Он добежал домой, задыхаясь, чувствуя что его тело кричит от перенапряжения. Он со злостью открыл замки, ввалился внутрь, оставив дверь открытой. Цепляясь за стену, взобрался на второй этаж. Его сердце грозилось вырваться из груди, а голова — взорваться.

Он пинком распахнул дверь, и его налитые кровью глаза остановились на одинокой фигурке, стоящей на полке. "Ты!" — прорычал он.

Он подпрыгнул и схватил её. Его руки тряслись, когда он сжимал её, медленно добавляя силы в хватку. Когда пластик начал деформироваться, это выглядело, словно Космодесантник Хаоса склоняет голову.

"Однажды я тебе ПОНАДОБЛЮСЬ, светлый лорд. Однажды ты снова призовешь меня. Однажды, когда ты отбросишь эту жалкую мораль. И в тот день я дам тебе СИЛЫ больше чем, в твоих самых диких фантазиях."

Синдзи зарычал и усилил хватку. Тогда он почувствовал себя таким огромным, а фигурка в его руках казалась личностью, красноглазой и такой готовой дать ему сокрушить себя в его руках...

Синдзи закричал.

Он рухнул на колени и ударил по полу.

"Что я делаю?" — выдохнул он. — "Что я делаю?" — он открыл ладонь, чтобы обнаружить, что фигурка вся помялась, а её лакировка потрескалась. Однако она не выглядела необратимо поврежденной. Он мог выправить форму и заново покрасить её. — "Почему я так злюсь на эту вещь?"

"Ты просто кусок пластмассы!" — сказал он. Он встал и поставил её обратно на полку. Синдзи сел на кровать, спрятав лицо в руках.

"Я... сделал это". — Он не сумел сдержать слез. — "Я ужасный человек".

"Это не так", — он услышал знакомый голос в своем уме. — "Это была не твоя вина, Синдзи. Что именно ты сделал, очисть свой разум и оцени".

"Что я сделал? Я хотел сделать ей больно! Я позволил ей быть изнасилованной! Я взял ее боль, и она мне понравилась! О, боги, как она мне понравилась".

"Ни хрена!" — Синдзи ощутил массивный удар, эхом отразившийся в его сознании. — "Она была слабой, а ты ненавидишь всех, кто обижает слабых".

"Ты не должен лгать себе, командир. Точно определи свое влияние на события. Хоть мне и очень неприятно это признавать, но порождение хаоса сослужило тебе хорошую службу. Ты СПАС жизнь, командир, и не твоими руками зло было уничтожено. Благодаря твой воле кто-то был спасен от этого зла".

"Но... Минасе..."

"Ты планировал это? Таковы пути Хаоса, которые никогда не поддаются контролю", — Провидица в его разуме провела своими белыми перчатками по щекам своего шлема, вниз по шее, мимо нагрудника и вниз к бедрам. — Ты ничего ей не сделал. Ты должен это понять. Ты не Бог. Не все поддается твоему контролю. Её судьба принадлежит только ей".

"Я не хочу, чтобы кто-то страдал..." — рыдал Синдзи. — "Я не хочу, чтобы кто-то снова страдал".

"Если таково твое желание, светлый лорд", — рискнул вмешаться Хаосит, — "то пусть оно будет записано на плоти судьбы".

"Молчать!" — взвизгнула Эльдар. — "Ты уже брал слово. Молчи, пока твоего мнения не спросят".

"Я повинуюсь хаосу, а не тебе, ведьма. Но ради светлого лорда сейчас я сделаю так, как ты сказала".

Синдзи свернулся в калачик. Сегодня он прикоснулся к чему-то, чему-то огромному, могучему и принадлежащему ему. Орк сказал, что это было не более чем "унутренная крутожопость". Провидица и Космодесантник посоветовали ему не волноваться на этот счет, и пройдет еще мно-о-о-го времени, перед тем как он сможет легко проглотить любые советы Хаоса.

Однако он больше не чувствовал себя бессильным. В тот день он осознал, что там, где проигрывает грубая сила, восторжествует ум. Если будущее сокрыто от ума, значит, настало время для решительных действий. Когда кругом тьма, значит, тогда проявит себя свет души.

Его физическая форма не была всем, чем он был.

"Я Синдзи Икари", — сказал он. Это то, что я есть.

=][=

День настал, когда он получил письмо из Токио-3. В нем было одно слово: "Приезжай".

Синдзи неверяще смотрел на него, на практически пустой лист бумаги со знаком NERV и подписью отца. Неужели ему так сложно было написать еще одно слово? Пожалуйста, приезжай.

Или — "Ты нужен, приезжай".

Или просто — "Извини"?

"Ни один отец такого не напишет!" — сказал он себе. — "Это было придумано специально, чтобы выбесить меня!" — выдохнул он. — "И у него получилось!"

— Тебе не нужно ехать в Токио-3, Синдзи", — мягко заметила тётя. — Можешь просто остаться здесь. Ты же можешь быть счастлив тут, правда?

"Ага, не нужно радовать эту сволоту, прибегая по первому свистку... что тебе там делать-то?"

Он мог просто остаться. В городе, в котором его действительно любили. Где бойзы выступали в роли малолетней полиции. Где были те, кто стоял рядом с ним, и, что удивительно, как бы лучшая подруга/доверенное лицо/личная секретарша чрезвычайно упростили его жизнь. Где однажды, когда никого не было рядом, Минасе опустилась на колени и поцеловала его обувь, словно бы одно прикосновение могло очистило её. Затем она расхохоталась при виде паники на его лице.

Жизнь была хороша. Своими собственными усилиями он заслужил немного счастья, верно? Это была хорошая, нормальная жизнь, и всё же как-то...

Он мог видеть это в их глазах. Хоть они и просили его остаться, они уже знали, что часть его была предназначена для больших вещей в мире.

Синдзи смял письмо, если его так можно было назвать, в кулаке. Он посмотрел вверх, и тяжесть веков была в его взгляде.

— Мне НУЖНО поехать в Токио-3. Настало время, чтобы я и мой отец переговорили.

— Дай ему в морду за меня, ладно? — с ухмылкой попросил дядя.

— Если заслужит! — ответил он, похоже улыбнувшись. Снаружи Синдзи Икари выглядел как счастливый, эмоционально здоровый ребенок.

Обычный. Если не присматриваться.

2. Глава 1. ...и стань легендой. Часть 1

Оно плыло мимо затопленных небоскребов, голых костей былого высокомерия человечества. Вдоль берега были выстроены ряды боевых кораблей и танков. Когда существо сделало первый шаг на берег, его нога сокрушила эту новую надежду. Пятнадцать лет безмятежности умерли в тот момент. Прошло 15 лет, невинность мира была разорвана в клочья амбициями людей, желающих стать богами, и теперь Земле было суждено познать ярость брошенных детей.

Существо было известно как [Сахиил]. Оно было гигантским, отдаленно напоминающим человека, с блестящей черной шкурой, наводящей на мысль о морских животных, и по какой-то причине — с торчащими наружу ребрами. Закрученные винтом кости на плечах походили на наплечники. Наиболее заметным штрихом, кроме сумасшедшей величины, была его костяная маска на голове и отсутствие шеи. В маске чудилось что-то птичье, и за её глазницами не было ничего, кроме невыразимой тьмы.

Оно выбралось из вод бухты Сагами, двигаясь резкими рывками и совершенно не обращая внимания на силы, собранные там для встречи с ним. Вся мощь военных была собрана для остановки вторжения. Первый залп был дан танками Тип-110 Сил Самообороны Японии, выстроенными вдоль шоссе. [Сахиилу] дождь 140-мм снарядов, как бронебойных, так и фугасных, был не страшнее зубочисток. Затем свой голос добавили боевые корабли Морских Сил Самообороны, открыв огонь из крупнокалиберных автоматических орудий. Взрывы прошлись по спине Ангела, но тот даже не обернулся. Судя по всему, все машины человечества не моги остановить его шага. Но Япония 2015 уже не была невинной нацией 2000. Хотя военная доктрина казалась академической абстракцией, на деле их войска стали намного сильнее и разнообразнее.

Появившись из-за гор, с аэродромов в Готемба и Одавара, двух городов рядом с Токто-3, в бой вступила авиация, вынужденная подходить на самоубийственно близкие дистанции к гигантскому созданию. По какой-то причине радары и даже лазерные целеуказатели барахлили рядом с нею. Поэтому Силы Самобороны послали большое количество ВТОЛ.

Маска Сахиила дрогнула. В отличие от предыдущих двух атак, приближающиеся силы оказались между ним и его целью. Массивная ракета, почти такая же большая, как и самолет-носитель, была запущена в сторону Ангела. Она предназначалась для уничтожения укрепленных бункеров, находящихся глубоко под землей. Сахиил в первый раз поднял свою когтистую руку и поймал её. Он раздавил ракету, которая окутала его пламенем.

[Сахиил] вышел из огня, не пострадав и не остановившись.

Из-за гор, из-под самого Хаконе, шел зов древнее миров. [Сахиил] не чувствовал света душ от устройств, которые пытались преградить ему путь, а значит, они его не интересовали.

=][=

Тем временем полностью автоматический поезд продолжал двигаться к Токио-3. Затем остановился. Единственный его пассажир вышел. "Надеюсь, внутри не было камер наблюдения..." — подумал Синдзи Икари. Он не смог справиться с желанием. Остаться одному было так... хорошо и свободно. Хотя он и не думал, что поддастся такому ребячеству.

"Тебе нужно было подумать об этом до того, как начать бегать по сидениям и качаться на поручнях, очумев от мысли, что рядом никого нет", — ответил полный величия женский голос в его уме. — "И правда, ты продемонстрировал признаки своего происхождения, мон-кей".

Он посмотрел на металлические трубы ограждения и подумал, почему бы и нет? Что ему терять, кроме чувства достоинства? Ему нечего было бояться, и даже если бы его отчитали за это, он был готов.

"...постой. Мон-кей — это же обезьяны, да?" — уточнил подросток с неверием в голосе. Он снисходительно улыбнулся. — "Так ты всё время звала меня обезьяной?"

"Мы звали ваш вид мон-кей, дикими, задолго до того, как твоя раса научилась ровно ходить. Честно говоря, меня огорчает, что тебе потребовалось так много времени, чтобы понять. Хотя некоторые... так и не поняли".

"Так вот почему ты меня зовешь животным с металлической шкурой!" — сказал Космодесантник. — "Мои геноулучшения вернули меня к моему настоящему психологическому состоянию. Этот доспех, это геносемя есть лучшее, что порождено волей Императора! Я думал, что ты, Эльдар, начала уважать Его могучий интеллект. Так это были оскорбления всё это время?"

"Видишь, Синдзи? Разочаровывает".

"Сокрушу тебя за твою ЕРЕСЬ, подлая эльдарская ксено-ведьма!"

"Ересью оно будет только в том случае, если я буду исповедовать твою религию! Чего я не делаю!" — Похоже, она ухмылялась. — "Горилла".

"Выпусти меня, командир! Достань нас из рюкзака. Я должен её размазать!"

"Ишь, как ворчит. Хочешь банан?"

Разум Синдзи наполнил нечленораздельный рык и летающее туда-сюда "охохохо".

"Т-с-сс!" — шикнул он, внезапно насторожившись. Было тихо. Слишком тихо. Он оглянулся, но не смог увидеть хоть какого-нибудь движения, только моргание светофоров.

Возможно, четырнадцатилетнему подростку было вполне безопасно отправиться одному из Сендая до Кюсю, но один из друзей мэра проехался с ним до Токио-2. Там выяснилось, что его ждет поезд. Железнодорожные служащие были недовольны тем, что приходилось держать в резерве целую линию, но поезд должен был отправиться именно с ним и в определенное время.

Это было странно, но возможно, отец обладал такими связями, что служащие могли зарезервировать для него целый поезд (он не понимал, зачем — это был глупый расход времени и денег, разве что, чтобы впечатлить одного подростка), но чтобы на перроне не было ни одного человека — это было немыслимо. Токио-3, по идее, должен был быть оживленным местом, нервным центром японской промышленности и финансов.

"...а где все?"

Синдзи Икари вышел на улицу. Магазины были закрыты. Не было видно ни единой едущей машины. Громкоговорители продолжали вещать ("Сохраняйте спокойствие. Двигайтесь в сторону ближайшего убежища"). По какой-то причине он почувствовал большую тяжесть на своих плечах.

Он посмотрел на присланное ему фото. Женщина в обтягивающей одежде нагнулась вперед, стрелочка, нарисованная красным маркером (может, чтобы напоминать помаду?), показывала на её грудь. 'Зацени!' — вот что было тут написано. Синдзи слегка улыбнулся. Он был вынужден признать, что насколько его оскорбило письмо отца, настолько это послание будоражило любопытство. Что за человек отправил бы ему такое?

Долгие годы голоса в его голове общались с ним, наставляли его, говорили ему то, что он не мог ясно осознать. Для большинства людей это превратилось бы в безвредные фантазии, когда они осознали бы, что говорят сами с собой. Синдзи, который никогда не считал эти голоса отдельными от себя, вполне мог попросить их перепроверить его собственные чувства.

Он вытащил из кармана карточку, на которой был красный символ, половина фигового листа. НЕРВ. Под ним был телефонный номер. Он заметил ряд таксофонов в отдалении, подошел к ним и набрал номер.

"Хм. Не отвечают", — он повесил трубку. — "Не понимаю. Зачем было всё это устраивать, если в результате меня никто не встретил? Всё было заранее организовано, и у меня нигде не было особого выбора. Так почему меня доставили сюда и оставили разбираться самостоятельно?"

"Я сомневаюсь, что твой отец очистил бы город только ради того, чтобы еще больше оскорбить тебя..." — сказала Провидица, чтобы скрыть то, что она тоже не понимала происходящего.

"Нехорошо. Может мне тоже пойти в убежище? Хотя я и не знаю, где они..."

А еще он задумался, зачем тут вообще были убежища? Может, ему стоило обращать внимание на новости. Может, приближалась буря или торнадо какой-нибудь. Это прекрасно бы всё объяснило. Если он приблизился слишком быстро и как раз к моменту прибытия поезда. Он посмотрел на небо. К сожалению, его чистота разрушила стройную гипотезу.

Потом он почувствовал, как ледяной холод пробежался по его шее, и ощутил, что за ним следят.

Синдзи моргнул. Постойте, что это...

Он увидел девочку в школьной униформе, смотрящую на него. Её голубые волосы были тем, что привлекло его внимание, а красные глаза, казалось, заглядывали прямо в душу и видели его насквозь, оставив его сущность освежеванной, но в состоянии экстаза. Он ощутил какую-то глубокую тоску, и почти услышал ... "и мы воссоединились".

Стая белых птиц внезапно взлетела с проводов и отвлекла его внимание, а когда он снова глянул на то место, она уже пропала.

"Что это было? Я... навоображал это?"

Вдали что-то взорвалось.

"Берегись!" — раздался голос Хаоса.

Разум Синдзи взревел. Он повернулся и ощутил стену... чего-то. Давление! Сжимающее его сердце! "Что... что это?" Его внутренние собеседники внезапно потеряли дар речи. Синдзи увидел, как боевой вертолет появился в поле его зрения, пуская ракеты куда-то за здания. В ответ пришло очистительное пламя, которое проткнуло вертолет, а затем вернулось в огромную черную руку, появившуюся в небесной выси.

Он закрыл лицо, когда вертолет упал, рубя винтами асфальт рядом с ним. Гигант спокойно продолжал двигаться.

— Я знал это! — закричал Синдзи, сам не зная почему. — Я чувствовал, что должен был это знать!

Гигантская нога опустилась рядом, и Синдзи ощутил воздушную волну, поднимаемую шагами гиганта. Синдзи подумал, что ему надо бежать, но что-то удерживало его на месте. Это не был страх, хотя животная часть его разума чувствовала себя невероятно маленькой и незначительной, однако большую часть его разума занимало странное ощущение узнавания. Словно он пытался понять сон, стараясь вспомнить его в момент перехода из сна в явь.