Леди Сирин Энского уезда

— Просто глубоко дыши! — Ларс до боли сдавил мой дрожащий локоть. — Вдох-выдох, шаг, другой... Давай, дева, шагай!

Метров девять, не больше нам нужно было пройти до полукруглой камеры. Но эти жалкие метры казались мне бесконечным лабиринтом. Когда я, пыхтящая как антикварный паровоз, достигла цели, одежду можно было выжимать. Своды помещения укрепленные у потолка тесаными камнями, напомнили мне Стоунхендж в миниатюре. Противоположная от входа стена была сплошной плитой белого кварца.

— Сейчас ведьма снаружи разожжет костер, — спокойно сообщил блондин. — Свет активирует переход. Смотри — это красиво.

Я послушно наблюдала оранжевые всполохи, появившиеся на молочно-белом полотне. Спирали, линии, звезды. В детстве у меня был такая игрушка — калейдоскоп, в которой при помощи пластикового конуса, зеркальца и горсти бусин достигался похожий визуальный эффект. Это действительно было красиво.

Ларс больше ничего не говорил. Просто в какой-то момент я полетела вперед от мощного толчка, прикрыла руками голову, чтоб не расшибить о стену, и... оказалась на мощенной булыжником дорожке.

— Можно бояться.

Я оглянулась. Из разноцветного марева появился охотник.

— Все, сирена, переход завершен.

За его спиной съеживалась и исчезала воронка портала.

Следующие полчаса были посвящены знакомству поганого фейского шовиниста с многообразием ненормативной лексики. Из всего предложенного ассортимента его более менее заинтересовало только, почему в яркой неприязнь ко мне, основанную на гендерном признаке, я обвиняю именно его, в сущности белого и пушистого. Я с удовольствием его просветила.

— Значит так, — наконец проговорил Ларс, с трудом вклинившись в мой экспрессивный монолог. — Сейчас мы будем путешествовать по землям маленького народа. Поэтому, просто замолчи.

— Да пошел ты! — воинственно возразила я и с довольствием уточнила, куда.

— Малыши не любят бранных слов. Если не хочешь проснуться однажды со ртом, полным песка, или дохлых жуков, следи за своей речью.

Я фыркнула, поправила лямки рюкзака и молча двинулась вперед.

— К тому же, дева, я воспринимаю все твои ругательства буквально. В следующий раз, задумав послать меня по изысканному маршруту, подумай — может быть, я с удовольствием приму предложение.

Эх, если бы спиной можно было выражать презрение...

Дорога была похожа на соты. Аккуратные шестиугольники плотно прилегали друг к другу, образовывая прочную поверхность. Мы шли по гребню скалы. Далеко внизу бурлила вода, волны разбивались о камень с монотонным грозным гулом. Холодный ветер пробирался под куртку, заставляя меня дрожать.

— Далеко еще? — приходилось перекрикивать шум.

— Нам нужно перейти залив — на суше будет гораздо теплее.

— Паладины тоже воспользуются помощью госпожи Серовой? Может, нужно поторопиться?

— Береги дыхание. Дом Лета не дружит с вашим ковеном и не знает о возможностях человеческих ведьм. Скорее всего, их переход открывается гораздо восточней.

Я последовала совету и замолчала. Идти было трудно. Если бы не рифленая подошва армейских ботинок, которыми меня снабдили, я уже давно соскользнула бы вниз. Маленькое мутное солнце было справа, но закат это или рассвет без дополнительных вопросов я бы не смогла определить. Если время в этом мире соотносится с нашим — скорее рассвет. Кровавый рассвет, последний рассвет, утро перед казнью...

— Ларс, — проорала я через плечо. — Я не могу молчать. Я тогда о всяких глупостях думать начинаю. Мне страшно!

— Нужна помощь? — раздалось у самого уха, мочку обожгло огнем от его дыхания. — Думаю, часик мы сможем потратить на приведение тебя в форму.

— Дурак! — я прибавила шаг. — Просто поговори со мной!

— Хорошо! — он тоже теперь говорил громко. — Какие темы тебя интересуют?

— Почему тогда в клубе я увидела тебя? Ведь ты пользовался чарами невидимости.

За спиной молчали, я испуганно обернулась. Его лицо выражало удивление:

— Случайность, — наконец ответил он. — Просто в какой-то момент ты посмотрела точно на меня. Так бывает. Порошок мешает сосредоточиться на предмете. Если бы ты в этот момент отвела взгляд или моргнула, я бы просто исчез с твоих глаз.

Мы возобновили движение. До кромки берега оставалось не больше ста метров.

— А когда ты оживишь Пака?

— Мы ступаем на земли его родичей, думаю, они помогут мне в этом.

— Понятно.

— Послушай, — Ларс одним длинным шагом догнал меня. — Ты хорошая, славная девочка и потом я тебе этого уже не смогу сказать...

У меня мурашки по спине побежали от предвкушения. Права, ох права была цыганка, когда-то давным-давно предсказавшая мне высокого блондина — любовь всей жизни. Я училась тогда классе в четвертом и прогуливала уроки вместе с верной Арбузовой в привокзальном скверике. Носатая смуглая женщина в яркой шали, сидящая на соседней скамейке, подозвала нас к себе, расспросила, кто мы и что здесь делаем и велела возвращаться на уроки. А потом сказала напоследок "всю правду", глядя на мою перемазанную чернилами ладошку...

— Даша! — охотник тряс меня за плечи безо всякой приличествующей моменту нежности. — Ты витаешь в облаках!

— Я слушаю! — сообщила я, сфокусировав взгляд, и покраснела.

У Ларса на подбородке была ямочка, к которой мне очень хотелось прикоснуться, а золотистые ресницы отбрасывали кружевную тень на скулы.

— Мне очень жаль, что я втянул тебя, глупенькую наивную полукровку, в эту историю. Жаль, что наложил чары, чтоб ты согласилась на переход, и жаль, что я уже ничего не в силах изменить.

Я задохнулась. Блондин равнодушно отпустил мои плечи и кивнул:

— Пошли! Мне еще предстоит разыскивать родственников нашего маленького нюхача.

Остаток пути я страдала. Плакать не хотелось, хотелось выть в голос, широко раскрыв рот, всхлипывая и размазывая по щекам злые горячие слезы. Вот так вот, наивная полукровка, Дарья Ивановна, и разрушаются девичьи мечты. Вы, значит, придумываете себе всякие романтические обстоятельства, стараетесь забыть о том, что предмет вашей страсти еще полчаса назад с верховными ведьмами тискался, а он, оказывается, вас просто пожалел.

— Боязни суши у тебя не наблюдается? — Ларс ловко спрыгнул на траву и протянул мне руку. — Твердая земля, поверхность... Непреодолимый ужас чувствуешь?

— Нет, — гордо проигнорировала я помощь. — Отойди, а то еще придавлю ненароком.

Он бы может и успел отскочить, если бы камни под моими ногами вдруг не заходили ходуном, как будто стряхивая меня. Я широко раскинула руки и полетела вниз. Подмять под себя крупного высокого мужчину — это, доложу я вам — непередаваемое ощущение. Абсолютная власть над миром, наверное, вызывает похожее.

— Как ты жива еще с таким вестибулярным аппаратом? — покряхтывая, поинтересовались снизу.

Я даже зажмурилась от удовольствия, представляя какие лиловые синяки появятся на моем спасителе через пару часиков. И правильно, ломать романтический настрой прекрасным дамам должно быть еще и больно.

— Всегда находится кто-то, у кого с этим самым аппаратом все хорошо.

Я поднялась, потянулась и посмотрела назад. Скалистый гребень, по которому мы только что шли, исчезал под водой.

— Поэтому так важно четко рассчитать время перехода. Иначе пришлось бы добираться до берега вплавь.

Я пожала плечами. Сообщать о своей давней гидрофобии было излишне, как и о том, что плаваю я с изяществом лома.

Утоптанная тропинка уводила от берега. По ней мы и пошли. Флора была привычной — обычная зеленая трава, невысокие кусты подлеска, ноздреватая кора древесных стволов. Минут через двадцать тропка вывела нас на большую поляну, в центре которой возвышался старый дуб.

— Ждать будем здесь, — Ларс достал из рюкзака каримат веселенького розового цвета, расстелил его под деревом и жестом предложил мне присесть.

— А разве не нужно первым делом развести костер и поставить палатку? — блеснула я, полученными еще в школьных турпоходах знаниями.

— Никогда не зажигай огонь в лесу маленького народца. Пожаров они боятся больше всего. А нарушителя могут и покалечить.

Ларс устроился прямо на земле, что-то усиленно разыскивая в недрах своего рюкзака. А еще потом говорят, что это в дамских сумочках бардак. Я, например, в своей сумке любую вещь на скорость найти могу с закрытыми глазами. Хотя и таскаю с собой всегда уйму всего полезного: записную книжку, с десяток ручек, салфетки, запасные колготки, два комплекта ключей, новый зонт, который служит скорее талисманом от дождя, чем средством защиты от оного, пачку каких-нибудь крекеров на случай приступа голода, бутылочку минеральной воды, чтоб не питаться всухомятку, косметичку с набором первой необходимости, чтоб не дай бог, не скомпрометировать себя в обществе блестящим носом, зарядку для телефона, сам телефон...

— Вот ты где! — Блондин поднял серебряное тельце Пака на ладони, как будто демонстрируя всем желающим. — Передайте Бусинке, что с ее сыном случилась беда!

Ветер тревожно взвыл в кроне дуба: "Бусинка, бусинка, беда, беда..." Стая птиц сорвалась с веток. Нам на головы посыпались желуди и сухой древесный мусор.

— Она сейчас будет, — сказал Ларс. И, положив Пака на мой коврик, растянулся на траве. — Подождем.Глава 8

Небожьи коровки, или Вторая жизнь столового серебра

Лучший способ организовать панику -

попросить всех сохранять спокойствие.

NN

Про крокодилов рассказывают страшные вещи. И хитрые они, и жестокие, и могут часами подкарауливать добычу, притаившись в прибрежной воде. Я была спокойна как крокодил на отдыхе. По крайней мере, мне хотелось, чтобы все было именно так. Подумаешь, стая насекомоподобных фей! Одной фобией стало меньше, когда я представила всю эту размахивающую колюще-режущими предметами братию в коллекции своего отца. Да уж, профессор Кузнецов со своим разящим сачком для ловли бабочек живо поставил бы их на место — в аккуратные застекленные рамочки с подписями на латыни. Я бы ему еще и помогла. Вот еще одна хамоватая малявка попытается цапнуть меня за выступающую часть тела, я сама начну коллекцию собирать!

— Брысь! — отмахнулась я от настырного фейка. — Ларс, сделай что-нибудь, а то я орать начну!

Блондин увлеченно беседовал с крошечной рыжей бабенкой, которая сидела на его ладони. Пухлая дамочка была облачена в алый доспех, судя по виднеющимся на пластинах точках, из крылышек божьей коровки, и вооружена десертной вилкой.

— Я занят,— охотник даже не посмотрел в мою сторону.

У-у-у! Шовинюга!

— Всем приземлиться и соблюдать тишину!

Ага! Так они меня и послушались! Давай, Дашка, ты же можешь! Где твой мифический уговаривающий голосок? Я глубоко вздохнула. Растрепанный крошечный блондин (вот, опять блондин!), с ножом наперевес кувыркался в воздухе в сантиметре перед моим носом.

— Какой ты красивый! — восхищенно проговорила я. — и ловкий.

— Я еще и вот так могу! — пискнул он. — Смотри!

— Ну, просто фигура высшего пилотажа! — голосовые связки тепло вибрировали. — Как она называется?

— В мою честь — пике Огонька.

Малыш теперь просто висел передо мной, помахивая крылышками.

— Сколько внимания нашему хвастунишке! — подлетела синеволосая девчонка. — Меня зовут Лучинка.

— Ты тоже красивая.

Через несколько минут у меня было тридцать новых знакомых, которые послушно расселись на розовом каримате. Все они были красавцы, эквилибристы и самые ловкие существа во вселенной. По крайней мере, именно об этом, пытаясь слишком часто не повторяться, я им сообщила. Ребята и правда были милыми, и напомнили мне Жанкиных третьеклашек. Десертные ножи, вилки и даже одна ложка лежали кучкой подальше от владельцев, демонстрируя мирный характер нашей беседы.

— Вот кто тебе нужен, Бусинка, чтоб держать в узде твоих сорванцов.

— Леди — сирена? — рыжая воительница сидела на плече блондина, свесив ножки.

Уважение, звучащее в вопросе мне понравилось.

— Не сирена, — решила я проявить патриотизм. — Сирин.

— Леди Сирин Энского уезда, — усмехнулся Ларс, демонстрируя начитанность. — Очень благозвучно.

Я немного подумала и согласилась — да, хорошо.

Бусинка, предводительница местных малышей оказалось дамой на редкость деятельной. Ситуация в которой оказался ее непутевый сын, кажется, нисколько ее не удивила.

— Вот учишь его, учишь, мерзавца, лишний раз светлым на глаза не попадаться, все без толку... Наутро будет как новенький, — успокоила она нас, небрежно постучав по серебряному Паку вилкой. — Сейчас его надо на жертвенный камень уложить.

— Я могу помочь? — почтительно спросил Ларс. — Перенести блудного отпрыска?

— Деньгами поможешь. Не хватало еще вам, громадинам, к нашим священным местам дорогу показывать.

Она залихватски свистнула, и четверка маленьких фей подняла в воздух статую Пака. Остальные, жужжа, потянулись следом, образовав что-то вроде журавлиного клина.

— Пока, леди Сирин! Приятного путешествия!

Я кивала и улыбалась в ответ.

Бусинка подождала, пока процессия исчезнет за кронами деревьев:

— Ну что, хитрый Ларс, будем торговаться?

Блондин улыбнулся:

— Прости, что не уследил. Ты же знаешь, какой Пак взбалмошный мальчик.

— И во сколько ты оцениваешь мое "прощаю"?

Мне стало скучно. Финансовые вопросы никогда не были моим коньком. Посмотреть на местную валюту я бы не отказалась, но пока блондин не выложит ее на стол переговоров, которым стал мой каримат, можно расслабиться.

Солнце поднялось повыше и стало более ярким. Значит, скоро полдень, и не ела я со вчерашнего дня. Абсент не считается, хотя говорят, что алкоголь невероятно калорийный. Я побродила по полянке, стараясь особо не отдаляться. Ни ягод, ни съедобных корешков не обнаружилось. Как выглядят эти самые "съедобные корешки" я не знала, но их точно не было. Залезла в колючие кусты, только для того, чтоб убедиться, что это точно не малина, или малина, но плодоносить ей еще не скоро. И тут меня накрыло. Загудело в ушах, перехватило дыхание, я задрожала как в горячке.

Огонь. Стена огня, наступающая на маленький городок. Жители спят в своих игрушечных домиках. Ночь. Горячий ветер, поднимаемый огромными крыльями. С неба летит смерть. У нее желтые глаза и хищный изогнутый клюв. "Угук!" — кричит смерть, — "Угук-угук!"

Не знаю, сколько длилось мое видение, но когда я, потная и исцарапанная, добралась до Ларса, он уже в одиночестве валялся на траве и меланхолично пялился в небо.

— Где тебя носит?

— Ночью на жилища маленького народца нападут совы, — проигнорировала я вопрос. — Мы должны предупредить Бусинку!

— Это не просто. На призывы нам не ответят, а разыскать их городок без подсказки...— Блондин торопливо поднимался. — Пригнись!

Я упала на землю. Над головой свистнула молния.

— Сдавайся охотник, я не хочу тебя убивать!

Из серого вихря появились фигуры паладинов. Эмбер заносил хлыст для повторного удара. Руби вынырнула из-за спины предводителя, с искрящимся жезлом наперевес.