Десант

АТАКУЮЩИЕ НЕМЦЫ

(хриплый рев)

H-o-o-h!!!

Немцы поднялись в атаку.

Пулемет капитана длинными очередями буквально вырубает десяток-полтора устремившихся вперед фигур в своем секторе обстрела, однако перенести огонь на фланги КУЗНЕЦОВ не успевает, и еще пара десятков немцев преодолев жесточайший встречный огонь, закидывает русских гранатами и с хриплым нечленораздельным ревом врывается в траншею.

Выскочивший на бруствер немец в масккостюме и с винтовкой с примкнутым штыком, так и не успев спрыгнуть вниз получает пулю в подбородок от полулежащего под ногами русского с окровавленным лицом. Пуля с фонтаном кровавых брызг пробивает голову навылет и подбрасывает вверх каску, ноги немца подламываются и он рушится на бруствер как подрубленный.

Передернуть затвор раненый не успевает, спрыгнувший в траншею рядом немецкий солдат добивает его выстрелом и сам через долю секунды получает пулю в спину из соседней ячейки. БОЕЦ(3) в ней сразу же после выстрела, с подшагом назад и разворотом корпуса сминает ударом окованного затыльника приклада лицо третьего "фрица", прыгнувшего в траншею за его спиной и не успевшего выстрелить.

Здоровенный, вооруженный автоматом тип в белом балахоне до колен и белом чехле на каске почти непрерывно стреляя с момента появления на бруствере, спрыгивает в траншею, нашпиговав пулями сразу четверых бойцов, в том числе двух раненых. Одного — неловко опустившего перебитую правую руку и пытающего управится левой с немецким автоматом и второго — слабо шевелящегося на дне траншеи тяжелого.

Автомат немца замолкает, здоровяк даже не пытаясь его перезарядить сует руку в разрезной карман маскировочного костюма и выхватывает оттуда парабеллум, которым однако, воспользоваться не успевает. Появившийся из-за угла МУХИН сбивает его короткой очередью и бежит вперед, на прекрасно слышимые крики и звуки рукопашной. Вслед за МУХИНЫМ бегут двое вооруженных винтовками с примкнутыми штыками бойцов заряжавших у КУЗНЕЦОВА диски.

МУХИН забегает за изгиб и видит БОЙЦА(3)с очередным немцем перед ним. Красноармеец не менее ловко, чем раньше отклоняет прижатой к груди винтовкой и разворотом корпуса "длинный" выпад немца вооруженного карабином со штыком. Далее блок немедленно переходит в атаку когда приклад винтовки БОЙЦА(3) продолжает движение вперед-вверх и самым своим концом врезается в подбородок противника с ясно различимым хрустом и брызгами крови из разбитого рта подбрасывая его тело в воздух. Научившийся летать "фриц" всем телом, плашмя, рушится на дно траншеи, к прочим устилающим ее дно трупам.

Однако это оказывается последним успехом ловкого рукопашника, застывший у очередного изгиба траншеи немецкий солдат тут же сваливает его выстрелом из карабина. Боец роняет винтовку и, схватившись за бок, заваливается в свою ячейку.

МУХИН шпигует немца пулями из автомата и снова бежит вперед, чтобы у развилки ближайшего хода сообщения поймать ствол винтовки куда-то в район шеи с выстрелом в упор порвавшим капюшон его маскировочного костюма.

Выпучивший от удивления и испуга глаза МУХИН тем ни менее не теряется, на рефлексе сбивает ударом приклада своего автомата ствол немецкого карабина вперед и с разворотом корпуса впечатывает его затыльник в голову немца. Приклад с звоном попадает в каску.

Немца отбрасывает назад и сразу после того как он рушится на землю его докалывают штыками бегущие за МУХИНЫМ бойцы.

МУХИН тем временем оседает, скользя спиной по крутости, и ощупывает руками громадную дыру в капюшоне, внутри которой виден разорванный в клочья шинельный воротник. Лицо МУХИНА так и не потеряло своего испуганного и растерянного выражения:

МУХИН

Твою же мать!

Бой в опорном пункте стихает. Ни единого выстрела. Немцы на шоссе перебежками отходят к Людково. В снегу вокруг опорного пункта то здесь, то там возникает шевеление, атаковавшие полями немцы отползают назад. От них остаются только стоны из снега. Стоны от брошенных тяжелораненых.

ЭПИЗОД XXVIII. НАТ.

ОСТАТКИ 1154-го СП — ОПОРНЫЙ ПУНКТ БЛИЗ Д.ЛЮДКОВО. ДЕНЬ.

Хмурый измученный ЖЕЛЕЗНЯКОВ с автоматом в руках идет по траншее, безразлично переступая через трупы, пока не выходит к пулеметной ячейке капитана КУЗНЕЦОВА. В ячейке сидят двое — КУЗНЕЦОВ и МУХИН. МУХИН с растерянным лицом и дурными глазами, бессознательно ощупывая рукой дыру в капюшоне, напористо убеждает КУЗНЕЦОВА идти на прорыв:

МУХИН

Капитан! Прорываться надо! Еще одна такая атака — и нам не жить! Погибнем!

КУЗНЕЦОВ

(равнодушно МУХИНА рассматривая)

Лейтенант! Ты женат?

МУХИН

(осекается)

Нет...

КУЗНЕЦОВ

Может быть, девушка хорошая тебя ждет?

МУХИН

Нет, невестой я пока что не обзавелся...

КУЗНЕЦОВ внезапно выбрасывает руку вперед, и захватив в кулак ткань маскировочного костюма у горла МУХИНА и дергает его к себе, свирепо нависая над рослым лейтенантом.

КУЗНЕЦОВ

Так какого черта, ты! Меня двое детей ждут! А ну сгинь с глаз моих и чтобы я не видел тебя до темноты!

КУЗНЕЦОВ отпускает МУХИНА, тот дергается назад и чуть не падает, КУЗНЕЦОВ продолжает "втык":

КУЗНЕЦОВ

Бегом на левый фланг! Понадобишься — вызову!

Растерянный МУХИН пару секунд смотрит на капитана, не зная, что сказать, замечает ЖЕЛЕЗНЯКОВА и окончательно "чернеет лицом" обронив:

МУХИН

Есть!

Отправляется выполнять приказ, с трудом разминувшись с ЖЕЛЕЗНЯКОВЫМ в траншее.

С присевшим рядом ЖЕЛЕЗНЯКОВЫМ КУЗНЕЦОВ куда более благодушен:

КУЗНЕЦОВ

Что "маршал", очухался? Немцев зубами грызть больше не собираешься?

ЖЕЛЕЗНЯКОВ смущенно улыбается, губы КУЗНЕЦОВА тоже трогает намек на улыбку.

КУЗНЕЦОВ

Делаешь карьеру, комбат! Мухин у меня из доверия вышел, теперь ты — начштаба. Первая задача твоя такая!

ЖЕЛЕЗНЯКОВ настороженно кивает.

КУЗНЕЦОВ

Обойдешь наши окопы, оценишь обстановку, посчитаешь вооружение и людей. Здоровых, раненых, тяжелораненых — в общем всех. Мне надо знать, на кого и на что я рассчитываю. В первую очередь,

(жестом указывает направление)

к Корсунскому в "траншею политруков" загляни. Тихо что-то там. Как бы ни побили стариков. Действуй.

ЖЕЛЕЗНЯКОВ еще раз кивает капитану, разворачивается и идет выполнять приказ, по ходу движения повесив автомат на плечо.

Открывающиеся его взгляду участки опорного пункта ничем не отличаются от уже виденных. Разбитая артогнем и авиабомбами траншея, измученные лица живых людей и немалое число трупов, в разных позах лежащих в стрелковых ячейках, оставшихся после недавней рукопашной на дне траншеи и выброшенных за бруствер. По мере движения над ним начинают посвистывать пули, немцы в Людково приходят в себя.

После очередной развилки он выходит в отвод, где встречает измученного политрука КОРСУНСКОГО который хрипя пытается перетащить через завал из двух трупов (русского и немца) ящик с патронами. ЖЕЛЕЗНЯКОВ молча, отодвигает КОРСУНСКОГО в сторону, подхватывает ящик и перебрасывает его через мертвецов.

Усталый КОРСУНСКИЙ благодарно улыбается ему и сам неуклюже лезет через убитых, чтобы дернувшись рухнуть на ящик, когда бруствер начинает рубить пулеметная очередь, осыпая обоих комьями земли, льда и снега.

Подождав, когда пулемет замолкнет, ЖЕЛЕЗНЯКОВ тоже перескакивает через убитых и присаживается рядом с КОРСУНСКИМ, который оперся спиной о крутость и хрипло дышит, взявшись двумя руками за сердце.

ЖЕЛЕЗНЯКОВ

Осторожнее, политрук. Не ранены?

КОРСУНСКИЙ

Спасибо Виктор! К счастью нет. Всего лишь гипертония, если вы знаете что это. Сердечко пошаливает, набегался за день.

ЖЕЛЕЗНЯКОВ

(весьма удивленный ответом)

А что вы вообще тут делаете, с гипертонией? Как вообще вас в армию медкомиссия пропустила?

КОРСУНСКИЙ

(устало улыбаясь собеседнику)

Действительно, огромных трудов стоило упросить. В десант тоже брать не хотели, но тут настоять было проще...

ЖЕЛЕЗНЯКОВ

(кивнув и понимающе улыбнувшись)

Капитан Кузнецов просил выяснить, как у вас тут. Потери большие?

КОРСУНСКИЙ

Потери? Невелики. Девять нас стариков осталось. Немцев до траншеи не допустили, так что легко отделались.

ЖЕЛЕЗНЯКОВ

Стариков? А почему "траншея политруков"?

КОРСУНСКИЙ

(грустно усмехнувшись)

Потому Виктор, что из политруков нашего полка каждый ни один и не два года с друг другом знаком. Надеюсь, нас простят, если прожив друг рядом с другом долгие годы, умирать мы тоже хотим вместе.

ЖЕЛЕЗНЯКОВ

(весьма впечатленный)

Раненых нет?

КОРСУНСКИЙ

Нет, Виктор, все в порядке. Легкие ранения не в счет, а тяжелых ран нет. Даже нет смысла вам к нам идти, лучше уж в медпункте раненых навестите. Ящик мне Николай Куркин поможет донести. Разве что только новости расскажите. Что капитан дальше делать собрался?

ЖЕЛЕЗНЯКОВ

Рано говорить, еще не доложил, что в траншеях твориться. Думаю что продержимся до темноты и будем прорываться.

КОРСУНСКИЙ

(улыбнувшись)

Отрадно, честно сказать. Рад что все скоро закончится. Удачи вам Виктор и берегите себя!

ЖЕЛЕЗНЯКОВ

(растроганно улыбаясь)

Спасибо! Я к вам приду, политрук! На обратном пути загляну!

ЖЕЛЕЗНЯКОВ встает, одним стремительным движением перескакивает через мертвецов и скрывается за поворотом. Усталый КОРСУНСКИЙ, чуть улыбаясь, провожает его взглядом, потом тоже встает, подхватывает ящик за рукоять и волоком тащит его по траншее до следующего завала. Взрыв снаряда на бруствере снес полутораметровый его кусок и засыпал траншею более чем наполовину.

Политрук мешкотно лезет через завал и тут вокруг него встают фонтанчики земли и снега пулеметной очереди. Не проронив ни звука после попадания двух пуль в район сердца, КОРСУНСКИЙ складывается пополам и заваливается на так и не отпущенный им ящик.

ЖЕЛЕЗНЯКОВ следует по траншее, перепрыгивает очередного убитого и выскакивает через земляной завал в огромную воронку более чем двухметровой глубины, на дне которой, на подложенных серых русских и зеленоватых немецких шинелях лежит и сидит восемь раненых и примерно столько же трупов.

Среди раненых половина — люди ЖЕЗЕЗНЯКОВА, это сидящий на ворохе шинелей ЕПИШИН, полулежащий рядом с ним НЕСТЕРОВ, чуть дальше рядом со свернувшимся лежа на боку БОЙЦОМ(3), прижались друг к другу ПОПОВ и БУРКАЦКИЙ. Чуть дальше лежит НЕНАШКИН.

Увидев лейтенанта, ЕПИШИН и НЕСТЕРОВ неуклюже поднимаются, лица расплываются в улыбках:

ЕПИШИН

Лейтенант! Живой!

НЕСТЕРОВ

А я уж не надеялся что свидимся!

ЖЕЛЕЗНЯКОВ осторожно обнимает товарищей:

ЖЕЛЕЗНЯКОВ

Что со мной будет! Как сами? Как тут дела, где еще раненые лежат?

Лицо ЕПИШИНА мрачнеет:

ЕПИШИН

Ничего хорошего. Раненых больше нет. Кто сам не дошел, того авиабомбой добило. Нас только то и спасло, что в медпункте места не было. И то, еле выкопались. Вот в воронку и перебрались.

ЖЕЛЕЗНЯКОВ

(рассматривая убитых)

И как тут?

НЕСТЕРОВ

(кривясь в ухмылке)

Тоже ничего приятного. Последнего санинструктора недавно миной убило. Теперь мы с Мишкой вместо санитаров...

ЖЕЛЕЗНЯКОВ

(оглядываясь по сторонам)

Н-да-а...

ЭПИЗОД XXIX. НАТ.

ШТАБ 344-й СД — ОПОРНЫЙ ПУНКТ В Д.ПРОХОДЫ. — ДЕНЬ.

Подполковник СТРАХОВ с измученным донельзя лицом стоит опершись обеими руками на осыпанный стреляными гильзами бруствер в "своей" ячейке и задумчиво смотрит в поле с чернеющими там в снегу точками трупов.

Почти бесшумно, с легким шорохом, за его спиной возникает лейтенант МАРЕЕВ в своем почерневшем от грязи полушубке.

МАРЕЕВ

Вызывали, товарищ подполковник?

СТРАХОВ еще секунду-другую смотрит вперед, отдавшись своим мыслям, потом устало поворачивается к лейтенанту.

СТРАХОВ

Да, лейтенант, вы-то мне и нужны. Вы и только вы.

(задумчиво растягивая слова)

Вам почему-то все время везет.

СТРАХОВ вытаскивает из висящей на плече командирской сумки карту, разворачивает ее прямо на бруствере и ставит МАРЕЕВУ задачу:

СТРАХОВ

Как вы знаете, Мареев, движения по шоссе до сих пор нет. Это значит, что полк жив. Берите, сколько почитаете нужным людей и делайте что угодно, но установите связь с полком. По данным наблюдения, разглядывал даже лично, пространство между опорными пунктами на холмах и Алферьевской

(тыкает пальцем в направлении сказанного по местности)

немцами не занято.

СТРАХОВ

(ведет пальцем по карте)

Смотрите. Если пойдете так и будете осторожны на открытом пространстве, то по лощинке, у вас будут хорошие шансы пробраться к десантникам. Или, на крайний случай — хотя бы сообщить по телефону, что там твориться.

МАРЕЕВ оценивающе смотрит на карту и задумчиво кивает.

МАРЕЕВ

Мне будет нужно полчаса на подготовку, товарищ подполковник.

СТРАХОВ

(протянув Марееву руку и не отпуская лейтенанта в рукопожатии пока не высказался до конца)

Возвращайтесь живым, лейтенант. Но знайте, что информация о полку для штаба армии сейчас важнее жизни любого из нас, меня в том числе.

МАРЕЕВ более чем проникается вежливой речью начальника штаба.

МАРЕЕВ

Есть! Сделаю все что смогу, товарищ подполковник!

МАРЕЕВ четко поворачивается через левое плечо и почти бежит по траншее, начав орать сразу же, как покинул ячейку начштаба:

МАРЕЕВ

Баранкин! Поднимай взвод! Всех четверых! С собой оружие, катушки и телефонный аппарат!

СТРАХОВ отворачивается и возвращает свой взгляд к высоткам, за которыми умирает 1154-й стрелковый полк.

ЭПИЗОД XXX. НАТ.

ГРУППА ЛЕЙТЕНАНТА ЖЕЛЕЗНЯКОВА — РАЙОН Д.АЛФЕРЬЕВСКАЯ — ВЕЧЕР.

Снежное поле, неглубокая лощина, солнце клонится к закату. То, частя, то, затухая, слышится пулеметная и винтовочная трескотня.

Лейтенант ЖЕЛЕЗНЯКОВ с автоматом на плече, проваливаясь глубоко в снег и тяжело дыша, совместно с рослым бойцом в разорванной на спине маскировочной куртке и болтающейся там же снайперской винтовкой буксируют по чьему-то следу волокушу, на которой, прижавшись, друг к другу забылись ПОЛИТРУК НЕНАШКИН и БОЕЦ(3). По их следу, хрипя, и поддерживая друг друга, бредут НЕСТЕРОВ и ЕПИШИН с винтовками за плечами. Отстав от раненых артиллеристов метров на пять, двое бойцов тащат еще одну волокушу с лежащими на ней ПОПОВЫМ и БУРКАЦКИМ. Далее шатаясь и периодически падая в снег, бредут четверо ходячих раненых, двое из которых вооружены. Замыкают колонну, отстав от раненых метров на тридцать двое бойцов с винтовкой и пулеметом ДП, второй номер тащит в руках две коробки с пулеметными дисками.

Стрельба впереди учащается, так что взмокший ЖЕЛЕЗНЯКОВ начинает напряженно прислушиваться к ней. Впереди, из-за изгиба углубляющейся лощинки появляется фигура с немецким автоматом, сначала предостерегающе поднявшая руку, потом жестом позвавшая себе на помощь.

ЖЕЛЕЗНЯКОВ бросает волокушу и идет вперед, его напарник берет в руки свою снайперскую винтовку и следует за ним.

За изгибом лощины, осторожно выглядывают из-за засыпанных снегом кустов двое бойцов из головного дозора.