Автократор Второго Рима

— А что такое кинония?

— Это объединение купцов, торгующих одинаковыми товарами.

— И много таких объединений в столице?

— Раньше было больше, — купец огорченно махнул рукой.

Попрощавшись с Касианитом я возблагодарил судьбу за то что она свела меня с этим мужиком. Купец справлял впечатление приличного человека, который не забывает оказанных ему услуг. Конечно, первое впечатление может быть и обманчивым, но я ведь ничего и не потерял, спасая несчастную кошку. Держит этот мужик слово или не держит всегда можно проверить, обратившись к нему. Это сейчас у меня нет и гроша за душой, а когда деньги наконец появляться? Константинопольские архонты живут на доходы от своих земель и на жалованье-ругу, а к торговле относятся пренебрежительно. Свои деньги они тратят как правило на роскошь и на развлечения. Роскошь меня не интересует, развлечения в этом мире довольно убогие, так почему бы не вложить деньги в торговлю или в производство? Таким образом капиталы можно значительно увеличить, а когда я получу трон то эти деньги посодействуют укреплению моей власти. Все гениальное — просто.

Усадьба Ангела была огорожена высоким каменным забором. За забором находился целый комплекс зданий, окруженных портиками и садами, где росли плодовые деревья. В этот комплекс входили амбары, конюшни, хлева, термы и помещения для слуг, а над всем этим многообразием господствовал мраморный дворец с куполом, опирающимся на свободно стоящие колонны. У ворот усадьбы нас встретил услужливый эконом и еще несколько слуг, которые проводили нашу компанию прямо во дворец. Там мы разделились — этеров и варангов увели обедать на кухню, а мы с Харальдом миновав несколько коридоров вошли в просторный зал с большим длинным столом, отделанным золотом и слоновой костью, на котором были разложены всевозможные кулинарные блюда. Сидевшие за столом люди — Иоанн Ангел, его жена Анна и сын Феодор при моем появлении поднялись со своих мест и уважительно поклонились. Я поспешил занять самое почетное место и уселся на богато украшенный резьбой табурет, а Харальд остался стоять за моей спиной.

— Попробуй это крылышко, — посоветовал мне Ангел. — Мясо пафлагонийского перепела поистине великолепно.

— Хорошо, уважаемый.

— Вот откушай курицу начиненную миндалем, она еще вкуснее!

Чего это он? Может ему что-то от меня надо?

— Как здоровье твоего сына, кефал? — спросил я чтобы скрыть свое недоумение. — Феодор получил двадцать розог, это очень много.

— Не беспокойся, деспот, — Ангел расслаблено махнул рукой, — С ним все в порядке. Не так ли, Феодор?

— Да, отец.

— Вот видишь! Я всего лишь хочу чтобы мой сын вырос достойным человеком и поэтому наказываю его.

— Мне кажется что ты наказал его слишком сурово.

— Отнюдь! Впрочем, я не об этом с тобой хотел сейчас поговорить.

— Да? А о чем же?

— Мой сын полностью исправился. Может возьмешь его в свою этерию?

— Хм..., — я растерялся, ибо не ожидал такого вопроса. — Отец сказал что в этерии может состоять только десять ребят.

— Ничего страшного, я уже обсудил с василевсом этот вопрос. Если ты согласишься, то и он не будет возражать.

Собственно говоря, а что я теряю? Возьму пацана, а если он будет плохо себя вести — выгоню. И Иоанн Ангел меня в этом даже поддержит, ибо он, судя по всему, не любит когда преступают закон. Решено, беру!

— Хорошо, кефал. Твоему сыну найдется место в моей этерии.

Некоторое время мы продолжали разговаривать 'ни о чем', обсуждая погоду и изысканность эллинской кухни, когда вдруг за дверями послышался какой-то шум. Вскоре двери распахнулись и на пороге возник слуга.

— Господин! К тебе пожаловал сеньор Маттео ди Самбучето. Он просит срочной...

Слуга не успел договорить. В комнату ворвался коренастый лысый мужик, одетый в соттовесту и кальцони.

— Иоанн Ангел, все сроки уже давно прошли! — с сильным итальянским акцентом закричал мужик. — Уважаемый подеста Джакомо Ломеллини устал ждать.

— Успокойтесь сеньор Самбучето! — Ангел поднялся с места. — Мы обязательно решим этот вопрос.

— Здесь нечего решать. Ты должен ответить по обязательствам.

— Я помню об этом, сеньор Самбучето.

— Мой господин милостив, поэтому дает тебе еще месяц, — итальянец резко развернулся и уже на выходе погрозил пальцем. — И не жди больше поблажек!

— Кефал, может объяснишь о чем шла речь?

— Тебя не должны волновать мои проблемы, деспот.

— Может я могу помочь? Расскажи, хуже ведь не будет?

Ангел окинул меня скептическим взглядом, в котором читалось недоверие. Оно и понятно, перед ним сидит ребенок и предлагает начать разговор на серьезную тему. Однако поколебавшись несколько секунд и поборов внутренние сомнения, кефал все же ответил на мой вопрос.

— Я должен Ломеллини 3500 золотых флоринов.

— Ого! А почему ты влез в долги?

— Пять лет назад я занял денег чтобы украсить свою усадьбу в Янине. Но случился пожар и усадьба сгорела. Тогда я занял еще денег чтобы ее восстановить.

— И?

— И не рассчитал свои возможности.

— Но на покупку того меча что ты мне подарил у тебя деньги нашлись, так ведь?

— Преподнести тебе дар требовала моя честь, — возмутился кефал. — Я не мог допустить чтобы об Ангелах пошла дурная слава.

— Что будет если ты не вернешь деньги в срок?

— Продам эту усадьбу, — Ангел с сожалением вздохнул. — Я живу в Янине и в столице бываю редко. Без столичной усадьбы я могу и обойтись, а вот без провинциальной — нет.

— Почему ты не попросишь помощи у моего отца?

— Это каким же образом?

— Ну, — задумался я. — Василевс надавит на этого Ломеллини и тот согласиться если не простить, то хотя бы отсрочить твой долг.

— Это исключено! Давить на него нельзя! — Ангел предостерегающе замахал руками. — Ты хоть понимаешь что этот итальянец — подеста генуэзской Галаты? Если он захочет, то может легко устроить в Константинополе голод.

Я даже рот раскрыл от удивления. Что за бардак здесь твориться если какой-то иностранец может запросто манипулировать населением столицы целой империи?

— Вижу твое любопытство, — печально вздохнул Ангел. — Чтобы объяснить почему такое стало возможно мне придется углубиться в историю. Ты верно уже слышал, что почти полторы сотни лет назад Константинополь был захвачен безбожными латинянами, и они образовали здесь свое царство. Твой великий предок, василевс Михаил Палеолог мечтал вернуть ромеям этот славный город и прогнать отсюда латинян. У него имелось сухопутное войско, но не было своего флота. Тогда Михаил обратился за помощью к генуэзцам и в городе Нимфей заключил с ними хрисовул.

— На каких условиях?

— Генуэзские купцы были освобождены от пошлин и сборов во всех городах Ромейской державы и получили район для собственного поселения в столице — Галату, а также беспрепятственный проход в Понт Эвксинский. Кроме того, василевс Михаил обещал генуэзцам лишить привилегий и изгнать с рынков империи их извечных конкурентов — венецианцев.

— То есть раньше венецианцы имели торговые привилегии в землях ромеев?

— Верно, венецианцы пользовались правом беспошлинной торговли еще со времен Алексея Комнина и настолько усилились что василевс Михаил решил что их нужно изгнать, предоставив подобные привилегии генуэзцам.

— А что было дальше?

— Потом Михаил начал тяготиться союзом с Генуей и помирился с Венецией, вернув ей все прежние льготы и проход в Понт Эвксинский.

— То есть сейчас на ромейских рынках иностранцы — генуэзцы и венецианцы торгуют без пошлин и сборов, а отечественные ромейские купцы вынуждены их платить?

— Да, это так.

— Кто еще из иностранцев пользуются у нас торговыми льготами?

— Пизанцы, флорентийцы, каталонцы, провансальцы, анконцы и сицилийцы. Все они платят в нашу казну от 2 до 4% стоимости торгуемых ими товаров.

— А сколько процентов платят в нашу казну ромейские торговцы?

— Они вынуждены платить 10%

— Объясни, какое отношение ко всему этому имеет возможный голод в Константинополе?

— Пользуясь отсутствием пошлин генуэзцы везут в столицу зерно из своих колоний в Тавриде и Меотиде. Эти поставки настолько велики что если они прервутся — в городе начнется голод. Кроме того, у генуэзцев сильный военный флот и они могут просто блокировать город с моря.

— А как же наш военный флот?

— Твой царственный прадед, василевс Андроник решил его распустить и стал нанимать для службы генуэзские галеры.

— Неужели все так плохо?

— Нет, что ты! — Ангел ободряюще улыбнулся. — Те времена давно прошли, сейчас твой доблестный отец и его мудрый помощник Кантакузин строят новый флот дабы противостоять пиратству турок. Более того, два года назад василевсу даже удалось принудить генуэзцев срыть стены Галаты. Теперь они очень сильно обижены на нас за это, а учитывая нашу зависимость от их поставок зерна и то прискорбное обстоятельство что их флот гораздо сильнее нашего, обострять ситуацию никак нельзя.

Приятно, конечно, слышать когда хвалят твоего отца, но Ангел нарисовал передо мной весьма грустную и безрадостную картину. Иностранцы полностью взяли Византию 'за жабры' и снимают с нее сливки, а отечественные торговцы загибаются под налоговым гнетом. Столице грозит продовольственное эмбарго, в море хозяйничают турки и генуэзцы, а собственный военный флот византийцы то распускают, то строят вновь в зависимости от капризов правителей. Впрочем, кто его знает? Может к концу своего правления Андроник и улучшит ситуацию до такой степени что мне останется достойное наследство. Пока я всего лишь ребенок, а мой отец — здоровый сорокалетний мужик которому еще править и править. Пусть он сам пока разгребает государственные проблемы, а у меня появилось более насущное дело. Иоанну Ангелу нужна помощь. Если я окажу ему услугу, то у меня появится должник. И это будет не простой должник, а человек для которого долг и честь не простой звук. Не зря же этот Ангел даже будучи опутан долгами только ради того чтобы сохранить честь своего рода сделал мне дорогой подарок. Такого человека нужно любыми средствами привлечь на свою сторону.

— Уважаемый, а если я договорюсь с Ломеллини об отсрочке твоего долга как ты к этому отнесешься?

— Тогда моя благодарность будет безмерной, — кивнул Ангел а потом скептически усмехнулся. — Но даже не мечтай об этом. Подеста скорее всего просто не захочет с тобой разговаривать.

— Но попытаться то можно? Не убьет же меня этот Ломеллини?

— О нет! — весело рассмеялся Ангел. — Убивать он тебя точно не будет. Впрочем, если ты так уверен в себе, то отправляйся в Галату и попытай счастье. Я не возражаю.

— Скажи, могу я пообещать Ломелини что за отсрочку долга на пять лет ты заплатишь ему сверх этой суммы еще и обычные в таких случаях проценты?

— Можешь! Именно на таких условиях я и просил у него отсрочку в последний раз. К сожалению тогда этот проклятый ростовщик даже не захотел меня выслушать. Не думаю что тебе в этот раз повезет больше.

Генуэзская Галата была отделена от остального Константинополя узким и изогнутым заливом Золотой Рог. Следовательно, чтобы попасть на прием к подесте, мне со спутниками нужно было отправиться в Просфирианскую гавань, сесть там паром и переправиться через Золотой Рог в портовую зону генуэзского района.

Попрощавшись с хозяевами и покинув усадьбу Ангелов, мы вновь выехали на Месу и двинулись по ней в восточном направлении. Улица все так же оставалась довольно широкой, а по обеим её сторонам тянулись двухэтажные дома из белого камня с балконами, портиками и колоннадами. В одном месте к улице примыкала довольно высокая башня, которая носила название Анемодулий. Эта башня была украшена изображениями птиц, различных животных, работающих крестьян и смеющихся эротов, разбрасывающих яблоки, а на вершине этого сооружения стояла огромная женская фигура, которая словно флюгер поворачивалась по направлению ветра.

Проехав мимо Анемодулия и полюбовавшись живописными изображениями, мы свернули с Месы на другую улицу, которая называлась Большой эмвол Мавриана и соединяла центр города с Просфирианской гаванью. С обоих сторон к этой улице примыкали крытые галереи и торговые ряды так называемого хлебного рынка Артополий, где торговали не только хлебом, но и фруктами, овощами и рыбой. Дома в этих местах были довольно грязными и обшарпанными, а мостовая оказалась покрыта такими выбоинами, что приходилось ехать шагом. Двух-, трех— и даже четырехэтажные здания буквально лепились один к другому, сужая и без того узкую улицу своими однообразными балконами. Собаки, как полные хозяева, располагались тут и там на дороге, и встречным повозкам иногда приходилось сворачивать в сторону, чтобы не раздавить животных, не желавших покидать своего ложа на какой-нибудь куче отбросов или разной дряни.

Двигаясь дальше, и обогнув с юга венецианский, пизанский и еврейский кварталы мы наконец выехали на берега большой бухты. Весь берег насколько хватало глаз был оборудован причалами и пирсами, складами и корабельными доками, построенными рядом с крепкими городскими стенами. Бухта Золотой Рог была запружена сотнями лодок и паромов, которые сновали в различных направлениях, а у пирсов стояло множество торговых кораблей со всего Средиземноморья. Причалы и пирсы были заполнены моряками, грузчиками, корабельщиками и иностранными купцами. Стоял шум и гомон, товары грузили и выгружали, пестрота костюмов рябила в глазах. При входе в бухту на волнах мерно покачивались огромные плавучие буи, на которые в случае приближения вражеских кораблей натягивались длинные железные цепи, запиравшие таким образом всю эту большую естественную акваторию.

Найти паром и переправиться на нем в Галату проблем не составило. Нашим глазам предстал целый город, построенный в итальянском стиле, со складами, оружейным арсеналом, и прекрасным портом. Жизнь здесь имела торгово-промышленный характер, улицы были заполнены ремесленниками, рабочими и торговым людом. В центре города находилось несколько католических церквей, а также располагался двухэтажный дворец коммуны, на фасаде которого красовалось изображение патрона Генуи — св. Георгия. Именно здесь вершил свой суд подеста, к которому я стремился попасть. Вопреки опасениям Ангела итальянец меня все же принял. Пришлось, правда немного подождать в приемных покоях, ибо Ломеллини куда-то отлучился по делам, но как только он вернулся меня сразу же пригласили к нему в кабинет.

— Чем обязан твоему визиту, деспот? — перешел сразу к делу генуэзец.

— Я хочу чтобы ты отсрочил Иоанну Ангелу возврат его долга. А еще я желаю получить 5000 флоринов.

— Ты в своем уме, мальчишка? — рассмеялся Ломеллини. — Может ты еще хочешь чтобы я достал для тебя Луну с неба?

— Выслушай меня, уважаемый. Я не отниму у тебя много времени.

— Ну, давай, говори.

— Через пять лет Иоанн Ангел вернет тебе не только весь долг, но еще и проценты по нему.

— Нет, так не пойдет!

— Помимо этого я возьму у тебя 5000 флоринов, а через пять лет верну обратно уже 7000. И ты прекрасно знаешь что такие деньги у меня будут ибо я к тому времени стану получать царское содержание.