— Никуда я не полечу, — буркнул механик, поднимаясь на ноги. Первый шаг он сделал уверенно, второй — стиснув зубы. На третьем Гедимин подставил ему руку.

— Кто повезёт его в город? — спросил Линкен, глядя на сарматов. Его глаза, до этого блестевшие, как ртуть, потемнели и потускнели. Аэций и Астиаг подавленно молчали и смотрели в землю.

— Я отвезу, — отозвался Гедимин, придерживая Иджеса за плечи. — Помогу дойти, если что.

— Эй! — Иджес ткнул сармата под рёбра и вывернулся из-под руки. — Это пальцы, а не ноги!

Он уверенно шагнул вперёд и, рефлекторно поджав ступню, едва не кувыркнулся через бревно в снег.

— Ага, — буркнул Линкен, перепрыгнув через дерево. — Ждите тут. Я глайдер подгоню.

...Медик отпустил ногу Иджеса и бросил в утилизатор обрезки прозрачного фрила. Механик пошевелил ступнёй. Два слегка опухших пальца высовывались из прозрачных жёстких трубок, зафиксированные в сведённом состоянии, два оставшихся — по краям — торчали в разные стороны.

— Ступай на пятку, — посоветовал медик, наблюдая за тем, как сармат влезает в ставший тесным сапог. — Сегодня сиди тихо. Ещё анестетика дать?

— Да ну, и этого много, — отмахнулся Иджес, осторожно перенося вес на повреждённую ногу. — Теперь пальцы мёрзнут. Скоро заживёт?

— Через три дня сниму фиксаторы, — пообещал медик. — Пока в озеро не лезь, мойся под душем.

Гедимин молча наблюдал за ними от двери. Увидев, что Иджес уверенно держится на ногах, хоть и прихрамывает, он облегчённо вздохнул и протянул сармату руку.

— Да ну тебя, — отмахнулся механик. — Лети в лес. Мне сегодня нельзя.

— Проводить тебя до "Новы"? — спросил Гедимин, выбираясь из приёмного покоя. Глайдер стоял в двух шагах от госпиталя, на крайней — и совершенно пустой — посадочной полосе. Сармат оглянулся на озеро — сейчас ветер утих, и купальщики снова собрались у прорубей. В чёрной воде колыхалась взвесь ледяного крошева — не то тающего, не то кристаллизирующегося.

— Чего я там не видел? Пойду к сёстрам Хепри, — Иджес сделал несколько широких шагов, припадая на пятку, и досадливо сощурился. — Жёваный крот! Как мне завтра смотреть за работой? Сверху ни черта не видно, а куда я в таком виде залезу?!

— Думаешь, твоей бригаде нужен присмотр? — недоверчиво хмыкнул Гедимин. — Они выглядели толковыми сарматами. Если хочешь, я за ними прослежу. Немного времени у меня будет. А вообще — волноваться не о чем. Даже если работа чуть-чуть замедлится. Мы и так обгоняем график. Два-три дня в запасе будет.

— Уверен? — с сомнением посмотрел на него Иджес. — Там много возни со всей этой химией. Не надо следить за моей бригадой. Лучше смотри, чтобы твои ничего не напутали с водородом. Бахнет так, что на орбите увидят... Линкену на радость.

Гедимин ухмыльнулся и крепко сжал его руку.

— Дойдёшь до барака? Точно? Тогда я возвращаюсь.

— Давай, — кивнул Иджес. — Смотри, не взорвись там!

...Маленькая низина в нескольких сотнях метров от Стометрового озера была занесена снегом, скопившимся с декабря; наст замерзал над ним слой за слоем, и ледяная корка уже не подламывалась даже под сарматом, в задумчивости спускающимся на дно впадины. Он опустился на снег и взломал наст ударом кулака. Рука провалилась на десяток сантиметров вниз и остановилась, наткнувшись на поверхность, более твёрдую, чем корка льда. Разрушенная урановая скважина была заткнута пробкой из фрила и оплавленной горной породы, и затычка прикипела к краям. "Забрали даже трубы," — без удивления отметил Гедимин, раскапывая снег. Ничего, кроме странной округлой глыбы, не напоминало о миниатюрном руднике, переставшем существовать в начале января.

Позади захрустел снег — кто-то ещё спускался на дно низины. Гедимин не стал оборачиваться.

— М-да... — Линкен, остановившийся рядом с ним, хотел что-то добавить, но только вздохнул. — Глупо вышло. Хорошая была штука.

Гедимин, ничего не ответив, поднялся на ноги и повернулся к холму, на котором остался глайдер. Линкен тронул его за плечо.

— Макаки всё поломали, но я-то помню, что и как было. Если мы сбросим их с хвоста — сможешь повторить?

Гедимин обернулся и посмотрел на него в упор. Линкен усмехнулся.

— Когда-нибудь получится, атомщик. У нас есть время. Так ты сможешь повторить?

Ремонтник криво ухмыльнулся и кивнул.

...Ледяная корка на волосах медленно оттаивала под капюшоном, стекая по затылку и приятно охлаждая спину. Гедимин вышел на пустынную главную улицу и направился к заводскому корпусу. Все, кто ещё не разошёлся по баракам, собрались на стадионе и у озера; на северной окраине было тихо — настолько, что Гедимин слышал, как по стенам цокают стальными "лапами" паукообразные роботы-уборщики. Один из них прошуршал над его головой, и сармат приостановился — звук показался ему странным. Этот механизм двигался слишком быстро и мягко. Гедимин оглянулся на стену — никаких роботов там не было, только со ската крыши осыпался недочищенный снег. Уборщики не давали ему накапливаться, и сармат не опасался лавины на голову — на него могло упасть не больше десятка снежинок. Удивлённо хмыкнув, он отвернулся от стены и пошёл дальше — но до барака так и не добрался.

— Т-твою мать! Пуссссти! — сдавленно вскрикнул кто-то в переулке, и Гедимин, вздрогнув, остановился. "Иджес?!"

— Отпусти, ты, ублюдок! — Иджес охнул и захрипел. — Корррабль... не трогай его, урод!

Гедимин шагнул к стене и осторожно заглянул за угол. Группка сарматов — четверо и ещё один, удерживаемый за вывернутые руки — возилась в дальнем конце квартала, в двух шагах от следующего перекрёстка. Один из них держал винтолёт и сосредоточенно отламывал от него по детальке. Ещё двое удерживали вырывающегося Иджеса. Третий зажимал ему рот и беспокойно оглядывался по сторонам. Иджес снова рванулся, и сармат, едва не отброшенный в сторону, с размаху ударил его в живот. Механик захрипел. Гедимин зачерпнул в кармане горсть мелких винтиков и осколков фрила и шагнул в переулок.

Его ждали — это он понял, когда между ним и развернувшимися к нему сарматами оставалось ещё три метра, а мимо его плеча уже просвистело лезвие. Двое, удерживающие вырывающегося Иджеса, вместе с ним шарахнулись назад, вдоль стены отползая к перекрёстку; третий схватился за лицо, получив в глаза пригоршню мелких деталей, замахнулся железным прутом, но зацепить Гедимина не успел — сармат перехватил его запястье и заехал ему коленом в живот. Выпавший прут зазвенел на мостовой. Добавив для верности по рёбрам, Гедимин развернулся вместе с противником и швырнул его навстречу второму сармату. Тот увернулся и бросился к ремонтнику. Тот, не дрогнув, выдержал пинок по голени — куда важнее было нанести свой удар. Второй раз его пнуть не успели — кулак Гедимина врезался в чужую челюсть, и противник пошатнулся. Взгляд ремонтника упал на остатки разломанного винтолёта — кто-то из дерущихся уже успел на него наступить, и модель потеряла всякую форму. Стиснув зубы, Гедимин схватил шатающегося сармата за руку и резко, так, что затрещали кости, завернул её за спину. Он хотел впечатать противника лбом в стену — но страшный удар обрушился на его затылок, и Гедимин разжал пальцы и развернулся — точнее, попытался это сделать.

Что-то раскалённое впилось под лопатку, и сармат схватился за грудь, беззвучно разевая рот, — боль прожгла его насквозь, и в глазах потемнело. Его ударили снова — по затылку, потом — поперёк спины, под рёбра, он вслепую махнул рукой, зацепив что-то твёрдое, и кто-то схватил его за ногу и резко дёрнул. Гедимин растянулся во весь рост, дёргаясь и пытаясь встать, но очередной удар по затылку обездвижил его окончательно — всё тело тряслось, перед глазами плыл чёрный туман. Его били и дальше — с размаху в живот, по нижним рёбрам, кто-то наступил на пальцы; Гедимин слышал, как трещат кости, но боли почти не чувствовал.

— Бейте по рукам, переломайте ему руки, — вполголоса посоветовал кто-то из сарматов, и Гедимин узнал этот голос и рванулся, выворачиваясь так, чтобы опереться на колено и руки и быстро подняться. "Веберн... Hasu!"

Его ударили шокером под лопатку — он узнал обжигающую боль и судороги, выкручивающие мышцы. Он ударил кулаком по мостовой, ориентируясь по теням, и кто-то взвыл — под рукой Гедимина хрустнули чьи-то пальцы. В следующую долю секунды сармат услышал треск собственного черепа, и голова налилась тяжёлой тупой болью. Он уже не видел ни теней, ни мостовой. Издалека, сквозь густеющий туман, он услышал пронзительный свист, грохот бронированных ног и крики охранников. Его больше не били. Он попытался опереться на руки и подняться, но кто-то вцепился в его плечо и заставил его лечь. Гедимин резко выдохнул и сплюнул — рот заливала густая солёная жижа. "Иджес? Живой? Это хорошо..." — подумал он, закрывая глаза. "А Веберн своё получит."

...Сармат-медик неслышно подошёл и склонился над койкой, вынимая бесполезную трубку опустевшей капельницы из дозатора на плече Гедимина. Поправив браслет, он прикрыл руку ремонтника простынёй и тихо отошёл в сторону. Человек в тёмно-сером комбинезоне в последний раз дотронулся до экрана смарта и отключил его.

— Очень хорошо, — он посмотрел на Гедимина. — Вы существенно помогли нам. Значит, Веберн Арктус считает, что работа на "Вестингауз" является предательством по отношению к сарматской расе?

— Да, — Гедимин хотел кивнуть, но голова снова загудела, и он не стал шевелиться. Его уже второй час накачивали анестетиками; боль утихла, но сармату казалось, что его тело раздувается и превращается в бесформенный мешок слизи. Сквозь туман в голове он вяло удивлялся, что от этих трансформаций ещё не лопнули жёсткие повязки на рёбрах и дозаторы на плечах. Ему хотелось приподнять простыню и посмотреть на себя, но он не мог поднять даже собственную голову, и ему оставалось только досадливо щуриться на окружающих. Их было слишком много, а свет над ними был слишком ярким; он бесполезно обжигал глаза — Гедимин видел только расплывчатые пятна вместо лиц и тел. "Зрительные центры," — он с трудом вспомнил недавние слова медика. "Сбой в зрительных центрах. Если восстановятся, всё будет нормально. Если нет..."

— Понятно. Странная мысль, вы не находите? — человек заглянул в смарт соседа и снова повернулся к Гедимину. — Что-то ещё? Попытайтесь вспомнить. Какие-нибудь отличительные черты? Может быть, нагрудные номера или другие метки? У вас фотографическая память. Неужели она ничего не зафиксировала?

Гедимин сузил глаза. В мозгу мелькали картинки — стоп-кадры недавней драки. "Оранжевые комбинезоны," — он потянулся к виску — боль всверливалась в височную кость и мешала думать. "Обычные оранжевые комбинезоны. Никаких креплений. Ничего на поясах. И номера..." Он мысленно приблизил одного из недавних противников. Комбинезон на его груди был оранжевым — никаких цветных полос и пятен, ничего, что напоминало бы обычные сарматские метки.

— У них не было номеров, — пробормотал он, растерянно щурясь. — Вообще не было. Сняты, отклеены... или закрашены. Я не помню.

Люди переглянулись. Второй из них со сдержанным вздохом выключил смарт и слегка наклонил голову.

— Вы получили тяжёлые ранения, Гедимин. Больше мы не будем вас утомлять. Если вы вспомните что-то ещё, свяжитесь с нами через медицинский пост.

Они вышли. Громоздкий "Рузвельт", неподвижно стоявший у двери, развернулся и потопал за ними — Гедимин почувствовал, как пол под его койкой едва заметно вздрагивает. Он вытянул руки вдоль тела и расслабил мышцы; голова безвольно откинулась, и мягкая подушка, похожая на ощупь на большой ком Би-плазмы, заколыхалась под ней. Отдышавшись, Гедимин дотянулся до живота и осторожно потрогал повязки. Часть их фиксировала раздробленные рёбра, другая — прикрывала свежие швы на брюшине. Тело не раздулось и как будто не превратилось в ком слизи; Гедимин облегчённо вздохнул. Что-то зашуршало рядом с ним; на край койки тяжело опустился Иджес. Ремонтник покосился на него, но увидел только большое белесое пятно с несколькими тёмными перетяжками.

— Ну, как ты? Что с глазами? — Иджес осторожно дотронулся до его плеча. — Эти ублюдки... выходит, они тебя ждали. Не меня, а тебя. Если бы знать — я бы рта не раскрыл. Пусть бы на куски порвали. Попадётся мне ещё этот Веберн...

Он с судорожным вздохом поднял руку и сжал пальцы в кулак.

— Веберн? Не думаю, что он там главный, — Гедимин пошевелил правой рукой — раздавленные пальцы неприятно ныли, но кости и суставы уцелели, а мягкие ткани должны были скоро срастись. — Не его затея. Что-то другое.

За дверью палаты раздались шаги и недовольные возгласы медика, затем створка отодвинулась в сторону, и в комнату ввалились трое сарматов. Четвёртый остановился в дверях.

— Ну и куда вы вломились? — услышал Гедимин сердитый голос медика. — Он еле дышит. Вас тут не хватало!

— Смотри, чтобы он дышал, — буркнула в ответ Лилит, сгоняя с кровати Иджеса и присаживаясь рядом с Гедимином. — Эй, атомщик, что скажешь? Как мозги?

— Крепко тебя отделали, — тяжело вздохнул Линкен, опускаясь на пол рядом с койкой. — Медики говорят, ты тут чуть ли не на месяц.

Гедимин сердито сощурился — пока его сил хватало только на это. "Вот тебе и опережение графика," — забывшись, он потянулся к нагрудной рации, но нащупал только голую кожу.

— Они растоптали смарты, — Линкен отвёл его руку в сторону. — И твой, и механика. Так, что даже ты не починишь. Так значит, у них не было номеров? Подготовились, tzaat hasulesh...

— Весь город кишит федералами, — хмыкнул Хольгер. — Северные кварталы оцеплены. Как они вообще упустили эту компанию? Как минимум трое там еле ходят после встречи с Гедимином.

— Увижу их здесь — сверну шеи, — хмуро пообещал Иджес. — За Гедимина и мой винтолёт.

Ремонтник досадливо поморщился.

— Они не покажутся здесь. Знают, что будет, — прошептал он. — У них несерьёзные ранения. С такими можно работать.

— Если бы знать хотя бы номер барака... — Линкен скрипнул зубами. — Не беспокойся, атомщик. Мы их выловим.

Он встал и жестом позвал к себе Лилит. Самка недовольно фыркнула. Гедимин, резко выдохнув, приподнялся на локтях и едва удержался, чтобы не упасть обратно, — голова, казалось, весила целую тонну.

— Что, атомщик? — Линкен сел рядом с ним и подставил ладонь под его затылок. — Что сделать? Позвать медика?

— Цех, — прошептал Гедимин, глядя туда, где, по его расчётам, должны были быть глаза взрывника. Он не видел их — только размытые тёмные пятна.

— Нужно достроить цех. Водород... Хольгер должен взять мою бригаду. Вы с Лилит — все остальные. Объедините их. Работа должна идти... всё точно по плану. Я помню все этапы... завтра вечером зайди ко мне, я продиктую следующий. Ничего не должно замедлиться. Но главное — водород...

Хольгер осторожно погладил его по виску.

— Никто не сможет испортить твою работу, Гедимин. Уж точно не кучка идиотов с палками. Я разберусь с газопроводом. Перед запуском ты успеешь его проверить. Лежи спокойно. Тебе нужен хороший отдых. А мы будем приходить каждый вечер. Принести тебе что-нибудь? Еду или жжёнку?