Этаж ноль

Его глаза заблестели, как лунный свет в воде застывшего озера, а улыбка, появившаяся на лице, напоминала бред сумасшедшего — такая же бессмысленная и ненастоящая. Второй грабитель, которого все эти метаморфозы несколько обеспокоили, начал озираться и облизывать губы. Наверное, его сильно напрягала компания отмороженного напрочь приятеля. Наверное, он не знал, что ему делать...

А может, просто не хотел знать.

— Не беспокойтесь... Вы, оба... — сказал Эндрюс, не сводя пристального взгляда с первого грабителя. — Это не займет много времени. Вы ведь часто тут промышляете? Каждую ночь, верно?

— Ты, мелкий ублюдок! Не заговаривай мне зубы... — скривился в гримасе первый, тот, что с оловянными глазами. — Понял?! Гони бабки и проваливай, пока цел!

— А иначе что? Ты убьешь меня? Или как? — усмехнулся Эндрюс. — А вы знаете кто я?

— Мне плевать, кто ты! — рычал и гримасничал первый... это казалось тем более сюрреалистичным, в свете того, что он был совершенно спокоен... куда как спокойнее своего товарища. — Гони деньги, урод! Мы никого не боимся!

— Даже... Хрома?

— Кто такой Хром? Не знаю я никакого хрома!

— Я — Хром...

— И что? Можешь засунуть это имя себе в задницу... Мне плевать, понял? Мне на все плевать! И...

— И тебе не хватает на дозу... — заключил Эндрюс. — Тебе и твоему приятелю. Вы ведь из-за этого грабите прохожих? Чтобы найти денег на наркоту? Вот только... сегодня неудачный день.

— Чооооо?! Ты что ли мне помешаешь? Ха-ха-ха! — смех обкурившегося был таким же ненастоящим, как и все остальное. — Да я тебя... Да я тебя прямо здесь урою! Понял?!

— Зачем мне мешать... Просто у Микки больше никто и никогда ничего не купит.

— Микки... Микки... — мыслительный процесс давался грабителю с трудом. — Микки?! Какого черта? Что с этим засранцем? Мы хотели к нему завалиться за новой партией...

— Придется вам подождать... Потому что у Микки проблемы... Большие проблемы... О-о-о-о-очень большине проблемы.

— Проблемы? Какого черта ты тут несешь?! Кто ты вообще такой?!

— Я уже говорил, я — Хром. А Микки... он умер.

— Умер... — глаза грабителя впервые с начала разговора прояснились. — Как... это?

— А как умирают? Раз и все, — Эндрюс провел ладонью по горлу. — Нет его больше. Понимаешь? А скоро... скоро не будет и вас.

— Чегоооооооо? — опешил наркоман. — Ты что, угрожаешь? Угрожаешь НАМ?!

— Да нет... просто говорю... — человек в вампирском плаще склонил голову набок и улыбнулся. — Говорю, как есть.

Он знал, что грабители не стерпят такой наглости, и те вполне оправдали его ожидания... Сперва обкурившийся наркоман вытянул из кармана грязной помятой куртки складной нож, а затем в руках второго, который с самого начала казался более благоразумным и менее пропащим, появился обрезок стальной трубы.

— Ну, ублюдок? — радовался первый грабитель. — Что ты теперь будешь делать? А? Уже обделался, небось? А?

— Да, уже дрожу... — Эндрюс облизал губы. — От нетерпения.

Шаг вперед, быстрый, настолько быстрый, что глазами не уследить, затем взмах рукой, чуть медленнее, достаточно для того, чтобы второй грабитель отшатнулся, и ладонь прошла немного в стороне от его лица... Промах? Нет, вовсе нет — все происходило так, как задумал Эндрюс, уже сжимающий пальцы наркомана, которыми тот держал импровизированную дубинку.

— Лучше... — человек по имени Хром с силой дернул металлическую трубу на себя... дернул так сильно, что если бы грабитель не отпустил железку, то остался бы без кисти. — Отдай это мне.

Эндрюс ухмыльнулся.

— А теперь... — сталь мрачно блеснула. — Закончим нашу маленькую игру.

Удар. Грабитель с пустыми глазами завопил от боли и, баюкая сломанную руку, упал на колени. Нож глухо стукнулся об асфальт перед ним.

Удар. Второй отлетел в сторону, нелепо размахивая руками, как сломанная кукла, и затих, впечатавшись в кучу мусора. Он был жив и даже не покалечен — только потерял сознание. Эндрюс не хотел убивать тех, у кого был шанс... Только убирал с дороги — и все. А вот другие, те, кто тянет за собой, в зыбкую зловонную жижу, товарищей... Те заслуживали смерти. Медленной и мучительной.

— Больно?

Эндрюс небрежным пинком перевернул поскуливающего наркомана на спину.

— Очень больно? — заботливо осведомился он, склонившись над поверженным грабителем и больше всего в этот момент походя на старого черного грифа. — Вот до чего доводят вредные привычки... Теперь ты не сможешь пользоваться правой рукой. Какая жалость... Но у тебя еще есть левая!

Стальная труба вновь поднялась и опустилась, раздался характерный хруст и, почти сразу, хриплый стон наркомана, из которого всю дурь уже вышибло нестерпимой болью. Он лежал, с растерзанными окровавленными руками, и боялся пошевелиться. И страдал, очень сильно страдал... А Хром улыбался.

— Ой... я хотел сказать — была левая.

Эндрюс отбросил в сторону трубу и тотчас забыл о ней, как обо всем, что оставалось в прошлом. После чего поднял складной нож, немного повертел в руках и прищурился.

— Что с тобой? Теперь ты не сможешь никого припугнуть этой маленькой игрушкой? — лезвие медленно выползло из рукояти. — Какая досада... Но, знаешь, это еще не самое худшее, что с тобой могло случиться.

Фигура, укутанная в плащ, полностью заслонила от грабителя остальной мир.

— Нет, не самое худшее... Потому что настоящее веселье начнется сейчас...

Эндрюс всматривался в полные ужаса глаза наркомана, которые уже не блестели, а казались черными кляксами на скривившемся от боли лице. Он смотрел и смотрел, доводя жертву до самых глубин отчаяния, смотрел, будто ожидая очевидного вопроса... Но не дождался, и это сильно огорчило человека по прозвищу Хром.

— Ты слышал о татуировках? Иногда на коже вырезают слова, иногда картинки... А иногда... Имена.

Лезвие ножа медленно опустилось вниз и мягко, пока еще мягко, коснулось лица грабителя.

— Это, должно быть, приятно... Когда ты кому-то настолько дорог, что он решил увековечить память о тебе...

Сталь все так же медленно проникла под кожу, окрасившись алым, и начала свое движение, разрезая плоть... Это, наверное, было очень болезненным... Наверное, поверженный и беспомощный грабитель просто сходил с ума от обжигающих воплей нервных окончаний... Но, при всем при этом, он так и не шевельнулся, не в силах отвести взгляда от глаз Хрома...

— Знаешь... А мне до сих пор немного обидно... Никто не решился на такое ради меня... Никто не счел меня достаточно близким и родным человеком... Это меня огорчает... Понимаешь?

Эндрюс говорил и говорил, продолжая свою экзекуцию. Для грабителя это были долгие часы мучений, а для самого Хрома... Для него время текло так... Как текло. И все происходящее для него было как занятная игра... Будто он вырезал рисунок на деревянной доске, старательно выводя линии и стараясь, чтобы рука не дрогнула и не испортила его творение... А в конце... В конце ему даже стало немного жаль, что все уже позади.

— Готово, — Эндрюс печально рассматривал кровавые буквы, прочертившие лицо неудачливого грабителя. — Теперь и я есть... Где-то.

Он сложил нож и бросил на грудь жертвы. Пора уходить, нет никакого смысла ночевать на улице... Эндрюс встал и, перешагнув через едва живое тело, собрался убраться восвояси...

— По... по... сто... ой!

— Что? — удивился человек в плаще. — Ты еще можешь говорить?

— По... по... че... му?

— Почему я расправился с вами?

— А... Да...

— Хорошо... Теперь можно и сказать... Вас заказали. Кое-кому не понравилось, что на посетителей клуба нападают отмороженные наркоманы... И меня попросили уладить это недоразумение. Я специально пошел через переулок, хотя обычно предпочитаю добираться домой на такси... Я хотел вас найти — и я вас нашел. Забавно, правда?

Эндрюс отвернулся и неторопливо зашагал по переулку, медленно удаляясь от места "схватки". Он постепенно растворялся в темноте, все больше и больше походя на недобрую тень, пока, наконец, не стал зыбким силуэтом, зловещим знамением грядущего дня...

— Убийца... Ты убивал даже женщин?

— Почему даже?

— Особенно? Я видел твои глаза...

— А... Ты про это... Нет-нет. Я провожу разделительную линию между мухами и котлетами. Работа это работа, а ненависть это ненависть. Первое никогда не переходит во второе, а второе никогда не становится первым. Даже если заказчик редкостная скотина, о которой мне и думать-то противно, а заказанный — мой лучший друг, которого я люблю и уважаю... Даже в этом случае я выполню свою работу, если сочту это... Правильным.

— А как же чувства? Мир стоит на них...

— Миру на них наплевать. Чувства... Пф... Иллюзия для обреченных, бессмысленная и пустая. Любовь, ненависть, приязнь, отвращение, желание, злость... Все это не более чем миражи, которыми иногда приятно себя потешить, но жить ими... Глупо. Чувства нельзя потрогать, нельзя ощутить, они не дают стабильности и спокойствия. Они — не реальность. И еще кое-что...

— О чувствах?

— Да не совсем... Понимаешь, для меня клиентами являются и заказчики, и заказанные. Тем более что в следующий раз они вполне могут поменяться местами... Все может быть в нашем переменчивом, как женщина, мире. И ни от чего нельзя зарекаться. Боль...

— Ты попался в ее сети.

— Я-то? Бог со мной... Знаешь еще что забавно — моя работа это боль для других, а моя ненависть — боль для меня. Но нельзя жить только работой — иначе я давно стал бы бесчувственным роботом... Да что там бесчувственным — безвольным, как кукла. А этого мне не хочется... Совсем не хочется. Поэтому, в перерывах между заказами, я отдыхаю. И мой отдых... Моя ненависть. Как просто, правда?

— Просто? Но не всегда...

— Не всегда простые решения бывают самыми лучшими? Пф... Это мне известно. Знаешь... Я не уверен, что поступаю правильно. Я могу ошибаться — смертельно ошибаться. Но это не причина отказаться от жизни... От жизни, как ее понимаю я.

— И ты не пожалеешь?

— Никогда.

После короткого отдыха (пара книжек, вечер у телевизора в компании пакета с яблочным соком, продолжительный взгляд на хмурое закатное небо) Эндрюс завалился к Боссу. Доложить о выполнении заданий, получить деньги, ну и поинтересоваться — если ли чего новенького. Если начистоту, то, конечно, не было никакой нужды приходить именно сегодня — второй заказ выполнен задолго до намеченного срока, как минимум неделю можно безвылазно сидеть в квартире и маяться ерундой. В конце концов, работа не волк — проволочную ограду не перегрызет, проводку прожекторов не перекусит и, петляя из стороны в сторону, в зеленых насаждениях не скроется. В конце концов, Босс был более чем доволен своим подчиненным и легко закрывал глаза на мелкие слабости. Но...

Эндрюс решительно, хоть и без ненужной спешки, прошел по пустому, как его холодильник, коридору, остановился возле двери, на которой не было никаких табличек и надписей, и осторожно постучал. Услышав приглушенный голос Босса, человек по прозвищу Хром, повернул ручку и шагнул вперед, оказавшись в небольшой и очень светлой комнатке. Над головой, как летнее солнце, пылала мощная лампа, посередине стоял стол, а по бокам — два книжных шкафа. Правда, книги лежали лишь в одном — том, что был слева. Другой же служил для хранения целой армии папок — тоненьких, как терпение любителя толерантности, и пухлых, как добродушные любители вкусной и здоровой пищи. Они стояли вперемешку, напоминая цветастую и разношерстную праздничную толпу, вот только радостного в них было немного...

— Привет, Эндрюс! — Босс, восседавший за столом, лицом к двери и спиной к забранному частой решеткой окну, всегда называл своего подчиненного по имени... тот ценил это. — Как жизнь? На сколько уже уменьшил всемирные запасы яблочного сока? Центнер, два?

— Бери выше, — усмехнулся гость. — Три, четыре, пять... Я сбился со счета — так вкусно было.

— Оооо! — полноватое лицо Босса расплылось в приветливой улыбке. — Вижу, ты зря времени не терял... Я ждал тебя много позже. Или... — он слегка нахмурился. — Или ты потерпел неудачу?

— Я? Неудачу? — глаза Эндрюса превратились в льдинки... пока еще равнодушные. — Не шутите так Босс...

— Ладно-ладно, — замахал руками хозяин комнаты. — Не воспринимай все настолько серьезно... Значит, ты позаботился о заказе? И о втором тоже?

— Конечно, в лучшем виде... — Эндрюс чуть прикрыл веки и медленно, со вкусом, провел ладонью по своей шее. — Они больше не доставят проблем.

— Вот как... — Босс пригладил аккуратно подстриженные темные волосы и склонил голову, оперевшись о руку, как мыслитель древности. — Это хорошо. Это о-о-о-о-очень хорошо. Если честно — я сам хотел звонить тебя и просить поторопиться с текущими делами...

— Вы хотите сказать...

— Да, есть новый заказ. Крайне важный... Я бы даже сказал — жизненно важный. И срок выполнения до безобразия короток...

— Сколько?

— Три дня.

— Пф... Забавно.

— Да не особо... — Босс вздохнул. — Эндрюс, ты же знаешь, как я ценю тебя... И лишний раз дергать не стану... Сам понимаешь, чем лучше относишься к работнику — тем больше он старается... Но... тут случай особый. Меня попросили... Очень важные люди... Те, от кого зависит существование нашего маленького предприятия... И я... Не могу отказаться. Прости уж старика...

— Довольно, — жестко ответил Эндрюс. — Хватит ныть и жаловаться... Тем более что повода нет — я не против взяться за новое дело. Неважно, кто заказчик и кто клиент... Мне наплевать, какое положение они занимают в правительстве или в преступных кругах. Мне... не терпится начать.

— Понятно... — хозяин комнаты впал в глубокую задумчивость. — Нет, я конечно предполагал... Допускал подобную возможность... Но чтобы так сразу... Без лишних разговоров и сомнений... Нет, слишком неожиданно... Ладно!

Босс хлопнул ладонью по столу, а затем извлек из ящика неприметную папку.

— Значит, так... — он перевернул первую страницу. — Смотри внимательнее — это профессор Алессандро Тиамати. Важная шишка... Тебе придется его найти.

Гость, мягко ступая по ковру, подошел к столу, притянул к себе папку и вгляделся в черно-белую фотографию. Выражение легкого удивления появилось на его лице, когда он как следует разглядел изображение нового клиента.

— Это профессор? — сказал Эндрюс, делая большую паузу после каждого слова. — А почему он без очков и гладко выбрит?

— Это старая фотография.

— Аааа... ясно, — на самом деле у человека по прозвищу Хром была масса вопросов, но он решил пока с ними повременить. — И что я должен сделать после того, как найду клиента? Убить? Покалечить? Вправить мозги?

— Нет-нет-нет! — вновь замахал руками хозяин кабинета. — Ты что! Какое убить... Наоборот — ты должен присмотреть за профессором.

— Присмо... что? Присмотреть? Я что — нянька? — вкрадчиво спросил Эндрюс. — Профессор не сможет ознакомиться с ночной жизнью города самостоятельно?

— При чем тут это... — помрачнел Босс. — Его хотят прикончить, причем — очень серьезные люди.