Не забыла Тома об обустройстве душевой и туалета. К сожалению, туалет так и остался 'ведром на вынос'. Разве что для удобства маленькой леди был изготовлен аккуратный стул с дыркой, и по ее просьбе некромантом была изготовлена присыпка, уничтожающая запахи, а еще рядом стояла этажерка, на которой горкой были уложены туалетные тряпочки.
— Миледи, я потрясен вашей фантазией, — произнес граф Таури после длительного и внимательного осмотра покоев невесты. Слухи о наведенной красоте в башне баронессы будоражили весь замок, и старик напросился в гости, чему Тома была рада.
— Не согласитесь ли вы обустроить и мои покои?
— Я?! Да, конечно, с удовольствием. — Миледи была польщена, счастлива и сияла ярче солнышка. Первый самостоятельный успех в работе! Если сама она видела и осознавала простоту созданного ею дизайна — хотя лучшего в заданных условиях добиться было сложно, — то для местных людей она новатор. Такое отношение и признание ее талантов — окрыляло. Раньше Томе не доводилось проявлять столько усердия в достижении цели, и никогда она не была настолько самостоятельна в решениях, как сейчас. Успех будоражил кровь, вдохновлял и создавал ощущение устойчивого положения в обществе. Все подозрительные вопросы по поводу странного выбора графом Таури невесты, сомнения были позабыты. Оптимизм и вера в свои силы прочно укоренялись в молодом сознании Тамары, создавая ощущение, что все будет хорошо и со временем все само по себе образуется наилучшим для нее способом.
С энтузиазмом она взялась за благоустройство спальни, кабинета, гардеробной графа. Неограниченные средства позволяли сделать почти все так, как в дизайнерских журналах, которые Тома покупала, чтобы представлять, какую жизнь она хотела бы устроить для себя. Баронесса торопила мастеров, чтобы ремонт у его сиятельства не затянулся. Она понимала, насколько неудобства могут раздражать и ухудшить восприятие завершенного обновления.
Когда все было закончено, Тамара ревниво следила за реакцией Таури. Обустроенная спальня его не удивила, но явно понравилась. Из-за того, что он каждый день заходил проведать обстановку, пропал эффект неожиданности. Кабинет и гардеробную граф рассматривал очень долго. Тома нервничала, пытаясь угадать, нравится ему или нет. После осмотра он вышел, попросив подождать его, и, вскоре вернувшись, произнес:
— Моя леди, примите в дар от меня эти диадемы. — Довольный ремонтом граф преподнес девочке украшения, которые ей понравились на ярмарке в Таури. Подобные вещи стоило хранить и передавать по наследству своим детям. Баронесса Шантрэ раскраснелась от удовольствия.
После, уже не торопясь, она обустроила пару гостевых комнат. Томе очень понравилось придумывать интерьеры, но вскоре граф пригласил для нее еще учителей, и свободного времени не осталось. В график занятий добавили уроки танцев, вышивки, лепки фигурок из глины. Тамара должна была не просто ознакомиться с традиционными танцами, знать виды вышивки или уметь лепить человечков. Нет. Мисс Лето ожидала от баронессы профессионального владения инструментом, учитель танцев добивался грации во всех движениях, чтобы изящество навсегда вписалось в жизнь леди, а вышивка и лепка фигурок должны были стать привилегированным искусством в руках будущей графини. Томе нравилось учиться и создавать нечто красивое, необыкновенное. Она замечала, что, серьезно подходя к занятиям и добиваясь похвалы преподавателей, она сама совершенствуется. Баронесса Шантрэ приобретала утонченность, ее манеры начинали соответствовать наиболее возвышенным представлениям о леди, жесты стали красивыми, и при этом она добивалась одобрительных взглядов своей хозяйственностью, умением быть внимательной к людям.
За лето на террасе разрослось много однолетних цветов, прижился виноград, а осенью высадили подготовленные к посадке многолетники. На следующий год уже весной в саду должны взойти луковичные цветы, которые раздобыл мистер Дюше, потом распустятся доставленные миссис садовницей розы, колокольчики, клематисы и другие.
Праздничный зимний обед и ужин миледи сдала на отлично. Граф остался доволен и похвалил баронессу вместе с кухмистером Сентисом. Следующим учителем Тамары стал кухмистер выпечки, мастер Симил.
Так прошел год, хотя точнее было бы сказать, что он пролетел со скоростью падающей звезды. Счастливый год для баронессы Эльи Шантрэ, которой стала Тамара, и ее няни.
Миледи оказалась прилежной и способной ученицей. Она, как губка, впитывала все знания и умения, что ей преподавали. Учителя полагали, что это признак хорошего аристократического рода, и Тома старалась поддерживать это мнение. Она понимала, что большую часть похвалы не заслужила, хотя бы потому, что была старше и подход к учебе у нее другой, но все же отношение людей к ней кружило голову, и иллюзии, что она живет в чудесном мире, пока только крепли. За год она неплохо освоила два музыкальных инструмента, прекрасно танцевала, продолжала изучать географию и историю Тверди, ее начали допускать к ведению хозяйственных книг, видя усердие и желание. Управляющие были поражены, насколько быстро и четко она умела считать. Тамара была счастлива, и только невозможность поделиться своей радостью с родными и отсутствие подруг угнетали ее.
За год леди запомнила всех работающих в замке людей, более-менее знала о проблемах каждой семьи. Сад на террасе в первый год был слишком молодым и пестрым, чтобы о нем можно было сказать, что он красив, но все же площадка уже не казалась пустой, и можно уже смелее было представлять, как в будущем на ней станет красиво.
Следующий год пролетел еще быстрее, чем первый.
Граф Таури баловал маленькую баронессу. Она ни в чем не знала отказа. Соответствующе настроению владетеля к ней относились и все остальные обитатели замка, хотя Томе казалось, что она самостоятельно зарабатывает уважение людей. Но в ее ситуации разве разберешь, где ей искренне радуются, а где улыбаются только потому, что она будущая полновластная хозяйка замка.
Справедливости ради, подрастающей леди некогда было наслаждаться привилегиями или тешить свое самолюбие придуманными ею новшествами, которые принесли доход имению. Маленькая леди расцветала на глазах. С ней было интересно поговорить, она могла развлечь засидевшееся у графа общество музыкой и тихой песней. С огромным желанием миледи продолжала учиться у мастеров хозяйствованию. Только с мадам Дульсио, старшим кондитером самого маленького цеха сладостей, не поладила юная невеста.
— Баронесса Шантрэ, вы можете взять лопатку и размешивать в этой плошке глазурь, — небрежно бросила хозяйка сладостей на первом же уроке.
Мадам на вид было около тридцати лет. Уроженка соседнего королевства. Она была отлично сложена, ее лицо радовало красивыми, классическими по земным меркам чертами. Белоснежная улыбка заставляла любоваться ею и улыбаться в ответ, а яркие брови вразлет, свойственные многим аристократам у соседей, привносили тайну в ее происхождение, которую мадам старательно поддерживала.
Только надменность и желание обособиться от других мастеров портили впечатление, но так посчитала только Тамара, которая за пару лет привыкла к имени Эльи Шантрэ и даже мысленно стала называть себя так.
Элья, услышав приказ своей новой учительницы, усердно размешивала десять минут доверенную ей глазурь, потом, видя, что вымешанная ею масса никому не нужна, продолжала терпеливо водить лопаткой, кидая снисходительный взгляд на намеренно игнорирующую ее женщину.
'Неужели эта мадам не понимает, что ее показная демонстрация небрежения выйдет ей же боком?' — удивлялась юная леди.
— Достаточно, — первой не выдержала Мари, всегда сопровождающая свою подопечную. — Мы уходим.
— Ты права, няня, нам здесь делать нечего. — Аккуратно поставив плошку на стол, баронесса попрощалась с наблюдающими за происходящим помощниками мадам и спокойно покинула кухню.
О происшествии граф Таури был осведомлен уже к обеду. Ему доложили о том, что во время утренних закупок во дворе леди Элье пришлось стоять в стороне, словно она неудобная бедная родственница. Это небрежение видели все торговцы, которые уже привыкли к присутствию миледи и знали о ее учебе. Донесли и про злополучное размешивание глазури.
— Миледи, вы сегодня не остались на занятие у мадам Дульсио, почему? — закончив с трапезой и потягивая вино, поинтересовался граф.
— Милорд, мадам Дульсио ясно дала понять, что навязанное мое обучение ей крайне неприятно и в лучшем случае она готова дать мне лопатку в руки, чтобы я ей не мешала.
— И вы, миледи, будущая хозяйка, позволили к себе неуважительное отношение вашей служанки? — Старик не только смыслом слов, но и тоном выказал недовольство.
— Милорд, на нас работают не всегда приятные люди. Я не поставила в вину мадам неумение обучать своему искусству, ее работа в замке заключается не в этом. На личную неприязнь я не ответила ей из уважения к вам.
Тщательно подбирая слова, баронесса промолчала о всем известной в замке личной расположенности графа к мадам Дульсио.
Таури прекрасно понял, о чем речь, и нахмурился. Не так часто ему требовалась женщина в его возрасте, но еще требовалась. Иногда даже просто чтобы посидеть перед камином, распить с прекрасной собеседницей бутылочку вина, отключиться от дел. Но он жил слишком долго, чтобы не понимать, какая из-за его симпатии начала складываться ситуация. Ну что ж, не впервые за его жизнь зарвавшаяся любовница получит отдачу. Ему было жаль, он считал Дульсио умнее.
— Горен, устрой проверку мадам и доложи мне о результатах. Ее пока запереть, и в любом случае подыщи ей замену.
Все присутствующие закончили обед в тишине и быстро разошлись по своим делам, не проявляя желания побеседовать о том о сем, попивая вино или крепкую настоечку для улучшения пищеварения. Вскоре по замку разлетелась новость, что отныне сладкий цех возглавляет мастер Четан. Он был самым молодым из всех помощников кухмистеров и служил с детства под началом мадам, сейчас же все незло посмеивались над ним, что он краснеет, когда к нему стали обращаться, добавляя уважительное 'мастер'. Впрочем, молодость не помешала ему справляться со своими обязанностями и даже порадовать новинками.
Для Дульсио все закончилось плохо. При проверке обнаружилось слишком много махинаций с деньгами. В книге расходов аккуратным витиеватым почерком было записано, что она покупала дорогостоящие очищенные орехи, на деле же выходило, что орешки поставляли в скорлупе, к тому же из местных мелких сортов. Судя по записям, сладкие сиропы привозились в графство из дальних имений, на самом деле изготавливались ею же, здесь. И так по каждому пункту проверяющие отследили выгоду для мадам за счет замка. Поскольку закупаемые ею продукты были не из дешевых, то выходило, что 'курочка клевала' не 'по зернышку', а с размахом. Такое безобразие длилось на протяжении семи лет.
Граф неприязненно поджимал губы, слушая доклад о проверке. Он совершенно обоснованно считал себя щедрым любовником, и мышиная возня столь достойной женщины по утаиванию совместно с подворовыванием денег вызвала у него омерзение. Он даже не поинтересовался, кто забрал мадам после назначенной им порки и конфискации всего ее имущества. Зато проявила интерес баронесса и напугалась тому состоянию, в котором вышвырнули Дульсио.
Живя в огромном замке, видя доброжелательное отношение окружающих, привыкнув к почтению, занимаясь учебой и цветами, она совершенно упустила другую сторону средневековой жизни: бесправную, жестокую, грязную.
На третий год не только расцвел сад на террасе, но и сама баронесса стала похожа на цветочек. Пусть бутон еще, но теперь было легче гадать, какая она будет. Прошедшие годы были счастливыми, познавательными, иногда беспокойными, когда граф болел. Сейчас же, когда баронесса стала девушкой, началась подготовка к свадьбе. Согласно заключенному договору, как только баронесса Шантрэ уронит первую кровь, она должна пройти обряд бракосочетания с графом Таури, а через год он обязан подтвердить в постели супружество.
Глава 5. Новое знание о том, для чего используют магов Жизни
Многое изменилось в графстве Таури благодаря привезенной из дальних земель королевства баронессе. Одежда женщин стала интереснее, затейливее и несомненно красивее. Повсеместно открывались мебельные мастерские, где лидером заказов был платьевик, шествовал бум постельных принадлежностей и занавесей на окна, правда больше как защита от сквозняков, чем от лишнего света.
По ближайшим территориям поползла слава о юной и прекрасной деве, ставшей украшением богатейшего графства. Конечно, народная слава приукрашала баронессу во всем. Ни чудесным голосом, ни невероятной красотой, ни мудростью, о чем любили живописать в тавернах, она не обладала. Но все же будущую графиню хвалили не на пустом месте.
В конце лета состоялся обряд 'сочетания любящих'. Баронесса с полным правом поменяла свой титул на графский. Отныне она стала графиней Таури. На торжество прибыл отец невесты, граф Виндматрэ. Все такой же красивый и холодный. В гостиной после трапезы он поведал Таури и Элье, что ее сестры уже вышли замуж. Оказывается, когда приходили приглашения, Таури болел и, не имея возможности сопровождать свою невесту на свадьбы, не стал о них говорить. Элью неприятно зацепил этот факт, хотя она не рвалась видеться с семьей. Она слушала о том, что старшая сестра порадовала родителей своей хваткостью и вышла замуж за графа. Теперь она зимой живет в столице и часто бывает при дворе короля. А вот средняя, по мнению отца, оплошала, выбрав себе в мужья простого рыцаря. Теперь Виндматрэ хлопотал о присвоении титула зятю и, рассказывая об этом, поглядывал на Таури, надеясь, что тот сможет помочь. Элья смотрела на высокомерное лицо отца, на равнодушный взгляд своего мужа, и в ее душе поселилась тоска. Она без какого-либо интереса выслушала, что младший брат остается пока с родителями, являясь наследником графства Виндматрэ.
Привезенные новости были любопытны, но не более того. Ни одна сестра не написала Элье ни разу, а она, видевшая родственников один раз и мельком, вообще о них забыла. Если она кого и вспоминала, то своих земных родителей, бабулю с дедом. Но тем не менее, передав богатые подарки местным отцу с матерью, девушка вежливо попрощалась с отцом баронессы, надеясь, что с его отъездом в ее душе все станет по-прежнему.
Конец лета выдался очень теплым. Самое уютное, спокойное и тихое место в замке было на благоустроенной террасе в башне миледи. С тех пор как в саду удалось вырастить несколько зеленых комнат, там стал с удовольствием проводить время граф Таури. Иногда он поднимался на террасу днем и устраивался на мягком диване, прикрытом густыми зарослями, поспать. А еще он полюбил сидеть там вечерами в одиночестве, попивая вино. Его привлекали уютная тишина, звезды и ощущение уединенности.
С момента обряда сочетания прошла неделя. Для Эльи, кроме смены титула, ничего не изменилось, разве что градус улыбок возле нее повысился. Учебы с каждым месяцем становилось меньше, домашнее обучение можно было считать завершенным, а школ и тем более академий, куда могла бы пойти юная аристократка, чтобы продолжать обучение, в мире Тверди не существовало.
