А вот на счет Мирослава уверенности не было. Да он и сам понял — поздно только. Да и что он мог против магической притягательности ясновидца?
Холодильник возмущенно буркнул и затих. На стене тикали часы, разбавляя гнетущую тишину.
— Я что-нибудь придумаю, — пообещала я скорее себе, чем ему. Мы не были близки. Давно, а может, и никогда, но он всегда был добр ко мне. Заботился. Ну, так, как он сам понимает слово 'забота'. — Обязательно!
— Послушай... — Он отпустил мою руку и погладил по щеке. — Мы найдем выход! Я слышал, есть хищные, которые умеют избавлять от этого. Мифический шанс, но все же... Поехали со мной!
— Куда? — усмехнулась я. — Ты знаешь, где они живут?
Мирослав замотал головой и потупился.
— Кто они?
— Полина...
— Я поеду в Москву. Говорят, жрец андвари очень силен. Это реальный адрес и реальная попытка.
— Хорошо, — кивнул он. — Поезжай. Я тоже буду искать. Если успею. Если он не убьет меня раньше.
— Не убьет, — уверенно сказала я, хотя уверенности в этом не было. Такими темпами Гектор всех моих друзей подсадит на свой ядовитый кен. Скади, конечно, не тронет, но остальные-то не застрахованы.
— Найди их, — попросила я. — И будь на связи. Если Крег отыщет способ...
— Ты позвонишь, понял, — согласился он. Посмотрел на меня очень серьезно и добавил: — Ходят слухи, Гектор тоже побывал в кане.
Спину будто кипятком облили. Волосы на затылке зашевелились, а ладони вспотели. Занавеска таинственно шевельнулась, хотя окно и было закрыто. Холодильник рассерженно забурчал.
А я не могла понять, как была такой идиоткой все это время.
Гектор сильный. Умный. Настолько, что сам Эрик остерегался его. Эрик, который справился с Гердой. Который убил сильного колдуна. Который самого Тана восхитил, а ведь ему тысяча лет была!
Гектор пропадал на время. А вернулся почти в одно и то же время с Эриком... С Эриком, который пришел из кана не ради меня. Конечно, с чего бы, ведь я перед уходом ясно дала понять, что вернусь к Владу. Уверена, к скади Эрик тоже не особо спешил — смирился с тем, что Даша будет править за столько лет-то. Научил ее всему. Верил, что она справится, ведь искренне удивился тому, что Тома выступила против нее. Выволочку сделал — ей и Робу. Уверена, если бы не мы с Аланом, выволочкой дело не закончилось бы...
Но вернулся он ради чего-то важного, чего-то, что не давало ему покоя.
Ради Лидии.
А встретил в своем доме меня.
Пожалел? Испытывал благодарность за сына? Хотел снова ощутить кен сольвейга? Он не ответит, а я...
Хотелось умереть. Прямо там, на кухне, лечь и уснуть. Чтобы темнота вокруг кромешная, теплая. И снов никаких, только покой.
Темноты не было, был Мирослав. Он ничего не говорил, просто держал за руку, но мне казалось, жалость ядовитым газом сочится под кожу, растворяется в крови, бежит по венам.
Но жалость — не то чувство, которое хотелось вызывать. Я сильная. Всегда была. И сейчас нужно думать о том, что делать дальше. Пострадать всегда успею.
— Мне нужно... — Я высвободилась и отвернулась. — Позвонить и вообще... Я Ире обещала, что приеду сегодня. Если потороплюсь, еще успею на автобус.
— Да, конечно. — Мирослав понял намек и встал. — Будь на связи, хорошо?
— Хорошо, — кивнула я, хотя думала уже совсем о другом...
Жизнь совершенно непредсказуема. И когда тебе кажется, что стабильность уже наступила, она делает тебе подножку, и ты снова летишь, сбиваешь коленки в кровь, хотя столько раз зарекался — ни-ни на те же грабли.
Похоже, грабли — моя тема. Что ж, тогда чего бояться? Когда нечего терять, все намного проще.
Проводив Мирослава, я взяла телефон. Пара-тройка длинных гудков сменилась лаконичным 'слушаю'.
Я глубоко вздохнула и выдохнула:
— Привет, Влад.
Молчание в трубке длилось несколько секунд. Несколько длинных, мучительных секунд, в течение которых я несколько раз успела пожалеть о том, что вообще позвонила. И еще раз убедиться в необходимости звонка. Мирослав мой друг, и ситуация у него похожая на мою. И если мне нужно сейчас подумать о себе, то кто подумает о нем? Возможно, если пойти к Альрику, Первозданный поможет. А Влад, как никто другой из хищных, может поспособствовать.
— Не ожидал твоего звонка, — наконец, сказал он.
— Сама не ожидала, что позвоню, — честно призналась я. — У Мирослава проблемы. Большие.
— Говори.
Я рассказала вкратце. И о нашей беседе, и о растерянном виде вождя альва, и о возможных выходах. Влад слушал молча, и иногда казалось, вообще отключился, и я говорю сама с собой.
— Мирослав будет искать тех хищных. И если ты его друг, может, поможешь?
— А тебе кто поможет? — безразлично спросил Влад, и я так и представила его — сидящего в своем кресле в кабинете, откинувшегося на спинку и лениво смотрящего в потолок. Как всегда, спокойного и уверенного. Не то, что я.
— Я поеду в Москву. Ира говорила...
— Крег ничего не сделает с влиянием Гектора, — отрезал он, и в голосе проявились командирские нотки. — Он, конечно, сильный жрец и экспериментировать любит, но тут он бессилен.
— Ты не можешь знать, — упрямо заявила я.
— Ты где сейчас? У себя? Я приеду.
— Думаю, не стоит...
— Давай ты не будешь спорить, — ласково, словно разговаривая с маленьким ребенком, перебил Влад. — Жди, скоро буду.
И повесил трубку. Он так всегда. Все решает, командует и не оставляет выбора. И вот я уже ни капельки не жалею, что ушла из атли!
Из окна смотрело солнце. Теплое, сентябрьское, не прогревающее до костей, но рождающее меланхолию и ностальгию по ушедшему лету. Лето выдалось счастливым. Пропитанные запахом жасмина ночи в саду скади, под усыпанным крупными звездами небом. Воздух, которым невозможно надышаться. Рука в руке. Губы горячие, настойчивые, шепот на ухо, тихий смех. Радость оттого, что это, возможно, навсегда.
Не навсегда.
Все, что у меня осталось — воспоминания. И квартира эта, которую я тихо ненавидела, в стенах которой хотелось удавиться от одиночества и отчаяния. Уж лучше в Москву — к надежде. Скептического настроя Влада я не разделяла. Крег — лишь попытка. Не получится, буду пытаться еще. И еще. И так до тех пор, пока не найду способ. Если ясновидцы научились контролировать нас, то и я смогу научиться контролировать их кен. В конце концов, я сольвейг, во мне половина их крови.
И может быть...
Барт! Барт, возможно, знает способ. Хотя нет, он бы сказал. И тогда, когда предупреждал меня о Гекторе, успокоил бы. Уверил, что мне не о чем переживать. Но он предостерегал, значит, сам боится. Значит, к нему нельзя. Вдруг кен Гектора — что-то типа жучка, навигатора, который приведет ясновидца к сольвейгам? Я не могу так рисковать.
Вещи я сложила быстро. Несколько маек, спортивные штаны, сменное белье. Зубная щетка, косметика, книга в дорогу. Эрик подарил мне читалку, но бумажные я все равно любила больше. Тактильные ощущения очень важны — ты словно прикасаешься к истории, проникаешь в нее. С тач-устройствами такого не было, словно терялась вся магия книги, ее очарование, а оставался пластик и стекло, через которое ты смотришь плохо поставленный спектакль.
Квартира давила. Слишком маленькая по сравнению с домом, в котором я привыкла жить. Тесная. Наполненная призраками прошлого, в котором меня похищали и пытались убить. Где колдун подарил черную розу, а Влад приходил прощаться. Где Кира... Нет, Киры не было никогда. И переболело все, просто...
Тут жила другая девушка. И сейчас я становлюсь новой собой. Предательства меняют сильно. Закаляют — да, но как побочный эффект, добавляют толстокожести, а это всегда плохо. И вот мне уже почти не больно — словно внутри есть кнопочка, отключающая чувства. Все до единого...
На улице дышалось лучше. Асфальт у подъезда был забросан мусором — бумажки от конфет, окурки, пожухлые листья. На клумбах сиреневым и розовым пестрели сентябрины, ветер колыхал огромные головки астр. В детстве, помню, были обычные, розовые и белые. И на первое сентября в школу я несла огромный, в пол моего роста букет, окруженная его сладковатым, немного терпким запахом.
Теперь вывели много новых сортов — голубые и малиновые, бордовые и лимонные, с набитыми, пышными бутонами, они ярким пятном выделялись на серой клумбе.
Я присела на лавочку, сумку поставила рядом и закрыла лицо руками. Плакать не хотелось, но глаза жгло, и они слезились сами. Ныло под лопатками, а амулет, который у меня так и не хватило духа снять, привычно жег кожу на груди. Инстинктивно нащупала его и сжала в ладони. Словно частичка Эрика была со мной. Того Эрика, который не говорил мне ужасных слов...
— Совсем плохо?
Я вздрогнула и подняла голову. Влад сидел рядом и смотрел прямо перед собой, вид у него при этом был умиротворенный и безмятежный, словно ему только что не сообщили о проблемах друга. И словно мои его тоже мало волновали.
— Справлюсь, — огрызнулась я и тоже отвернулась. Не знаю, почему я на него злилась. То ли из-за того, что он так спокоен, то ли на уровне рефлексов. А может, мне просто было плохо, и держать это внутри оказалось невыносимо. — Мирославу помоги.
— Помогу, — кивнул и посмотрел на меня лукаво. — Но сначала тебе.
— Думаю, не стоит, — промямлила я.
— Ошибаешься, очень даже стоит. А я вовремя — гляди, кто к нам пришел!
Влад указал рукой в направлении стоянки для машин, где в вальяжной, расслабленной позе стоял Гектор. В сером костюме, лоснящемся на солнце. Волосы с проседью переливаются. И рваный шрам на шее — словно сигнал к бегству.
— Пойду, поздороваюсь, — как ни в чем не бывало, весело подмигнул Влад и встал.
— Нет, не смей! — прошипела я, а потом пропал голос. Его словно и не было никогда, а я не умела говорить. Только рот открывала и хватала губами воздух — вязкий, терпкий, словно пропитавшийся ароматом тех самых астр. И встать тоже не могла — прилипла к лавочке пятой точкой, а ноги налились свинцом. Голова вдруг стала тяжелой, перед глазами поплыли багровые круги, а в сознании возник насмешливый голос Гектора:
— Теперь ты полностью подконтрольна. Смотри, что я умею. Смотри и помни: я могу сделать с тобой все, что угодно. С тобой и с ним. Он-то не невинная овечка.
Влад не был. И считал ясновидцев кормом, созданным специально для того, чтобы мы жили. Он всегда относился к ним потребительски — этот чудовищный, упрямый, жестокий и такой невозможный эгоист. Эгоист, который находится на пороге гибели. И делает к нему шаг...
В ушах шумело, и я почти ничего не слышала, только смотрела. Со стороны все казалось естественным — два взрослых мужчины встретились и пожимают друг другу руки. На лицах легкие улыбки, словно они рады встретиться вот тут, в обычном дворе липецкой новостройки, обсудить дела или общих знакомых, поинтересоваться состоянием здоровья или просто выпить кофе в ближайшей кофейне.
Видимость иногда обманчива...
Гектор вздрогнул, пошатнулся и, разорвав рукопожатие, судорожно коснулся виска. Шум в ушах мгновенно прекратился, тяжесть ушла из тела, в глазах прояснилось. Я тут же вскочила на ноги и кинулась к ним, но поздно. Словно в замедленной съемке наблюдала, как сильный, непобедимый ясновидец опускается на колени, прямо на пыльный, забросанный мусором асфальт.
— Ты — лишь еда, — злорадно сказал Влад и склонился к нему. Я схватила его за руку и попыталась оттащить, но это было все равно, что пытаться сдвинуть с места каменную глыбу весом с тонну. Ясновидец тяжело дышал, и Влад добавил, словно добивая: — Еда. Не забывай!
Гектор поднял голову. Медленно, словно ему тяжело было шевелиться. Взгляд затуманился — то ли болью, то ли временным безумием. Вот так рождается вражда. Впервые родилась в древнем скандинавском лесу, где Херсир и Гарди не поделили девушку. Где один посчитал себя лучше другого. Выше. Сильнее. Влиятельней.
Гектор улыбнулся. Слабо, едва-едва, словно ему тяжело было — не то, что улыбаться — дышать.
— Сделано, — прохрипел он, и от слова этого — ледяного, фатального — у меня внутри все замерло. Даже сердце, казалось, перестало биться. В горле пересохло от страха, а во рту ощущался вкус тех самых треклятых астр. Странно, ведь я никогда не пробовали ни лепесточка, но почему-то была уверена, что именно такие они на вкус. Горькие, как поражение...
Влада качнуло в сторону. В мою сторону, к слову, и он всем своим весом на меня беззастенчиво облокотился, и я изо всех сил постаралась его удержать. Обняла и уперлась кроссовками в асфальт. Смотрела на Гектора и только на него. А он смотрел на меня, и больше не улыбался. Бессмысленность из глаз исчезла, остался лишь холодный расчет. Ясновидец встал и брезгливо отряхнул штаны.
— И что теперь? Убьешь его мне назло? — резко спросила я. — Меня-то убить не можешь.
— Могу, — спокойно ответил он. — Но не буду. Ты — залог счастья Лидии.
— Счастья? По-твоему, это счастье? Когда мужчина рядом с твоей дочерью лишь потому, что ты его запугал?
— А она как это поймет? — язвительно поинтересовался Гектор. — Ведь после того, как твой распрекрасный Эрик выпил ее, она мало похожа на внимательную к деталям женщину.
— Эрик... что?!
— Думаешь, мне легко видеть его рядом с ней? Принимать в своем доме, словно дорогого гостя, угощать, разговаривать? Но она улыбается рядом с ним. Улыбается! Впервые за долгие годы, в течение которых единственное, что я слышал от нее — душераздирающий крик. И поверь, я сделаю все, чтобы она улыбалась и дальше.
— Зачем Влад?.. — спросила я и отвела глаза. Смотреть на него было невыносимо. Чувство вины за то, чего ты не совершал — неправильное чувство.
— Не хочу, чтобы ты искала способы избавиться от моего кена. А ведь ты будешь, не так ли? — Он кивнул на сумку, сиротливо стоящую на лавочке. — Живи, воспитывай сына, общайся с друзьями. Ты девочка хорошая, не то, что этот... — Он презрительно кивнул на Влада.
— Так теперь ты шантажируешь не только Эрика, но и меня? — с горечью спросила я. — Не буду искать, Влад останется жить, так? Думаешь, Лидия одобрила бы?
— Не тебе меня судить! — прошипел он и подался вперед, отчего я непроизвольно вздрогнула и отступила на шаг. Влад снова пошатнулся, так что пришлось его крепко обнять. Он уткнулся носом мне в волосы и горячо задышал в макушку.
Черт-черт-черт! Ну как можно было так подставиться? Особенно после видения. Кому, как не ему знать — мои всегда сбываются?
— Помнится мне, ради дочери ты впустила нали, — уже спокойнее продолжил Гектор.
— Она не была... — Я замолчала, пытаясь подавить слезы обиды. Разрывало от противоречивых чувств. С одной стороны, Гектор разрушал мою жизнь. Лишил дорогого человека, стабильности, надежды на счастье. А с другой... с другой я могла понять его, как никто. Когда страдает ребенок, разве можно оставаться в стороне?
— Не суть. Помни, твоя жизнь зависит от Эрика, а его, — он ткнул указательным пальцем Владу в грудь, отчего его вновь качнуло, — от тебя.
Прощаться не стал — просто развернулся и пошел прочь.
Умный. Продуманный. Сильный.
