— Если они вам помогут, — осмотрителен Латгард с грандой. Наобещаешь, придется выполнять.
— Рассчитываю на то. Иначе с чего бы вам уверовать в таланты толстушки Ализ.
— Скажу больше, попроси контесс денег, одолжу не задумываясь.
— У меня подозрения, некоторые в моей свите оказались по вашей протекции. Одни обогащать вас, другие портить мне жизнь.
— Я польщен, хоть и безосновательно. Джореджи аф Арайн, контесс Лисиар из Швица.
— У них бзик на такие имена? Или мне не повезло?
— Что такое имя? Прихоть родителей или выкаблуки предков. Например, в роду баронов Кавенди старших сыновей зовут Байс, хотя в прошлом им нарекали женщин. Первая менжа*...
У Сатеник озорно блеснули глаза. Не часто канцлер употреблял вульгарности в речи.
— ....прапра... не знаю уж в каком колене бабка, сама Байс, завещала таким именем нарекать наследников, иначе, дескать, фамилия выродиться.
— А если наследник умрет?
— И это предусмотрела старуха. Имя у детей двойное. Старший обязательно Байс, следующий скажем Грегори-Байс, за ним Виттор-Байс, если дочь, то Люсия-Байс или Локка-Байс. При вступлении в наследство и не малое, первое имя опускалось. Владения в сто шестьдесят тысяч акров помогут легко забыть первую половину.
— Разумно, но не очень красиво.
— Дорика аф Вепхо, контесс Финк из Патрии.
— И еще мастерица строить глазки. Но она хорошенькая.
— Ей далеко до Людвики аф Инез, контесс Абли из Дьера. Сия юная особа как раз в столице из расчета разить мужские сердца и добиться выгодного брака. Видно не вооруженным глазом, мечтает стать состоятельной.
— В ночных утешительницах достаток придет быстрее и проще. Все достойные женихи расписаны и под хорошим присмотром, а те что остались, на бесприданниц не западают.
— Это ей известно. Но не отступится.
— Идти до конца, половина успеха.
— Рад, что запомнили мною сказанное. Кэлендра аф Винс, контесс Хелла из Фриуля.
— Эту беру!
— Так сразу?
— Вы посмотрите, как она держит спину. А шея. А поворот головы. У них все во Фриуле такие... породистые?
— Ээээээ..., — несколько растерялся канцлер. — Выбор за вами, эсм..., — то о чем хотел сказать, умолчал.
— Расскажите лучше о последней. Совсем еще девочка. Сколько ей? Десять?
— Девять. Баронесса Янамари аф Аранко. Из Унгрии.
— Баронесса чего?
— Увы, титул единственное не отнятое родней. Девочка сирота. Опекуном назначен один из её дядьев.
— И у него своих трое.
— Четверо. Наследник пятый. Так что от баронства нашей Янамари достался только титул. По тамошним законам женщина может наследовать либо треть владений, либо титул. Земли ей никто не даст, а титул... Не велико приобретение. В Унгрии, он не передается от женщины к наследникам. Её дети не будут ни баронами, ни баронетами. Если только ей не посчастливится выйти замуж за обладателя какого-нибудь титула. Ну или получит аллод в Эгле.
— Она чем-то напоминает мне Золушку.
— В вашей полной власти привнести в её жизнь добрые изменения.
— Вопрос, хочу ли я этого?
— Ваш вопрос, вам и отвечать.
— Даже не обещаю подумать.
— Почему?
— У нее дурной вкус. Она все время пялится на Поллака.
— Она его боится.
— Хорош букет. Нищенка, замарашка и трусиха.
2.
,,...Будь приветлив с врагом. Глупый сочтет тебя слабым, умный — достойным. Умных врагов не так много.ˮ
Ожидание представления двору гранды затягивалось. Хотелось думать не из намерений напомнить кто они, новики, есть. Без напоминаний понятно. Скорее причина в другом — за ними наблюдали. Как наблюдают за диковинными зверушками. Выбрать самую потешную. Или потешных....
Колин поискал места откуда наиболее удобно видеть разделенный, тринадцать на двенадцать*, круг людей, застывших перед маршами широкой — аж в сорок ступеней! лестницы. Таковых всего три. Эркер, но он пуст, и остаться в нем незамеченным ни малейшей возможности. С полутемной галереи Стрелков спины парней, и его в том числе, выглядят отличными мишенями. Убойная позиция! По счастью, у наблюдателей иной интерес, но как предупреждал тринитарий, при дворе всякое возможно. И стрельба не исключение. Остается балкон Вздохов. Отличное местечко. Хилое освещение и от того полумрак. Несколько проемов завешаны портьерами. Между ними ниши с благородно носатыми и бородатыми бюстами. Одна из портьер нет-нет колышется. Не от сквозняка. Колин проследил несогласованность с настенными факелами и догорающими свечами в шандалах. Значит оттуда?
ˮИ когда обмен впечатлениями?ˮ — напрягал унгриец глаза, утвердиться в собственной догадке.
А впечатления у него, плакать хочется.... Колонны Зала Арок, неровными просветами, расползались в обе стороны к охраняемым боковым коридорам. Потолочные балки в заскобленных или забеленных метинах плеснивения. С плесенью заскоблены и забелены фрески, проступающие пятнами и цветными разводьями. Ступени межэтажной лестницы выбиты, камень выкрашен. Балясины прорежены, придать симметрию с выломанными. На галереях недавно чинены перила, дерево не успело потемнеть. Гобелены порчены и молью и человеком. Прорехи от оружия, подпалины от огня, разрывы в основе. В плитах пола вышарканы дорожки. Почти тропы. Как в лесу. Иди и не заблудишься. Из трех больших и пяти малых люстр в целостности половина, а зажжены, и то не полностью, две. Многие огарки сожраны мышами и расклеваны птицами. На одном из настенных щитов таился воробей. В высоте углов, истыканных стрелами, полеты летучих мышей и их противный писк. Вынюхивая чужих по залу рыскают, игнорируя шмыгающих крыс, худоногие борзые. На пакостных грызунов нацелены бойкие ратонеро.
ˮНу, и когда?ˮ — поторапливал унгриец соглядатаев, теряя терпение. Не уж-то еще не выстояли положенного? — ˮВ приличных домах так не поступают.ˮ
О приличиях вовремя.... Накануне, новикам преподали правила хороших манер. Роль наставника над деревенщиной, эдакого сердобольного дядюшки, выполнил камерарий двора, Нильс аф Липт. Степенный муж едва двигался, поражал дородностью и тяжелой, взахлеб, одышкой.
— Вам понадобится соответствующий церемонии наряд, которым, надеюсь, вас соблаговолили снабдить, не уповая на счастливый случай и оказию. По вашему внешнему облику, сделают вывод о состоянии ваших финансов, свойствах характера и воспитании. Как бы вам не желалось отличаться от остальных, а тщеславие не толкало выделиться из всех, надлежит держаться естественно и выказывать всякое уважение не только гранде Сатеник, но и её сопровождению. Будут спрашивать — отвечайте, в остальном держите рот закрытым и не лезьте ни с вопросами, ни опередить засвидетельствовать почтение. Смею заверить, почтения в ваших словах будет гораздо меньше, нежели корысти обскакать других, — звук ,,сˮ в предпоследнем слове тирады, прозвучал у Липта приглушенно, почти отсутствовал. Но кто обратил внимание? — Вас назовут в том порядке, который оговорен церемонией. После представления эсм Сатеник и двору, вас проведут в малую общую трапезную, присутствовать на званном обеде. Что значит присутствовать? Только то, что вам разрешено отведать угощения, и ни в коем случае не служит признаком особого расположения. Вы все в равных условиях. Пока..., — голос камерария резко отяжелел. — Запомните! Не следует класть локти на стол. Не кривите лицо от непонравившихся блюд или питья. Не болтайте слишком много с соседями и не пытайтесь докричаться до знакомца. Воздержитесь оказывать знаки внимания противоположному полу, проявлять излишнюю назойливость сойтись ближе обусловленного приличиями. Не хорошо жадно набрасываться на еду. Попробованный кусок, нельзя возвращать на общее блюдо, оставляйте его на своей тарелке. Не отдавайте еду псам, поскольку животные не ваша собственность. Руки перед едой нужно обязательно помыть. Не суйте пищу в солонку. Не ковыряйте ножом или вилкой в зубах. Если возникнет необходимость сморкаться или откашляться, то следует это сделать как можно тише, отвернувшись, не исторгнуть мокроту на стол. Дурно плевать на скатерть или под нее. Не сочтут хорошими манерами, если потянетесь за блюдом, которое уже передали дальше или заберете с него кусок более остальных. Не пересаживайтесь с места вам отведенного и не ходите вокруг стола. Вытирайте губы перед тем, как пить. Не говорите дурного о не пришедших по вкусу кушаньях и вообще не произносите ничего неприятного другим. Не предлагайте отведать остатки недоеденного вами блюда. Верх учтивости и приличий для гостя, выпить за здоровье присутствующих, особливо (чудесное слово!) упомянув хозяйку стола. Не считается зазорным пить из того же кубка, что будет передан с Высокого Места в знак благорасположения. Эсм могут передавать свои чаши с тем же вином, которое они пили, из личной благосклонности тому или иному лицу. Отдельно упомяну некоторые исключительно деликатные моменты. Позывы испускать ветры, удерживайте сжатием ягодиц. Или же выйдите из-за стола и делайте сие в отдалении, или скройте покашливанием. Кроме того, не позволительно, мочиться или грязнить жилые или иные помещения, но справлять потребности естества в предназначенных для того местах или же сосуды тому предназначенные....
Подобному уроку возмутиться любой. Начал Бакар.
— Не кормите псов, не плюйте на стол, не лезьте к бабам..., — запыхтел Гиозо, по уходу камерария.
ˮВозмутительно!ˮ — согласился с ним Колин. — ˮНе двор, а монастырь!ˮ
Нечто подобного унгриец ожидал. Ошибся лишь с главным действующим лицом. Не критично, но все-таки.
— Я похож на вонючего тоджа? А послушать толстопузого, получается, похож, — гневался и краснел виконт. От щек лучину запаливай. — Всю жизнь просидел в юрте, сербая из афтаба кумыс и вычесывал блох!
Те, кто понял подколку, загыкали. Таких двое-трое.
ˮВот чего нам и не хватало. Маленьких хитростей бойцовых петушковˮ, — распознал уловку Колин. — ˮКто следующий заявиться на лидерство?ˮ
— Не многим лучше, — принял вызов Сеон, человек, чье имущество едва уместилось в двух сундуках. Не жалких бомбе, а кассоне! Каждый размером с карету, не меньше!
— То есть я — дикарь?!
Проход от окна к двери и обратно смотрелся бы уместным, подчеркнуть сдерживаемое негодование, но Гиозо остался на месте.
ˮУ него плохая школа,ˮ — понизил Колин статус интригана. — ˮВ таких делах избегают безликости. ПО-ТВОЕМУ я дикарь? Звучало бы много острее.ˮ
— Что поделать. У тебя слишком прямая спина и независимый вид, — польстил Сеон.
Гиозо мотнул головой и уставился на уроженца Шлюсса — не понял?!
ˮБыстро его переиграли,ˮ — согласился унгриец с неудачной попыткой Бакара. — ˮОказывается и школа плоха и актеришка так, ниже среднего.ˮ
— Мы при дворе, — пояснил Сеон бестолковщине. — Положено гнуться и дарить улыбки и совсем соглашаться. На всякую чушь разевать в удивлении рот, за глупость рассыпаться в благодарностях.
ˮА за умность?ˮ — унгриец хотел услышать и такой ответ. Не услышал.
— А ты будто знаешь как оно, при дворе? — полон нескрываемого неверия Гиозо. — Тут что? Горбатых любят?
— У пфальца Шлюсса, — признался Сеон, назвав место приобщения к придворному житию. — Масштаб поменьше, народу пожиже, а гонору кабы не больше.
— Тебе не понравилось? — вкрадчив Кэй, внимательно слушавший и камерария и товарищей. Он немного растерян. Его представления далеки от фантазий долгой дороги. Дворец не напоминал обитель ангелов из песенок блудоязычных менестрелей. Он и хорошего постоялого двора не напоминал.
— А что может понравиться? — бывалый вид Сеона мог сбить с толку любого, не только дремучего вьеннца.
Из новиков, тех с кем познакомился, Сеону унгриец не доверял более остальных. Человеку с двумя сундуками барахла заранее предопределили теплое местечко.
— С такими мыслями..., — смущен толстощекий Кэй.
— С какими такими? — в экс-придворном баланс всего: пренебрежительности, насмешливости и сарказма. Не обидно, но и не беззубо.
— Нравится, не нравится.
— И мне не нравится, — звучит с вызовом. В этом весь Гиозо, главное заявиться, обозначить позицию.
— Если ты слишком хорош для Серебряного Двора, что тебя удерживает оставаться? — вмешался Гаткси.
Баронет чистит яблоко, капая сладким соком на пол. Он присутствует и отсутствует одновременно. Общностью среды обитания, но не общность положения в ней. На Анхальт нынче повышенный спрос.
— Не что, а кто, — оглядел Гиозо сделавшего замечание анхальтца. Уж за одно это следовало двинуть в морду, а за содержание приложить дважды. Но осторожность удержала вспыльчивого виконта. Сколько здесь еще таких? Вспыльчивых.
— И кто? — оторвался Марюс от позирования у зеркала. В человеке все должно быть прекрасно. Особенно складки плаща.
— Я сам. И потому говорю. Двор мне не нравится, но я здесь, потому что здесь.
— Примут ли к рассмотрению твое недовольство? — отвлекся Гаткси, за следующим яблоком.
— Плевать мне на это.
— Ты же слышал, воспитанному и благородному человеку, плевать нельзя, — звучит ядовитый голосок Сеона.
Ответ Гиозо застрял где-то в области вдоха.
ˮЧем больше шума, тем меньше драки,ˮ — предвидел Колин ничью. — ˮ Буря в чайной чашке не состоится. Да и кипятком никого не обварят.ˮ
— Пффф..., — возмущен Кэй откровенной грубостью.
— Так оно и есть, — согласен Сеон заключить маленькое временное перемирие.
Не преминул наведаться к новикам и Латгард, излучавший обычную доброжелательность. С самого их приезда, канцлер исчезал и появлялся каждые пять минут, не давая покоя. Расспрашивал, разговаривал. Осчастливил парой никчемных советов. Таких наслушаешься в церкви. Возлюби ближнего, как самого себя. С самим собой проблем никаких, проблемы с ближними. Их то за что? Любить.
Портьера вновь дернулась не в такт огням. Отпали последние сомнения. Наблюдают с балкона. Загодя, до представления, рекомендовать хозяйке Серебряного Двора счастливчиков и неудачников? Или назначить и тех и других?
Колин попробовал уяснить критерий выбора. Взгляд обежал мужской полукруг, задерживаясь то на одном, то на другом новике.
Гаткси снисходительно дружелюбен. Относится ли керамбит* на поясе к гарантам его дружелюбия или неким указующим фактором на причину оного? За мной сила! Он так действительно думает? Или пытается убедить в том окружающих. Скорее всего дело не в самом баронете, а в тех кто за ним. А за Гаткси — Анхальт, будущее штатгальтерство и приданное гранды.
Сеон аф.... короче виконт. Нравится девушкам — пять из двенадцати заинтересованно посматривали на него. Нравится он и самому себе. Воспользуется этим с большей охотой, чем всем прочим.
Гиозо аф Бакар. Тоже уповает на родню? При знакомстве единственный через слово козырял откуда он. Другие обошлись коротким представлением.
Дрэго... Элек... Взгляд пропускает легко. Эти как бы за щитами от всего света.
Имени не вспомнил ...аф Мойн. Он со всеми, но поодаль. Он как все, но чуть выше. Самооценка? Самообман? Желание продаться дорого? После недолгих колебаний, Колин пришел к выводу — самооценка. И желание донести окружающим и себе в первую очередь, о личном превосходстве. В чем? Да, во всем. От сальных не мытых неухоженных косм, до сбитых каблуков сапог.
