Честь и Польза - 2

Получив тревожный сигнал, командиры застав передали по телефону сообщение о прорыве в Диярбекир, где в этот момент находился Юденич. Верный своему принципу не сидеть долго в штабе, прославленный полководец хотел находиться на переднем крае событий.

Ранее при прорыве границы вся пограничная застава бросалась в погоню за "шайтанами", но теперь тактика поменялась. Следуя приказу генерал-губернатора, они должны были закрыть пути отхода бандитам, бороться с головорезами курбаши Галана предстояло другим.

Главной задачей этого рейда было селение Айгерим, глава которого получил от Галани последнее предупреждение, но оказался глух к голосу благоразумия. Сто двадцать всадников должны были покарать безумца и всех его сторонников, но когда они приблизились к селению, наткнулись на два взвода казаков под командованием сотника Думенко. Соединившись с местными курдами, получив сигнал тревоги ракетами, они заняли оборону под малиновым знаменем.

Шестьдесят три пластуна вместе с двумя десяткам курдских стрелков плохо смотрелись против вдвое превосходившего их противника. После первых выстрелов из селения по всадникам головной заставы, отряд бека Мухакима быстро перестроился в боевой порядок и, развернувшись лавой, устремились в атаку.

Основные силы своего отряда, бек сосредоточил на флангах. Они должны с двух сторон атаковать непокорный Айгерим, благо село находилось на открытом пространстве. Маневр был старым, но беспроигрышным. Попав под двойной удар с флангов, защитники Айгерима не имели возможности переброски сил для отражения атаки всадников Мухакима.

Оружейный огонь, прикрывавших фланги пластунов и их союзников не мог остановить конную лаву, уверенно мчавшуюся к обреченному на уничтожение селу. Несколько всадников упали сраженные меткими выстрелами казаков, но остальные продолжали скакать вперед, яростно потрясая обнаженными на солнце клинками сабель.

Казалось, что судьба Айгерима предрешена и к ночи от него останутся дымящиеся развалины, но тут в дело вмешались казачьи пулеметы. Согласно штатному расписанию они имелись в каждом взводе и в отличие от пулеметов пограничников, нужный момент они были в полном порядке.

Сначала в бой вступил один из "Максимов", затем к нему присоединился другой пулемет, и атака противника встала. Длинные смертоносные очереди, прочертили черту, которую не смогли преодолеть всадники бека Мухакима. Наткнувшись на неё, сраженные или раненые они падали, вместе со своими конями, сея страх и ужас среди тех, кто шел за ними или скакал по бокам от них.

Столкнувшись, нос к носу со свистящей смертью, увидев агонию умирающих, услышав крики раненых, многие курды стали поворачивать своих коней, самым мешая тем, кто продолжал скакать на врага. Возникала неразбериха, кутерьма, каждая секунда, каждая минута которой была на руку защитникам Айгерима.

Возможно, паузы вызванные сменами лент в пулеметах помогли бы курдам навести порядок в своих рядах и, преодолев последние десятки метров ворваться на окраину села, зарубив, затоптав пулеметный расчет и его жидкое прикрытие. Шанс на это у курдов был, но порядок смог побить массу. Едва только стало ясно направление главных ударов противника, пластуны, находившиеся в центре обороны, не дожидаясь приказа сверху, сами приняли решение. Оставив минимальный заслон, они перебежками устремились на помощь к пулеметчикам.

Именно их дружные частые залпы не позволили курдам совершить бросок на умолкшие пулеметы. Так и продержали они гарцующих всадников на одном месте, а когда те все же бросились в атаку, по ним ударили ожившие пулеметы.

Двадцать четыре человека было убито и ранено у курдов на одном фланге, тридцать один на другом и этих потерь оказалось достаточно, чтобы охладить наступательный пыл бека Мухакима. Лишившись почти половины своего войска, он вынужден был отойти от села.

Удары плети бека летели направо и налево, вперемешку с проклятиями на головы нерадивых трусов и неизвестных защитников Айгерима. Однако как бы, не был бы разгневан Мухаким, его природная осторожность взяла вверх над взбудораженными чувствами. Седьмое чувство настойчиво толкало его к границе и, презрев гнев Галани за провал набега, бек приказал повернуть головы коней обратно.

Задержись Мухаким под Айгеримом на час-другой и неизвестно чем бы закончился этот рейд. Сколько бы человек из него вернулось бы, так как на границе их ждали пограничные заслоны с пулеметами.

Выполняя приказ Юденича они перекрыли наиболее вероятные пути отхода нарушителей. Сделано это было грамотно, и только отсутствие у пограничников опыта в проведении подобных операций позволило курдам уйти от возмездия.

Как не пытался капитан Коротков связать боем отряд Мухакима, тот сумел обойти его заслон, лишившись ещё двенадцать человек. Когда отряд старшего лейтенанта Артюхова подошел к месту прорыва, чтобы замкнуть клещи окружения, он застал лишь одни неостывшие трупы бандитов.

С тяжелым сердцем выслушивали пограничники Артюхова упреки своих товарищей в нерасторопности, хотя никакой их вины в этом не было. Слишком долго для такого скоротечного боя шло известие о месте прорыва отряда нарушителей. Когда Юденичу доложили об итогах спецоперации, он объявил в приказе Артюхову и его бойцам благодарность за умелые действия в условиях плохой связи.

Не менее драматична была судьба второго отряда, который действовал самостоятельно, имея задачу отвлечь внимание русских от действий Мухакима. Командовал им Бердибек, что прославился среди курдов своей жестокостью к врагам и тем, кого заподозрил в предательстве. Достаточно было лишь одного подозрения, чтобы рыжебородый курд одним ударом сабли сносил голову человеку.

Ведомый им отряд столкнулся в небольшой лощине с взводом пластунов под командованием хорунжия Котова. Едва завидев неизвестных всадников, Бердибек не раздумывая, атаковал их почти тройное численное превосходство. Курбаши нисколько не сомневался, что победа будет за ним, но судьба сулила ему иное. Вместо того чтобы попытаться спастись бегством от клинков его джигитов, те спешились и заняли оборону на небольшом взгорке.

Подобное поведение пластунов вызвало смех у Бердибека: — Смотрите, Аллах помутил их разум и нам не придется гоняться за ними — воскликнул курбаши и первым тронул своего коня в бой.

Все предвещало успех в бое курбаши. Единственным минусом было то, что курды должны были атаковать противника в лоб. Из-за особенности рельефа обход с фланга позиции пластунов был исключен, но это обстоятельство ничуть не смущало Бердибека. Численное превосходство и висевший на его груди талисман, что по утверждению курбаши защищал от вражеских пуль, отбрасывало прочь всякие сомнения и черные мысли.

Даже когда по мчавшимся всадникам ударили залпы и несколько человек рухнули на каменистую землю, это только раззадорило Бердибека. Грозно вскинув руку с клинком он устремился вперед, пришпорив и без того мчавшегося из всех сил коня. Подобно легендарному батыру, курбаши неудержимо летел на пластунов, выбрав среди них цель для своего коронного удара.

Пули действительно не брали Бердибека. Все они пролетали мимо курбаши и его коня, сражая и раня кого угодно, но только не его. Летели мимо, когда пластуны стреляли залпами, не задевали когда перешли на стрельбу россыпью.

Один из раскаленных кусочков свинца сразил правую руку курбаши Дамура, что всегда был рядом с ним. Его гибель Бердибек увидел краем глаза, вперив налитый кровью взгляд в головы залегших за пригорком врагов.

До них осталось чуть больше десяти метров. Быстрый как ветер Тау проскакал бы их за считанные секунды и, набрав в грудь больше воздуха, готовясь крикнуть имя всевышнего, Бердибек занес руку для сокрушающего удара

Увлеченный скорой расправой над врагом курбаши просмотрел момент, когда из маленького черного комочка вдруг вырос клуб яркого огня. Пули действительно не брали рыжебородого курда, но вот уберечь его от разрыва гранаты талисман не смог. Взрыв гранаты в мгновения ока опрокинул курбаши с его конем на землю и разом обессилившие пальцы выпустили стальной клинок.

У каждого из пластунов было по две гранаты, и все они улетели в сторону врагов, стремящихся уничтожить казаков Котова. Забросав противника гранатами, они принялись лихорадочно стрелять в метавшуюся перед взгорком толпу конных, стремясь обратить их в бегство. Задача была крайне трудной. До позиции пластунов было рукой подать и наведи бандиты в своих рядах порядок, они бы просто напросто смели их и тут в дело вступил пулеметчик.

Сколько раз после боя вспоминали пластуны добрым словом своего атамана Черния, что своим приказом придал каждому взводу одного пулеметчика, трудно было сосчитать. Плохенький "Томпсон", стал тем джокером, что лихо перебил все ставки бандитов в этом бою.

Потом, многие казаки называли Котова отчаянным командиром, что ввел в бой пулемет в самый последний момент, когда каждая пуля, выпущенная из его тупорылого ствола била точно в цель, однако в действительности все обстояло несколько иначе. Позднее вступление в бой пулемета было обусловлено, что в самом начале боя пулеметчик упустил свою вьючную лошадь. Пока он её ловил, пока трясущимися от напряжения руками доставал ручник, ставил его на землю и готовил к бою, бандиты смогли доскакать до самого пригорка с пластунами.

Длинные пулеметные очереди буквально выкосили передние ряды бандитов. Словно снопы падали они под огнем "Томпсона" вместе со своими конями. Гибель Бердибека и его нукеров, появление у врага пулемета в мгновения ока сбили с курдов их воинственный настрой. Потеряв от огня пластунов убитыми и ранеными больше половины отряда, бандиты обратились в повальное бегство.

Тела погибших курдов были сосчитаны и сфотографированы со всей амуницией, как вещественное доказательство вторжения с сопредельной территории для российского представителя в Лиге наций. Проявляя великодушие к павшим, Юденич приказал отдать тела погибших курдов их родственникам без всякого выкупа, что было привычным делом для этих мест. Столь необычная щедрость по достоинству была оценена родственниками погибших.

Раздавая проклятье на голову курбаши Галани подбивших их мужей и детей искать удачи по ту сторону границы, родственники забирали тела погибших. После этого рейда, число кровников у Галани значительно возросло. Впрочем появились они и у пластунов Дмитрия Ивановича, что хорошо наполнили полупустой стакан, не оставляя никаких лазеек для дискуссий. Восток был не только тонким делом, но и грязным. Кровная месть продолжала жить, несмотря на наступление 20-й век, с его демократией и человеческими ценностями.

Документы того времени.

Из речи секретаря Центрального комитета "Патриотов России" Жданова А.А. на открытии Российского дома паломников в Вифлееме 4 июня 1926 года.

Россия никогда не забывала о своих христианских корнях, что берут свое начало в святых местах Палестины. Сотни лет наши паломники направлялись в Иерусалим, Вифлеем, Самарию и берега Иордана, чтобы посетить те места, где родился, проповедовал, принял смерть и воскрес господь наш Иисус Христос. Где зародилась христианское учение, которое святые апостолы разнесли в разные страны света, проповедуя и просвещая живущие там народы и народности.

Соблюдая нравственную и духовную преемственность своих властных предшественников, нынешнее правительство России оказывает всестороннюю помощь паломникам желающим посетить Святую Землю и Святые Места. Кроме открытия прямого пароходного сообщения Одесса — Яффа для всех желающих посетить Палестину, отремонтированы старые и построены новые дома паломников в городах Яффа, Назарет, Иерусалим и теперь в Вифлееме.

Ударными темпами строиться железнодорожная ветка, что должна на следующий год прочно связать раз и навсегда побережье Яффы и священный для русской души и сердца Иерусалим. На берегу Иордана построен специальные купальный комплекс, в котором паломники проходят обряд крещения. Российский Верховный комиссар Палестины имеет прочную и постоянную связь с русскими монастырями во всех святых местах и неустанно защищает их права и интересы во всех трех зонах подмандатной территории.

От лица президента Сталина и всего российского правительства ответственно заявляю, что паломничество в Палестину было и остается важным для нас вопросом и будет сделано все, чтобы численность паломников с каждым годом не только увеличивалась, но и весь путь от границ России до святых мест был удобен для людей.

Из доклада полковника фон дер Лит-Томзена командующему сухопутными войсками Рейхсвера генерал-полковнику фон Секту от 6 июня 1926 года.

Спешу сообщать Вашему превосходительству, что переговоры с военным министром России маршалом Деникиным прошли успешно. Русские приняли наши предложения по созданию на своей территории трех учебных центров для подготовки офицеров Рейхсвера. Согласно достигнутой договоренности местом обучения наших летчиков определена авиационная школа города Липецка. Общая численность обучающихся в ней курсантов не должна превышать 40-45 человек, сроки обучения 5-6 месяцев. Ежегодное содержание объекта "Липецк" составит 2 миллиона марок в год.

Местом обучения офицеров танкистов определены казармы Каргопольского полка находящие под городом Казанью. В виду полного отсутствия учебной базы для обучения, предстоит создать военный городок, стрельбище, а также танковый полигон. Общая численность курсантов составляет 10-15 человек, срок обучения 8-9 месяцев. Ежегодное содержание объекта "Кама" составит 2, 5 миллиона марок.

Местом размещения специальной химической лаборатории призванной создавать и разрабатывать новые виды химического оружия, определен город Вольск Саратовской области. В задачи данной лаборатории входит усовершенствование ранее созданных видов отравляющих веществ и апробация вновь созданных видов. В частности предполагается усовершенствование применения отравляющих веществ заключенных в артиллерийских снарядах и авиационных бомбах, а также разработка методов дегазации зараженной местности. Участие специалистов химиков в работе этой лаборатории должно быть на паритетных началах и составлять не более 25 человек с обеих сторон. Ежегодное содержание объекта "Томка" составит 800 тысяч марок.

Предполагается назначить руководителем немецкой стороны объекта "Липецк" — майора Штара, руководителем объекта "Кама" — полковника Мальбранта, руководителем объекта "Томка" — полковника Зихерера. Общее руководство за действиями все трех объектов предлагается поручить полковнику Рандмайеру.

Полковник фон дер Лит-Томзен.

Глава VI. Малые и большие приемы в Кремле.

Приезд в гости правителя любой страны всегда вызывает массу хлопот и держит в напряжении. Необходимо соблюсти марку принимающей стороны и не ударить перед гостем лицом в грязь, пусть он глава всего лишь маленькой банановой Коста-Рики или экзотического Уругвая. Статус великой державы обязывал.

Градус хлопот и ответственности становился выше, когда страну посещал правитель далекой и малозначимой в Большой политике Абиссинии или Сиама, но с которым у России были дружеские отношения. Независимые государства, существующие в сплошном окружении английских и французских колоний, были весьма ценны для государственных интересов Москвы.