— Да делайте, как хотите. Мне всё равно.
— Ну, это... — совсем потерялся я. — Земля-то уже будет другой...
— Ну и что с того? Ты-то, надеюсь, никуда не исчезнешь?
— Ну, так... По чуть-чуть всё же придётся исчезать. Договариваться, там, объясняться...
Она кисло усмехнулась:
— Переживу как-нибудь. Не первый раз.
— А то, что здесь опять будет полно народу? Не ты ли меня пилила, что, мол, покоя нет?..
— И правильно делала, — с вызовом ответила она. — Нечего здесь общежитие устраивать. Остров большой. Каждому — по квартире, и пусть только в гости ходят.
Я поразился. Эта простая мысль мне как-то в голову не приходила.
— Значит, ты не против?
— Разве не понятно?
"Вау!" — так и хотелось воскликнуть мне. С души упал большущий камень. Я-то представлял, что сейчас будет скандалище, типа "надоело всё!". А тут всё так просто и обыденно... Ой, спасибо Витьке! Только он сейчас и занимал все её помыслы.
— Ну так я пойду им скажу? — всё ещё не веря, уточнил я. — Пусть своих собирают?
Она молча прикрыла глаза: мол, иди уже, не до тебя...
Пока она не передумала, я выскочил на улицу.
09. Пара каких-то паршивых мешков
Однако на улице никого не оказалось. Даже "ласточки" Игоревой не было.
"Куда это их черти понесли?" — удивился я и, припомнив слова Игоря о намерении его семейства "окунуться" в море, хмыкнул: "На машине туда, что ли, все вместе чухнули? Тут и пешком-то — всего-ничего".
И быстрым шагом направился по дорожке в сторону берега. Мне не терпелось обсудить с друзьями детали предстоящих приготовлений. Самое сложное — объяснение с Настей — было позади и я вновь воспрял духом. Всё остальное мне казалось сущими пустяками. Предстоящие перспективы просто завораживали. И вовсе не казались трудностями. Как потом оказалось, я сильно ошибался. Реальность — она всегда богаче любых фантазий. Особенно, в смысле изобретения разных препятствий на пути претворения в жизнь тех самых фантазий. Первая из них не замедлила явить себя моему воспалённому воображению.
Ещё не выбравшись из буйных тропических зарослей, я услышал голоса.
"Ага! — усмехнулся я про себя. — Вот вы где, голубчики!"
"Голубчики" в расслабленных позах валялись на песке, подставив незагоревшие животы вечернему солнцу, которое уже краем диска царапало горизонт, размахнув на пол-неба разноцветную облачно-перистую феерию. Сашик с радостным визгом играл в догонялки-убегалки с волнами, с равнодушным шипением накатывавшими на песчаный берег, а Милка с умилением наблюдала за его беготнёй.
Но "голубчики" наличествовали, почему-то, в двух экземплярах. Пашки с Игорем в пределах видимости не наблюдалось. Машины — тоже.
— Не понял, — сразу приступил я к допросу, опускаясь на песок рядом с Вовкой. — А где наши "оппоненты"?
Тот лениво приоткрыл один глаз и хрюкнул:
— Грибы собирают.
— Что? Не вылезая из машины?
— Так они их в багажник складывают... Говорят — удобно...
И он потерял к беседе интерес, прикрыв свой глаз.
Что-то воинство моё совсем размякло! Перед смертью не надышишься?..
Я повернулся к Милке:
— Игорь где?
Она с улыбкой махнула в сторону солнца:
— Пашку домой повёз. Скоро вернётся.
Ну, в этом-то я, положим, не сомневался. Но, что-то, уж очень оперативно Паша взялся за дело. Ещё ни о чём не договорились.
— А чего тут думать? — подал голос "размякший" Санька. — Пока своей страху в задницу нагонит, пока она проникнется, пока шмотьё пособирают... Это всё — время. А нам всего сорок восемь часов дали...
— Какое "шмотьё"? — удивился я. — Они что, мебель собираются сюда перетаскивать?!
— Конечно! Паша, вон, уже отзвонился. По дну океана рояль тащит!
— Не, серьёзно! Я ж и так настругаю всё необходимое!
— Трусы — тоже? — опять хрюкнул Вовка, не открывая глаз.
— А хоть бы и так, — пожал я плечами. — Только не молчите. Говорите, что надо.
— Ладно, проехали. Твоя-то как среагировала? — спросил Санька. — Что-то синяков на морде лица не видать.
— Да всё нормально. Обошлось малой кровью.
— Везучий... — вздохнул Вовка. — А вот мне на какой кобыле подъезжать?
— На той же самой. Максимум информации, минимум нервов.
— Легко сказать. Я и сам-то не всё догоняю... Щас как начнёт жопу морщить!.. Да к тому ж, мы ещё и не расписаны...
Я хохотнул:
— Ну, даёшь! Тебя кто там об этом спрашивать будет?!
— Да мне-то оно... Я — про неё... Давно меня донимает.
Санька только молча усмехнулся из-под руки, которой он прикрывал лицо от назойливых лучей низкого солнца.
А я опять пожал плечами:
— Ну, уступи женщине. В чём проблема? В церковь сходите, если ей это так важно. Время-то ещё есть.
— Какая там церковь? — Вовка сел и принялся обметать с себя песок. — Она в эти игрушки не играет. Идейная!..
— Во как! Ну, своди её в ЗАГС. Всё оформи чин-чинарём.
Вовка насмешливо посмотрел на меня:
— "В ЗАГС"! Да у них там волынка знаешь сколько тянется?
— Лучше в Мавзолей! — хохотнул Санька.
— Ну, я не знаю! — всплеснул я руками. — Мы, вон, с Настей тоже ещё не оформили отношения. По той же причине. И что? Живём же? Уже и дитя нажили.
— При том, заметь, — летающего! — Санька с едкой ухмылкой воздел к небу указательный палец. — Ты подумай, Вова! Может, и у вас какое-нибудь чудо получится? Ведь когда в ЗАГСах не расписываются, законы физики обретают причудливые формы!
Тот с размаху звонко шлёпнул его ладонью по белому брюху:
— Вставай, советчик! Нам карету подали!
Санька дёрнулся, схватил его за руку и они завозились в дурашливой борьбе, стараясь каждый извалять противника в песке.
Сашик застыл, глядя на них широко раскрытыми глазами, потом испуганно кинулся к матери.
Та улыбнулась:
— Не бойся. Дяди играют.
Рядом с "дядями" гулко бухнулась на песок Игорева "ласточка" и из неё вывалились наши "грибники":
— Вам помочь?
"Дяди" прекратили борьбу. Отплёвываясь от песка, они удивлённо уставились на Пашку:
— Ты чё? До дома не доехал?
Тот глумливо, словно Гуфи, гыгыкнул:
— И доехал, и поплакаться успел на плече любящей супруги!
— Как-то очень быстро ты управился, — сказал я.
— А чего резину тянуть? — опять гыкнул Пашка, довольный, как объевшийся сметаны кот. — "Собирай манатки,"— говорю. — Скоро буду за тобой!" Да и, к тому же, Игорёк по небу нехило гоняет. Туды-сюды — за каких-то пять минут. Прям через космос! Я ещё и эт' самое успел, — похвастался он, сильно кривляясь и изображая порывистые объятия.
— Чего "эт' самое"? — удивился Вовка. — Так быстро только кошки могут.
Пашка зафыркал:
— О! О! О! Размечтался! У кого чего болит...
Вовка повернулся к загадочно ухмылявшемуся Игорю:
— Чё? Правда, что ли?
Тот ничего ему не ответил и подошёл к Милке с Сашиком. Пацанёнок с радостным визгом тут же оседлал его. Милка с тревогой проследила, чтобы "наездник" невзначай не сверзился с высоты. Но тот плотно сидел, крепко ухватив отца за уши.
— Во, видел? — прокряхтел Игорь из-под своего "наездника", выплёвывая спичку. — Вот она, та "правда"! Это я и наблюдал. Только там их было двое.
— Понятно... — с какой-то завистью вздохнул Вовка. — Такое, к сожалению, мы уже проходили...
* * *
**
— Господа-товарищи! — сменил я скользкую тему. — Какие будут ваши предложения?
— Предложение остаётся прежним, — с готовностью отозвался Пашка. — Визит на Юпитер! Ты думаешь, чего ради я сюда так быстро возвернулся?
Я поморщился:
— Дался же тебе тот Юпитер!
— Да! "Дался"! — мгновенно ощетинился Пашка. — Моя совесть желает быть белой и пушистой!
— Но ведь в свете новых веяний... — начал было я, но тот грубо перебил:
— Вот именно в свете "новых веяний" мы с ним уже не сможем увидеться. В той, в новой реальности. Там его попросту не призовут лечить Землю. И он благополучно минует чашу сию, которой, однако, не избежал в нашей мировой линии. Понимаешь ты это? Ведь человек из-за нас, убогих отдувается уже шестую тысячу лет, а мы даже в качестве благодарности помочь ему не желаем. Ладно там всё остальное серое быдло, которое только и умеет, что жрать да... гм-гм!.. ну, не будем живописать при дамах, — покосился он на Милку. — И так понятно. Но мы-то — мы! — можем себе позволить закинуть туда ему пару каких-то паршивых мешков?
Мои брови удивлённо поползли вверх:
— "Пару мешков" — чего?
— Ну не динамита же! Семян, конечно!
У меня вообще отвисла челюсть:
— Каких ещё семян?
Пашка аж вскипел:
— Ну что ты дурачка из себя корчишь? Обыкновенных семян для посадки: капусты, моркови, лука, свеклы там... Ну, я не знаю, что ещё на огородах-то сажают? Он особенно про фасоль просил не забыть. У них дома она зовётся по другому — истес. И является деликатесом.
— Он тебя просил? — улыбнулся Вовка.
Но Пашка шутить не был настроен:
— Да не меня! Юрика!
— Да-да, — неожиданно подтвердил Санька с совершенно серьёзным видом. — Там так и написано.
— Ну, дела! — хмыкнул Игорь, ссаживая сына на песок. — Он там что, голодает?
— Так а я о чём вам толкую! — Пашка с досадой шлёпнул себя по бокам и подбоченился. Он стоял, широко расставив ноги и смотрел на нас, как на нерадивых учеников. — Помочь надо товарищу! Запасы семян у него кончились уже давно, Те посевные дела, что у него произрастали до сих пор, со временем выродились и урожая попросту не дают.
— Что ж они так плохо в экспедицию-то собирались?
— Да будет тебе известно, что собирались они вовсе не "плохо", а очень даже продуманно. Только та экспедиция была рассчитана на полторы сотни лет, а он там, на Юпитере, кукует уже в сорок раз дольше! Да никаких припасов на такой срок не хватит!
— Чем же он таким особенным провинился, что его упекли на такой срок, да ещё и в таком кошмарном месте? — спросил я.
И тут же пожалел. Потому что Пашка закудахтал в своей обычной дурашливой манере:
— Боже мой, боже мой! Что я слышу? Наконец-то у нашего Вовчика интерес прорезался! В кои-то веки!
— А если серьёзно? — я опять спрятался в скорлупу.
— Серьёзно? — вздохнул он и шлёпнул себя по шее, убивая комара. — Это опять получится долгий разговор. А у нас времени...
— А ты — покороче. В конспективном плане и — как для дураков — попроще.
Он огляделся по сторонам, опять отмахнулся от наседавшего на него комариного племени и предложил:
— Может, перенесём наш дискуссионый клуб в более комфортное место? — Он со смаком треснул себя по руке, потом ещё раз по шее, и выразительно посмотрел на меня: — А то ж енти гады рта раскрыть не дадут!
— Дадут, — усмехнулся я и мысленно увеличил радиус своего защитного поля, чтобы оно накрыло всю "тёплую" компанию. — Можешь быть спокоен: с этой минуты на тебя на тебя ни одна сволочь не покусится.
Пашка недоверчиво уточнил:
— "Кузнецам дано заданье"?
— Ну... Где-то так...
— А давайте просто костёр запалим? — предложил Вовка. — Здесь так хорошо! Море, воздух... Звёзды вон уже высыпают... И "ентих гадов" заодно припугнём...
Я, наконец, тоже обратил внимание на то, что свету вокруг поубавилось. Ночь в этих широтах наступает стремительно. И насекомые тоже это заметили: активизировали свои домогательства.
— Я за сушняком схожу? — спросил Вовка, поднимаясь. — Тут недалеко видел, когда сюда пробирались.
— Сиди уж, — сказал я и перед нами возникла куча сухого хвороста, которая моментально вспыхнула и затрещала, вздымая в небо вместе с дымом кучу искр.
— Ух ты! — сначала отшатнулся тот, а потом с удовольствием растянулся на песке недалеко от костра и посмотрел в небо: — А мне нравится! Красота-то какая! Хоспыдя! — и он аппетитно, с прихрюкиванием, зевнул.
Игорь со своим семейством тоже подтянулись поближе к источнику тепла и света.
— Балует нас Вольдемар, — флегматично заметил Санька. — Что мы будем делать, когда браслет работать откажется?
— Это когда ж такое намечается? — хмыкнул Игорь.
— Ну, нас ведь шеф предупреждал, — ответил тот, укладывая палкой ветки покомпактнее. — Как только высунемся куда-нибудь по собственному почину, так нам браслет и не помощник.
— А ты туда не суйся.
Санька усмехнулся, смотря в огонь:
— Так вынудят же!
— Кто?
— Обстоятельства!
— Ты-то почём знаешь?
Санька глубокомысленно изрёк:
— Не первый год небо коптим. Кой-чего усвоено. Что плохого ни предположишь, так именно оно и норовит сбыться. Самым нахальным образом.
— Не буди лихо, пока оно тихо, — расслабленно промямлил Вовка, блаженно прикрывая глаза.
— Э, "лихо"! — Санька ткнул его в бок обгорелой хворостиной. — Ты чё, сюда спать пришёл?
— Не мешай кайфовать... — сонно пробормотал тот. — Может, это последний такой вечер в моей жизни...
— Помирать, чтоль, собрался? — хехекнул Пашка. — Вроде как в самом соку? Смотри, на тебе ещё не только пахать, но и ездить можно!
— Ну... ездить... Размечтался... А Земли-то уже не будет... такой... — И он тихонько засопел.
Я улыбнулся, глядя на него и сказал:
— А, может, ну его на фиг? Смотрите, как ему тут хорошо.
— Кого "на "фиг"? — повернулись ко мне сразу три физиономии.
— Ну, мероприятие это? Откажемся, и все дела?
— Начинается... — проскрипел Пашка и остро переглянулся с остальными.
— Не, ну в самом деле? Кто нас принуждает?
— А тот разлом тектонический ты будешь своми мускулистыми руками стягивать? — фыркнул Игорь и проворчал: — "Кто принуждает"!.. Те самые обстоятельства и принуждают! — И он мельком взглянул на Саньку. Тот опять отвернулся и, щурясь, молча смотрел в огонь, пошевеливая хворостиной. — Кабы не они, так и, действительно, на фиг бы нужно было приключений себе на пятую точку искать!
Почувствовав какой-то тревожный толчок, я "подключился" к Насте:
"Ты там как? Не желаешь присоединиться к нашей идиллии?"
На что получил полусонный отказ:
"Не мешай... Нас и тут неплохо кормят..."
"Как знаешь..."
Я облегчённо вздохнул и уставился на Пашку:
— Ну дык что, товарисч лехтур? Доклад бум слушать? Иль не бум?
— Бум-то бум, — осклабился Пашка. — Однако, половина аудитории уже дрыхнет.
— А мы чё? — скрипнул Игорь. — Не люди?
— Неправда ваша! — приоткрыл Вовка один глаз. — Я всё слышу.
— О как! — оживился "лектор". — Ну, тады — "ой!"
И Вовка опять засопел.
— "Слышит" он! — хохотнул Пашка. — Ну и хрен с ним! Поп глухим две обедни не служит.
* * *
**
И Пашка, наконец-таки, "разродился" информацией, которую ему так не терпелось донести до благодарной аудитории.
— Ну, начнём с того, на чём мы, собственно, и остановились, — он с остервенением хряпнул себя по щеке и с вызовом уставился на меня: — Кто-то мне гарантировал, что ни одна тварь больше ко мне не прикоснётся?! Это что?! — Он протянул мне ладонь, где красовалось небольшое кровавое пятно. — Едять тя мошки!
— Это те, что на тебе сидели, — улыбнулся я. — Не отвлекайся. Скоро ты их всех уничтожишь.
— Своим красноречием, — почмокал Вовка губами, не открывая глаз, и повернулся на бок.
