Дикие земли

— Я тоже удивляюсь, — поддакнул Шикаши.

— И даже как-то выкрутился, — добавил старейшина. — Обещал подарить Цитадели найденные арканы, помогает обнаруживать и убирать заклинания, которые сводят с ума птиц. Говорят, в самых дальних деревнях уже поймали двух пузырей — первых, после долгого перерыва. Скоро они вернутся и сюда.

— А вы не встретились с Ини? — спросил Икен.

— Нет, мы разминулись. Она прислала весточку из Столицы. Представляете: собирается открыть детективную контору. Вот только не в восточных кварталах, а на севере. Видимо, с вами конкурировать не хочет.

— С нами конкурировать невозможно, — уверенно заявил Шикаши.

Пупулис лишь улыбнулся уголком рта.

— Мы уж было подумали, что это вы подменили образцы аур в Цитадели, — признался сыщик.

— В самом деле?

— А потом оказалось, что это просто другой человек. Даже родная дочь обозналась.

Пупулис промолчал, ожидая продолжения. И оно последовало.

— И все-таки, — сказал Шикаши, — меня не покидает мысль о том, что вы с самого начала знали об этом деле гораздо больше... чем хотите показать.

Старейшина отхлебнул чаю, и закусил стручком сушеного тарпора.

— И что же тебя наводит на такие мысли? — спросил он после паузы.

— Как-то это странно: любящий прапра...дедушка посылает дорогую прапра...внучку в довольно рискованное путешествие. А потом не возражает, когда путешествие становится смертельно опасным.

Старейшина отхлебнул еще.

— Как ты думаешь, Шикаши, может ли трехлетний ребенок понять тридцатилетнего мужчину?

— Нет, конечно.

— Ты по сравнению с мной как трехлетний ребенок. И ты пытаешься угадать мои мотивы?

— Некорректная аналогия. Насколько я знаю, после двадцати люди уже не умнеют, а лишь набираются опыта, — возразил сыщик.

Старейшина поперхнулся чаем, а потом заявил с самой ехидной усмешкой:

— Ну если так, тебе уже не светит разобраться в этом вопросе. Ты старше двадцати, и уже не поумнеешь.

— Так значит, — не унимался сыщик, — вы ничего не знали заранее?

— Ну откуда мне было знать?!

— А можно... — Шикаши хитро прищурился, — можно попросить вас снять амулетик? Тот, что маскирует ауру. Чтобы убедиться, что вы говорите правду?

— Обойдешься, — заявил старейшина с довольным видом прихлебывая чаек.

— Ага! Все с вами ясно!

Старейшина загадочно улыбнулся. Потом сказал:

— Если бы я всякий раз снимал амулет, доказывая свою правдивость, то что бы я делал, когда пришлось бы солгать? Все бы поняли: раз я вдруг отказался снять амулет, значит лгу. Поэтому я не снимаю амулет никогда. Придется поверить мне на слово.

Пупулис поставил чашку на стол и с победным видом захрустел стручком. Ясно было, что этот вопрос так и останется покрыт мраком, и большего от старого лиса не добиться.

— А в каком возрасте Т'Иниариса научилась ходить? — спросил Икен.

— Не понял? При чем тут это? — удивился старейшина.

— Я пытаюсь дипломатично сменить тему, — ухмыльнулся молодой волшебник. — На этом вопросе "засыпался" самозванный "папочка". Он сказал, что примерно в год. А на самом деле?

— Ах вот оно что. На самом деле она родилась с парализованными ножками. Мать долго искала лекаря, а отец, конечно, знал и переживал. Он тогда еще не пошел по кривой дорожке. Т'Анхайне души не чаял в своей дочурке, это у него не отнимешь. Он, конечно, еще тот негодяй, но не бывает ни абсолютного добра, ни абсолютного зла. Что-то человеческое было свойственно и ему. Т'Анхайне всегда любил свое дитя, очень гордился любыми ее успехами, что она растет такая умненькая и симпатичная. Не удивительно, что он не афишировал тот факт, что ходить она научилась только в три годика. А бегает до сих пор толком неуклюже.

Шикаши густо покраснел.