Стальной Сапог.

— Чего смотрите? Идите, получайте свою еду.

Все, включая госпожу, что удивило сотника, послушно двинулись к выдаче пищи. Впрочем, никому не пришлось долго ждать. Похоже, что процесс раздачи еды был отработан у славов на кораблях очень хорошо. Ким Чжун едва успел попробовать похлёбку почему то алого цвета с блёстками жира и чем то белым, полной овощей и... Вначале он не поверил. Но глаза его не обманывали — большой кусок мяса! В половину ладони взрослого мужчины! И не какой то там старой и жилистой собачатины или кролика, нет! Настоящая говядина! Да ещё и молодая! Мягкая! Ароматная!.. Его спутники, получив еду, тоже приступили к пище. Ведь мало того, что они почти всю ночь ехали верхом, так ведь никто и не ел! Все были голодные! Но что удивило больше всего — пищу им выдали одинаково, что мужчинам, что женщинам, что детям... Нет, у последних порции были чуть поменьше. Зато кроме всего прочего обоим, и мальчику и девочке дополнительно положили нечто невиданное. Что-то вроде небольших птичек алого цвета на гладких палочках. А еда очень вкусная! После похлёбки было второе. Мягкая каша, напоминающая мучную болтушку, на масле и молоке. Их вкус сотник явственно различил среди прочих, неизвестных ему. И опять — мясо. Только на этот раз куда больше. Уже с кулак взрослого мужчины. Напиток же оказался ему совсем незнакомым. Коричневого цвета. Терпкий на вкус, заставляющий кровь бежать скорей, а сердце биться сильнее... Хотя, как истинный корёсец, он бы лучше испил чаю. Но они здесь в гостях, и не стоит капризничать и требовать невозможного...

— Чего застыла, Чжи Вон?

Вторая служанка тупо замерла перед нетронутой миской с незнакомой кашей.

— Ох... Я объелась... В меня не лезет...

Госпожа Сон И строго произнесла:

— Придётся доесть. Мы в гостях. И оскорблять хозяев отказом от еды непозволительно. Если не можешь — отдай кому-нибудь из мужчин.

Девушка облегчённо вздохнула и неожиданно пододвинула миску к Ким Чжуну:

— Возьмите, пожалуйста, сотник.

Покраснела, потом, хотя её никто не спрашивал, пояснила:

— Это в благодарность за то, что взяли меня с собой.

Отдуваясь, кое-как он доел вторую порцию. Потом, осмотревшись, заметил, что все, кто поел, снова ставят использованную посуду назад, на поднос, и снова относят всё к раздаче. Так же сделал и он, приказав поступить и прочим точно так же. И опять госпожа Сон И не ропща, вместе со всеми отнесла свой поднос туда, куда и положено. Но ведь она же госпожа! Так почему подчиняется его приказам? Непонятно... Хотя, если вспомнить то, что было в молодости, когда и ей, и ему было по семнадцать... Неужели у неё вновь проснулись старые чувства? Или она просто их скрывала? Теперь же она вдова, и свободна... Не будем забивать себе голову. Ерунда. Просто сейчас он старший, и, благодаря ему, сотнику Ким Чжуну, все плывут на корабле, у них роскошные места, сытная, невообразимо вкусная еда, и впереди безопасность и спасение. Но как только он устроит госпожу на новом месте, то сразу вернётся в Корё, бороться с монголами, мстить за своего господина и всех, кто пал в Согёне...

— Сотник Ким Чжун? Вы уже пообедали?

Корёсец вздрогнул — он слишком погрузился в размышления, а это человек в белых одеждах! Торопливо поклонился, потом выпалил:

— Да, уважаемый Воль Ха.

— Очень хорошо. И как вам наша пища?

— Очень вкусно. Очень много. Но непривычно.

— Много?

Удивился чужак.

— Раз вы так считаете, то можете говорить об этом повару.

— Но я...

— Ах, да. Вы ж не знаете нашу речь. Тогда говорите на ниппонском. Его тут почти все понимают. Уж повара — точно. А теперь не уделите ли мне ваше время? Я бы хотел с вами побеседовать...

— Конечно, уважаемый. Если вы так хотите... Только чуть подождите, пожалуйста... Ян Бэк!

Тот повернулся на зов. Ким махнул рукой:

— Мне нужно отойти. Проведи всех по своим местам.

— Будет сделано!

Чужак в белых одеждах вежливо подождал, пока корёсцы удалятся, затем повёл сотника по переходам наверх. Наконец они оказались в большой удобной каюте. Чужак знаком указал на кресло, стоящее у стола, сам сел на диванчик ниппонской работы, тонко улыбнулся:

— Хочешь чаю?

— У вас есть чай?

— Разумеется. А как тебе кава?

— Тот напиток назывался кава? Непривычно.

— Верно. Привыкать надо. Зато потом — лучше нет.

Высунулся в двери, отдал распоряжение. Чай подали через несколько мгновений. Ким Чжун даже удивился, как они успели так быстро? Напиток был ароматен и вкусен, и корёсец наслаждался его запахом. Некоторое время прошло молча. Потом человек в белой одежде откинулся на спинку дивана:

— Я вижу, у тебя немало вопросов. Так спрашивай. Не таи в себе. В этом нет ничего стыдного. Каждая страна имеет свои обычаи и порядки. Куда хуже, если попадёшь в неприятности из-за незнания. Так что, не стесняйся. Задавай свои вопросы.

— Но смею ли я? Ведь я — раб. Хотя вы говорите, что бывший.

— Бывший. Я тебе это уже говорил.

— Тогда... Зачем вы возитесь с нами? Ведь не за красивые глаза госпожи?

— Ты знаешь, кто я?

— Нет, достопочтенный.

— Если перевести на ваши титулы — начальник тайной службы Императора.

— Вы?!

— Да. Я. Но на деле моя власть куда больше, чем была у вашего чиновника. И намного. Так вот, парень... Ты понравился Марку. Поскольку единственный кто тогда...

Оба поняли, о каком времени идёт речь...

— ...не испугался и не стал поднимать панику. А сделал именно то, что от тебя требовалось. У нас же долг красен платежом. Мауберг тебе должен за то, что его миссия увенчалась полным успехом. И не его вина, что ваш министр, отец твоей госпожи, прозрел слишком поздно. Кстати, могу тебе сообщить, что того отряда, который вырезал Согён, больше нет. Мы его весь уничтожили. Та тысяча, что прибыла с послом Доброгой, и сорок воздухолётов. До последнего монга. Поэтому Марк попросил меня помочь вам добраться до Империи и устроиться. Я служил с его отцом. Поэтому, в память о друге, согласился.

Вновь наполнил чашки ароматным чаем, сделал приглашающий жест:

— Угощайся.

Оба сделали по глотку. Потом Вольха вновь открыл рот:

— Так вот, чтобы помочь вам устроиться, я должен знать, что вы умеете. Вот, конкретно ты, Ким Чжун. Что ты умеешь делать?

— Я — воин!

— Не обижайся на меня. Но против любого из наших воинов ты не выстоишь и мгновения, которое тебе потребуется, чтобы вытащить свой меч. Может, по вашим меркам ты и воин. Но у нас свои требования. Ты грамотен?

— Знаю письмо Корё, Сун, Си Ся. Ниппон — плохо. Забыл, не было практики.

— Умеешь читать карты?

— Да, почтенный.

— Смотри сюда.

Чиновник взял большой свиток, лежащий на столе, развернул. Тот оказался большим чертежом незнакомой местности.

— Всё понятно?

— Река... Болото... Кустарники... Это поле?

— Верно.

Потянувшись, слав вытащил из-под дивана небольшой ящичек, высыпал из него кучку крошечных фигурок, обозначающих воинов, всадников, непонятных предметов.

— Значит, так — этот солдатик означает десять пеших воинов. Это — десять конных воинов. Это тебе не нужно... Это — десять лучников. Тебе даю...

...Вольха не верил своим глазам — однако... Этот корёсец... Марк не ошибся! Да у Ким Чжуна настоящий талант к войне! Если его отправить на учёбу в училище, то за год можно получить настоящего командира! Надо будет лично запросить об этом молодом человеке Императора!..

— Всё. На сегодня хватит. Я извиняюсь, но тебе пора идти ужинать и отдыхать. Завтра будет день, будет новая беседа. А сейчас тебе нужно меня оставить и вести своих спутников на ужин. Помни — если будет много, то просто скажи повару...

...Макс выпрыгнул из кабины своего воздухолёта. Выглядел он усталым, но счастливым.

— Как?

Первое, что сделал Доброга, спросил его о крепостях, которых держат в осаде монголы.

— Ещё не взяли. Близко не подходили. Но посмотрели. Драка идёт лениво. Монги больше обозначают осаду, чем действительно штурмуют.

Воевода усмехнулся:

— Что мне всегда в них нравилось, так это дисциплина. Сказано — обозначать действия. Значит, так и будут делать. Отдыхай пока. Боевые запасы прибыли. И донесение. В Провинцию отбыл 'Быстрый ягуар'. Ему до Островов четыре дня, сам знаешь. Я затребовал воинов, припасы, крепкоруких. Будем ставить крепость в Дальнем.

— А... Наместник?

— Что — наместник?

Вначале не понял Доброга, потом сообразил:

— Ему там, вдалеке, не видно. А здесь на месте всё ясно. Монги уже не те, ежу понятно. Как я понимаю — лучшие у луров полегли. В Корё — один сброд. Их мы зачистим без вопросов и особых потерь. Вы сверху, мы снизу.

— А когда сами корёсцы начнут власть делить? Что тогда?

Воевода ехидно усмехнулся:

— Пусть делят.

— Не понял...

— Всё просто. Мы сюда пришли. Значит, эти земли под рукой Империи. И над всем наши законы...

...слово 'наши' воевода произнёс твёрдо, с нажимом...

-...Когда корёсцы это узнают, что, по-твоему, будет?

Пилот рассмеялся — ведь все рабы-простолюдины любыми путями устремятся в имперские владения. Кто же будет воевать? Сами аристократы? Армия? Она очень скоро перейдёт под командование славов. Ведь больше снабжения нет. А солдаты должны есть, получать оружие, снаряжение. Или они просто разбегутся. Если командиры не дураки, то они поймут, что лучше перейти на сторону Империи... А если не захотят, то очень скоро останутся при чинах, но без подчинённых.

— Однако, хитёр ты, воевода...

— Не только же мечом воевать? Лучше скажи — зачем нам вообще Корё? Могли бы и ближе к Полудню что ухватить.

— То дело не моё. Был приказ — его и исполняем.

Довольный Доброга кивнул, хлопнул парня по плечу:

— Всё. Хватит болтовни. Отдыхай. Утром отправляемся в Дальний.

— А здесь что, всё так оставим?

— Пока — да. Позже вернёмся. Палатку тебе там поставили.

Махнул рукой, указав направление. Потом вдруг передумал:

— Постой чуток. Крас!

Миг, и перед ними вырос воин в лёгком доспехе, стукнул кулаком в грудь, отдавая салют, чуть наклонил на мгновение голову.

— Звал, старший?

— Проводи летунов на отдых. И пусть их накормить не забудут!

— Понял, воевода. Сделаем.

Повернулся к Максу. Тот позвал взмахом руки своих ребят, которые уже погасили топку и стравили остатки пара, и все двинулись за провожатым.

— Крас, а что там за огни чуть в стороне?

Когда они заходили на посадку в темноте, то слав хорошо рассмотрел множество небольших костров возле лагеря. Гридень ответил:

— Корёсцы. Кто жив остался. Времени у монгов мало было. Вот кое-кто и уцелел. Воевода потом послал в град оповестить народ. Ну и начали вылезать потихоньку. Нас побаиваются, но держатся поблизости — какая-никакая всё же надежда есть на защиту.

— А много?

Тот отрицательно мотнул головой.

— Говорят, до нашествия почти сто тысяч было жителей. Теперь — может тысяча, или чуть того больше. Много кочевники народу положили. Очень много.

— Я так мыслю...

Вмешался в разговор Ратибор, помощник Макса на лодке.

-...к нам пришли самые смелые. Основная масса либо в другие места подалась, либо прячутся. Напуганы они до смерти. Глядишь, завтра ещё подойдут.

И зевнул. Все воздухолётчики смертельно устали.

— Пошли скорей, поедим, и спать, спать, спать...

...Проснулся сразу. Всего то и нужно было — выспаться да плотно поужинать. И организм опять полон сил и оптимизма. Вышел из палатки, умылся, плеснув в лицо водой из рукомойника, повешенного на столбе, намылил щёки, взялся за нож — побриться надо. Пока соскребал щетину с лица — осмотрелся. Всё верно, лагерь уже сворачивается. Воздухолётов не видно, кроме его машины. Видно, убыли обратно в Дальний. Теперь у них там стоянка будет. Городок собран, слоёные плиты из прессованной бальсы и тонкого железа уложены на возки. Воины сделают своих зверей. А корёсцы? Тоже собираются? Точно! Тушат свои костерки, на которых варят себе жалкую еду, сбиваются в кучки. Большинство — женщины. Причём почти все местные — простолюдины. Понятно, почему. Кто побогаче, да познатней в свои имения и усадьбы направились. Если уцелели, конечно. А вот и Крас спешит, несёт в руках два котла, пышущих ароматом. Увидел, что Макс проснулся, заулыбался:

— Доброго утра, командир!

— И тебе не хворать, друже!

— Завтракайте по скорому, да отбываем. Вам лошадей, или полетите на своём чудище?

— Да как то... Мы уж лучше в него сядем, а вы к возу какому-нибудь прицепите.

— Сделаем. Воевода тоже хотел вам это предложить. Раз так, то ешьте скорей, да двинемся в путь...

Пилот растолкал своих подчинённых, те торопливо умылись и все быстро опорожнили котелки. Потом погрузились в кабину воздушного корабля, причальный конец зацепили за один из грузовых возов, и через час колонна славов и корёсцев двинулась в Хвичжу, отныне — город Дальний. С высоты процессия выглядела пёстро, но внушительно: впереди — сотня наездников на боевых турах. В середине — возы и корёсцы. Несколько сот воинов по бокам. В конце процессии — арьегард. Всадники на рослых конях в броне. Местные спешили, но славы двигались в спокойном темпе, щадя беженцев. Иногда ко-кто из воинов выезжал из колонны и, подхватив, усаживал к себе в седло кого-нибудь из детей, давая тем отдыхать Можно было рассмотреть, как усадив такого вот оборванца к себе, воин лез в сумку, находил там что-нибудь съестное и угощал голодного мальчишку или девчушку. Не забывал, впрочем, Макс поглядывать и по сторонам — мало ли, вдруг монги попытаются организовать засаду? Тогда упредить своих, отцепить конец, за который быки неспешно тянут аппарат легче воздуха, да спешно поднимать пары и начинать атаку. Хотя вокруг было спокойно. Несколько раз он замечал кучки корёсцев, следующих за колонной. Либо позади неё, либо по редким лесам и склонам в стороне от дороги. Понятно почему. Побаиваются славов. И оставаться одним на пепелище столицы боязно, и с чужаками идти тоже. Хоть те ведут себя спокойно, никого не обижают. Но ведь чужие, на обитателей страны Корё не похожи не только одеждой, обычаями, но и внешностью. Ну да это вопрос времени. На Островах тоже поначалу считали славов уродами, а теперь любая ниппонка мечтает выйти замуж за слава... Ухмыльнулся. Ничего, народ. Знали бы вы, что вас ждёт в будущем... А вон и Дальний! Уже видно в трубу. Что там у нас? Покрутил колёсико резкости, пробежался крохотными движениями по панораме города. Вроде спокойно. Ни пожаров, ни суеты. Корабли, все четыре транспортных двулодника на паровой тяге стоят в гавани. Пятый ушёл и увёз Ким Чжуна с товарищами. Ну да скоро встретятся вновь. Опаньки! А это что? Никак, уже что-то строят? Точно! На вершине большой горы народ копошится. Наши. Сразу видно. Толкнул помощника. Тот глянул в свою очередь, пожал плечами:

— Не пойму. Вышку ставят. А какую? То ли наблюдательную, то ли маяк. Не разобрать пока. Да и темнеет уже.

Что темнеет — точно. Солнышко начало окрашивать небо в разные цвета, разрисовывая большие, но редкие облака. Темнеет в этих местах быстро. А до Дальнего ещё часа четыре неспешного хода. Сами то быстрее бы добрались, и намного. Но можно же, в конце концов устроить себе небольшой отдых? Последний месяц мотались по небу, словно бешеные то туда, то сюда. А так, неспешно плыть на привязи, когда просто висишь на высоте пары сотен саженей, и на удивление тихо... Редко когда выпадает такая минута, и её стоит ценить и насладиться ей сполна...