Картак 2. День сдвига. Часть 1 (неокончено)

— Ну что, готовы? — Спросил я, когда скинул последний труп в овраг и отдышался. Последним был Здоровяк, наверно самый тяжелый из всех. Он даже упал как-то грузно на кучу-малу внизу.

— Да. — Коротко ответила стоящая рядом со мной Майи.

— Тогда в путь...

Пол дня спустья...

— Это трубчак, помогает от боли головы, кости... — Показывала мне странную светло серебристую травинку Майи.

Мы примостились в тени невысокого дерева у небольшого оврага где-то в полукилометре от дороги. Оки не мог долго идти из-за сотрясения, примерно через час ходьбы он весь зеленел, затем бледнел и начинал стонать. Поэтому приходилось искать место для остановки. Всего минут пятнадцать-двадцать, но такая задержка никому не нравилась, все хотели побыстрее убраться из северной провинции, а в идеале и из Агентии. Правда деваться было некуда, не бросать же единственного мага в отряде на произвол судьбы. Он может пригодиться.

За неимением толкового занятия кроме добычи пищи или разведения костра, которыми занимались в основном Майи и её звереныш, я стал расспрашивать Оки на предмет жизни в Хамен-Хафе или скрупулезно вытаскивать из т'чидари знания травничества.

Наш маг оказался тем еще говоруном, поэтому мне удалось почерпнуть много полезной информации. Нарпимер что в Хамен-Хафе правит король, правда номинально, так как ему всего двенадцать лет. На самом деле власть принадлежит наиболее влиятельным кланам. Да-да, там нет такого широкого понятия как бароны-сеньёры-князья, там именно кланы. Каждый клан "держит" определенную область в стране, так сказать свою территорию, с которой и кормится. В каждой такой области есть помимо королевских свои негласные "законы", которые глава клана устанавливает для проживающих на его земле разумных. В общем там целая куча заморочек, о которых можно накатать пять томов и три брошюры. Но самым забавным мне показалась традиция носить шапки с бубенчиком, который к тому же не звенит. Такие шуты надевают, чтоб народ веселить. Вот только в Хамен-Хафе их имеют право носить лишь маги. Причем не просто имеют право — они обязаны её носить. Это не только закон, но еще и древняя традиция. Чем меньше хвостов на шапке, тем круче маг. Наш Оки на своей имел три больших хвоста и два маленьких, словно уши у пуделя (причем где он её прятал, я так и не понял, потому что когда мы уходили от места схватки, у него её не было). Это означало, что он где-то между "двойкой" и "тройкой" по агентийской системе магической квалификации.

Майи тоже не отставала от мага в области знаний, правда только в лечении и травничестве, или как она сама говорила "связи с природой". Это было круто, за одним исключнием — если Оки трындел без умолку, то из т'чидари все приходилось вытаскивать чуть ли не клещами. Правда когда вытащил, то она от тебя не отстанет, пока не расскажет всю суть затронутой темы.

— ...ей нужино настоятса в кипящей воде один день. Потом измеличит и смишат с бульоном. Кашу из трубчака и воды нужино прикладывать к болиному метсу. Если от головы — то выпит немного настоя. — Когда она рассказывала про измельчение, то непроизвольно мяла траву между ладоней, как бы показывая, как это надо делать. Причем всегда внимательно смотрела на меня, мол понял или нет?

— Это безголов, а не трубчак. — Вставил реплику заскучавший Оки. — Настой из него — милое дело после попойки, голова перестает болеть мгновенно... Кстати, а ну-ка дай-ка мне эту травку. — Потянулся он к Майи.

— Тебе нилза. — Отодвинулась та.

— Это почему это?

— Caretu chitza nohae careaha. — Строго проговорила она и шлепнула Оки по протянутой руке.

— Чего это с ней? — Ничего не понимая, ошалело поглядел на нас Оки. Раньше Майи таких финтов не выкидывала.

— Говорит, что мозги твои вытекут, если употребишь эту травку. — Выдал я перевод. За время общения с т'чидари Кэп успешно изучил и записал мне язык лесного народа, поэтому я прекрасно понимал, что говорит Майи. Только перевести не всегда получалось, у них в двух фразах мог содержаться смысл, который и десятком предложений не раскроешь.

— Как вытекут? — Еще сильнее обалдел Оки, хотя казалось что дальше некуда.

— Да вот так! У тебя после удара в голове и так каша, а после травки станет супчик. И потихоньку вытечет через уши.

Оки немного побледнел и отодвинулся от Майи, недоверчиво поглядывая на смятую травинку в её руках.

— Дим, мне надо сделать зелье для твоего зверя. — Убрав травинку, произнесла тч'идари. — Разведи огонь.

— Хорошо. — Кивнул я и принялся за дело. Причем старательно фиксируя все, чем занималась Майи.

Если в первый раз меня это мало заботило, то сейчас наоборот. Сподвигнул меня на запись всех магических (и алхимических) премудростей как ни странно разбор личностей в памяти Кэпа. Помимо анализа и создания личностных матриц Кэп записывал всё, что вызывало мой активный интерес. Так в его необъятных закромах насобиралось много хлама, но в то же время там нашлось и кое что дельное. Например изображение рунной вязи щита и шестопера, артефакт "фонарик" цэя Диана, пара вейгских амулетов, и даже моменты, когда Макеза пыталась меня грохнуть в чаще.

Конечно я многое стер за ненадобностью (например женские и мужские личностные матрицы, только одну оставил, которую и использовал Кэп), но рунные вязи оставил. Сейчас моя коллекция была дополнена информацией из кристаллов и парой подслушанных у Оки заклинаний. Эх, хорошо иметь такой умный прибор.

Кэп на основе известных данных запустил анализ всех схем, звуковых дорожек (то бишь заклинаний) и известных мне воздействий различных энергий. Результатом анализа должен стать набор понятных и имеющих максимальные шансы на использование рунных вязей, которые я смогу взять на вооружение. Правда за это пришлось расплачиваться загрузкой Кэпа почти на две трети. Теперь нормальная маскировка или эхолокация на дальние расстояния была осуществима только в ущерб анализу, потому что вычислительных мощностей на одновременную работу не хватало.

Когда вода в котелке закипела Майи принялась за работу. Она что-то перетирала в руках, засыпала в кипящую воду и мешала, некоторые травы даже пробовала на вкус. Я уже знал весь список необходимых ингредиентов и даже мог в точности повторить последовательность приготовления, но тч'идари говорила, что этого мало. Нужно "уговорить" растения отдать силу — именно это твердила Майи.

И вот теперь я решил посмотреть, как она собирается "уговаривать" листочки с корешками. Даже Кэпа напряг, чтобы он записывал её речь.

Приготовление зелья подходило к концу, сейчас Майи будет забрасывать последние два ингредиента — синий цветок мараги и корешок кахая. Я замер весь в ожидании и перешел на магическое зрение.

— Свет огня напитает, взращет в тепле, в дождях соберется, немного в земле, смешает, поднимет, распустится в цвет, разбавится кровью, отринет запрет. — Еле слышно зашептала она на языке тч'идари, приподнимая над котелком синий цветок и бросая его в воду. — О магия леса, открой свой затвор, по жилам взойди закипевший раствор, теченьем своим омывай телеса, дай силу, стремленье, открой нам глаза. — Бросила она в воду последний корешок.

От корешка и синего цветка по воде поползла тонкая сеточка, похожая на паутину. Она окутала весь котелок и даже костер, опускаясь все ближе и ближе к земле. Первые нити, достигшие нагретой костром почвы, набухли бледно розовым цветом и начали пульсировать, словно выкачивали из земли энергию. Причем в обычном зрении ничего такого не было.

Всё представление закончилось как-то резко после слов Майи:

— Часть недуга жар заберет, останне земля украдет...

И бац! Всё пришло в норму. Вода спокойно кипит в котелке, весело потрескивают ветки в костре, а окружающие занимаются своим делом не обращая на это никакого внимания.

Майи взяла деревянную ложку, надобрала немного своего зелья и стала дуть, чтобы оно немного остыло. Потом попробовала на вкус и, кивнув своим мыслям, принялась снимать котелок.

— Кэп, ты все записал? — На автомате спросил я вслух.

— Запись еще ведется. — Произнес Искин.

— Ты, что-то сказал, Дим? — Отвлек меня Оки.

— Не обращай внимания. Мысли вслух. — Отбрехался я.

Несколько раз пересмотрев всё в ускоренном режиме я не заметил, чтобы Майи колдовала. С неё не исходило никакой энергии, только слова. Но вот поди ж ты, зелье приготовлено с магией, это ясно как день. Сорвав травинку, я принялся вертеть её в руках, разглядывая со всех сторон. Ничего необычного — зеленый, желтый цвета энергоканалов, которые начали очень медленно гаснуть.

— Частицу воде, остальное земле... — Тихо повторил я. — Чертовщина какая-то...

Только успел договорить, как из земли вырвалась тонкая нить и коснулась травинки в моей руке, отчего та вспыхнула и осыпалась пеплом.

— Нельзя так делать, Дим. — Произнесла Майи. Я от неожиданности даже присел на пятую точку и уставился на неё. Она стояла очень близко и неодобрительно смотрела на меня. — Богиня не любит, когда молитву говорят попусту.

— Молитву?

Майи ничего не ответила, просто развернулась и пошла поить Мэр-ро. А я так и смотрел ей вслед, пытаясь понять о чем же она сейчас говорила.

— Есть у тч'идари хорошие лекари, а некоторые из них выдающиеся. Особенно те, кто является жрецом богини природы. — Подсел рядом Оки. — Я всегда догадывался, что Майи не простая. Теперь же я в этом уверен. Ты поосторожней с ней, боги очень строги и злопамятны.

— Заткнись. — Буркнул я. — Мне теперь кошмары сниться будут.

— Хе-хе, ничего, свидание с богиней даже во сне многого стоит. — Хмыкнул он.

— Не хотелось бы. — Передернул я плечами. — Ну что там, Майи? Скоро закончишь?

— Почти всё. — Откликнулась она.

— Значит выходим. Собирайся, Оки, нечего задницу отсиживать. Тем более я жрать хочу, а еще не вечер...

Агентия. Северная провинция. Триста шестой день от прибытия...

День клонился к закату, в старой придорожной вестовке почти не было постояльцев. Только один вестовой посетил её днем, но уже ускакал по своим срочным поручениям.

Старый трактирщик, по привычке натирая стойку, размышлял о превратностях судьбы. Вроде бы дела в мирное время должны идти хорошо, когда торговые караваны едут по трактам, когда группы наемников или простых путешественников приносят заведению прибыль. А вот в войну должно быть наоборот — торговля затихнуть, пережидая бурю, путешественники ехать другими дорогами, чтобы не попасть в пекло сражений, а регулярные войска и наёмничьи когорты столоваться в вестовках как у себя дома, совершенно бесплатно, оправдывая все траты государственной необходимостью.

Но на деле всё обстояло совершенно иначе. Вместо торговых караванов появились контрабандисты, которые под прикрытием сражений переправляли товары через границу, вместо путешественников — темные личности, дающие звонкую монету за всю информацию о творящемся в окрестных землях, а вместо наёмников и армии — бандиты, которые грабят на дорогах, а здесь отдыхают, пусть и не оплачивая все как надо, но и не наглея. Ведь все с понятием, каждому хочется спать в тепле и под крышей, а не в лесу под звездным небом.

Так что же выгоднее, война или мир?

Терзания трактирщика прервала скрипнувшая дверь. В помещение вошли четыре человека. "Наёмники" — определил намётанный глаз трактирщика, — "только странные какие-то". Эта четверка действительно была странной. Маг из Хамен-Хафа, причем не шибко сильный с пятью-то хвостами на шляпе, какой-то мелкий пацан с луком и придурковатый тощий мужик с таким дебильно-отрешенным выражением лица — именно они были странными. Четвертый как раз показался нормальным — высокий, широкоплечий, окольчужен и вооружен. Чего стоит его косматая бородища и рыскающий взгляд! Того и гляди упрет чего-нибудь. Ух, настоящий хапуга.

— Чего изволите ребята? — Отложив в сторону тряпку, спросил хозяин заведенья.

— Поесть здесь и поесть с собой. — Коротко ответил четвертый. — И выпить что-нибудь подай.

— Всё сделаю. Присаживайтесь пока. — Махнул рукой в сторону пустого зала хозяин заведения.

Подогрев еду и выставив её вместе с сайем, трактирщик вернулся за стойку и стал собирать наёмникам запас еды в дорогу, при этом искоса поглядывая на постояльцев. Те хоть и старались держать себя в руках, но было видно, что они давно нормально не ели и чуть ли не тряслись над чашками, проглатывая горячую, обжигающую кашу с мясом. Особенно старался тощий полудурок, даже складывалось ощущение, что жар блюда ему совсем не помеха.

— С вас пол светляка за всё. — Произнес трактирщик, поставив на лавку рядом с наемниками собранную в дорогу еду.

Трое из них скинулись чешуёй, а вот полудурок так и продолжал есть. У него было очень довольное, немного глуповатое выражение лица, и казалось, что ему совершенно не интересно происходящее вокруг. Самозабвенно чавкая, облизывая ложку и выпачканные в еде пальцы, он что-то довольно ворчал себе под нос.

"Точно полудурок" — подумал трактирщик, сгребая монеты со стола и возвращаясь за стойку. Не успел он закинуть монеты в кубышку, как дверь снова заскрипела.

— Шомп, чего ты там телишься? Давай сюда бегом, мочи нет жрать как хочется! — Прокричал куда-то через плечо первый вошедший. А затем повернулся к стойке и нашел взглядом трактирщика. — Хозяин, давай жратвы на десяток, да свежего. Армия на войну идет, нам крутые животы не нужны.

Следом за первым солдатом зашли еще несколько, потом сквозь двери протиснулся еще один, который затаскивал за собой большой сундук.

— Всё, не могу больше. Завтра пусть кто-нибудь другой его вытаскивает, моя вахта кончилась. Ты заказал еду, Кирз? — Пропустив еще пару солдат, повернулся лицом к залу тот, кто затаскивал сундук. Получив утвердительный кивок от первого вошедшего, носильщик осмотрел почти пустой зал и остановил свой взгляд на четверке наёмников. — Оп-па! Кирз, гляди-ка кто тут! Знакомое лицо однако!

Трактирщик подумал, что солдаты увидели знакомых и наверно сегодня будет неслабая попойка. Но четверка наёмников выглядела удивленной, будто не ожидала в свой адрес таких слов. Хотя трактирщик ошибся — не вся четверка. Полудурок блаженно откинулся назад и прислонился к стене, а мелкий смотрел безразлично, только маг из Хамен-Хафа был действительно удивлен. Зато на лице четвертого читалось узнавание.

— Мля-я-я... — Что-то непонятное произнес он.

* * *

Через сутки нашего пути мы наткнулись на придорожный трактир. Еда подходила к концу, даже то, что было реквизировано у рабовладельцев. Складывалось такое впечатление, что они не набирали много еды, стараясь взять её столько, чтобы хватило ровно на путь от поселка до поселка. Охота практически не приносила пищи, здесь оказалось до ужаса мало дичи, в основном только птицы и редкие полевые мыши.

Поэтому идея посетить трактир и набрать в дорогу пищи была принята всеми на ура. Ну как всеми, дэрнийка это отдельный разговор. После того, как мы услышали от нее смех, с ней стали происходить странные перемены. Раньше она была в некой прострации, не обращала внимания на окружающее и шла за Майи как кукла, просто передвигая ноги. Теперь же её поведение менялось скачками. Иногда она была весела и смеялась с любой глупости. В такие моменты казалось, что она вынырнула из того омута безразличия, её глаза преобретали осмысленность, действия становились обдуманными. Но иногда её заносило. Безпричинная ярость или неконтролируемая истерика накатывали на дэрнийку словно цунами. В такие моменты мы были напряжены до предела. Никто не мог предугадать, что она выкинет, бросится ли на тебя с кулаками или пуская реки слез начнет кататься по земле, цепляясь руками за траву и вгрызаясь в деревья.