Дейтрос-1. Не бойся, девочка!

— Мы ездили на Варталин, — влез маленький Тейр.

— А мы после занятий с девчонками ходим в парк, — сказала Диссе, — или на Базу, у нас там знаете какая одежда есть! А косметика! Выдают, конечно, немного, по норме, но просто есть на что посмотреть, выбрать. Купаться тоже ездим, но на автобусе. Ещё у нас танцы были, лётчики приходили из военной школы...

— Как это вы успеваете всё, — пробормотала Ивик. Да, оказывается, не так уж ей и повезло. У людей вон какая яркая, насыщенная жизнь! Большие города, новые впечатления... Интересно, а чего она вообще так радовалась, когда её взяли в гэйны?

По сравнению с квенсеном и Шим-Варт кажется большим городом.

Вета, самая бойкая из малышей, посмотрела на неё:

— Ивик! А ты-то где учишься?

— В квенсене, — ответила Ивик. А рассказывать было и не о чем — от них и ближайший населённый пункт в пятидесяти километрах. Это место даже никак не называется, квенсен Мари-Арс, и всё тут.

— Тяжело, наверное? — Диссе взглянула с сочувствием. Ивик кивнула.

— Да ничего, жить можно. А у вас много учат?

— Да уж побольше, чем в тоорсене, — мрачно сказал Кан.

— Это да, зубрёжки много, конечно, — вздохнула Диссе, — и ещё математику надо учить... химию... я думала, теперь-то специализация, а непрофильные тоже знаешь как спрашивают...

— Знаю, — усмехнулась Ивик.

Ей окончательно расхотелось чем-то с ними делиться. По сравнению с Диссе или Каном расписать было нечего. И никого её квенсен не интересовал. Может быть, это характер её виноват — та же Скеро на её месте рта бы не закрывала, только её все бы и слушали. Но зачем это нужно? Если бы Ивик спросили — она бы рассказала. А навязываться — зачем?

— А пошли на речку, — предложил Кан, — посмотрим, как там шалаш — стоит, не растащили ещё? Может, костёрчик сделаем.

— Стоит, не растащили! Пойдёмте! — поддержала Вета. Вся компания сорвалась с места, ребята дружно посыпались с крыши веранды. Ивик обычно слезала по столбику, задерживая всех. Она подбежала к самому краю и мимолётно удивилась — чего было бояться? Тут не выше "стенки" на Полосе. Легко спрыгнула вниз, спружинила. Кажется, никто не заметил её достижения, но Ивик внутри похвалила себя — и решила, что всё-таки изменилось многое.

Пусть даже никто этого не замечает и всем на это плевать.

И ей повезло, что она в квенсене.

После каникул учиться стало легче.

И не только потому, что напряжённый ритм жизни вошёл в привычку. Квиссанов слегка разгрузили. Теперь тренировки по трайну и вообще уроки после обеда стояли в расписании только три раза в неделю. Соответственно, три вечера освободилось. И в эти свободные часы ввели занятия, которые можно было выбрать по собственному желанию.

Ивик знала, что Ашен замечательно рисует — видимо, унаследовала способности от матери. Ашен и на уроках иной раз развлекала подруг тем, что набрасывала шаржи на ребят и преподавателей. Ничего не было удивительного в том, что дочь Кейты иль Дор стала посещать художественную студию квенсена. А вот талант Даны оказался неожиданным. Выяснилось, что Дана — одарённый и уже состоявшийся юный музыкант. Напряжение первых недель было таким сильным, что девочка ни разу не вспомнила о привезённой с собой скрипке, зато теперь инструмент был торжественно извлечён из камеры хранения, и Дана занялась любимым делом. Она играла не то с четырёх лет, не то с трёх и могла музицировать часами. От учёбы она отлынивала насколько возможно, работы никакой не любила, но скрипку как работу и не воспринимала. Могла сидеть в уголке и без конца пиликать, пиликать трудно дающееся место, повторять его сотни раз, что, конечно, надоедало окружающим, но саму Дану нисколько не смущало. Зато играла она так, что можно было заслушаться. Казалось, не было ни одной известной, классической вещи, которую Дана не сумела бы навскидку исполнить. Знала она даже произведения некоторых композиторов Тримы — Моцарта, Паганини... И сама тоже сочиняла. Но особенно любила импровизировать. Дважды в неделю Дана занималась теперь с преподавателем музыки, одним из взрослых гэйнов, которые служили в боевой части квенсена, одновременно ведя у ребят уроки. Он, правда, сразу сказал, что вряд ли сможет многое дать этой девочке — у неё до него были слишком хорошие учителя, и она играла уже на одном уровне с профессиональными исполнителями. По субботам Дана ходила на репетиции струнного оркестра квенсена, где сразу стала первой скрипкой.

Но таких, как Дана, больше не было среди первокурсников. Да и вообще определившихся с областью творчества и добившихся признанных результатов — было меньшинство. Марро с вирсена писал стихи. Маленькая Намис, правая рука Скеро, превосходно играла на клавире. Сама Скеро блистала сразу несколькими талантами, да и желаний разных у неё было много. Она стала посещать скульптурную мастерскую, где лепили кукол, записалась в литературный клуб и начала брать уроки игры на клори. А в один из полных дней Скеро ещё и выкроила время для участия в школьном театре. Непонятно, как она всё это успевала... но ведь это же Скеро, чему тут удивляться?

А большинство ребят, Ивик в их числе, ещё ничего толком не умели, да и не знали, чего хотят. Ивик в тоорсене пела в хоре. Начинала заниматься на клавире, но под влиянием мамы прекратила. Между прочим, в хоре ей очень нравилось. Хотя сильного голоса у неё не было, Ивик никогда не солировала. Теперь она решила научиться игре на клори. Это и музыка, и аккомпанемент к пению, а ведь Ивик уже пробовала сочинять песенки. Правда, дурацкие. Никому почти и не показывала их — так, для себя.

С ней занималась одна из четверокурсниц, Виста иль Тер, отличная клористка. Уроки были два раза в неделю, в оставшееся время Ивик иногда пыталась посидеть с инструментом самостоятельно, но чаще всего безуспешно. Времени недоставало и на это.

Начались спецзанятия — освоение того, что, собственно, отличало гэйнов от остальных каст и даже от гэйн-вэлар. Вела новый предмет сама Меро иль Лав, куратор сена.

— Поднимите руки, — велела она, — те, кто уже выходил в Медиану.

Ивик сначала решила, как всегда, скрыть это дело. Несмотря на опасности (в Медиане можно и наткнуться на дарайцев, и заблудиться), несмотря на запрет, Ивик нередко посещала этот странный мир, промежуток между мирами — её тянуло туда. А вот распространяться о своих походах в Медиану не следует, это она усвоила накрепко. Маме сболтнула один раз по малолетству, и это был единственный раз, когда мама её по-настоящему больно отлупила.

Ивик и сейчас промолчала бы. Но в воздух взметнулась рука Скеро. За ней нерешительно потянулись ещё несколько рук. Ивик посмотрела на подруг — Дана тоже робко подняла ладонь. Ашен — уверенно, ну да, она-то бывала в Медиане с родителями. Ивик подняла руку и увидела, что то же самое сделали все. Весь сен до единого человека.

Меро улыбалась, глядя на ребят.

— Опустите руки. Ничего удивительного. Именно поэтому вас и взяли в квенсен. Вам запрещали ходить в Медиану, вас наказывали за это — и делали правильно, потому что Медиана опасна. Но вам дана эта способность, и, в отличие от других, вам непреодолимо хочется попасть туда. Всё дело в том, что есть люди с высоким коэффициентом сродства к Медиане. Этот коэффициент зависит от подвижности облачного тела. Вы все знаете, что такое облачное тело, мы это уже изучали... Это источник нашей жизненной силы. Верт, что будет, если разрушить облачное тело человека?

— Человек умрёт, — Верт встал, — отказ иммунной системы, депрессия, через два-три месяца наступает смерть.

— Совершенно верно. Ещё одна функция облачного тела — художественное творчество. Как следствие, все гэйны — либо одарённые поэты, либо музыканты, художники, артисты, иначе просто не бывает. Именно поэтому мы даём вам возможность заниматься любимым делом: творчество — не развлечение, оно жизненно необходимо каждому гэйну. Это поддержка и развитие облачного тела, вашего основного рабочего инструмента. Ну а развитое и подвижное облачное тело даёт возможность легко выходить в Медиану. Эта способность к тому же расовая. Скажем, все земляне, жители Тримы, даже таланты и гении, обладают очень низким сродством к Медиане. У них может быть высокоразвитое, мощное облачное тело, но оно почти неподвижно. Земляне не могут покидать свой мир. Они обречены оставаться в нём — разве что космические полёты позволят им посетить другие планеты. С другой стороны, почти все дарайцы обладают подвижным облачным телом, но лишены дара творчества. Как видите, подвижность облачного тела и способность создавать образы мало связаны между собой. Все дейтры, как и дарайцы, способны выходить в Медиану. Но вот творить в ней образы могут только гэйны. Нас не так уж много, и от нас зависит само существование Дейтроса, потому что мы — это единственное, в чём Дейтрос сильнее Дарайи... Скажите, что вы делаете, когда хотите выйти в Медиану? Нэш?

Мальчишка вскочил. Оттопыренные уши слегка покраснели.

— Я это... ну... как бы это сказать... в общем, я закрываю глаза и чувствую... внутри как бы что-то поворачивается...

— Разрешите? — Скеро встала. — Это похоже на то, как будто внутри, от сердца распространяется волна. Тёплая такая, горячая волна.

— Именно! — кивнула шехина. — Это и есть движение облачным телом. Вас не надо учить этому навыку. Птица не объясняет птенцам, как летать. Мы сейчас просто встанем и сделаем это. Сен, слушай мою команду... Встать! Эшеро Медиана!

Ивик вскочила и, прикрыв глаза — иначе возможен световой удар по сетчатке, — скользнула в тёплую волну, полную света и солнечных искр, сквозь радугу, в покой, туда, где легко. Ещё бы не выходить в Медиану! Ведь ни одно удовольствие в мире не сравнится с ощущением перехода. А в самой Медиане — никого. Там нет надоевших учителей, нет ребят, которые все до одного умнее и сильнее, чем она, и очень этим гордятся, нет родителей, там — пустота и покой. Идеальное одиночество. Тревоги улетают прочь, и можно наконец-то побыть с собой наедине.

Ивик открыла глаза. Сегодня уединения не будет. Медиана была такой же, как всегда: серое пустое пространство, камни, холмы и разломы, ни пятнышка живой зелени, ни движения. И серое, равномерно светящееся небо. Но теперь рядом с Ивик стояли два десятка её братьев и сестёр по сену — и куратор.

— Вот так, квиссаны. Пока вам надо запомнить несколько простых правил. Выход в Медиану возможен из любого места Тверди, из любого мира Тверди. А вот входы из Медианы в миры — так называемые Врата — есть далеко не везде. Вы будете учиться ориентироваться в Медиане и находить Врата. После перехода с Тверди на Медиану вы можете сразу же вернуться обратно — по так называемому "горячему следу", вре?менные Врата сохраняются от нескольких минут до часов, их площадь может составлять более сотни метров. После перехода из Медианы на Твердь облачное тело должно около десяти минут восстанавливаться. В бою это, конечно, неудобно, но так устроен наш мир. Вы можете походить здесь, немного освоиться, но не возвращайтесь на Твердь. Потом мы продолжим. Если есть вопросы — задавайте.

— Хета Меро, — обратилась Рица, — нам всегда говорили, что Медиана опасна. А мы сейчас, здесь... мы не встретим... кого-нибудь?

— Нет, мы находимся в зоне квенсена. Она постоянно охраняется нашими патрулями.

Ивик отошла в сторонку. И всё-таки даже когда в Медиане — толпа, здесь отчего-то лучше, чем на Тверди. Спокойнее. Непонятно почему, но кажется, что это — твой собственный мир, твоё настоящее место. Ивик присела на камушек, стала глядеть в мерцающее серыми искрами небо.

— Скажите, хета, — в разговор вступил Клайд, задумчивый парнишка, очень религиозный, он прислуживал в школьном храме по воскресеньям. — А вот как Медиана... как она соотносится с Библией? Тут ведь нет ангелов или чертей. Тут вообще никого нет.

— Совершенно верно, согласно учению нашей Церкви, Медиана принадлежит Тверди, а не Небу. Здесь нельзя встретить какие-либо духовные сущности. Правда, мы знаем, что жители иных миров с неподвижным облачным телом, даже земляне, могут выходить в Медиану в изменённом состоянии сознания. Некоторые наркотики расшатывают облачное тело. Но встретить в Медиане можно только людей и творения человеческой фантазии...

Ивик перестала слушать и вся отдалась созерцанию Медианы. Надо же — теперь можно. Прямо на уроке выйти сюда, в запретный мир! Не тайком. Без всяких мыслей, как возвращаться, чтобы никто не заметил. Так не бывает...

— Квиссаны, внимание! Продолжаем занятие.

Ивик встала.

— Сегодня мы сразу попробуем творить, — сказала Меро. — Итак, постарайтесь вообразить какой-нибудь предмет. Не берите ничего сложного! Пусть это будет камень, палка, геометрическая фигура. У вас богатое воображение, и представить вы можете многое. Но вы не сможете на первом же занятии сотворить сложную форму. Начните с простого. Например, синий куб...

Меро протянула вперёд руку, и на её ладони возник сияющий лазурный кубик. Сжала его в кулаке — сквозь пальцы просочилось синее свечение, а затем кубик исчез. Это было похоже на цирковой фокус.

— Приступайте!

Ивик представила шарик. Золотой, тяжёлый, с металлическим блеском. Протянула вперёд ладонь.

...Этим и отличается Медиана от Тверди. Это не совсем физический мир, хотя люди выходят в него физическим телом. Здесь можно усилием мысли создавать реальные предметы. В принципе — любые. Строить города, дома, машины. Самые талантливые гэйны способны творить приблизительные образы животных и людей. А ещё — изменять своё тело, превращаться.

Можно создавать оружие — и это оружие будет убивать неиллюзорно. Важно лишь представить его воздействие на врага. А вот еда, сотворённая в Медиане, не насытит, к сожалению. Иначе гэйны легко могли бы накормить весь мир. Нет, вполне съедобные и вкусные блюда создать можно, но на тонком уровне невозможно придать им такое качество, чтобы организм их усвоил. Для того чтобы еда насыщала, надо представить и воспроизвести каждую отдельную молекулу аминокислот, сахаров, жиров, которые смогут проникнуть сквозь клетки кишечника. И уже из этих молекул должна быть построена пища.

Гораздо проще вообразить оружие. Пуле достаточно обладать скоростью и массой, чтобы разорвать живые ткани. Луч будет резать и сжигать. Неважно, из чего построено оружие на молекулярном уровне, важно лишь его действие.

Основной навык, которому обучают в квенсене, — это создание и использование оружия в Медиане. Всё остальное — лишь вспомогательное. Именно поэтому каждый талантливый ребёнок — на вес золота. Поэтому в гэйны берут и девочек — одних мальчиков никогда не будет достаточно. Берут и самых слабых, болезненных детей, на первый взгляд неспособных воевать.

Как говорит хессин иль Рой, солдата можно сделать из каждого. Гэйна — лишь из немногих...

Как ни напрягалась Ивик, на ладони её появлялись лишь жёлтые крупицы или серые куски вещества, похожего на пемзу. Она с досадой стряхивала их с руки и продолжала попытки. Успокаивало лишь то, что и у соседей дела шли не лучше. Ивик временами оглядывалась по сторонам — нет, никто ещё не создал ни одного хоть на что-нибудь похожего предмета.