь не данность, — а дар, резким рывком выдернуло разум Ведуна в реальность, дало толчок к действию, подрубило апатию на корню. Даже тело сделалось послушней: боль оказалась терпимой, да и руки с ногами зашевелились.

"Так глядишь, и оклемаюсь", — заметил Алекс сам себе.

Минуты тянулись липкой патокой. Постепенно Ведун оживал и даже начал разбирать завал. Ему повезло — он лежал между двумя глыбами, а просвет между ними закрывали десятка два булыжников с голову взрослого человека. Казалось бы пустяк — это и не завал вовсе, но вот когда ты стеснен и руки едва слушаются даже такая преграда может стать непреодолимой.

"Давай, еще немного", — подбадривает себя Алекс.

Ему удалось высвободить правую руку и теперь он что есть сил пыжился выталкивал каменюки перед собой. Получалось плохо. Удалось слегка подвинуть, но не более того, однако Алекс заставлял себя не отчаиваться. Закусив до крови губу он раз за разом толкал завал смещая его миллиметр за миллиметром. В какой-то момент булыжники сдвинулись настолько, что верхние осыпались и укатились куда-то во тьму. Просвет расширился, хотя какой там просвет, та же темнота, но чуточку светлее.

Пот бесстыдно заливает глаза Алекса вынуждая лить слезы. Мутная пелена быстро скрывает даже намек на видимость. Хочешь не хочешь, а начнешь звереть. Этому способствует и то, что не получается убрать последние мешающиеся камни. Толкаешь-толкаешь, а результат нулевой. Затор там что ли?

Отчаянье готово было полностью захлестнуть Алекса, но он продолжал бороться понимая, что если в ближайшее время не получиться выбраться из каменной ловушки, то он умрет. Выбора нет. И вновь пыхтя и мысленно матерясь, разжигая в себе огонь злобы, он толкал и бил, толкал и бил по серому бездушному камню.

Тук! Тук! Тук!

В какой-то момент глухой звук ударов изменился, послышался шорох сдвигаемого камня и в лицо Алексу ударила струя свежего воздуха. Темница пала! Ведун змеей полез вперед, шурша бокостом словно чешуей...

Понять насколько ему повезло Алексу удалось только тогда когда он выбрался из ловушки. Каменные глыбы загромождали собой все от пола до потолка и лежали они настолько плотно, что удивительно как вообще Ведуна не расплющило.

Алексу вдруг остро захотелось емко ругнуться, да так чтоб уши покраснели, но вот беда — голоса по-прежнему нет. И вместо ядреного словесного залпа с губ сорвался монолитный сиплый хрип.

Ведун по-вороньи рассмеялся, но как-то тихо. Безысходно. А тут еще и левая нога начала ныть. Потянул? До этого Алекс не замечал этого, а теперь вон как получается. Заняться осмотром в бокосте занятие бесперспективное и в какой-то мере глупое, но за неимением возможности его снять Ведуну пришлось изощриться. Усевшись на валуны он аккуратно простучал помятый экзоскелет — приятного мало. Каждый хлопок, даже самый незначительный отдавался в теле вспышкой боли. Сломал? Возможно.

Одно радует — бокост позволяет передвигаться (хотя и весьма посредственно) даже на сломанных ногах. Правда боец будет этот период жить на одних медкитах с их болеутоляющими и энергетиками. Но разве это кого волнует, когда на карту поставлена жизнь или того больше — выполнение поставленной задачи? То-то и оно.

Алекс принципиально не использовал медкиты, даже когда они и правда требовались. Но теперь выбора у него не осталось, пришлось снять блокировку с автоврача и тут же почувствовать как три иголки прокалывают кожу на правом бедре. Спустя пару секунд по телу разлилась приятная расслабляющая волна на смену которой накатила другая — тонизирующая. Вместе с этим Ведун почувствовал как шею обхватывают теплые липкие ленты сразу начавшие приятно массировать ее. Минуту спустя он почувствовал что может нормально говорить, а не хрипеть как припадочный.

Да только вот с языка ничего не сорвалось — в этой мертвой тишине Алексу как-то резко перехотелось говорить. К тому же к легкому чувству эйфории (от стимуляторов) добавилось нечто иное — осязаемо-беспокойное, словно гложит нечто забытое но нужное и примерно известно где это забытое искать.

Перед глазами у Алекса будто навигатор появился. Тусклый и невзрачный, но зато с указанием куда двигаться. Ведун подумав решил поддаться чувствам и следовать за зовом, тем более что выбора нет...

Идти во тьме, постоянно прислушиваясь — не раздается ли поблизости цокот когтей пещерных крыс, оказалось выматывающим занятием. Странно но почему Алекс был уверен в том что здесь этих тварей не осталось.

Невидимый компас внутреннего чувства уверено вел по петляющим пещерным отноркам. Порой приходилось ползти по узким низеньким ходам и это у Алекса получалось из вон рук плохо — нога хоть и перестала болеть, но вот и нормально функционировать тоже отказывалась, словно кусок мяса на кости прицепили и теперь волочится тяжким грузом.

Где-то на двадцатой развилке — неказистой и крайне неудобной Ведун потерял счет времени. Сколько он тут уже плутает — час, а может половину суток? Алексу честно сказать было не до подсчетов, он чувствовал, что постепенно приближается к неведомой цели и старался не думать ни о чем плохом, в том числе и о голодной смерти, ему почему-то казалось, что стоит ему добраться до цели и все наладится. Откуда столь оптимистические мечты Алекс не знал и просто отдавался им как беззаботный ребенок влекомый вслед за родителями.

Компас настойчиво ведет вперед и Алексу ничего не остается кроме того чтобы чертыхаясь и мысленно ругаясь брести за зовом. Постепенно действие энергетиков и транквилизаторов начало спадать, то и дело в ноге появлялась тянущая боль, пока терпимая и даже ненадоедливая, однако Алекс отлично понимал — еще чуть-чуть и боли усилятся, и достигнут таких величин что ему придется или пролежать сутки не двигаясь или ампутировать ногу к чертям собачьим.

Ни того ни другого он себе позволить не мог и молился Высшим давно покинувшим Сектор, чтобы он добрался до цели быстрее чем нога превратиться в опасный балласт.

В какой-то момент компас вдруг отключился!

Алекс растерялся и словно новорожденный щенок ткнулся носом в холодную стену. За недолгое время проведенное под указкой он свыкся с ним и тут на тебе. Подстава!

"Вот еще один урок — не хрен полагаться на дарованное, самому надо думать головой, самому", — с раздражением заметил себе Алекс.

И тут...

— Он ненужный балласт, нам следует думать о себе, а не о полумертвом бойце. Мы сами толком не знаем выберемся или нет, а ты тут развел демагогию о спасении!

— Эсеры своих не бросают!

Звук появился внезапно, словно тумблер включили. Разговаривали неподалеку.

"Первый — Дикий Тони без сомнений, а второй — Алан, ох не зря он у меня в помощниках ходит", — против воли Алекс улыбнулся. Не все очерствело в его бойцах!

— Не в таких условиях, сержант, — заметил Тони.

Алекс даже стоя в отдалении чувствовал как напряжение сгущается, будто грозовая туча перед бурей. Ему остро захотелось выйти к собратьям и сказать какую-нибудь глупость, мол не надо ругаться, все будет хорошо. Вот только внутренний голос настойчиво шептал обратное — потерпи. Алекс решил выждать.

— Ты не оставил нам выбора, — мрачно сказал Тони.

— Что ты собрался делать, капрал?

— То что должен был сделать ты, Алан.

— Тварь! — рассвирепел сержант и тут же послышались звуки борьбы, звон клинков ножей и спустя несколько секунд бульканье умирающего.

— Вот и все, — удовлетворенно заметил Дикий Тони. — Ну а теперь берем все необходимое и продолжаем путь, нам еще идти и идти до выхода, если конечно сержант не врал...

Алекс различил торопливые шаги, шарканье переворачиваемых тел и тихая ругань. Через пару минут обыск прекратился и поредевший отряд побрел дальше. Ведун выждал еще несколько минут и только потом тяжело ступая побрел к месту стоянки.

Картина открывшаяся взору была не раз запечатлена его мозгом — так могли действовать каратели и усмирители, но еще ни разу эсеры не опускались до их уровня, никогда "Сыны Родины" не бросали своих и тем более не убивали их. Это табу. И оно сегодня оказалось нарушено.

"Что с ними делать? — спросил себя Алекс и получил единственный ответ. — Убить, как бешеных псов. Подобное не должно остаться безнаказанным и месть должна случиться в любом случае, чего бы мне это не стоило".

Категоричность идеи на мгновение забила ощущения боли и дискомфорта от ноги, дало Цель на ближайшее время.

Алекс стараясь шуметь как можно меньше подошел к ближайшему телу. Им оказался Манн Череп — штурмовик, боец Тони Дикого.

"Выходит он и своего бойца убил? Да в какую тварь превратился этот ублюдок?"

Сказать что Ведун разозлился — значит, ничего не сказать. На мгновение он даже потерял контроль и собрался броситься вслед за ушедшими, но здравый расчет быстро возобладал — он не в той кондиции, чтобы соперничать с несколькими бойцами. Был бы лучемет, тогда другой вопрос, но вот его как раз и нет — остался под завалом. И то что Манна убили ножом не говорит о том, что у них нет другого оружия. В таких условиях приходится ценить каждый гран энергии геммов.

Внезапно лежащий в крови Алан пошевелился и что-то нечленораздельно прохрипел. Из горла вырвался едва слышный сиплый выдох. Ведун тут же поспешил к нему. Оказалось, что сержанту не вскрыли горло от уха до уха как Манну, а просто продырявили, кажется думали что ударили в сердце, но оказалось промазали, впрочем рана все равно смертельная. Уж это Алекс понял с первого взгляда — не жилец. И все же вопреки всему сержант до сих пор продолжал жить.

— Алан ты меня слышишь? — Ведун склонился над умирающим. Тот от голоса командира дернулся и вновь захрипел.

Превозмогая боль, на остатках сил, сержант приоткрыл глаза и попытался улыбнуться.

— Жи... жив, — едва слышно прохрипел он.

— Вот только ты, мой друг, в скверном положении.

Алан прикрыл веки. Согласился. Он и без командира чувствовал что конец близок. Люди находясь на пороге смерти всегда остро чувствуют ее дыхание, а порой даже знают когда умрут. Сержант не боялся смерти, он вообще ничего не боялся. Набравшись сил он попросил:

— До...бей... сил... нет.

Ведун проклиная ушедших снял с бедра нож и аккуратно приподнял голову верного соратника. Его смерть будет легкой и быстрой. Один удар в основание затылка и сержант Грейк отправится на встречу к Высшим.

Командир отпустил его. Не предал. Но от осознания этого легче не становилось, впервые за долгие годы войны с Шадом и его прихвостнями, Алекс задумался о правильности выбранного пути. Стоило ли начинать все это, если собственные соратники убивают друг друга? Ведун не смотря на личную трагедию продолжал верить в людей, предпочитал давать шанс, но выходит у него под носом зрело целое кубло уродов, а он и не заметил.

Единственный шанс хоть как то исправить произошедшее — уничтожить отребье, а затем пройти гребенкой и по остальным эсерам, стоит только выбраться из этой передряги...

Идти следом за ушедшими оказалось неожиданно легко, словно опустошенный медкит ввел новую порцию стимуляторов. Откуда это состояние? Алекс прикинул и так и эдак, но не смог найти достойного объяснения и решил отложить вопрос до лучших времен.

Вновь активировался пропавших "компас", появился так словно и не пропадал, вел по стрелке не сбиваясь с проложенного ранее курса. Алексу оставалось только шевелиться и глядеть под ноги. Спустя некоторое время он наткнулся на труп одного из его бойцов. Рана у него такая же как и у Манна Черепа. Лужа крови расплылась на весь узкий коридор и еще не успела застыть.

По полу потянуло едва уловимым сквозняком. Компас указывает верно, где-то в конце тоннеля и правда есть выход на поверхность. Новость настолько поразила Алекса, что он даже не стал осматривать труп. Вряд ли те кто его убил забыли забрать все мало-мальски ценное.

Перехватив нож, Алекс продолжил путь. Теперь окружающая тьма уже не казалась непроглядной, у нее появились свои оттенки. Глаза понемногу привыкли и с некоторых пор Алекс даже стал различать пол и стены, правда всего метра на три, но и это несомненно прогресс.

Ведун старался не шуметь, но получалось не очень — мелкая крошка постоянно скрипела и наверняка этот противный звук был слышен не на одну дюжину метров. Все чаще и чаще Алекс опускался на колени и как собака "нюхал", но не следы, а поток прохладного воздуха. Он посвежел и усилился.

И хотя компас показывал верное направление Ведуна беспокоило странное щемящее сердце чувство скорых неприятностей, хотя Алекс и без него знал — встреть он ренегатов и все они умрут от его руки. Или сам Ведун погибнет, но об этом глава эсеров не думал. Запрещал.

Повернув на очередной развилке он замер как вкопанный — в сотне шагов ярким пятном выделялся выход, а за ним светила серая луна Уб-Оги.

— Дошел, — улыбнулся Алекс.

— Еще не совсем, — заметил кто-то рядом.

Ведун попытался отпрянуть в сторону, но не успел — что-то твердое приложило по голове и он кулем свалился на пол...

— Почему нельзя сразу его добить? — спросил знакомый хрипловатый голос Рона Гудспика.

— А нычки и коды от них ты скажешь?

— И правда, не подумал, Тони.

— То-то и оно, — довольно заметил Дикий.

"Ублюдки", — с ненавистью про себя ругнулся Алекс, но никаких телодвижений не делал — продолжая оценивать обстановку. Уже через минуту понял — положение аховое: руки надежно связаны, а на ногах непонятно откуда взявшиеся кандалы.

— Проверь как там наш командир, — сказал Тони.

Алекс напрягся. К нему подошел Рон и несильно пнул по больной ноге. Против собственной воли Ведун зашипел — сказался проклятый накопительный эффект. Его не замечаешь до определенного уровня, но стоит его превысить и все — любое воздействие, даже незначительное кажется невыносимым.

— О! Проснулся...

— Готовь инструмент, — тут же приказал Тони.

Алекс нашел в себе силы перевернуться и взглянуть на Дикого Тони. Не мог же в общем то неплохой малый в одночастье превратиться в выродка, забывшего узы братства. Что-то тут не то, в этом командир убедился сразу как увидел полубезумные глаза Тони, перекошенный рот и пепельные волосы, еще совсем недавно бывшие черными как смоль.

Здесь явно что-то не так...

— Как самочувствие, командир? — участливо поинтересовался Дикий.

— Кушать хочется, — безмятежно ответил Алекс давя вспыхнувшую в душе злобу.

— Остряк... это хорошо... Эй, Рон, пошевеливайся! — крикнул он в сторону.

Через несколько секунд раздались шаркающие шаги Рона.

— Чего разорался?

— Тебя забыл спросить! Давай инструменты! — гаркнул Тони и не спрашивая выхватил у него из рук грязную тряпицу. — Вот тупица, ничего не понимает.

Продолжил бурчать Дикий Тони, но уже заметно тише, с благоговейным трепетом разворачивая тряпку. А под ней оказался... серый кусок камня того из которого преимущественно и состоит пещера.

— ТЫ...

Тони мгновенно взъярился и резко повернулся к стоящему позади Рону, собирайся ударить его, но не успел. Капрал экипажа разведчиков достал его первым. Черный острый кусок неизвестного минерала ударил Дикого в шею, мгновенно перебив сонную артерию. Тони вздрогнул и заливаясь кровью повалился на землю словно мешок с костями.