| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
О той, старухе, помогшей им бежать. Она каждое утро вставала на рассвете, чтобы испечь хлеб. В обязанности Тимофея входило помогать ей — чистить печь, носить воду... Она же тайком совала ему ещё теплые лепешки и давала немного молока.
О местных детях, кричавших ему в спину оскорбления. Это он разобрал не сразу, а когда начал понимать по-чеченски. Конечно, специально никто его не учил, но на русском тут почти не говорили, а запоминал он быстро.
О многом.
И иногда Сашке хотелось заткнуть уши и ничего из этого не слышать. Потому что даже не в словах, а в голосе пацана была застарелая обреченность. Не было в нем счастья, что его спасли, предвкушения встречи с родителями. Да, он говорил и о них, но как-то уже по привычке, как будто повторял про себя зазубренный урок. Папа придет и обязательно заберет.
Поэтому, когда однажды Тимофей, как всегда, почти незаметно просочился ближе к Сашке, тот на него особо и внимания не обратил, уже настолько привык к постоянному присутствию пацана. Но когда тот, откашлявшись, заговорил, сразу повернулся. Потому что мальчишка явно был напуган.
— Там это... — Тим старательно откашлялся перед тем, как продолжить. — Говорят, что мой отец приехал.
Сашка резко повернулся, о чем тут же пожалел — от таких поворотов его ещё вело, а во рту появлялся противный кисловатый привкус.
Пацан стоял совсем рядом и даже не сразу глаза отвел. Старался казаться независимым и равнодушным, но по тому, как постоянно хмурился и дергал поджатыми губами, понятно, насколько он нервничает.
— А чего не идешь встречать? — Тим пожал плечами, ещё сильнее нахмурившись. И как-то почти против воли посмотрел на свою руку.
Да уж, ещё чего не хватало — теперь ему при нём нянькой, что ли работать? Но вместо того, чтобы хмыкнуть и предложить перестать маяться дурью, Чернышов только устало выдохнул и кивнул в сторону ворот.
— Ну, пойдем, что ли, с батяней познакомишь.
И сразу заметил, с каким облегчением выдохнул мальчишка, даже скривился в чем-то, похожем на улыбку, пусть и не до конца оформившейся. Но тут же словно одернул себя, с видимым равнодушием пожав плечами, и поплелся в указанном направлении. Хотя, пока дошли, несколько раз оглядывался, идет ли за ним Сашка...
Глава 7
"Женщина обладает удивительным чутьём: она готова обнаружить всё, что угодно, за исключением очевидного"
О. Уайлд
Остаток недели пролетел настолько быстро, что Лариса невольно прокрутила в голове последние дни. Да нет, вроде, в кому не впадала, да и были эти самые дни очень насыщенными, тогда как так получилось, что вчера был понедельник, а сегодня уже вечер пятницы? Ох, летит время, летит...
— Я все уложила, — Ириша ещё раз внимательно осмотрела две большие сумки и несколько пакетов. — Купальник не забыла, крем от загара тоже...
— Ир, ты нас не на месяц в другое полушарие отправляешь, а на неделю в ближайший дачный поселок, — Лара едва сдержалась от кряканья, когда попыталась поднять одну из сумок. Кирпичей она им на дорожку, что ли, припасла?
— Мамуль, сама же сказала, что послезавтра приедешь, если что-то забыли, потом и привезешь, — сменив душные джинсы на более удобные в этом смысле шорты, Марта, придерживая плоскую сумку, бочком протиснулась мимо родительницы.
— А ноутбук оставишь дома, — бдительная Ира тут же отобрала то, что дочка тщетно пыталась скрыть от её взгляда.
— Ну, мам!
— Не мамкай, и так из него не вылезаешь, — Ириска поправила немного растрепавшийся хвостик светлых волос, собранных на макушке. — Приеду, на часик дам. А то я тебя не знаю, оставь без присмотра, ты и ночью из сети выходить не будешь. Ларис, ответственность на тебе, — она, не обращая внимания на заканючившую девочку, повернулась к подруге, которая пыталась понять, кто и как будет таскать все добро в машину. — На речку одну не отпускайте, на солнце долго пусть не лежит, сладкого много не давайте...
— Все поняла, запру в подвале и посажу на хлеб и воду, — Лариса шутливо отсалютовала.
— Руку к пустой голове не прикладывают, — Ира чмокнула дочку во все ещё недовольно сморщенный нос.
— Я в панамке! — Лора поправила кокетливый кружевной край того, что уместнее было назвать даже не панамкой, а шляпкой.
— Вижу, потому и сказала к "пустой", а не непокрытой. Отзвоните, как приедете, поняли?
И Марта, и Лариса вымученно кивнули, потому что эту фразу слушали уже раз пять. За последние десять минут. Но ничего особо выдающегося не видели — Ириша всегда так реагировала на расставание с дочерью, пусть и знала, что с крестной она в полной безопасности, под присмотром и контролем, но с материнским инстинктом не поспоришь. Вот и приходилось выслушивать нечто похожее каждый раз, когда Лара возила Мартышку за город или просто оставляла у себя на выходные. Не сказать, что это бывало очень часто, все же и у Наумовой работы бывало столько, что до утра приходилось чертежи и сметы разгребать, но когда у Ириши случался аврал, а Валерка в этот момент уезжал в командировку, ночевку у крестной все сочли лучшим вариантом. Да и самой девочке нравилось у теть Лары, поэтому она горячо поддерживала похожие идеи. Не то, чтобы Лариса так уж напропалую баловала крестницу, в чем пыталась убедить Ириска, но их отношения были даже не родственными, а почти дружескими.
— Уф, свобода... — Лара сняла шляпку и обмахнулась ею, как веером.
— Я думала, нас сегодня не выпустят, — послав воздушный поцелуй стоящей у подъездной двери маме, Марта пристегнула ремень безопасности, на секунду нахмурившись, что крестная снова не пустила её на переднее сиденье. Да ну, глупость какая — у неё все одноклассники впереди сидят, папа тоже разрешает так ездить... Но после того, как теть Лара хоть и спокойно, но твердо ответила, что или Марта сидит сзади, пока не исполнится четырнадцать, или они будут добираться только общественным транспортом, девочка притихла и больше показательных выступлений не устраивала.
— Мама тебя любит, вот и беспокоится, — Лариса гораздо аккуратнее и осторожнее, чем обычно, выехала на дорогу и направилась к окружной. — Она знает, что все будет в порядке, просто у неё традиция такая. Ты же тоже веришь в какие-нибудь приметы?
— Ага, например, что нельзя наступать на канализационные люки, — девочка потыкала в кнопки на двери, опустила, потом снова подняла стекло, и только после этого успокоилась и уселась ровно.
— Почему? — внимательно следя, чтобы никакой лихач не встретился на узкой дорожке, Лара пошла на обгон медленно ползущего грузовичка, под завязку набитого какими-то коробками.
— Потому что это к неудаче, — Марта даже привстала, чтобы заглянуть в лицо крестной — неужели она не знает про это?! Все же знают!
— Ааа... Ну, в принципе, правильно, если люк открыт или крышка сдвинута с места, свалиться в канализационный колодец это удача небольшая, — Лара постаралась сдержать улыбку, чтобы ненароком не обидеть ребенка. А то сама, когда была мелкой, не прикрывала голову, если над ней летела воронья стая. Вроде как, от "двоек" спасалась. Хотя, если задуматься, то тоже верно — птички хоть летают и высоко, но гадят метко... — На самом деле это просто суеверия. Люди привыкают к таким мелочам, вот и твоя мама решила, что, если все это скажет и соблюдет, ничего плохого не будет.
Марта сосредоточенно кивнула, рассматривая пролетающие мимо частные дома городской окраины. Прямо возле дороги бабки торговали местной редиской и зеленью. Насколько местной могла быть редиска размером едва ли не с кулак взрослого человека, девочка не задумывалась, размышляя, как бы уговорить теть Лару оставить ей свой ноут хотя бы на денек.
Потому остаток пути они провели в тишине, разве что по радио крутили бесконечные рекламные блоки, изредка разбавляемые песнями. Но и это не мешало, давая каждой из попутчиц размышлять о своем.
Лариса, например, пыталась прикинуть шансы на то, что Ириска в последний момент не передумает и не отговорится чем-то совсем уж непредвиденным и сложным. А вероятность такого исхода была довольно велика. Не потому что Ирка такая трусиха (хотя и поэтому — тоже), наверное, для неё морально тяжело решиться на что-то, меняющее формат отношений и устоявшиеся связи. А ведь ни о каком уходе от Валерки Лариса и не заикалась. Просто вспомнить юность, наболтаться всласть и пожить незамужними девушками. Правда, Лара именно так и жила, но надо же делиться собственными достижениями.
Дачный поселок показался совсем быстро, а через пару поворотов — выкрашенные в синий цвет ворота родительской фазенды. И папа, стоящий рядом с кустом уже отцветшей сирени, чьи засохшие кисти казались неаккуратными побуревшими тряпочками, прилипшими к концам веток. Судя по тому, что через плечо у него лежала удочка, а под ногами стояло небольшое пластиковое ведерко, возвращался их патриарх с местного пруда. Неглубокий и с почти сплошь заросшим камышом берегом, тем не менее, на середине он был вполне внушительной глубины и прохлады — на дне било несколько ключей, не дающих сильно мелеть даже в очень жаркие годы.
— Все, выгружайся, — Лариса, посигналив на увлеченно болтающих мужчин, подъехала вплотную к воротам, собираясь загнать машину во двор. — Сразу позвони маме, она ждет.
— Сейчас.
Пока Мартышка отчитывалась перед руководящей инстанцией, Лара успела поздороваться и обняться с родителями, внедрить транспорт в узкий проезд между сараем и малинником и выслушать местные новости.
Ничего особо интересного тут не произошло, что даже радовало. Если учитывать ритм жизни самой Ларисы, приятно сознавать, что остались ещё места, где все течет неспешно и своим чередом. Этакое сонное царство.
Про то, что привезет крестницу, Лара предупредила заранее, чтобы не получилась ситуация с незваными гостями, поэтому теперь отдыхала на веранде. Приятно вот так посидеть, посматривая на уже полностью потемневшее небо, на котором изредка виднелись светлеющие брызги звезд, сыто жмурясь и размышляя, стоит идти спать уже сейчас или посидеть ещё немного, слушая выводящего трели соловья, притаившегося в зарослях панской вишни?
Внимание мамы полностью поглотила Марта, рассказывающая о своих делах, родителях и школьном выпускном. Надо же, придумали какую-то глупость — выпускной в четвертом классе... Папе было ни до чего, но это и понятно, какие тут бабские разговоры, когда в "Лиге Европы" идет рубка между "Зенитом" и "Аяксом"?!
Лариса уже почти созрела для отправки в кроватку, когда краем уха услышала своё имя, произнесенное Мартой:
— Нет, я с теть Ларой на природе, — девочка повернулась к разомлевшей в кресле-качалке Наумовой, прижимая к уху не по размеру большой смартфон. — Ага, передам. Спокойной ночи, дядь Саш.
От произнесенного имени дремотная нега с Ларисы если не спала, то что-то весьма близкое к этому. И как нахмурилась мама, собиравшая со стола чашки, от внимания тоже не укрылось. Как и недовольный взгляд, брошенный в сторону дочери.
Ну вот, приехали.
Естественно, Лариса не говорила родителям, с кем она работает, но они и сами уже давно перестали требовать с неё отчеты, смирившись с тем, что дочка выросла, у неё своя жизнь. Да и сама Лара не рвалась открывать все маме с папой. И ни к чему, и просто утомительно — они оба совершенно никак не связаны со строительством. Разве что лет десять назад папа соорудил антресоль, которая продержалась ровно год, а потом с грохотом обрушилась, хорошо, что никого не покалечила.
Да и просто время, когда она отчитывалась о происходящем, давно минуло. Похоже, что мама считала иначе. Вполне возможно, к такому же выводу придет и папа, когда найдет в себе силы оторваться от футбольного матча. Не то, чтобы они затаили зло на Сашку, но и тогда, когда он ещё не ушел в армию, и, тем более, после расставания не считали его достойной парой для единственной дочки. Так что, хоть Иришку они искренне любили и радовались, как родной, то вот с её братом всё было намного сложнее.
— Мамуль, давай помогу перемыть, и пойдем спать, а то совсем глаза слипаются, — Лара почти не симулировала, зевая. Разве что чуть-чуть подчеркнула собственную сонливость.
— Не надо, я сама, лучше иди, разложи диван для Марты, — хоть хмуриться мама и не перестала, но затевать разговор о Сашке в присутствии его племянницы тоже не стала. — Теплые одеяла в шкафу на верхней полке, сразу достань, а то потом, если замерзнете, будете ночью искать.
— Я помню, спасибо за ужин, — Лариса, проходя мимо, поцеловала мать в щеку и чуть повысила голос. — Пап, спокойной ночи. — Тот буркнул в ответ что-то неразборчивое, но с ноткой одобрения. — Мартыш, беги умываться и чистить зубы, жду тебя наверху.
Не дожидаясь ответа крестницы, Лариса поднялась по темной, довольно хлипкой на вид лестнице на мансарду, переделанную из чердака. Тут было совсем сумрачно, немного душновато и одуряющее пахло жасмином, растущим почти под окном. Включать свет не хотелось, но кто его знает, что лежит под ногами, поэтому пришлось эту романтику разрушать на корню.
Все, как и всегда — два старых потертых дивана, привезенных из родительской квартиры по принципу "если не на мусорку, то на дачу", огромный трехстворчатый шифоньер с одной зеркальной дверцей, небольшой столик возле окна и пара плетеных кресел по бокам от него. Немного выцветшая, но все равно нарядная скатерть, свисающая со столешницы бархатными кистями, едва-едва шевелящимися от сквозняка. Такими же кистями был украшен золотисто-коричневый абажур, затенявший лампочку. Странно, но эта знавшая лучшие годы мебель не смотрелась дряхлой. Скорее, благородно состарившейся, как ухоженная и чистенькая пожилая дама в поношенной шляпке и перчатках, кормящая голубей на главной площади.
Тонкий узорчатый тюль, не дающий рассмотреть ничего за окном. Хотя, что там рассматривать-то? Соседскую баню? Спасибо, этим добром она и при свете дня налюбовалась.
Здесь хотелось усесться в кресло с чашкой ароматного чая и вишневым вареньем и смотреть за окно, разрисованное дождевыми потоками. Перелистывать пожелтевшие страницы томика стихов Ахматовой и вздыхать вместе с поэтессой.
— Теть Лар, я всё, — Марта, громко топая по лестнице, почти ввалилась в комнату, тыльной стороной ладошки вытирая мокрый лоб.
— Поможешь? — Лариса тут же отвлеклась от мыслей и улыбнулась девочке, так похожей на Ириску. От отца у Мартышки был разве что цвет глаз — немного размытый зеленовато-карий, да чуть вздернутый нос. В остальном же она была копией матери, и именно такой Лара помнила подругу ещё с начальной школы.
— Ага.
Вдвоем могло получиться намного быстрее, если бы не пришла блажь немного подраться подушками, а потом пощекотать друг друга. Мама даже глуховато прикрикнула снизу, предлагая перестать беситься и укладываться.
— Теть Лар, — утихомирившаяся Марта зашебуршала на своем диване, стараясь не особо ворочаться, чтобы старая мебель не заскрипела пружинами.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
