Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
— Марк, что с тобой происходит? — Кристина уже ему не жена, но продолжает исправно встревать в его жизнь со своими советами.
— Я устал,— Робертсон не врет. Два года он думал, что это было помешательством. Что с отъездом Хвостова все придет на круги своя. Но он жестоко ошибался. — Я не могу не думать о...
— Знаешь, я думаю в Москве сейчас морозно. Тебе придется одеться потеплее...
— Черт, ребята. У меня же к чаю ничего нет! — возмущенный Данила бросился в коридор, на ходу зашнуровывая кроссовки и влетая в куртку. — Ждите, я мигом!
Марьяна и Васька прошли на кухню мыть посуду, но не успел парень возмутиться внезапно оказавшемуся в руках кухонному полотенцу, как в дверь позвонили.
— Он метеор, что ли? — хмыкнула девчушка и пошла открывать. — А ты домой тарелки, милый.
Она сразу его узнала. По фотографиям, которые Данила никак не хотел выбрасывать. Он был такой же мускулистый, такой же гладковыбритый, с прямой осанкой, как и на фото. Но вот глаза были грустны, словно у побитой собаки.
— Что вам здесь надо? — голос прозвучал слишком грубо для такой хрупкой и миловидной девушки.
— Здравствуйте, я хочу поговорить с Данилой. Очень хочу.
— Он не хочет.
— Говорить буду я. Пусть просто будет рядом, — Марк стоял нешелохнувшись, разглядывая забавную девчушку и отмечая, что ревнует. Не может же быть она еще одной сестрой Данилы?
— Хорошо. Его сейчас нет. Проходите,— Марьяша буквально втащила его в квартиру. Все-таки, женщины сентиментальны. Она провела Марка в гостиную, а через пару мгновений уже оттаскивала от Робертсона разъяренного Ваську, схватившего мужчину за ворот пальто и шипящего ругательства.
— Пойдем домой, балбес! Пусть поговорят. Вспомни, в каком состоянии твой друг находиться, — причитала девушка, выходя за дверь. Последнее, что Марк от них услышал, было Васькино грубое:
— Молись, чтобы он простил тебя!
Кто придумал бабулек с авоськами? За что молодым, вечно торопящимся людям такое наказание в виде длиннющей очереди, сплошь состоящей из этих представителей рода человеческого?
Данила не бежал, а летел в свою квартиру в надежде, что друзья не умерли от голода.
— Я вернулся! Блин, там такие очереди! — в гостиной никого не было. Никого кроме...
— Привет, Дэни, — и пакет со сладостями выпадает из рук...
— Зачем ты прилетел? — Хвостов старается не терять самообладания, надеясь, что за два года успел научиться контролировать свои чувства.
— Не знаю, — Марк встает с дивана и подходит ближе. — Прости меня.
— За что?
— За то, что обидел. За то, что ты страдал два года. За то, что не прилетел раньше, — они стоят в коридоре, и Марк прожигает взглядом дверь, зная, что сейчас через нее выйдет в ставшую такой невыносимой жизнь.
— Я тебя простил, Марк. Давно, — сердце бьется, как сумасшедшее, но гордость не позволяет впиться поцелуем в до сих пор любимые и желанные губы. — Но тебе лучше уйти. Все прошло...
— Я понимаю, Дэни. Прекрасно понимаю, — он уходит, шепнув перед этим на ухо, вздрогнувшему парню. — Хочешь, открою маааленький секретик?
— Да.
— Я действительно очень сильно тебя люблю...
Проходит пятнадцать минут, пока Данила приходит в себя. Кажется, недавно хлопнула входная дверь. Кажется, здесь был Марк. Кажется, он сказал...
Он бежит так быстро, как только может. Даже не подумав застегнуть куртку. Глаза блуждают в надежде найти знакомый силуэт. И если бы не снегопад, было бы проще это сделать.
Взгляд цепляется за высокую мускулистую фигуру в длинном зимнем пальто. Кажется, человек курит, растворяя никотиновый дым в зимнем, морозном воздухе. Всего одно имя:
— Марк!!! — кричит Данила и догоняет застывшую фигуру. Он врезается в недоумевающего Робертсона и целует. Долго. Страстно. Жадно. За упущенные два года. И плевать, что прохожие фырчат и сплевывают, недовольные их поведением. Плевать...
— Марк, — задыхаясь, произносит Данила, оторвавшись от горячих губ. На лице мужчины блуждает неверящая улыбка. — Мне необходимо время, чтобы подумать, что дальше с тобой делать.
— Сколько захочешь, мой мальчик. Сколько захочешь...
56
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|