Затопление Нуменора

— Гэленнар Соот-Сэйор и Курумо, — задумчиво сказал Горт. — Первый — эльф, второй — мой брат. Оба они... в некотором смысле — отступники. Впрочем, Курумо и вовсе — причина большинства наших бедствий. Мелькор считал себя виноватым перед ним, а по мне... По мне — так просто крыса-лизоблюд.

-Первое имя мне неизвестно, — признался Тариэль. — Кто это?

— Один из эллери... один из немногих выживших и в первой войне, и в Войне Гнева. Впрочем, это немудрено, что он выжил — просто был предусмотрительно-разумен и осторожен. Не исключено, что он жив и сейчас, но обнаружить его нам не удалось. Он умеет скрываться. Неприятным он был существом... все хотел стать самым лучшим, выше прочих. На деле же он был одарен разными талантами, но — везде равномерно, не было у него того ясно выраженного пути, что типичен для большинства наших. Незадолго до Войны Гнева он приходил к Мелькору, звал его уйти, пожертвовать остальными ради спасения и будущей власти.

-Эльф, — задумчиво повторил Тариэль. — Не понимаю. Не вижу логики. Если это он стоял у истоков культа, то — зачем? С какой целью?

— Понятия не имею. Мало сведений, Тариэль. Нужно узнать все подробнее — а пока все это гадание на воде... Послушай, мне стоит все же наведаться к этому Найтару, благо что повод есть — Тирсана. Я не хочу вместо тех мальчишек-воришек застать обугленные трупы.

-Для начала проводи её до дому, — посоветовал Тариэль. — Теперь это твоя обязанность. А потом иди куда хочешь.

— Ладно. Ну, до встречи, Тариэль.

Тот кивнул, скрылся за дверью, ведшей в дворцовые залы. Тирсана напряжённо следила за обоими: понимала, что происходит что-то важное, но вмешаться не решалась.

— Пойдем, Тирсана, — майа подошел к ней. — Провожу тебя домой. Впрочем, я после собираюсь навестить Найтара.

Та, вставая, чуть не споткнулась от этого известия. Волной донеслось: ей очень хотелось крикнуть, — нет, это я пойду, я не пущу тебя!.. Но она промолчала.

У выхода с балкона Горт подал Тирсане руку — и дальше, под взглядами придворных, они пошли вместе.

...Особняк Найтара находился не так уж далеко от королевского дворца — большое, помпезное здание из розового мрамора. Оставив Тирсану, Горт снял иллюзорный облик парадного костюма и оказался в прежней своей одежде; по городу он шел, озаботившись, чтобы люди его не замечали. Но перед воротами особняка, помедлив пару секунд, принял свой обычный облик — одежда стала черной, привычно-простой. Что его узнают — не сомневался.

Лакеи, которым было положено находиться при входе, при виде Гортхауэра ошеломлённо захлопали глазами. В головах совершенно одинаково закрутились мысли: сбежать, сообщить лорду, ах нет, лорд вряд ли в состоянии кого-то принимать сейчас, что же делать-то, делать-то чего?!

— Доложите Найтару, что я должен поговорить с ним. Сейчас, без отлагательств. Знаю, ему не до встреч — ничего, пусть не переживает по этому поводу.

Один из лакеев, чуть не подпрыгивая, понёсся куда-то вглубь прохладных коридоров. От того, что ему отдали приказ, избавив тем самым от тяжкой необходимости думать самому, лакею явно полегчало. Второй посмотрел ему вслед с заметной завистью и жестом пригласил Гортхауэра войти. За входными дверями нашёлся другой лакей: похоже, этих бездельников здесь было в избытке. Тот, увидев, кого занесло судьбой в эти стены, вытянулся в струнку. В глазах был страх.

Горт отошел к окну, отвернувшись от лакеев. Он следил сейчас за первым, убежавшим — мысленным взглядом осматривал помещения дворца.

Здесь было просторно, и всё же дворец, в отличие от королевского, ощущался жилым. Здесь можно было устраивать балы, встречи, делать... да, пожалуй, всё, что угодно, не опасаясь, что кто-то помешает: три основных выхода и два потайных были под наблюдением гвардии слуг. Сам Найтар находился сейчас на верхнем, третьем этаже своего особняка, в постели, с почерневшим от синяков лицом, прижимая ко лбу лёд — впрочем, без особой надежды на то, что это хоть чему-то поможет. Два находившихся при нём целителя с каменными лицами выслушивали очередной взрыв площадной брани. Было совершенно очевидно, что выражение Тариэля — "придёт в себя" — имело не столько буквальное, сколько символическое значение.

Лакей тяжко вздохнул и постучался. Следующая порция брани была обращена уже к нему. Впрочем, похоже, он привык, и доложил о визитёре из-за двери. При имени Гортхауэра Найтар подскочил, отшвырнув лёд, тут же взвыл и был принудительно уложен целителями обратно. Лакей терпеливо дожидался, когда из-за двери донесётся хоть что-то, похожее на распоряжения.

Горт вздохнул — и пошел по коридорам сам, не дожидаясь возвращения лакея. Кто-то попытался даже не остановить его, а просто возразить — короткого взгляда оказалось достаточно.

За минуту, которая потребовалась, чтобы дойти до покоев Найтара, ничто не изменилось — лакей все так же торчал в ожидании ответа.

Майа отстранил его и распахнул дверь.

Один из целителей возмущённо выпрямился. При виде Гортхауэра его тоже начало трясти не меньше, чем остальных, но он сумел хоть немного взять себя в руки.

-Пппппослушайте, это ни в какие ворота не лезет! лорд Найтар... Сюда нельзя!

— Давайте-ка отсюда, — любезно сказал Горт. — Все, и без возражений. Нам с лордом надо поговорить наедине.

-Но...

Целитель несколько зашатался от его тона, но всё ещё не был окончательно убеждён. Второй тем временем смылся без промедления.

Горт прошел к валяющемуся на постели оторопевшему Найтару, взглянул коротко на целителя — того окатило волной страха, и этого оказалось достаточно, чтобы приказ возымел действие.

Майа уселся в кресло рядом с кроватью.

— Хорошо тебя отделали, ничего не скажешь. На ваших факельных сборищах ты выглядел куда эффектнее, пресветлый лорд.

Найтар бросил на него ненавидящий взгляд.

-Раньше мне не хотелось надираться оттого, что некий вассал короля вознамерился отнять у меня женщину.

— Ты же не оказался способным спасти ей жизнь сам. Впрочем, женщина твоя мне не нужна, я не за этим сюда пришел.

-Неужели, — Найтар фальшиво засмеялся. — Спасти жизнь! Ах, как трогательно. Набиваешь себе цену?

Майа пересел на кровать — и наклонился над ним; Найтар почувствовал вдруг, что не может пошевелиться. А пальцы майа скользнули по его лбу, и вслед за этими прикосновениями утихала жестокая боль в голове, исчезали на глазах ссадины и чернота.

— Так лучше?..

Найтар смотрел на него широко раскрытыми глазами: не мог поверить. Весь его запал как-то вдруг если не пропал, то, по крайней мере, утих.

-Лучше, — тихо отозвался он. — Спасибо...

— Пожалуйста, — серьезно сказал Горт. — Найтар, меня интересует не твоя Тирсана, а твои дела с культом Моргота.

Найтар попытался глубоко вздохнуть, но не вышло: он всё ещё не мог пошевельнуться.

-Отпусти, — в голосе снова появился прежний металл. — Неужели ты думаешь, что я буду бегать от тебя, как эти трусы?

Майа отстранился.

— Ведешь ты себя совсем не как подобает мужчине, — заметил он. — Надрался в портовом кабаке, лежишь в окружении лекарей, словно немощный старик, орешь на них площадной бранью...

Найтар одарил его бешеным взглядом.

-Конечно, — саркастично отозвался он. — В лучших традициях лордов было бы отправиться во дворец лорда Тариэля, вызвать тебя на дуэль и героически погибнуть. Меня это, знаешь, как-то не прельщает.

— Протрезветь в одиночестве, а не собирая вокруг себя нянек. Впрочем, уподобляться капризному младенцу — это, наверное, входит в обычаи жрецов культа Моргота?

-Хватит, — Найтар выпрямился. — Ты пришёл по делу или же для того, чтобы учить меня жить?

— Мне нужны подробности о вашем культе.

Найтар неловко приподнялся, сел, опустил на пол босые пятки. Сохранять достоинство, сидя в исподнем на кровати, получалось плохо.

-Ну, подробности... Спрашивай.

— Ты рассказывай, рассказывай. Своим адептам-то умеешь соловьем разливаться. Сам понимаешь, более благодарного слушателя ты вряд ли отыщешь, разве что Мелькор и вправду вернется из-за Грани.

Найтар наконец понял, что тут что-то не так.

-Лучше скажи прямо, что тебя не устраивает, — сказал он. — Ты не хочешь возвращения Мелькора? При нём не сможешь быть Властелином Тьмы?

— Меня не устраивает ваша дурость, корысть и бессмысленная жестокость. Кстати, бессмертие способен дать не только Мелькор. Только вот стоит ли давать его таким, как ты?..

Найтар вскинулся, как будто его ударили. Впрочем, это почти так и было.

-Чтоооо?!

— По сведениям, которые до меня дошли, можно предположить, что у истоков вашего культа стоит кто-то из наших давних врагов. Дискредитировать нас в глазах всех разумных и достойных людей, избавиться от возможной поддержки "темных" в Нуменоре, воспрепятствовать шансам Мелькора на возвращение... Ты что, действительно полагал, что эти жертвы могут выстелить ему обратный путь?

-Я не понимаю, — Найтар буквально пожирал его глазами. — А почему нет-то? Магия Смерти — одна из самых могущественных в мире, она сравнима только с магией Света...

— Великий знаток... Короче, Найтар. С этой поры вы будете подчиняться мне и делать то, что я говорю. И сам понимаешь, — Горт развел руками, — возражений я не люблю.

Найтар покачал головой.

-И чего же ты от нас хочешь?

— Начнем с твоей памяти... жрец.

Найтар не успел ни опомниться, ни отшатнуться — тело его вновь окаменело, и холодный вихрь чужой воли ворвался в ставшее вдруг кристально ясным сознание. Вся его жизнь, дела, культ Моргота, Тирсана, дворцовая жизнь, мечты о власти и бессмертии... все это оказалось как на ладони, все это ледяной вихрь подхватывал — и уносил прочь, вовне.

Это длилось всего несколько секунд, но Найтару показалось — вечность. Ощущение тела вернулось к нему вновь, и вместе с ним нахлынуло странное изнеможение. Майа легко толкнул его на кровать.

— Полежи пока. Пройдет...

...Их терпели. Наблюдали — когда больше, когда меньше, в зависимости от того, насколько близко удавалось жрецам Эру подобраться к поклонникам Моргота. Сейчас — не удавалось никак: новое поколение отсекало засылаемых агентов на очень дальних подступах.

Отсекало — благодаря чутью Найтара. Его странным "озарениям", похожим на припадки, перед которыми замирали в благоговейном страхе они все. Продолжалось это недолго, и всегда — незадолго до какой-то приближающейся беды. Найтар впадал в транс, глаза его становились до жути прозрачными, зрачки превращались в крохотные точки... и он начинал говорить — не обращая внимания на то, слушают его или нет. Это началось давно, в детстве, оттого предыдущий жрец и забрал мальчика у родителей... дабы воспитать преемника. Удалось... Последнее, что вспыхивало в памяти Найтара об этом человеке — странно-холодном, всегда спокойном, с крючковатым носом и никогда не улыбающимися глазами, — это застывающее лицо, оставшееся неизменным даже в смерти. И — как призрак — лицо Тариэля, вытирающего клинок о траву.

Найтар обучал уцелевших — чувствовать. Обострённым чутьём зверя. Они готовили настои и прекращали быть людьми. Они слышали — далеко за пределами человеческой слышимости, чуяли то, что было недоступно человеку. Впрочем, вне действия настоев это улетучивалось. Оставалось — звериная тоска по чему-то... И этим чем-то был — Моргот.

Чудовище, дарующее бессмертие. Чудовище, жаждущее свободы и их. Верных.

Их же было много. И те, кто более всех тосковал, уходили на костры.

На девять костров бессмертия...

Майа сидел в кресле, закрыв глаза. Долго. На его спокойном лице не отражались никакие чувства.

— Костров больше не будет, — проговорил он. — Употребления ваших снадобий — тоже. Теми, кого ты сделал зависимыми от этого дурмана, я займусь сам. Впрочем, я сам виноват. Не отследил...

-А что — будет? — спросил Найтар. — Так и жить... с этим? И ничего не делать?

— Ты хочешь служить Тьме и возвращению Мелькора? Служить истинно?

Найтар откинулся на стену. Закрыл глаза.

-Он не вернётся. Да?

— Вашими способами — разумеется, не вернется.

-Нет, — Найтар сжал руки. Его трясло. — Он не вернётся. Вообще. Никогда. Нам врали. Ты это хочешь сказать?

— Врали вам много, это верно. Шансы на его возвращение есть, Найтар... только ТАК — вы не помогаете ему вернуться. Вы мешаете ему. Вытягиваете из него силы своими чарами, обращенными к нему — будто мало ему Ангайнор... И тот, кто это затеял, похоже, прекрасно это знал.

-Как это?! Этого не может быть! Нет, как это — вытягивали силы? Объясни!..

— Эманации человеческих переживаний и те силы, что образуют Грань Мира — совершенно разные силы. Вы лишь передавали ему боль тех, кого убивали, их стремление к Морготу, их жажду воссоединиться с придуманным вами образом; чары же ваши стократ усиливали это. Как полагаешь, твоей Тирсане, к примеру, было бы приятно ощущать во всей красоте эмоций, как кто-то считает ее шлюхой и грезит, как с нею будут совокупляться сотни портовых бродяг?

Найтара передёрнуло.

-Ты уверен? Что именно вот так? И что — придуманный?

— Я — не жрец Мелькора, Найтар. Я — его фаэрни. Его сотворенный. Неужели я не знаю, каков он был на самом деле?

Тот только кивнул. Отвернулся к занавешенному окну, — пока болела крепко ушибленная голова, дневной свет был невыносимо ярким, резал глаза. Внезапно пальцы его стали скрючиваться, впиваться в покрывало, на скулах появился лихорадочный румянец.

-Он вернётся, — странным задушенным голосом выговорил он. — Вернётся ценою смерти двоих, если не помешает третий, тогда — не вернётся никто...

Майа поднялся. Вывести парня из этого состояния было бы не сложно, но...

— Говори, — властно произнес он.

Найтар медленно повернулся на голос, явно не понимая, кто перед ним. Взгляд его был сейчас пронзительным, почти нечеловеческим, отчего в лице не осталось почти ничего общего с тем парнем, который только что разговаривал с Гортхауэром.

-Он придёт... — едва слышно прошептал он и через мгновение рухнул лицом в подушку, как тряпичная кукла.

Майа сел рядом с ним, перевернул лицом вверх — так и задохнуться недолго... погладил по голове, приводя в сознание.

Видящий — или все это попросту бред сознания, одурманенного травами, пожираемого навязчивыми мыслями фанатика?.. Может быть и то, и другое...

— Очнись.

Некоторое время ничего не происходило, — парень был в глубоком обмороке. Сознание возвращалось медленно, как будто он выныривал из неведомых морских глубин.

Майа сидел рядом, гладя пряди волос Найтара — в ожидании, когда тот придет в себя. Да, неудивительно, что он сумел очаровать Тирсану. Тайна всегда привлекает...

— Ценою смерти двоих, если не помешает третий, — повторил он. — Не люблю, когда говорят загадками.

Зрачки Найтара постепенно возвращались к нормальному человеческому размеру. Он пока ещё не очень понимал, что произошло, но при словах Гортхауэра что-то как вспыхнуло в душе: вспомнил. Рванулся куда-то... чтобы налететь на тёмного майа.

-Она погибнет, — хрипло сказал Найтар. — И она, и я. Ценою смерти двоих. Я не знаю, кто должен вернуться — нашим ребёнком. Кто-то важный.