Дорога теней. Ночь.

В монастыре учат не только воевать, но и лечить, делать снадобья и мази. Да и у меня неплохо это получалось, годы тренировок не проходят даром.

Внезапно я почувствовала что-то странное. Внутри меня все сжалось, но я с места не сдвинулась. Меч был под рукой, да и я слишком мало знала о противнике.

Да, это был именно враг. Я чувствовала. Знала. Все мое естество говорило об этом.

Зрение может обмануть, слух подвести, но чутье воина — никогда! Тем более, у меня было преимущество — я знала о враге.

Закончив с перевязкой, я убрала мазь обратно в рюкзак, который бросила на землю рядом с пнем. Затем поднялась на ноги и посмотрела на серое небо. И именно в этот момент в меня полетела стрела. Я увернулась, доставая из ножен меч. Миг, и в меня полетели еще две, а потом еще...

Я отбила атаку и, наконец, увидела противника. Это были эльфы — брюнет и блондин — высокие и слишком красивые. От такой приторной красоты у меня всегда к горлу подступал ком, и волосы дыбом на затылке вставали.

Я сжала зубы.

Две тени беззвучно надвигались на меня, доставая свои эльфийские клинки.

В их глазах был сарказм, а на губах — улыбки.

Забавно, подумала я, и тут же вспомнила улыбку Савитара. Улыбку, которую ненавидела.

Светлые разошлись в разные стороны, окружая меня.

Крепче перехватываю меч.

По лесу разливается туман. Темнеет.

Чувствую, как быстро бьется мое сердце, отдаваясь в ушах. Бум, бум, бум...

Они напали одновременно, успеваю отбить одну атаку и достать из сапога кинжал, уходя от другой. Все слишком стремительно. Их движенья отточены и быстры, но мои не уступают, пока не уступают...

Мышцы работают на пределе, в мозгу бьется мысль, что я не смогу победить сразу двоих, но, идя наперекор всему, я все равно дерусь.

Они теснят меня к деревьям, стараются прощупать и сломить защиту.

Быстро, быстро они двигаются, но я не медленнее, пока...

Прорвалась и зацепила брюнета, оцарапав плечо. Блондин бросается в атаку и задевает мне правую ногу. Начинаю злиться, но боли нет, только кровь, растекающаяся темным пятном на зеленой брючине.

За недолгое время сумела просчитать их и найти слабое место.

Вот мой шанс!

Отхожу в сторону, играя роль загнанного зверя. Замечаю самодовольные ухмылки, а потом делаю рывок и ухожу от мечей. Парирую удар брюнета и, используя ближайшее дерево как опору, с разворота даю ногой блондину в челюсть.

Приземляюсь на ноги и делаю перекат. Мужчина падает на землю, хватаясь за лицо.

Брюнет на меня озлобленно смотрит и крутит меч в воздухе, делая восьмерку.

Выжидаю, а потом пружиню на носках.

Мужчина дерется жестко, зло. Каждый его удар отдается болью в плече, но я терплю и в какой-то момент совсем о ней забываю.

Сейчас главное — противник. Время будто замирает. Вижу пар от своего дыхания, недовольные синие глаза и чувствую, что слабею.

Выпад, блок, уклон, поворот... ухожу от очередного удара, выгибаясь, под ногами хрустят ветки, падаю. Противник подходит ближе и со злостью смотрит на меня. Из последних сил упираю руки и ноги о землю, и до того, как он подошел еще ближе, быстро приподнимаюсь, хватаю его меч ногами, выкручиваю руку мужчины, падаю на бок и со всей силы бью светлого ногой в живот.

Он падает на землю и пораженными глазами смотрит на меня. Быстро поднимаюсь, с мечом надвигаясь на эльфа, но тут очухавшийся второй бьет меня по голове, и я терплю поражение.

* * *

Опять лазарет. С горестью понимаю, что двигаться не могу, а если бы и могла, то не захотела бы.

Глаза не открываю, но это и не нужно, запах лечебных снадобий не спутаешь ни с чем. Да и перевязана я вся, включая голову.

Теперь, по крайней мере, я могу с уверенностью сказать, что у меня "больная голова".

"Ха-ха", — невесело про себя смеюсь.

Вспомнить бы еще, что я вчера делала. Хотя постойте, кажется, помню... Жуть.

Тяжело вздыхаю, и боль отдается во всем теле. Чувствую, как кто-то трогает мою правую руку, но глаза открывать не спешу.

— Фейрия, как вы себя чувствует? — Слышу теплый голос Эларуса и морщусь, голова сразу начинает сильнее болеть.

— Позвать лекаря? — взволнованно спрашивает мужчина.

— Палача, — еле слышно произношу.

— Кого?

— Палача, — приподнимаюсь и зло смотрю на этого мучителя.

— Бросьте вы, Фейрия, — усмехается он, — с вами не все так плоха, подлечитесь, отлежитесь и встанете на ноги.

— С вами скоро будет плохо, — процеживаю сквозь зубы, — и врач вам уже не поможет.

— О, смотри, Рем, наша кошка очнулась и уже коготки точит на капитана.

К моей постели подошли знакомые уже светлые. Брюнет, правда, меньше пострадал, вот и возникал, тогда как блондину со сломанной челюстью плохо сейчас.

Я хмуро на мужчин посмотрела, а потом натянула одеяло и перевернулась на другой бок.

— Видишь, Рем, мы ей не нравимся.

— Хватит, Шам. Рем, идите, отдыхайте. Потом еще поговорите с ней.

— Уходим, капитан. Видно же, что наша принцесса не в настроении.

Мне не хотелось ни говорить, ни видеть кого-то. Я просто хотела отдохнуть и больше не думать ни о чем.

Не хотелось опять страдать и бороться за жизнь, но, кажется, все снова так же, как и было в монастыре.

— Простите, лейтенант, я понимаю, что вам досталось, но советую впредь быть более вежливой с моими подчиненными и вашими товарищами. Они не виноваты ни в чем, это был мой приказ и моя проверка.

— Прошу прощения, я извинюсь пред ними потом, — тихо произношу, крепче сжимая рукой одеяло.

— Ладно, лейтенант, отдыхайте.

Мужчина ушел, а я осталась одна и силы опять покинули меня, унося на волнах беспамятства в страну забытья.

* * *

Через два дня бодрость духа снова вернулась и я готова была к свершениям, которые лекари не одобряли, но поделать ничего со мной не могли. Да и снадобья, напитанные магией, лечили намного быстрее обычных, и я уже не жаловалась на боль.

В общем, была в форме и не хотела лежать в постели.

Так вот, нашла я палату Ремсея и, помявшись недолго на пороге, постучалась и вошла.

Мужчина скучал, смотря в окно, но, увидев меня, неодобрительно нахмурился.

Под его пристальным взглядом я замялась, но потом взяла себя в руки.

— Я пришла извиниться.

Мужчина приподнял изящную бровь.

— Извини...

Молчание затянулось. Я-то понимала, что ему сейчас, мягко говоря, не до разговоров, поэтому чувствовала себя несколько неловко.

— Ну, я пойду, а ты поправляйся.

Я сделала шаг назад, и в этот самый миг наткнулась на Шама.

— У тебя гости, Рем, как мило, — шутливо произнес мужчина и отодвинул меня в сторону, проходя к кровати друга и садясь рядом с ним на стул.

— Так как нам тебя величать, покорительница мужских сердец? — светлый облокотился о прикроватную тумбочку, внимательно меня рассматривая.

— Фейрия, — сухо произношу, уже жалея, что сюда пришла.

— А имя рода у тебя есть, Фейрия? — Синие глаза внимательно за мной наблюдали.

— Возможно, — я улыбнулась. — Но я ведь не на допросе, не так ли?

— Конечно, но, а вдруг с тобой что-то случится, мы же должны об этом сообщить твоей семье, — мне не понравилось то, с какой интонацией эльф это произнес, и я усмехнулась, внутренне сжавшись.

— Думаю, если такое случится, капитан сам справится. Ну ладно, не буду вам мешать, простите.

Я развернулась и ушла. Неприятный осадок остался после встречи с этими мужчинами. Кажется, они меня ненавидели, и весь этот показной сарказм Шама говорил именно об этом.

Но ничего, я со всем справлюсь, главное, чтобы Эларус новую пакость не придумал, они ведь с Савитаром очень похожи. Одно слово (причем нецензурное) — эльф!

.........................Часть текста отсутствует.........................

* * *

Король зло сжимал кулаки, стоя в своем кабинете у окна.

Вся защита дворца была порушена, секретное хранилище взломано, но это было еще не самое страшное. Запретную печать Сулуола похитили! А преступника так и не нашли, хотя по его следу были посланы лучшие воины-маги эльфийского народа.

Тысячелетия светлая раса хранила осколок прошлых эпох. Драконы создали печать задолго до того, как появились первые цивилизации людей, а эльфы были немногочисленным народом, проживающим в лесах.

Король драконов Милеор, используя первородную магию, породил нечто запретное. Им двигали жадность и ненависть. Недавно появившиеся расы с небывалой скоростью обживали планету, которая еще некогда была только их, посланников света. Дракон презирал все, что было связанно с низшими расами, и хотел избавиться от них раз и навсегда. Так и появилась печать Сулуола, названная в честь бога драконов и призванная уничтожить все "порочное и грязное".

...Миреора от цели отделяли считанные минуты, магия уже плясала вокруг золотого дракона, ожидая приказа, но ему помешали. Старейшие драконы встали на защиту молодых народов и вступили в схватку со своим королем.

Многие Повелители неба пали в той страшной битве, где властвовал всепожирающий огонь, но Великая жертва была ненапрасной: они победили, и печать была передана на хранение первой королеве эльфов Элирионел, после чего драконы покинули родной им мир, устремившись в бескрайние просторы космоса, к новому дому среди сверкающих звезд.

Весь ужас заключался в том, что никто до конца не знал, как именно можно использовать старый артефакт. Кто-то утверждал, что он может исполнить любое желание, другие говорили, что выпустив запретную магию, планета начнет медленно умирать, а третьи считали, что порождение старой эпохи что-то вроде преобразователя и угрозу как таковую не несет, разумеется, если использовать разумно.

Как бы то ни было, артефакт был похищен, и только боги могли знать, на что он способен на самом деле.

Властелин плотно сжал губы, напряженно вглядываясь вдаль.

Ошибку, они совершили страшную ошибку и пропажу обнаружили слишком поздно.

Что же теперь их ждет?

Глава королевской стражи, Громиэль, в данный момент думал совершенно о другом.

Кроме того, что взбалмошная девчонка, его госпожа, не пришла на занятия, так она еще и прячется от него где-то во дворце.

Эльф не хотел волновать этим Его Величество и собирался найти девчонку самостоятельно, а точнее, поручить ее поиски одному из подчиненных. Пропажа печати Сулуола волновала его в большей степени, чем исчезновение маленькой выскочки, но все-таки позаботиться о ее поисках следовало, тем более что светлый не сомневался: нахождение принцессы — это дело времени. Что же касается пропажи печати, то дело здесь обстояло гораздо серьезнее. Маги, просканировав пространство, не нашли никаких следов. Кто бы ни украл артефакт, он был довольно искусен и обладал недюжинной магической силой. Скрыть все следы своего пребывания могли либо сильнейшие маги, либо искусные воры, у которых всегда были необычные артефакты. Гром склонялся к последнему, хотя возможен был и третий — совокупность обоих вариантов.

Воин печально вздохнул. Если он не найдет пропажу в ближайшее время, то гнев Правителя падет на его голову. Ведь это была его ошибка. Он должен был заниматься охраной дворца, но вместо этого мужчина нянчился с непослушным ребенком, который постоянно выводил его из себя.

Принцесса Роуэн была невыносима, иногда она казалась неземным цветком, но, как только открывала рот, сразу приобретала облик шкодливого котенка, у которого на уме только проказы. Но чего он хотел: она была ребенком, ребенком, выглядевшим старше своих лет, и ему приходилось мириться с этим.

Выкинув мысли о принцессе из головы, он дал распоряжение своему подчиненному, разыскать госпожу, а сам отправился на поиски вора вместе с магами.

"На все воля богов", — думал Гром, направляя свои стопы к выходу из дворца.

На все воля богов...

* * *

Близился рассвет. Небо уже начало светлеть, и туман клубился у самой земли, окружая город плотной завесой.

"Самое время для пробуждения капитана"; — думала я, заняв выжидательную позицию на крыше, напротив казарм.

Все инструменты для моей маленькой мести уже были подготовлены: ведро с навозом висело прямо над дверью комнаты капитана, и, как только мужчина откроет дверь, то сразу приобретет ни с чем несравнимое амбре, и отмываться ему придется полдня. Но это были только цветочки, так как в душевой какой-то очень умный субъект (это была я) перекрыл стояк, и воды в помещении не было совсем. Да и канализация засорилась ко всему прочему...

Что мой план не удастся, было маловероятно. Капитан, как глава городской стражи, просыпался всегда раньше всех, да и ведро висело практически у потолка, и, если не присматриваться, то заметить его довольно трудно.

Знали бы вы, каких усилий мне стоило туда его повесить, да еще это сделать так, чтобы не разбудить всю казарму. Обо всех остальных моих подвигах и вспоминать не хочется... лучше думать о результате.

Злобная улыбка озарила мое лицо.

Эларус сегодня ответит за все.

* * *

После возвращения из столицы настроение капитана было пасмурным. Предательство Фейрии стало ударом для бывалого воина, и он в последние несколько дней мало ел и почти не спал, из-за чего и попал.

Ведро с дурно пахнущим содержимым свалилось на голову эльфа, окатив его разведенным навозом с ног до головы.

Мужчина снял ведро с головы и рукавом стер грязь с лица, плотно сжав губы.

Ведро отлетело в сторону, со звоном ударившись о каменный пол.

Быстрыми шагами Эларус преодолел расстояние до душевой комнаты, открыл кран и встал под душ не раздеваясь.

Вода не полилась, он нахмурился еще больше.

Пропитавшись с ног до головы дурно пахнущей гадостью, мужчина зло сжал кулаки.

Через пять минут вода медленно, но полилась.

Какой-то самоубийца перекрыл стояк.

Желая убивать этого наглеца медленно, наслаждаясь всеми переливами эмоций в глазах жертвы, Эларус вылил на голову все мыльные растворы, которые нашел в комнате.

Через час, полный праведного гнева, он голый вышел из комнаты, кинув перед этим грязную одежду в чан с мыльной водой. Но, к большому сожалению, даже после хорошего душа ощущения у него были не из лучших, да и от запаха конского навоза так просто не избавиться.

Вылив полфлакона духов, мужчина оделся и, вооружившись до зубов, вышел из казармы.

На улице ярко светило солнце, растекаясь по пустынным улицам. Ни одно облачко не закрывало синий шелк неба, и температура неумолимо росла.

Сплюнув на землю, капитан направил свои стопы к управлению. Что-то ему подсказывало, что врага стоило ждать там.

Месть, он жаждал мести, и скоро он прольет кровь того, кто нанес ему оскорбление.

Такое не прощают. Никогда.

Как стрела, влетев в управление, он поднялся по лестнице, замер у двери в свой кабинет, а потом вошел.

Незнакомец сидел в его кресле, скрестив руки на груди и положив ноги на стол. Лица над капюшоном было невидно.

Капитан неспешно прошел и сел на стул напротив, неотрывно смотря на пришельца.

Несколько минут они просидели в молчании, но потом пришелец заговорил знакомым женским голосом: