Та в последнее время в дурном настроении, а впасть в её немилость весьма чревато.
— Хорошо, — недовольно согласился принц.
Лоран взял стопку бумаг, и принялся пересматривать скрепленные листы с отчетами. Понимая, что это бесполезно, чего-бы начать. Он понимал, принц все не дослушает, Лоран решил, будет проще надоумить принцу собственные измышления. Тем более, сам он в военном совете участия не принимает, а судьба Империи ему не безразлична. Раньше принц вообще не желал влезать, а теперь, когда его матушка заставила, неплохой повод внести свою лепту.
— Ладно, только ради нашей любви. Не могу смотреть, как ты мучаешься. Давай, я тебе просто скажу, что нужно предложить?
— Так бы сразу! — обрадовался принц.
— Самый важный вопрос касается Аваргии. Нужно укрепить оборону и собрать ополчение. Лишнего золота у нас не появится, казна трещит по швам, потому что мы рассчитывали на контрибуцию от хамонцев, а война может затянуться... — принялся рассуждать Лоран, как тут Альдо его перебил.
— Любимый, можешь просто написать мне, а я зачитаю? — попросил он.
Лоран спорить не стал, судя по всему это лучший выход. Предложение состояло в том, чтобы хорошенько потрясти небедных хозяев Портов и набрать ополчение из горных жителей. Обычно горцев, несмотря на их воинственность, воевать не привлекали. Себе дороже. Языка они не знают, о дисциплине понятия не имеют, еще и между собой вечно дерутся. Но тут речь идет про их же земли. Да и выхода нет. А содержание имперского ополчения частично оплатят все господа из Портов. Те не особенно обрадуются, но если на берегу высадятся халифатцы, это обрадует их ещё меньше. Лоран был уверен, маршалы тоже выдвинут подобные предложения. Другое дело, принц по праву титула выскажется раньше.
— Лоран, когда я стану Императором, ты у меня будешь маршалом, — восторженно заявил принц, бегло простя свиток.
— Польщен твоим доверием, — Лоран улыбнулся, и потянул свою руку к волосам Альдо.
Тот уже одним взглядом давал понять, что ему сейчас нужно. И это было не чтение отчета. Уже через какую-то минуту они были в кровати. Лоран стягивал с Альдо брюки. Ухватив принца за его светлые локоны и глядя на его изнеженные ягодицы, он, сгорая от нетерпения, вошел в него. Довольный стон Альдо как обычно, ещё сильнее распалил его.
Удовлетворив зов плоти, Альдо быстро заснул. Лоран, в который раз, осторожно проверил, заперта ли дверь, и отправился в свою комнату. Едва ли он страшился раскрытия их недвусмысленных отношений с Альдо, хотя принцу он свою осторожность пояснял именно так. Вот только никто из караульных гвардейцев даже не посмел бы войти к принцу без его предварительного приглашения или крика о помощи. Даже то, что Лоран не вышел из его покоев, ничего не значило. В правящих кругах часто практиковалось, когда комната личного телохранителя находилась не просто по соседству с покоями господина. Телохранитель имел возможность войти в комнату, в которой находится вверенный ему господин.
Спать с Альдо Лоран не решался по другой причине. Кошмары, пугающие своей реалистичностью, из-за которых он периодически просыпался в холодном поту, могли обеспокоить принца и вызвать лишние вопросы, на которые едва ли хотелось отвечать. Как не хотел он объяснять, почему он кладет под подушку меч, никогда не спит в темноте, и всегда проверяет, заперта ли дверь, а главное, закрыто ли окно.
Лоран подлил масла во все четыре факела и лег на кровать. Ему казалось, он сможет заснуть, только опустит голову на подушку. Но сон никак не шел. Возможно, дело в этом военном совете. Ситуация в Империи действительно не могла не беспокоить. Хотя бы потому, что пока идет война, Императрица не отдаст приказ убить Эрику Сиол.
Он много думал об этом, и в итоге понял, какую игру ведет Миранда. Сейчас смерть принцессы была бы весьма не к месту. Не хватало ещё известия о том, что династия Сиол прервалась. Но легче ему от этого не становилось, скорее наоборот. Он понимал, пока жива принцесса, покоя ему не будет.
Лоран лежал и смотрел в потолок, а сам прислушивался к каждому шороху. В какой-то момент Лоран ощутил, как по его лицу прошелся холодок. Он подскочил и оглянулся в сторону окна. Вдруг оно резко распахнулось. Ворвавшийся ветер затушил все факелы. Лоран схватил из-под подушки меч, вскочил и, не отрывая взгляда от окна, попятился к двери. В окне показался сначала один силуэт, потом второй. Все попытки открыть хоть какую-то дверь, к принцу или в коридор, оказались бесполезными. Похоже, все его сны оказались вещими.
Не успел он обернуться, как темный силуэт был возле него. Убийцы. Да, это убийцы. Вот за ним и пришли. Его ударило в дрожь, а страх будто лишил сил. Лоран дрожащими руками выставил меч впереди себя, но один убийца взмахнул плетью, и оружие полетело на другой конец комнаты.
Уже через какое-то мгновение Лоран почувствовал, как плеть будто змея обвивается вокруг его шеи. Он схватился за нее руками, пытаясь оттянуть. Хотел что-то закричать, но будто бы онемел. Второй убийца направился к нему с кинжалом, но вместо того, чтобы просто заколоть, стал водить лезвием по его лицу.
Дверь со стороны покоев принца распахнулась и в комнату вошла она. Эрика, одетая во все белое, в одной руке она держала факел, а в другой окровавленный кинжал. Лоран попытался что-то сказать, но убийца потянул за плеть, и горло сдавило так, что стало совсем нечем дышать.
— Убейте его, — сухо произнесла принцесса.
Плеть сжалась на его шее сильнее, перед глазами потемнело...
Лоран в который раз очнулся в холодном поту схватившись руками за горло.
"Сон, это всего лишь сон", — тяжело дыша, успокаивал себя он, в ужасе глядя на запертое окно.
Он вскочил, бросился к нему, проверил, крепко ли заперты засовы. Потом кинулся к двери, проверил её. Открыл, осторожно заглянул в покои Альдо, и, убедившись, что все нормально, поплелся к своей кровати.
"Проклятье, это невыносимо. Когда же все закончится!" — мысленно сокрушался Лоран.
Каждую ночь одно и то же. Кошмары, где его убивают. Каждый день он ждет. Лоран мечтал хотя бы день прожить спокойно. Хотя бы одну ночь поспать нормально. Но мысли, что за ним придут, не притуплялись, а наоборот, появлялись все чаще, буквально преследуя его. Хотя добраться до него теперь так же сложно, как и до самого наследника Империи.
Лоран сознательно старался все время быть рядом с принцем, а, следовательно, и гвардейцами. И с горечью осознавал, он, человек, которому доверена жизнь наследника, по сути, сам прячется за его спину. Стыдно, а главное, от преследующей паранойи все равно не спасает. Он думал, обезопасив себя и принца, он постепенно перестанет бояться, забудет. Тщетно...
Лоран сидел на кровати, и осознавал, даже сейчас, понимая, что это сон, он не может оторвать взгляд от этого проклятого окна. Он продолжает прислушиваться к каждому шороху за стеной. Все ли в порядке с Альдо? Помимо страха, Лоран испытывал стыд. Он превратился в конченого труса.
"Проклятье, почему? Что же такое происходит? Почему я не могу ничего сделать?" — про себя сокрушался Лоран, ухватив себя за волосы.
Когда-то он ничего не боялся, полагая, что детства в Нижней Округе достаточно, чтобы не страшиться даже смерти. Раньше он шел к своей цели, игнорируя любую мораль. Не ведал страха, когда будучи простым гвардейцем совращал малолетнего принца. Даже когда они бросили Эрику в колодец, и она выжила, он испытывал скорее азарт, чем страх. Даже когда когда он попытался убить ее второй раз, ему не было настолько страшно...
Что же случилось? В Нижней Округе его могли убить даже за медяк. А то, что он делал во дворце, и вовсе было веской причиной для казни. Так почему он сейчас шарахается даже от собственной тени? Почему, девица, засевшая где-то в провинции, за несколько лет не предпринявшая ни одной попытки убить его, превратила его жизнь в Бездну? Проклятье, он сейчас рядом с принцем, которого охраняют одни из самых надежных гвардейцев. Он сам не самый худший воин, в конце концов. Почему?
Он задавал себе вопросы, ответы на которые прекрасно знал. Принцессу, которую он едва не убил, тоже охраняли надежные гвардейцы. Он знал, каким бы воином он не был, Эрика может прислать ещё лучшего. Того же талерманца, а лучше двух. А ещё он знал, что такое смерть и что такое боль.
Глядя на окно, Лоран с горечью осознавал, у него начинается паника. Проклятая паника, которая с каждым разом длится все дольше и дольше. Которая заставляет его чувствовать себя жалким трусом, и каждый раз ненавидеть себя за это. Ему казалось, он сходит с ума.
— Так продолжаться не может, — вслух прошептал он.
"За мной придут. Она не забудет..." — Навязчивая мысль вертелась в голове. .
У него теперь только два выхода. Сбежать из Эрхабена, покинув все, ради чего он жил. Или законсить начатое. Убить принцессу.
Лоран думал об этом и раньше. Но поначалу он не имел таких возможностей, и ждал, когда сама Миранда отдаст приказ. Через пару лет ему стали доверять, и он уже мог нанять хоть целый отряд и послать его в Небельхафт. Но сам Лоран уже понимал, смерть Эрики невыгодна, так как может подтолкнуть герцогов к мятежу против власти, а Империя даже с Хамоном разобраться не может. Теперь смерть Эрики тоже весьма некстати. Но Лоран не мог больше терпеть.
Пусть он навредит Империи. Если он ее не убьет, за ним или придут или он сойдет с ума раньше. Когда он не сможет скрывать свой страх, его вышвырнут из гвардии. А потом убьют, ведь он слишком много знает. Значит, у него нет выхода. Он должен закончить начатое.
* * *
Миранда сидела напротив зеркала и наблюдала, как придворные леди колдуют над ее прической, тщательно выпрямляя волосы. Впрочем, попытка заняться самолюбованием не могла отвлечь от тревоги. У Ее Величества не было сомнений, она будет выглядеть более чем прекрасно. Красоту может испортить только время. Нельзя сказать, что ее это не беспокоило. Пусть за последние десять лет она почти не изменилась, но тридцать пять лет это начало увядания... Другое дело, повод для совета, к которому Миранда готовилась, сейчас беспокоил куда сильнее. Как бы она не была сейчас красива, нагрянувших проблем это не решит.
Бунты в Ринии и на юге Олда, проблема с Герцогом Гаралийским, однако чего ей сейчас особенно не хватало, так это нападения Халифата на Вольные Порты Аваргии. А ведь еще несколько месяцев назад казалось, все налаживается. Несмотря на засуху на юге, дела в Мизбарии сдвинулись с мертвой точки. И в провинциях было спокойно. Воспользовавшись затишьем, она таки добилась желаемого. Получила титул Императрицы и окончательно отодвинула малохольного супруга. Ради такого случая она не брезговала вгонять святошу в болезнь. Впереди маячил выгодный договор с Королевством Аркадия. Теперь нагрянувшие сюрпризы усложняют дело...
— Ваше Величество, ваша прическа готова, — от размышлений ее отвлек голос леди Анны.
Миранда присмотрелась. Ее густые рыжие волосы длиной почти по пояс были идеально прямыми, лишь подчеркивая ее ярко зеленые глаза и бледную кожу без единой веснушки. Пожалуй, в другие моменты Императрица полюбовалась бы собой дольше. Но сейчас не было настроения...,
— Прекрасно. А теперь накрась мне губы алым, — велела она.
По-аркадийски. Как и распущенные прямые волосы. Жаль, платье по-имперской моде.
Когда все было готова, Миранда велела надеть ей драгоценности и отпустила придворных леди. До совета оставалось еще полчаса. Императрица предпочитала приходить ровно в назначенное время. Чтобы унять тревогу она решила помолиться Великой Матери.
Императрица хоть и носила символ Мироздания, исправно посещая алтарь, никогда не была искренней последовательницей Ордена Света. Принести клятву ее вынудили. Прежде она предпочитала молиться не Мирозданию, а таирским Богам Четырех Стихий. А четыре года назад она пришла к истине...
Императрица вошла в зал мудрости ровно в полдень. Господа встали и преклонили головы. Она жестом велела присаживаться. Как полагается, поприветствовала и обратилась с короткой речью, посвященной угрозе со стороны Халифата и положению дел в Мизбарии. Следом Миранда передала слово представителю от Вольных Портов Аваргии — графу Абдулею Мазгури. Именно он должен был доложить обстановку.
Ей был прекрасно известен его доклад, как и вся сложившаяся ситуация, поэтому Миранда слушала вполуха и осматривала присутствующих. Сидящий по левую сторону Тадеус пристально глядел на нее блекло серыми глазами.
"Невыносимо. Нужно запретить тебе на меня смотреть" — мысленно вознегодовала она и демонстративно отвернулась.
Принц Альдо как всегда был при параде и, как минимум, делал вид, что заинтересован. Миранде оставалось надеяться, отпрыск хотя бы сегодня сочтет нужным проявить интерес. Сидящий по соседству с Альдо канцлер — престарелый толстяк граф Алексий как всегда сидел с унылым видом. "Предмет мебели", как она мысленно называла его, полностью устраивал Ее Величество. Обязанности выполняет, в канцелярии порядок, но мнения своего не выказывает по причине его отсутствия. В случае канцлера, не самый худший вариант.
Верховный Жрец Тереней заинтересованно слушал и периодически кивал, сложив руки, как это принято делать при молитве. Императрица, едва задержав на нем взгляд, едва удержалась от ухмылки. Чтобы Его Святейшество не препятствовали ее произведению в Императрицы, пришлось оказать немалую поддержку Ордену Света, пожертвовав частью казны. На строительство храмов, печать святых писаний, дома для убогих и, разумеется, одеяние Верховного Жреца. Одна его расшитая золотом мантия стоила дороже ее платья.
Впрочем, точно сказать, во сколько обошлась казне ее корона, мог только сидящий следом за Теренеем Верховный Казначей Деер. Чтобы изменить закон в таком серьезном вопросе, недостаточно одной воли Императора, который к тому же формально якобы регент при малолетней дочери. Фердинанд, разумеется, ее и так поддержал. Одноко требовалась поддержка большого совета, то есть голоса как минимум половины герцогов Империи. Миранде пришлось настоять на указе, позволяющим герцогам не платить подати со своих личных земель. Мало того, с отдельными господами пришлось торговаться сверх этого. Императрица полагала, игра стоит свеч. Как только она упрочнит свое положение, и герцогам и святошам придется снова затянуть пояса. Увы, обстоятельства, ставшие повесткой этого совета, ничего хорошего не сулили...
Миранда отметила, герцоги Преквистский и Олдский заметно нервничали, но тут взгляд ее зацепился за Верховного Маршала Герцога Генри Клеонского. Тот был пьян и что самое возмутительное, он принес на совет бутыль, из которой при всех отпил из горла.
"Он что, совсем спятил?" — мысленно изумилась Императрица. Такого на ее памяти никто себе не позволял. Даже от Генри Миранда не ожидала такого кощунства.
Императрица никогда не питала особой симпатии к Герцогу Клеонскому. Грубиян, любит выпить, а иной раз учинить дебош в злачном месте. Если не знать наверняка, их с тихим скромным Фердинандом даже родными братьями не сочтут. Мало того, Генри выглядел ужасно. Ладно морщины, возраст берет свое, у супруга, хоть тот и младший брат, их ещё больше. Но опухшее лицо, непонятный цвет кожи, мешки под глазами, вечная небритость и нечесаные отросшие волосы с проседью никого не украсят. Может быть, когда-то у Герцога была нормальная стать, теперь же он обрюзг и располнел. Тем не менее, она отдавала ему должное как маршалу.
