Ждан пожал плечами и продолжил чистку. Значит Светиславыч научил его разбирать-собирать это оружие. Или Вторак научил. Похоже он не так прост как кажется. Я вышел на улицу и вдохнул свежий воздух. Голова закружилась, а ноги задрожали. Облака уже не пёрли низким серым навесом, а шли с разрывами, через которые проглядывало голубое небо. Погода улучшалась. После необходимого уединения с созерцанием природы я дошёл до стоящего под деревьями фургона. Хорошо, что его тут оставили. Вдруг маньчжуры решат с винтокрыла лес осматривать? Под густыми кронами фургон надёжно спрятан от взглядов сверху. У фургона на пеньке сидел Светиславыч и рассматривал карту. Вторака поблизости не было. Дёмин оглянулся на шаги, щёлкнул предохранитель пистоля.

-А. Это ты? Как, проболелся?

-Вроде как. План разрабатываешь?

Светиславыч снова щёлкнул предохранителем и приглащающе поманил меня:

-Пытаюсь. Возможностей у нас немного. Вот, смотри. — Дёмин ткнул пальцем в карту — Мы тут. По кратчайшей до границы десять вёрст через тайгу. Дорог тут нет. Десять вёрст пешком по тайге с девчонками... Тяжело, но возможно. Суть не в этом, Вова. Дело в том, что там мы границу не перейдём. Ты же знаешь как она там устроена?

-Откуда? И что там такого-то? Ну полоса следовая, ну колючка. Это можно перейти легко. Разве что пограничники могут подстрелить. Но мы же кричать будем, что беженцы.

-Вова, не путай нашу, амурскую, границу на юге, и союзную — на их юге. В том округе перейти можно только на точках перехода. В таёжных округах у сибиряков граница на замке, да на таком, что мыши дохнут при попытке перехода.

-Как это?

-Так это. Мины, соединённые с проволочными заграждениями. Пулемётные точки, без человека срабатывающие на попытку обрезать или порвать проволоку.

-Эвон как. — Присвистнул я. Откуда мне было знать такие подрбности? Дёмин усмехнулся:

-Не переживай. В глубине Сибири расположены настоящие линии обороны.

-Настоящие? А это тогда какие?

-Это так, мелочи от контрабандистов. Настоящие линии обороны, они — в глубине приграничья. Вот они от наступления войск НАТО, там столько всего, что никто и не знает. Говорят про бронебойные пушки в гранитных кряжах, о ракетомётных узлах, которые спрятаны под землёй и в случае атаки врага поднимаются на поверхность прямо перед его бронеходами. Ходят слухи о зарядах с отравляющими веществами, закопанных в тайге. Вот там была бы жестокая бойня, случись что. А мы так, под ногами только путались бы в случае большой войны. В расчёт нас не брали — мы же не союзники, а торгаши...

...Светилавыч сказал это с горечью в голосе и с каким-то ожесточением. Да и я испытывал похожие чувства. Все эти бояре и в самом деле по большей части были торговцами. Думали, что они смогут торговать и с севером, и с югом, и при этом оставаться независимыми и гордыми. Рать снабжали скудно, стараясь купить машины и снаряжение подешевле, с хранения. Считанные десятки новых образцов для Княжей Гвардии погоды не делали. И это — имея под боком угрожающую Маньчжурию, которая хоть и не часть КНР, но состоит в НАТО. Если бы наши бояре-торгаши не взвешивали выгоды, а подписали договор! Тогда Край Народной Радости нашёл бы способы удержать Маньчжурию от хода, который мог ввергнуть его и СССР в войну. Ёшки-матрёшки! Даже я, простой урядник, понимаю это! А князь? Кукла хренова! Лишь бы в роскоши купаться! Зато теперь он играет в благородного изгнанника. Да по нему петля плачет за страну! Воеводы почти все тоже сейчас в правительство в изгнании входят. Солдаты и начальники на передовой ещё загибались, а эти уже в изгнание отправились. С благородной грустью на породистых лицах. Ненавижу... Только Наумов с Родовым пытались что-то сделать, но как я потом узнал — погибли в результате воздушного удара по ставке.

-Ну и что тогда делать?

-Есть поблизости точка перехода, но она наверняка сейчас на ушах, наши снимки уже у каждого охранника есть. Другая точка почти в полусотне вёрст отсюда, но она небольшая, движение по ней маленькое. И служба там скорее всего сонная, спокойная. Как думаешь — через какую точку идти?

-Через дальнюю.

-Угу. Маньчжуры тоже так думают.

-Тогда через ближнюю.

-И так они тоже думают. Не надо полагать врага за идиота. Это вредно.

-Тогда я не знаю, Светиславыч.

Я открыл попутницкую дверцу фургона и сел на порожек, ноги ещё плохо держали. Дёмин хмыкнул и тихо сказал себе под нос: — "Вот если туда, но..." — Я насторожился.

-Куда?..

-Да вспомнил я, Вов, об одном месте. На одном участке границы, совсем маленьком, река Сырань делает несколько поворотов таким образом, что часть пути проходит половиной русла прямо по границе. Так вот. Там ни мин, ни пулемётов нет. Вернее там есть пост пограничников. Есть возможность, что на лодке мы сможем доплыть до середины реки и попросить помощи. Сразу стрелять не будут, задержать постараются. Риска много, да и лодки у нас нет...

-Плот сделаем!

-Плот... Трудно управлять, хорошо виден с воздуха. На глубине неуправляем.

-От же ж!

-Угу. С движком бы...

-Это — да.

Мы замолкли. Как гром среди ясного неба прозвучал негромкий вопрос:

-Сколько отсюда до ближней кромки Сырани?

Я чуть не подпрыгнул, а Светиславыч вздрогнул, щёлкнул предохранителем. Однако этот голос принадлежал Втораку. Он тихонько стоял, прислонившись плечом к углу фургона. Его дальнобойная винтовка лежала на сгибе локтя так, что её можно было мгновенно привести в боевое положение. А ведь я видел такую манеру держать оружие. Но где?

-Светиславыч, дай карту помотреть.

Вторак отлип от угла, прошёл к нам. Светиславыч подал ему карту, а сам встал и потянулся. Мужик некоторое время задумчиво глядел на лист в прозрачной плёнке, потом ткнул в него пальцем:

-Вот тут есть поселение на берегу Сырани. Там уж всяко лодки есть. И проехать туда в общем-то можно. Как, Светиславыч? Одобряшь?

-Выбора нет у нас. Подвёл я вас, ребята, не успел продумать проникновение через границу. Мне и так здорово помогли повстанцы, а так бы сидел я с детьми в Синеватом и ждал конца. — понурился Дёмин и тихо закончил:

-Хреновый из меня начальник, ребята. Давай, Вторуша, командуй ты...

Вторак протянул ему карту и присел на освободившийся пенёк:

-Не дури, Светиславыч. Какой из меня начальник? Я рядовой Княжьей дружины, даже до младшего урядника не дослужился. У тебя опыт, да и вообще...

Конечно же! Княжья дружина! Не подвела меня чуйка. Эти ребята не лаптем щи хлебают, насколько мне известно. Их многому учили, мне и половина того не снилась — я простой ратник. Говорят, что их в Союз посылали на обучение. Уж у кого они там опыт перенимали — у разведки ли, у особистов ли, а может у егерей? Знали только Главная ставка да князь. Дёмин молчал, тяжело вздохнув.

— Может вот он поначальствует?

Ткнул пальцем в мою сторону Вторак. Я тут же отбрехался:

— Ну нафиг. Я хоть и урядник, бывший кстати, но я бронеходчик! Если над бронёй начальстовать или хотя бы ехать, то — могу. А по лесам людей водить да планы составлять не умею.

Дёмин глянул на меня и тихо сказал:

— А тут, Вова, все бывшие. Ладно, будем пробираться до поселения. Желательно на грузовозе. Там его обменяем на лодку. Как только Владимир окрепнет, так поедем.

— Да в фургоне я могу и такой ехать. Чего тут зря сидеть?

— Уверен?

— Да.

— Хорошо. Завтра поедем. Проверь тогда машину. Ты же в них разбираешься?

— Ну... Да. Точно так, разбираюсь.

— Действуй. Вторак, изучи карту и маршрут.

— Точно так.

Отозвался Вторак. Надо же, как мы быстро ратные привычки включили. Ладно, что там у этого драндулета с движком? И где инструменты? Ничего, разберёмся! Около часа копался, удалось отрегулировать клапаны и зажигание. А то с прежней регулировкой у нас его только за бутылку самогона купят. Оттёр кое-как руки от масла и вернулся в избушку. Вроде и поработал-то ничего, а устал и вспотел. Ладно, всё равно уже получше себя чувствую. И аппетит появился. Как раз Мила уже сварила обед. Дарина сидела на краю топчана сложив руки на коленях и исподлобья смотрела на Ждана, который дочистил самострел и принялся за ружьё. Надо же, как она смотрит недобро. Отвлечь что-ли...

-Даря, что сегодня на обед?

Девочка глянула на меня и буркнула:

-Дурацкий потат.

-Почему же он дурацкий?

Я сел рядом с ней, глядя на то, как Милана помешивает варево в чугуне. Хм, а у неё уже и фигурка есть. Да, кажется начинаю выздоравливать. Дарина молчала и я переспросил:

-Так почему потат дурацкий?

-Потому. Не скажу.

Тихо сказала девочка, глядя то на Милану, то на Ждана. Я пожал плечами и тоже стал ждать, когда девушка разложит в металлические тарелки этот "дурацкий" потат. Пришёл Дёмин, Вторак караулил. После обеда я лёг спать, меня никто не останавливал. Вообще было чудо в том, что я всего один день провалялся. Сквозь полуприкрытые веки я видел, что Дарина сидела рядом , словно охраняя. Мила что-то ей рассказывала, но девочка сидела молча. Проснулся вечером. Есть почему-то не хотелось. Хотелось в уборную и пить. Слева и справа чувствовалось тепло. В избушке было темно как в норе, однако чуть-чуть что-то различалось. Слева посапывала Дарина, прижавшись ко мне спиной. Справа очень близко спала Мила. И чего это она? Рядом с парнем? Хотя... Во сне она милая. Ей очень имя подходит. Вот бы она была немножко постарше. Интересно, смогли бы мы тогда полюбить друг дружку, пожениться? Наверное. Дарину бы воспитывали, своих детей бы завели. Жили бы спокойно, как все...

(7505 г. с.ч. Участок 217-й казачьей пограничной заставы.) :

По коридору раздался грохот от топота добротных казачьих сапогов и старший вахмистр осоловело вскинул голову — если кто-то позволяет себе бежать по ставке, то дело серьёзное. А время послеобеденное, тихо и хочется подремать. Но тут такой участок серьёзный, что не дай Трибог какого нарушения. Ведь под суд отдадут и жертва Перуну не поможет. Старший вахмистр только успел надеть картуз и согнать с лица сонную вялость, как дверь распахнулась, и даже без стука! Какое непочтение! На пороге стоял младший урядник из недавнего пополнения и испуганно таращился на начальника:

-Товарищ старший вахмистр! Там это! Там такое!

-Отставить жевать сопли, младший урядник. Доложитесь толком.

Недовольно буркнул вахмистр, скрывая досаду. Ему очень не хотелось куда-то идти, но шестое чувство старого пограничника настойчиво толкало его на улицу. Делать нечего. Тем временем младший урядник собрался с мыслями:

-Товарищ старший вахмистр! На сопредельной стороне бывшего Амурского княжества слышна стрельба и звук летящего винтокрыла. Возможна попытка прорыва.

-Да ладно, какой прорыв? Гоняют нарушителей скорее всего. Но ухо надо держать востро! Поднимай дежурное отделение.

Старший вахмистр не верил в прорыв. Кто, кроме самоубийц, сунется на словенскую землю? Когда-то он служил на участке в тайге и насмотрелся на оборудованную границу. Не нужно было таскаться вдоль следовой полосы. Выезжали только на срабатывания сигнализации да пополняли патронные короба сторожевых пулемётов. А тут участок без механики, всё по-старинке. Но даже здесь никто не рискнёт прорваться в союз. Бред. Однако когда вахмистр вышел на улицу и прислушался, то со стороны реки донёсся свист винтороторов и еле различимые выстрелы. Новые власти гоняются за нарушителями? Может быть. А может — маньчжуры ловят беглецов из своих мерзких лагерей? Как бы то ни было, старший вахмистр должен выполнить приказ — никто не должен пересекать границы словенского союза вне отведённых мест перехода! Он нахмурился и поспешил в другое крыло ставки. Там у радиоаппарата скучал рядовой, который чуть не упал со стула когда вахмистр резко открыл дверь в радиопалату. В другое время вахмистр отругал бы радиста, однако сейчас было не до этого.

-Рядовой, дай связь с отрядом.

-Есть, товарищ старший вахмистр!

Преувеличенно бодро ответил радист и щёлкнул несколькими переключателями на панели аппарата:

-Хата! Хата! Я — Погреб! Хата, ответь Погребу!

Протянул трубку вахмистру. Тот взял её, прислушался. В трубке потрескивало и шуршало. Сквозь шум уверенно пробивался голос дежурного отрядного связиста:

-Я — Хата, я — Хата! Погреб, слушаю вас!

-Хата! Я — Погреб! На ленте комар, и треск стоит. Выходим на крыльцо. Как поняла, Хата?

-Я — Хата, поняла тебя. Если комар полетит через ленту — хлопните.

-Я — Погреб! Понял тебя! Конец связи!

Вахмистр сунул трубку в руки радиста и быстрым шагом пошёл к оружейной палате. Для тренированного пограничника не составило труда быстро повесить на себя пояс с подсумками, надеть каску и взять с полки самострел. Зарядив оружие в специальной нише, вахмистр вышел на крыльцо ставки. Посмотрел на часы и хотел было недовольно покачать головой, но послышалось урчание и к крыльцу подкатил крытый грузовоз, из кузова которого выглядывал кто-то из дежурного наряда. Подбежал младший урядник, вахмистр не дал ему отрапортовать:

-Остаёшься здесь и помогаешь уряднику Смирнову.

-Есть — помогать уряднику Смирнову.

Едва скрыл разочарование младшой. Вахмистр проходя мимо хлопнул его по плечу:

-Не грусти, урядник. Столько ещё этих тревог за твою службу будет — надоест хуже горькой редьки.

Садясь в кэб грузовоза вахмистр ухмылялся, вспоминая свои первые дни на настоящей пограничной заставе. Как давно это было!

...После пятнадцати минут быстрой езды по гравийке грузовоз резко тормознул возле густых зарослей в конце дороги. Скаты проскрежетали по щебню, однако раньше чем грузовоз остановился — стукнул откинутый задний борт и на дорогу сноровисто начали спрыгивать бойцы в маскировочных совмещёнках, увешанные подсумками и с боевыми самострелами в руках. Крепкие сапоги вышибали из дороги россыпи камешков. Минута-другая и дежурный наряд казаков-пограничников уже стоял по стойке смирно. Старший вахмистр с удовлетворением оглядел полтора десятка крепких парней, решительно смотрящих на него из-под затянутых маскировочной сетью касок. Да, это не сопляки из рекрутских лагерей. Парни уже отслужили по паре лет и у многих на счету по пойманному нарушителю. Вахмистр прислушался. Совсем рядом, примерно в версте-другой со свистом месили воздух роторы винтокрыла, раздавались то одиночные выстрелы, то короткие очереди из пулемёта. Некогда жевать резину.

-Внимание, хлопцы! Выдвигаемся на НП, будьте наготове. Без приказа не стрелять!

В зарослях скрывалась натоптанная тропинка, ведущая к замаскированной наблюдательной точке. Старший вахмистр достал из чехла приближатель и стал оглядывать открывшийся вид на реку. Сразу бросился в глаза летящий боком вдоль середины реки винтокрыл с опознавательными знаками недавно образованной Народной Армии Свободного Амура. Вахмистр присмотрелся. Сквозь небрежную покраску проглядывали красно-жёлтые круги опознавательных знаков Маньчжурии. За кем они гонятся? По реке петляла самоходная лодка, выписывая лихие кренделя. При желании винтокрыл мог утопить вёрткую козявку одним залпом из подвесных самострельных пушек, но наряд ограничивался короткими очередями из пулемёта, выставленного в открытую бортовую дверь. Да и стрелял пулемётчик не в саму лодку, а рядом, пытаясь отжать её к амурскому берегу. Ну точно — живьём хотят взять. Вахмистр досадливо покачал головой. Пока лодка не пересечёт линию границы — сделать ничего нельзя. Однако и вёрткая лодчонка огрызалась. Напрягши зрение вахмистр заметил, что с лодки время от времени стреляют по винтокрылу. Сквозь свист различались редкие хлопки одиночных выстрелов. А сама лодка стремилась пересечь реку в сторону союзного берега. Старший вахмистр позвал младшего урядника, исполнявшего роль помощника начальника и не отрываясь от приближателя сказал: