Коварный план заиметь себе учителя секретной местной ниндзю-цу провалился, не успев начаться. Дед уже не вояка, да и опыта, я так понял, у него не так много. Наверно, матросом просто был, с охранно-сторожевыми функциями, и весельной тягой для струга. Купцов охранять, если встретят кого послабее — так пограбить. Бандитизмом промышлял — крышевал коммерсов, ходил на разборки, держал тему, отбивал бизнес, был в бригаде. Выбыл по ранению, братва на медицину сбросила, он от дел отошел. Короче, "Бандитский Петербург" сплошной. Кстати да, о Петербурге.
— Да ну и ладно, пусть его, эти мечи и копья. Скажи, озеро где вы... мы живём как называется?
— Мы Нево называем, мурманы да даны — Альдога. Кто еще как — то мне не ведомо.
— Мурманы — это те что вчера приходили? — уточнил я, — А даны по осени?
Дед кивнул.
— Так они тут часто ходят? — мне что-то не улыбалось раз в неделю прятаться от кучки разбойников.
— Не, они на полдень ходят по озеру, к нам почитай за пять лет только два раза наведывались, по осени да вчера. Они как к Варгскому морю идут, завсегда по рекам в Нево идут.
Так, теперь опять думать. Нево, Альдога, мурманы — север получается, причем отечественный, российский, названия уж больно знакомые. Мурманск, Нева... Альдога — это Ладога? Ладожское озеро? А почему Ладогу Буревой Нево назвал? Может, они просто речку и озеро не различают? Нева, вроде, из Балтийского моря в Ладожское озеро идёт? Или наоборот? Да какая разница, и так и так подходит. По озеру нашему гоповарвары ходят, по южной части. То есть выходят из рек, которые впадают в Ладожское озеро с юга, идут вдоль южного берега на запад, до Невы, и выходят по Неве на Балтику. Что там у нас в Ладожское озеро впадает-выпадает? Не помню, но вроде Новгород Великий где-то рядом был, на реке какой-то стоял. Спросить надо:
— А ты город такой, Новгород знаешь?
— Новый город? Знамо дело, большой град. Он на Волхове (вот как река та называется! вспомнил!) стоит, по пути с Ильменя. Там торг большой, да и я сам из тех мест.
— Из города самого?
— Нет, рядом селище наше стояло, на Кривой речке. Там мой род жил. И ещё два в нашем селище были, — дед посмотрел на солнце, прищурился, — я когда от черемисов пришёл, род мой уже на восход подался. Меня голова местный землёй наделил. Про свой род, братьев, слышал что к Белому озеру ближе осели...
Итак, дед, после того как отошёл от перелома, обзавёлся участком земли, который ему выдала местная власть. Именно так я его слова понял. Голова — главный вроде, мэр значит, или губернатор. Родичи Буревоя ушли на восток, к какому-то озеру. А он под Новгородом стал сельским хозяйством заниматься. Кривая речка не ориентир — тут, небось, каждая вторая, которая не прямая, такое название имеет. Жил себе дед под Новгородом, не тужил, детей делал...
— А сюда зачем семью перевёз?
— Замятня пошла, у варгов да у руси (руси??!!). Друг на дружку ходить начали. Ну и нам тоже доставалось. Первуша уже кузню себе справил, сюда за железом ходил, говорил, места богатые. Он с братьями здесь его брал, мыл, варил, да дома уже ковал. Они тут для выжига железа себе времянку построили. Когда очередной раз варги нас примучили (да что ж тут такое! все друг друга мучают!), пришлось им все железо отдать, да ещё сверху (хм, примучали — это заставили с добром расстаться? то есть не мучали, а принуждали?). Вот после этого и решил я род сюда увести. Путь не близкий был, да зато места спокойные. Были, — Буревой вздохнул, — тут на полночь болота сплошные. Людей почитай нет на день-два дня по озеру, только дальше корела живут. На полдень на два-три дня пути тоже никого. Здесь кузню справили, железо выделывали, возили на Ладогу (блин, а мы не на Ладоге? опять путаница!), варгам продавали, там зерно брали, одёжу, животину... Так почитай пять лет и прошло. Последний раз по осени ходили, Первуша с Вторушей. Как вернулись, так на следующее утро даны пришли. Дальше ты знаешь... Даны железо взяли, животину та сынов поубивали. Я зерно спрятать успел, в лесу отсиделся. Бабы с детьми тоже разбежались...
Так, переводим. Какие-то варги и русские (русь?) тут есть, у них замятня, конфликт, из контекста если. Буревой с семьёй решил пересидеть конфликт подальше. На севере болото, за болотом карелы. На юг — там новгородские земли, и конфликт у этих варгов-руси. Даны ещё эти. Хм, значит Первуша с братом шёл от этих варгов с товаром, что на железо выменял. Даны их наверно выследили, иначе как бы они на этот край географии попали? Выследили, да и напали поутру. А мурманы тогда как нашли? Те, вчерашние? Может тоже следили? Так уже не за кем, Первуша в земле сырой. Сплошной "туман войны", зараза, неясно ничего. Кто тут враг, кто тут друг, кого хлебом-солью встерчать, а от кого в лесу хорошиться — сплошная "непонятка"... Ладно, будем потихоньку разбираться в международной обстановке, пока дед радушно настроен.
— А даны с мурманами ладят?
— Да по-разному. И бьют друг друга смертным боем, их кунги (конунг? князья?) за власть бьются, только перья летят, бывает вместе других бьют. Мурманы к нам за мехом ходили, воском ещё, мёдом, железом, да с варгами к ромеям торговать шли. На закат биться вроде ходят, такое слышал. А даны давно не ходили.
— А русь с варгами не ходила?
— Русь на земле сидит, с варгами они живут. Те ватагами, эти в городках, — дед терпеливо пояснял.
— А на лицо они разные?
— Да одинаковые они, что те, что эти! — дед всплеснул руками, показывая какой я тупой, но потом вспомнил, откуда я тут взялся, и успокоился, — Только русь в походы не ходит, городки сторожит. Да и словен там много, что у варгов, что у руси.
Значит, варги дружат с русью, русь сидит на земле, и там куча словен. Наверно, русь — это сухопутные осевшие варги, экономический базис так сказать. Варги ходят в походы, добычу и что наторговали делят с русью, те их кормят да крышей над головой организовывают. Базу обеспечивают, так сказать. Выходит, варги и русь — это не название племени, это должность такая, профессия! С саблей острой — варг, с плугом — русь. Вот только кто такие эти варги? Я вроде раньше не слышал. Или тут опять разнозвучие в языке? Варги, варги, вороги, вурдалаки, варкрафт, варвары, крейсер "Варяг"... Варяги! Точно!
— Буревой, а варги — это варяги?
— И так тоже можно, — дед легко согласился.
Варяги! Варяги! Ура — я зацепился по времени! Варяги на Русь, в Новгород пришли! С Рюриком! Вроде, в 860 году нашей эры! Это я перед уездом в Москву фильм смотрел одним глазом, пока к защите проекта готовился, там историк какой-то вещал про приход варягов в Новгород и про Рюрика.
— Буревой, а Рюрик у варягов есть? В Новгороде... Новом граде уже сидит!?
— Рёрик? Таких слышал, тоже с русью сидят. Но в Новом граде пока Гостомысл, он старый, но крепкий. Первуша сказывал, на Ладоге баяли, хочет он силу звать в Новгород другую, для порядку и равновесия, а то многие в городе на торговле поднялись, своевольничают. К рёрикам этим по осени людей Гостомысл тоже отправлял, может и их звать будет. А может других.
Ура! Считаем, что с временем определился, плюс минус пара лет. Будем считать что 860, для простоты. Значит, Рюрика только-только звать начали, "земля наша обильно, но порядка в ней нет", практически цитаты из учебника вспоминать начинаю! Гостомысл — это по ходу главный в Новгороде, там у него проблема сохранения власти, олигархи местные торговые его щемят. Он третью силу зовёт, баланс сохранить пытается. Рёрики эти — это Рюрик, с родом своим, как Буревоя род, то есть наш род, конечно. Ладога — то город наверно, или фактория, расположенная на озере Ладожском. Стоит же Москва на Москва-реке? И тут так наверно. Уточнить у Буревоя надо:
— А почему озера Ладога, и торговать — на Ладогу ходите? Озеро ведь так же называется?
— Да как-то так пошло, — пожал он плечами, — Ладожский торг, вот и ходили на торг.
Ясно, "исторически сложилось", что называется. Ходили на торг Ладожский, сократили до "на Ладогу", и вводят меня в смущение. Время бы ещё узнать поточнее...
— Буревой, а год сейчас какой? Ну, номер? По порядку?
— Ну так у кого какой. Мы когда сюда перебирались, был два девятый да ещё один от Гостомысла. У ромеев свой, у мурманов свой.
Значит, год они тут по династиям считают, или по правителям, причём каждый сам себе. Девятнадцатый год Гостомысла. Мне это ни о чем не говорит, я про этого персонажа только сейчас от деда и узнал. Будем считать, что сейчас всё-таки 860, хоть какая-то опора по времени.
— Я тебе чего все это говорю, — дед посмотрел на меня очень серьёзно, — ты теперь перед богами нашего рода, предки наши теперь тоже на тебя смотрят. Будет беда какая, род в опасности, ты на восход от Нового града веди всех, там наши родичи быть должны, у Белого озера. Я старый, могу не дожить. Я и Кукше сказал это. Не подведи, клятву давал.
— Буревой, — я тоже был предельно серьёзен, — я от клятвы не отступлю. Род сохраню. Да и ты не рано ли на погост... на тот свет собрался? Мы с тобой ещё повоюем! Ну, в смысле, поживёшь не мало, какие наши годы!
Он улыбнулся, почесал бороду и посмотрел на солнце:
— Засиделись. Солнце за полдень уже. Надо ухоронку твою до дому несть.
Я вскочил. Действительно, что-то заговорились. Как бы в темноте блуждать по лесу не пришлось.
— Так, старший брат, давай становись сюда, я на крышу полезу, подавать буду, а ты тут снизу принимай.
Мы принялись за дело. Я полез на крышу, начал подавать Буревою вещи. Спустили кастрюлю с шашлыком, остальное барахло, включая пакет с мусором. Когда с этим закончили, застал Буревоя внизу с задумчивым взглядом. Он рассматривал надпись на стене, которую я сделал, когда уходил к озеру.
— Это кто сделал?
— Я, Буревой, для своих оставил. Вдруг искать бы пошли? Я не знал, что это твой уже мир. Сейчас знаю, и понимаю, что не придут.
— А что это значит?
Я прочитал. Буревой пожал плечами и пошёл в лес. Надпись уже не имела никакого значения ни для него, ни для меня. Вернулся дед с длиной палкой, скорее, стволом дерева. Мы начали нанизывать сумки и пакеты на неё. Помучались с кастрюлей, но все же привязали и её тоже. Тяжёлая ноша получилась. Да Буревой вдобавок мусорное ведро оглядел, оно было цементное, с вставленным в него металлическим. Вот то ведро он вынул, покрутил в руках, хмыкнул, сказав, что делать нечего кому-то, железо на ведра переводить, и нацепил его на нашу палку. Мы встали с поклажей на плечах по направлению к лесу. Дед ещё раз окинул взглядом "плато":
— Ты, Сергей, никому про это место не говори, даже нашим пока. Из-за такого количества железа нас всех под нож пустят. Цену оно не малую имеет, Первуша в стократ меньше за лето выделывал.. Скрыть от всех надо, даны почитай полтора пуда только взяли, и заради этого сынов моих упокоили. А тут его несчесть.
— Согласен, место пусть скрыто будет. Да и то что сейчас принесём, надо спрятать будет. Кстати, с данами понятно, грабить шли. А мурманы-то чего сюда полезли? Ты их язык понимаешь? Слышал может чего?
— Мурманов тоже даны гнали. Они от них ушли, да снасть свою поломали. Искали место укромное, дерева взять. Случайно они тут.
— Больше не придут?
— Да не должны, вроде. А там посмотрим...
— Надо сигнализацию... ну, охрану выставить, хоть из детей. Если кого на озере увидят, чтобы все успели в лес уйти. Дозорными у меня в мире их называли, — я решил поумничать.
— У нас тоже так зовут, — дед повесил котомку на второе плечо, я уже успел одеть рюкзак — а в твоём мире как вообще? Люди какие? Что делают? Как живут? Расскажи, пока идти будем...
Я хмыкнул, подмывало сказать "люди как люди, но квартирный вопрос их слегка испортил". Ладно, не буду шутить, он серьёзно интересуется.
— Люди, Буревой, такие как и тут, разные. Хорошие, плохие, сильные и слабые. А в остальном... Вот представь, как тут у тебя будет через тысячу лет? — я обвёл рукой лес.
— То долго, наверно, по другому все будет, дед моего деда рассказывал, и у нас раньше не так было...
-Во-о-о-т, а прикинь у нас...— и мы пошли в лес.
По дороге я рассказывал про города, про несчётное количество людей, железные корабли и стальных птиц. Поезда, которые как тысячи коней. Машины, которые как сотни телег. Дороги и мосты, которые как паутинка покрыли землю. Буревой шёл впереди, периодически удивлённо восклицал, задавал вопросы, и ещё больше удивлялся от ответов на них. Ему и правда было интересно. Правда, дед, похоже, мои рассказы воспринимал, как байки про людей "с пёсьими головами", хотя виду и не подавал. Что-то в душе, наверно, осталось у него от того молодого ватажника, который за море пошёл на людей посмотреть. На привалах, а их делали часто, тяжело нести было и неудобно, я рисовал ему то, что не мог объяснить словами, прямо на земле. Он хмыкал, говорил что-то вроде, "Неужто правда!?". Потом, отдохнув, мы шли дальше. Я продолжал распинаться, перешёл на более приземлённое. Буревой про баб тоже спросил — обсудили, пришли к выводу, что бабы везде одинаковые, в любом мире. Рассказал деду пару похабных анекдотов, поржали вместе. Он в ответ свои байки травил — тоже посмеялись. Так, часа за четыре и дошли до деревни.
Уже считай вечер настал, мои часы показывали 11 часов, минус пять — примерно 18 часов по местному. Солнце было ещё видно сквозь деревья, но уже скоро стемнеет. Мы вышли к вчерашнему костровищу. К нам потянулись люди, Кукша нас встретил, невестки деда, дети. Я присел на бревно, находился за день. Дед же стал ждать, пока все соберутся — речь толкнуть хотел. Обратил внимание на мелких, они втроём строили какой-то острог или крепость. Из щепок. Блин! Это ж я их напряг поутру солнечные часы делать! Ребята постарались на славу — овал, который описала тень от палки, был плотно, без щелей, утыкан палками, ветками, щепками. Я отправился к детям:
— Сделали, ребята?
— Ага, , — Влас сидел на корточках и задумчиво смотрел как тень движется дальше, — только зачем?
— Мне время выставить надо... часы настроить... знать время... э-э-э-э, короче смотри, — я показал ему часы.
Влас отвлёкся от тени палки, посмотрел на часы и глаза пацанёнка загорелись. Такой игрушки он ещё не видел.
— Видишь, стрелку? — тот кивнул, — когда она вот тут — стрелка за день два раза круг обходит, первый раз когда она тут полдень, второй раз — полночь. А когда между — легко понять, сколько до полдня, сколько времени до полуночи. Ясно?
— Ага, — ответил пацан, хотя по виду его было видно, что понятно далеко не всё, — леденец дашь?
Точно, я ж обещал угостить его. Высыпал оставшиеся три леденца ему в ладошку, сказал с сестрой поделиться. Влас побежал к собравшимся у костровища людям, Смеяна была уже там. Ну, надеюсь, поделится по-братски. Он отдал один ей, второй сам съел, третий достался пацану, который был ещё мельче Смеяны. Может, помогал им щепки ставить, а может просто угостил. Я отметил чертой место, где была тень от палки, записал время по своим часам — 11:07, и пошел к толпе. Завтра посчитаю, насколько часы вперёд у меня ушли.
